– Хочешь избавиться от преследующего тебя страха?
Мэри смотрела насторожено:
– Как?
– Мы могли бы разыграть часть нападения.
Мэри уставилась на него с любопытством и настороженностью. С одной стороны не хотелось вспоминать о том дне, с другой – надоело бояться.
– Какой именно части? – уточнила Мэри
– Я хочу за тобой погнаться.
– Он не гнался за мной. Просто схватил сзади.
– Я тоже схвачу. Когда поймаю.
Она внимательно посмотрела на него.
– Ничего не выйдет. Я буду знать, что за спиной ты.
– Давай попробуем.
Мэри долго стояла, пристально глядя ему в лицо. Внезапно она напрягалась. Одна мысль не давала покоя.
– Он бросил меня на землю лицом вниз, – прошептала она. – Потом залез сверху и начал об меня тереться.
Вульфа сжал челюсти.
– Хочешь, чтобы я сделал как он?
Мэри задрожала.
– Хочу ли я? Нет, но, думаю, тебе придется. Я устала бояться. Займись со мной любовью, как ты предложил.
– А вдруг ты действительно испугаешься?
– Не… – она тяжело сглотнула. – Не останавливайся.
Он долго смотрел на нее, как будто принимая решение, потом криво улыбнулся одной стороной рта.
– Тогда беги.
Не сдвинувшись с места, она уставилась на него во все глаза.
– Что?
– Беги. Я не смогу тебя преследовать, если ты не убегаешь.
Внезапно Мэри почувствовала себя глупо. По двору бегают только дети.
– Просто бежать?
– Да, просто беги. Думай об том, что, когда я тебя поймаю, сниму одежду, и мы займемся любовью. Чего ты ждешь?
Вульф пристроил шляпу на столб. Мэри отошла на шаг назад, и, забыв о достоинстве взрослого человека, круто развернулась и побежала. Она слышала за спиной грохот мужских ботинок. Он приближался. Мэри рассмеялась, несмотря на волнение. До дому не добежать; его ноги намного длиннее. Она больше уповала на свое проворство, поэтому сначала забежала за его пикап, потом спряталась за деревом.
– Сейчас я тебя поймаю, – раздался рык прямо за спиной. Руки Вульфа дотронулись до ее плеч, но ей удалось увернуться.
Мэри забежала за пикап. Так они и стояли лицом друг к другу, но с разных сторон машины. Оба делали обманные движения, но ни один не получил преимущества. Мэри тяжело дышала, но ее лицо светилось волнением и триумфом.
– Не поймаешь! Не поймаешь! – насмехалась она.
Легкая, порочная улыбка коснулась его губ. Мэри почти поверила в успех. Шелковистые волосы разметались по сторонам. Он хотел ее до боли: обнять бы и повалить на землю! Он поклялся, что так и будет, но не сейчас. Сначала нужно освободить ее от воспоминаний. Несмотря на храбрые слова, он не надеялся, что Мэри без боли перенесет эту игру.
Они пристально смотрели друг на друга, и внезапно ей пришло в голову, как дико он выглядит. Он возбудился. Мэри отлично знала этот взгляд, так же как и свой. Ее дыхание прервалось. Вульф не играл, он действовал совершенно серьезно. Страх вползал под кожу змеей, но она пыталась успокоиться. Вульф ни за что не причинит ей боль. Дьявол, игра стала так сильно походить на нападение, что не давала возможности думать. Удовольствие от погони исчезло, и ее место заполнила беспричинная паника.
– Вульф? Давай остановимся здесь и сейчас!
Его грудь поднялась в глубоком вздохе и опустилась, в глазах появилась тоска, голос звучал хрипло.
– Нет. Я собираюсь тебя поймать.
Мэри бездумно побежала, покинув сомнительную безопасность пикапа. Буханье ботинок за спиной походили на удары грома. Они заглушали все остальные звуки, даже ее хриплое дыхание. Мэри снова оказалась в том переулке, хотя часть ее сознания не покидала мысль о Вульфе и их договоренности. Вот так же она не могла убежать от насильника, так же слышала его сопение, как теперь слышит шаги и дыхание Вульфа. Непосредственно перед тем, как Вульф поймал ее и уложил на землю лицом вниз, Мэри отчаянно закричала высоким, испуганным голосом.
Опираясь на руки, чтобы не придавить ее, Вульф и потерся носом об ее ухо.
– Ха, я тебя поймал.
Он старался говорить легко, но в груди разрасталась боль из-за того, через что ей предстояло пройти. Вульф чувствовал ее ужас, поэтому начал тихонько расслаблять захват, мягко разговаривая и напоминая о горячих, чувственных удовольствиях, которые они делили каждую ночь. Мэри издавала звуки, как пойманный в ловушку зверек, и эти звуки заставляли его глаза гореть непролитыми слезами. Боже, неужели ничего не получится! После первого же крика желание исчезло.
Сначала Мэри отбивалась, как дикий зверек: пиналась, взбрыкивала, отталкивала руки. Вульф оставался непреклонным. Страх утроил ее силы, и, несмотря на разницу в весе, только специальное обучение спасло его от ударов. Оставалось держать ее покрепче и пытаться преодолеть черный туман окутавшего ее ужаса.
– Спокойно, моя хорошая, спокойно. Ты же знаешь, что я не причиню тебе боли, и другим не позволю. Я с тобой.
Он уговаривал ее тихим голосом до тех пор, пока она не устала и не упала без сил. Только после этого Мэри прислушалась, и тихие слова смогли проникнуть через барьер страха. Внезапно она зарылась головой в горячую, сладко пахнущую траву, и разрыдалась.
Продолжая лежать сверху, Вульф надежно держал ее в объятьях все время, пока она плакала. Он гладил и целовал ее волосы, плечо, затылок. Наконец, она расслаблено раскинулась на траве, выплакав все слезы и растратив все силы. Теперь, когда Мэри успокоилась, Вульфа затопила бесконечная нежность, и вернулось желание. С тех пор как он ее встретил, оно всегда было рядом.
– Ты все еще боишься? – пробормотал он, уткнувшись носом в ее шею.
Покрасневшие, напухшие веки закрывали ее глаза.
– Нет, – прошептала Мэри. – Мне так жаль, что тебе прошлось пройти через это. Я тебя люблю.
– Знаю, дорогая. Помни об этом.
Вульф встал на колени и поднял ее юбку до талии.
Мэри широко раскрыла глаза, когда чувствовала, что он стягивает с нее трусы, и испугано воскликнула:
– Вульф! Нет!
Он стянул трусики вниз по ногам, и Мэри задрожала. И снова она вспомнила переулок. Вот она лежит на животе, мужчина всем весом прижимает ее к земле, не давая возможности шевельнуться. Мэри попробовала ползти вперед, но Вульф обхватил ее одной рукой вокруг талии и держал, пока расстегивал джинсы другой рукой. Потом широко развел бедра и снова опустился.
– Похоже на то нападение? – Спросил он низким, ласковым голосом. – Ты лежишь ничком на земле, а над тобой навис мужчина. Но теперь ты знаешь, что я не причиню тебе зла, и не боишься. Ведь так?
– Все равно. Отпусти, мне это не нравится! Я хочу встать!
– Знаю, малышка. А теперь расслабься. Вспомни, сколько раз мы занимались любовью, и как было хорошо. Доверься мне.
В ноздри бил запах горячей земли.
– Не хочу сейчас заниматься любовью, – с трудом сумела произнести Мэри. – Не таким способом!
– Тогда не будем. Не бойся, малышка. Я не сделаю ни одного движения, если ты меня не хочешь. Только расслабься, давай почувствуем друг друга. Не хочу, чтобы ты пугалась каждый раз, когда я подхожу сзади. Твоя красивая маленькая попка вводит меня в искушение. Как я люблю смотреть и ласкать ее, а когда в кровати ты прижимаешься ко мне спиной, я просто схожу с ума. Заметила?
Мэри пыталась сбросить оцепенение и собраться с мыслями. Вульф ни разу не причинил ей боли раньше. Более того, она уверена, что не причинит в будущем. Это же Вульф! Мужчина, которого она любит, а не тот другой. В руках любимого она в безопасности.
Мэри расслабила утомленные, напряженные мышцы. Да, он определенно возбужден. Напряженная плоть уютно устроилась в ложбинке между ее ногами, но верный своему слову, Вульф не сделал ни одного движения, чтобы войти в нее.
Он осторожно погладил ее по спине и поцеловал в шею.
– Ты в порядке?
Мэри едва слышно вздохнула и прошептала:
– Да.
Он поднялся на колени и присел на пятки. Прежде, чем она сообразила что происходит, Вульф подхватил ее сильными руками и усадил верхом себе на бедра. Спиной Мэри прижималась к его животу, но Вульф по-прежнему не делал попытки войти.
Первая волна желания прокатилась по ее нервам. Поза получилась вдвойне эротичной, потому что они оказались вне дома, на траве, под ярким, обжигающим солнцем. Любой подъехавший их сразу бы заметил. По какой-то причине, чувство опасности резко усилило ее желание. Юбка прикрывала их сплетенные тела только спереди.
Только и эта защита долго не продержалась, так как Вульф отбросил подол юбки в сторону. Одной рукой на талии он поддерживал Мэри, а другой – скользнул между ее ног. Интимное прикосновение заставило ее вскрикнуть.
– Тебе нравится? – Пробормотал он возле самого уха и мягко сжал пальцы.
Мэри ответила невпопад. Кончики огрубевших от работы пальцев царапали самую чувствительную плоть, создавая и усиливая удовольствие до такой степени, что она едва ворочала языком. Он точно знал, как дотронуться, как подготовить и привести ее к завершению. Непроизвольно Мэри прижалась к нему плотнее. Почувствовав каменную твердость мужского достоинства, она громко застонала.
– Вульф, пожалуйста!
Он стиснул зубы и тоже застонал.
– Все что захочешь, малышка. Только скажи что и как.
Из-за мощного, сжимающегося внутри вихря ощущений, она едва проговорила:
– Я тебя хочу.
– Сейчас?
– Да.
– Так?
Она задвигалась и, на сей раз, не смогла подавить крик.
– Да!
Вульф осторожно наклонялся вперед, пока она снова не оказалась лежащей на животе. Он вошел медленно и нежно. Мэри окутала лихорадка страсти, она нетерпеливо встречала каждый толчок. Ее тело горело огнем, все мысли исчезли под напором непереносимой жажды. Как это было непохоже на кошмар! Он преподал ей еще один урок чувственного удовольствия. Мэри вжималась в его тело и чувствовала, как все внутри невыносимо напряглось. Потом пришло освобождение, и она забилась в его руках. В ответ он стиснул ее бедра и выпустил на волю собственное желание, задвигался сильно и быстро, пока не дождался пульсирующего взрыва.
Они долго в полудреме лежали рядом на траве, опустошенные, не в силах пошевелиться. Только когда Мэри почувствовала, что солнце слишком припекает ноги, она нашла силы одернуть юбку. Вульф протестующее забормотал и переместил руку выше на бедро.
Она открыла глаза. Ярко-синее безоблачное небо притягивало взгляд. Сладкий аромат молодой травы заполнял легкие, посылая волны удовольствия по всему телу. Земля приятно грела, рядом дремал любимый мужчина, а каждый дюйм тела помнил яркие ощущения от занятий любовью. Новые, мощные воспоминания о пережитом удовольствии погнали тепло по всему телу. Желание возродилось снова. Внезапно Мэри поняла, что план Вульфа сработал. Он повторил ужасный сценарий нападения, но вытеснил собой мысли о насильнике. Вместо страха, боли и унижения любимый подарил ей желание и, в конечном счете, настолько сильное освобождение, что оно вытеснило из памяти ужасные воспоминания. Рука Вульфа покоилась внизу ее живота. Интимность прикосновения ошеломила ее – они ведь могли зачать ребенка! Мэри знала о последствиях занятий любовью, но она хотела ребенка, и он ничего не упоминал о предохранении. Даже если их отношения долго не продлятся, она хотела ребенка от Вульфа, ребенка с папиной силой и огнем. Ничто не сделало бы ее более счастливой, чем малыш – копия отца. Она зашевелилась, и давление его руки на низ живота усилилось.
– Солнце сильно припекает, – пояснила Мэри. – Я скоро обгорю.
Он застонал, но застегнул джинсы и сел. Потом поднял ее трусики, спрятал в карман, и одним движением поднялся на ноги вместе с ней на руках.
– Я могу сама дойти, – сказала Мэри, хотя перед этим обвила его шею руками.
– Знаю, – усмехнулся он в ответ, – но гораздо романтичнее внести тебя в дом на руках и заняться любовью.
– А чем мы только что занимались?
В черных глазах Вульфа полыхнуло пламя.
– Ну и что?
***
Вульф почти дошел до входа в продуктовый магазин, когда появилось ощущение, что затылка коснулся ледяной ветер. Он не остановился, чтобы не спугнуть наблюдающего, но краем глаза оценил обстановку. Ощущение опасности походило на прикосновение. Кто-то следил за ним. Унаследованное от предков мистическое шестое чувство еще больше развилось упорными тренировками и долгими годами службы.
За ним не просто следили. Вульф чувствовал направленную на него ненависть. Он зашел в магазин и немедленно отступил в сторону, распластавшись по стене и не отрывая взгляда от двери. Разговор в магазине сразу заглох, как будто на пути слов стала каменная стена, но Вульф не обращал внимания на сгустившуюся тишину. Адреналин струился по всему телу. Вульф даже не заметил, как его рука в перчатке заскользила по груди в поисках ножа, надежно удерживаемого тонкими ремешками. Он носил такую амуницию шестнадцать лет назад в душной, навязчиво красивой маленькой стране, которая пропахла кровью и смертью. Рука не нашла ничего, кроме рубашки. Только тогда он понял, что старые привычки никуда не девались.
Внезапно Вульф понял, что за человек следил за ним – тот самый, которого он разыскивает. Стоял в стороне и с ненавистью смотрел вслед. Бешенство сотрясло Вульфа. Он и без ножа обойдется. Без единого слова Вульф снял шляпу и ботинки (шляпа увеличивала тень, в ботинках невозможно ходить беззвучно) и в одних носках побежал мимо ошеломленно застывшей группы мужчин, которые собрались перекинуться парой слов. Только один нерешительно спросил:
– Что происходит?
Вульф не стал тратить время на ответ и выскочил через черный ход магазина. Беззвучными, неторопливыми движениями, используя малейшую возможность укрыться, он передвигался от одного здания к другому по обходному пути, который, по расчетам, позволит ему обойти того человека сзади. Не просто определить местонахождение преступника, но Вульф автоматически выбирал лучшие позиции для скрытого приближения. Если парень простоит некоторое время, то можно будет найти его следы. Небрежность ему дорого обойдется, теперь никуда не денется.
Вульф скользнул за аптеку, чувствуя спиной нагретые солнцем доски. Следовало двигаться осторожнее, иначе занозы вопьются в тело через рубашку. И дорожка засыпана гравием. Вульф очень аккуратно ставил ступни, чтобы ни один камешек не выскользнул.
Он услышал тяжелые, глухие звуки – кто-то в панике убегал. Вульф со всех ног обежал здание и на секунду стал на колени, чтобы в пыли рассмотреть слабый отпечаток. Даже не весь отпечаток, только часть. Кровь ударила ему в голову. Тот же самый отпечаток, та же обувь, та же косолапость! Вульф бросился вдогонку как настоящий лесной волк, именем которого его назвали. Он больше не беспокоился о шуме, мчался вдоль по улице, поворачивая голову то направо, то налево, осматривал переулки.
Ничего. Никого. Улица была пуста. Вульф остановился и прислушался. Он услышал щебет птиц, шелест листьев, отдаленный звук двигателя машины, поднимающейся на небольшую горку на севере города. И больше ничего. Ни тяжелого дыхания, ни шагов.
Вульф выругался. Парень – неуклюжий дилетант – совершает глупые поступки, да еще и не в форме. Будь он где-то рядом, то затрудненное дыхание его бы выдало. И все же, дьявол его побери, добыче удалось ускользнуть.
Вульф смотрел на молчаливые строения, приютившиеся под деревьями. Рат не подразделялся на жилой и коммерческий районы, так как был слишком маленьким. В результате жилые дома перемешались с офисами без всякого порядка. Мужчина мог войти в любой дом. Он исчез так внезапно, что другой возможности улизнуть у него не было. Это только подтверждало предположение, что насильник жил в Рате. В конце концов, оба нападения произошли в самом городе.
Перебрав жильцов близлежащих домов, Вульф попытался сравнить их с веснушчатым мужчиной, соответствующим описанию Мэри. Никто не приходил на ум. Но кто-то же должен подойти! Вульф поклялся Богом, что один непременно подойдет. Он мысленно вычеркивал мужчин из списка горожан. В конце концов, останется только один.
Внутри дома мужчина слегка сдвинул занавеску. Звук собственного надсадного дыхания заполнял уши. Через крошечную щелочку он мог видеть индейца, стоящего на улице и разглядывающего дома один за другим. Смертельно опасные черные глаза скользнули по окну, около которого стоял мужчина, и он автоматически отступил подальше.
Собственный страх вызывал отвращение и ярость. Он не хотел бояться проклятого индейца, но боялся.
– Проклятый грязный индеец! – прошептал мужчина вслух, а затем повторил слова в уме. Ему нравилось сначала произносить фразу вслух, затем повторять про себя для понимания и собственного удовольствия.
Индеец был убийцей. В магазине говорили, что он знает больше способов расправиться с человеком, чем нормальные люди могут себе представить. Мужчина этому верил, потому что лучше других знал, как убивают индейцы.
Он давно мечтал прикончить этого индейца и его отродье со странными, светлыми глазами, которые, казалось, видят насквозь. Но боялся. Потому что не знал, как можно убить человека, зато догадывался, что может сам пострадать. Он боялся даже подойти к индейцу и попытаться его ударить.
Мужчина постоянно думал об этом, но план никак не складывался. Можно попробовать застрелить индейца, в этом случае не нужно близко подходить, но оружия у него нет, к тому же опасно привлекать к себе внимание покупкой чего-либо стреляющего. Однако мужчине очень нравилось, как он отомстил индейцу. Мысль о наказании индейца через боль глупых женщин, рискнувших его поддержать, приносила дикое удовлетворение. Неужели они не видели, каким грязным убийцей было это отребье? Дура Кэти назвала индейца красивым! Она даже была не прочь выйти замуж за мальчишку. Он знал, что этим она позволяла индейскому парню трогать и целовать себя. Она соглашалась целоваться с грязным Маккензи, а когда он дотронулся до нее, отворачивалась, кричала и сопротивлялась.
Никакого смысла! Но его это не беспокоило. Он хотел наказать ее и наказать индейца за… за то, что позволил глупой Кэти смотреть на него и считать красивым.
А эта школьная училка! Он ненавидел ее почти так же, как Маккензи, может даже больше. Вся такая правильная, заставила людей поверить, что мальчишка – особенный, пыталась уговорить людей дружить с полукровками. Проповедовала в магазине!
Как он хотел плюнуть ей в лицо! Причинить жуткую боль! Возбужденный до предела, он едва сдерживался, когда тащил ее в переулок и чувствовал, как она извивается под ним. Если бы не проклятый помощник шерифа, то он сделал бы с ней то же самое, что с Кэти, и получил бы гораздо больше удовольствия. А когда делал бы это с ней, то еще бы бил кулаками. Он бы ей показал! Чтобы больше никогда не помогала полукровкам!.
Он не оставил идею схватить ее и преподать урок, но занятия в школе закончились. Люди говорили, что помощник шерифа перевез ее в безопасное место. Никто не знал, где оно. Не хотелось ждать до начала следующего учебного года, но, похоже, ничего другого не оставалось.
Появилась еще одна дура – Пэм Херст. Ее тоже следует проучить. До него дошли слухи, что она ходила на танцы с мальчишкой-полукровкой. Понятно, что это значит. Он ее трогал, целовал, а может и того больше. Всем известно, какие проходимцы эти Маккензи. Мужчина решил, что теперь Пэм можно считать потаскушкой. Она должна получить такой же урок, как Кэти, и какой, в свое время, еще получит учительница.
Он выглянул наружу. Индеец ушел. Мужчина сразу почувствовал себя в безопасности, и начал разрабатывать новый план.
***
Когда Вульф вернулся в магазин, его встретила та же группа мужчин.
– Нам не нравится, что ты вынюхиваешь вокруг, как будто люди в Рате – преступники, – сердито начал один из них.
Вульф буркнул и сел завязать ботинки. Какое ему дело до того нравится им это или нет.
– Ты слышал, что я сказал?
Вульф поднял глаза.
– Слышал.
– И что?
– И ничего.
– Тогда, черт тебя побери, послушай еще раз!
– Слушаю.
Под холодным взглядом черных глаз мужчины чувствовали себя неуютно. В разговор вступил еще один.
– Ты заставляешь женщин нервничать.
– Они и должны нервничать. Тогда будут начеку и избегут изнасилования.
– Это был проклятый бродяга! Пришел – ушел. Скорее всего шериф никогда не найдет того, кто натворил здесь бед.
– Проклятый – да, но он еще здесь. Я только что видел его следы.
Мужчины затихли и посмотрели друг на друга. Стю Килгор, управляющий ранчо Эли Боха, тихо кашлянул.
– Ты хочешь сказать, что следы оставлены тем же самым человеком?
– Уже сказал. – Вульф не столько улыбнулся, сколько скривился. – Дядюшка Сэм проследил, чтобы тренировки у меня были лучшими из лучших. Тот же самый. Живет в городе. Он только что укрылся в одном из домов.
– Не может быть! Мы живем здесь всю нашу жизнь. Единственный новый житель – школьная учительница. С какой стати кто-то вдруг начал нападать на женщин?
– Но кто-то это делает! Я сам обо всем позабочусь. Скоро он будет в моих руках.
Вульф покинул обсуждающих новости мужчин и пошел выбирать продукты.
***
Пэм скучала. Со дня первого нападения она не выходила из дома одна. Сначала сильно боялась, но пролетело уже много дней, и шок прошел. Женщины снова начали ходить по улицам без сопровождения.
Скоро они с Джо пойдут на танцы еще раз. Пэм мечтала о новом платье. Она знала, что Джо уедет, его ничто не удержит в городе. Однако было в этом юноше что-то особенное, что заставляло быстрее биться сердце. Пэм не позволяла себе влюбиться в него, но все равно догадывалась, что другому молодому человеку придется нелегко, если он захочет заменить Джо. Трудно, но возможно. После отъезда Джо жизнь продолжится, она не собирается хандрить. А прямо сейчас, пока он рядом, Пэм наслаждалась каждой минутой.
Очень хотелось пойти в магазин и купить новое платье, но Пэм дала обещание Джо не выходить одной из дома и намеревалась сдержать слово. Скоро из магазина вернуться мама с соседом, тогда можно будет попросить ее съездить вместе. Не в Рат, конечно. Пэм хотелось поехать в настоящий город, с настоящими модными магазинами.
Девушка взяла книгу и пошла за дом, подальше от солнца. Соседи с обеих сторон позволяли ей чувствовать себя в безопасности. Некоторое время она читала, сидя на садовых качелях на открытой веранде дома. Навалилась сонливость. Пэм прилегла на сиденье, забросив длинные ноги на спинку, и тотчас уснула.
Девушка проснулась от резкого движения качелей. Она открыла глаза и уставилась на лыжную маску, из прорезей которой на нее смотрели прищуренные, наполненные ненавистью глаза. Насильник навалился на Пэм, и только тогда она закричала.
Он ударил ее кулаком, но девушка успела отклонить голову, так что удар пришелся на плечо. Она снова закричала и попыталась оттолкнуть напавшего. Качели дернулись, и они вместе скатились на дощатый пол. Пэм продолжала пихаться и попала ему в живот. Мужчина хрюкнул. Казалось, он страшно удивился.
Пэм не переставала кричать, даже отползая в сторону. Никогда в жизни она не была напугана сильнее, и в то же время она словно смотрела на себя издалека, с безопасного расстояния. Деревянные доски царапали руки, но она продолжала пятиться назад. Внезапно мужчина прыгнул на нее. Пэм забила ногами, но он схватил ее за лодыжку. Девушка не прекращала вырываться. Она пихалась обеими ногами, пытаясь попасть в голову или в пах, и продолжала кричать.
От соседнего дома донесся громкий голос. Мужчина дернул головой и отпустил ногу Пэм. Из-под маски капала кровь, так как девушка сумела заехать ему ногой по губам. Прошипев “грязная индейская шлюха” низким от ненависти голосом, он спрыгнул с крыльца и скрылся.
Пэм лежала на полу веранды, задыхаясь от сухих, болезненных рыданий. Снова послышался голос соседа. Девушка собралась с силами и прокричала “Помогите!” прежде, чем свернулась от ужаса в тугой клубок и заплакала как ребенок.
Глава 12
Вульф не удивился, увидев вылезающего из машины помощника шерифа. С тех пор, как он нашел в городе те следы, неприятные предчувствия закручивали внутренности в узел. Утомленное лицо Клея рассказало почти все.
Мэри узнала гостя и достала еще одну кружку. Клей всегда хотел кофе. Он снял фуражку и, тяжело вздохнув, сел.
– Кто на сей раз? – хриплым голосом спросил, а скорее прорычал, Вульф.
– Пэм Херст.
Джо дернулся. Все цвета, кроме серого, исчезли с его лица. Он оказался на ногах прежде, чем Клей произнес следующее слово.
– Она отбилась от него. Физически Пэм не пострадала, но она напугана. Боже мой, он напал на нее на веранде около черного входа дома Херстов! Миссис Уинстон услышала крик девушки. Парень сбежал. Пэм разбила ему губы. Она видела кровь на его лыжной маске.
– Преступник живет в городе, – сказал Вульф. – Я нашел еще один отпечаток, но в городе трудно идти по следам. Прохожие уничтожили остальные следы. Думаю, он нырнул в один из домов по Бэй-Роад, но не обязательно в свой собственный.
– Бэй-Роад... – Клей хмурился, мысленно перебирая людей, живущих на этой улице. Большинство горожан жили вдоль Бэй-Роад. Еще одна большая группа домов шла вдоль Брод-Стрит, где жили Херсты. – На этот раз мы можем его опознать. У каждого мужчины с разбитой губой должно быть железное алиби.
– Если губа просто треснула, то ничего не выйдет. Нужно достаточно сильно ударить, чтобы опухоль продержалась целый день. – Вульф много раз разбивал губы и знал, что рот заживал очень быстро. Вот если бы Пэм выбила напавшему зуб, то это была бы другая история.
– На досках осталась кровь?
– Нет.
– Тогда никакого ущерба нет. Если бы она выбила зубы, то следы крови остались бы вдоль всей веранды.
Клей провел рукой по волосам.
– Боюсь даже подумать, какой поднимется шум, но собираюсь поговорить с шерифом об обыске всех домов вдоль Бэй-Роад. Черт побери, не представляю, кто бы это мог быть.
Джо внезапно покинул комнату. Вульф смотрел вслед сыну. Он знал, что Джо хочет встретиться с Пэм, но не сделает этого. Хотя некоторые барьеры стали пониже, но большая их часть осталась нетронутой.
Клей снова тяжело вздохнул.
– Ублюдок обозвал Пэм “грязной индейской шлюхой”. – Пристальный взгляд помощника шерифа нашел Мэри, которая все время безмолвно стояла в стороне. – Вы не ошиблись.
Она не ответила, потому что не сомневалась в своей правоте все это время. Мэри почувствовала тошноту. Как же надо ненавидеть, чтобы напасть на Пэм и так грязно ее обозвать!
– Полагаю, следов в доме Пэм не осталось. – Вульф не спрашивал, а утверждал.
– Боюсь, что так, – огорченно подтвердил Клей. Почти каждый житель Рата побывал на веранде дома Херста, прежде чем до места преступления добрались полицейские.
Вульф пробормотал несколько нелестных слов о “проклятых идиотах”.
– Думаете, шериф согласится на обыск?
– Зависит от обстоятельств. Некоторые поднимают шум по любому поводу. Они все принимают на свой счет. А тут еще выборы на носу.
Мэри слушала их разговор, но отмалчивалась. Теперь и Пэм. Кто следующий? Достаточно ли у преступника храбрости, чтобы напасть на Вульфа или на Джо? Эта мысль ужасала молодую женщину, потому что она не представляла, как перенесет подобную боль. Она любила их всем сердцем и с удовольствием встала бы между опасностью и самыми дорогими людьми.
Пришла пора заняться этим вплотную.
Не хотелось даже думать, что до нее снова дотронутся руки того человека, но придется ему предоставить такую возможность. Подкинуть соблазнительную приманку. Нельзя позволить себе роскошь и дальше скрываться на горе Маккензи.
Надо поехать в город одной. Единственная проблема – Вульф. Он никогда не согласиться с тем, что она задумала. Может не только не позволить поехать в город, но что-то сделать с машиной или даже запереть в спальне. Не стоит недооценивать Вульфа.
С тех пор как на горе поселилась Мэри, Вульф стал сам ездить за лошадьми, чтобы никто ее не увидел на ранчо. Вульф, Джо и Клей строго хранили тайну ее убежища. А это означало, что несколько раз в неделю Мэри оставалась без присмотра Вульфа и Джо, которые отвозили и привозили лошадей. Джо еще ездил на уроки математики. Кроме того, как все остальные владельцы ранчо, они регулярно объезжали ограждения и заботились о небольшом стаде коров. Возможность убежать есть, и не одна, по крайней мере, в первый раз. Потом вырваться станет значительно труднее, потому что Вульф будет настороже.
Мэри тихо извинилась и пошла разыскивать Джо. В спальне его не было, поэтому она вышла на веранду. Он стоял, прислонившись к одному из столбов и засунув большие пальцы в передние карманы джинсов.
– Это не твоя вина.
Джо не пошевелился.
– Я догадывался, что это могло случиться.
– Ты не отвечаешь за ненависть другого человека.
– Но я отвечаю за Пэм. Это могло случиться, и должен был ее уберечь.
Мэри фыркнула, что леди не следовало делать.
– По-моему, все было наоборот. Пэм сделала свой выбор, когда закатила ту сцену в магазине отца.
– Она хотела всего лишь пойти на танцы, а не напрашивалась на неприятности.
– Конечно нет, но все равно это – не твоя оплошность. Не более чем если бы она попала в автомобильную аварию на своей машине. Ты можешь возразить, что задержи или поторопи ты ее на минуту, и она окажется в том месте до или позже аварии. Только думать так глупо, и ты это знаешь.
Джо не сдержался и улыбнулся чопорности тона Мэри. Ей бы выступать в Конгрессе, убеждая сенаторов и членов Палаты представителей не принимать дефицитный бюджет. Вместо этого она выбрала город Рат в штате Вайоминг, и с момента появления изменила жизнь каждого горожанина.