Уильям Литл
Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов
Уильям Литл
Личная жизнь духов и привидений
Путешествие в занятный мир шарлатанов
Посвящается Никки
От автора
Все события, описанные в этой книге, происходили на самом деле, все персонажи действительно существуют. Я использовал настоящие имена, и лишь некоторые были изменены из соображений конфиденциальности.
Введение
Только что я получил самую тревожную новость в своей жизни. Моя сестра и девятилетняя племянница считают, что погибнут в кораблекрушении, и виноват в этом я.
Я просто в отчаянии. Моя тридцативосьмилетняя сестра Сара сидит на диване напротив, поджав под себя ноги, словно в попытке защититься от внезапных видений смерти.
– Это все чертова натальная карта, которую ты подарил нам. Я прочла об этом в ней, – рявкает она.
Мы отмечаем Рождество у родителей, но беседа, пожалуй, не слишком праздничная.
Такого взрыва эмоций я не ожидал, я ведь всего лишь спросил, куда она думает свозить Элли (мою племянницу) на каникулы.
– Мы хотели сплавать в Грецию, но тут я вспомнила об этой чертовой карте. Я даже боюсь ехать во Францию на пароме. И уж конечно, не поплыву ночью – мы наверняка застрянем в каюте, когда корабль пойдет ко дну.
Моя сестра – адекватный, здравомыслящий человек – поднимает панику из‑за какой‑то ерунды, которую прочитала в гороскопе.
– Это же полная чушь. – Я пытаюсь выглядеть рассудительным. – Как, черт возьми, горстка звезд может что‑то определить?
– Ну хорошо, зачем ты мне ее подарил, если это полная чушь?
Ну да, верно. Чем, черт возьми, я тогда думал? Судя по всему, ничем. Когда сестра впервые упомянула о натальной карте, я даже не вспомнил, о чем речь, но потом меня осенило. Несколько лет назад, вскоре после рождения моей племянницы в декабре 1999‑го, я решил проявить заботу и подарить сестре гороскоп Элли. И не простой гороскоп, а натальную карту – полный и детальный прогноз ее характера и будущего, рассчитанный на основе даты, времени и места рождения. Не задумываясь об этом серьезно, я тогда почему‑то решил, что расположение планет, Луны и Солнца может показать, кем станет Элли – великим физиком или малолетней преступницей. Мне казалось, это здорово, что ее мама, не дожидаясь того момента, когда девочка вырастет, узнает, кем она будет. Что я думал тогда об этой карте – считал ли ее бессмыслицей или пророчеством, пришедшим к нам от мудрых древнегреческих старцев? Честно говоря, она просто казалась мне милым подарком.
Только я решил, что сестра перестала злиться, как возникает новая проблема – оказывается, ей я тоже когда‑то дарил такую карту.
– И о катастрофе говорится в обеих, – произносит Сара. – В моей сказано, что в катастрофе на воде погибнет мой ребенок, а в карте Элли – то же самое о матери. Думаю, во Францию нам лучше лететь самолетом.
Черт.
– Чушь какая‑то! – восклицаю я.
Но в следующую секунду умолкаю. Мои слова о том, что это вздор, похоже, расходятся с моими же собственными ощущениями. Суеверия, которые сидели во мне долгих восемь лет, внезапно покинули свою прочную темницу, скрытую в потаенных уголках моего сознания. Они просачиваются отовсюду, не позволяя мне трезво оценить ситуацию. Я исподлобья смотрю на Сару, сидящую на диване с несчастным видом, слышу, как на кухне племянница говорит что‑то бабушке, повторяя, что она уже взрослая. И внезапно понимаю: не хочу я, чтобы они путешествовали по воде. Я боюсь. И подавлен – так, словно беда уже случилась… Но говорить об этом не хочу – это ведь только укрепит веру моей сестры в предсказание.
В глубине души я по‑прежнему считаю все это чепухой, но подстраховаться все же никогда не мешает. Я не могу доказать ни одну из позиций – мое рациональное «я» автоматически отвергает суеверия, но что, если все это иррационально? Что, если люди действительно обладают способностью заглядывать в будущее, а нам пока не удается это подтвердить? А может, ясновидящие – всего лишь шарлатаны, наживающиеся на наивных и беззащитных людях? Меня заставляет задуматься тот факт, что мы с сестрой отнюдь не наивны и не беззащитны. Сара – опытная медсестра. И пока я рыдаю над выдуманными смертями в фильмах, она сталкивается лицом к лицу со смертью реальной. Ей очевидны смысл жизни, некий ее итог и «будущее» каждого человека – более, чем кому‑либо из моих знакомых. Она не страдает сентиментальностью, но всегда страшно волнуется за дочь. К примеру, она никогда не остается у меня в Лондоне надолго, поскольку боится, что с Элли может что‑нибудь случиться. Что именно, мне непонятно. Она испытывает иррациональный страх перед большим городом. Так, может, в этом все дело? Может, гадающие на кофейной гуще и ясновидящие, заглядывающие внутрь магического кристалла, нащупывают наши слабости и с их помощью воздействуют на нас?
Вопросов слишком много, и мне надо срочно найти на них ответы. Но прежде всего стоит прислушаться к себе. У меня есть одна нехорошая тайна. В разные периоды жизни, когда я переживал кризис отношений, неприятности на работе или меня просто переполняла скука, я заигрывал с будущим, пытаясь узнать, что меня ждет. Результат был не особенно приятным. Несколько лет назад, пребывая в замешательстве после расставания с девушкой, я пошел к ясновидящей из книжного магазина «Лондонские таинства», который именует себя ведущим центром мистики в Европе. Это было даже немного неприятно. Гадалка решила, что у меня сексуальные проблемы, и я подумал: основная проблема, что у меня пока больше нет секса, но тут предсказательница неожиданно заявила, что я, скорее всего, голубой. Хм. Я выпрямил скрещенные ноги. Она явно пыталась читать язык моего тела. После того как я поставил ее на место, она взялась за дело иначе, заявив, что мои животные‑талисманы – это змея и еж, а значит, я несговорчивый соблазнитель и в ближайшие месяцы отлично повеселюсь в ночных клубах Лондона. Ну да, теперь я больше не голубой, а всего лишь бабник. Спасибо.
Я вышел от нее несолоно хлебавши. С тех пор мне еще пару раз гадали на картах таро, а девушка одного моего друга испытала на мне свое искусство хиромантии. Мне составили и натальную карту, но вскоре она подверглась ритуальному сожжению, поскольку моя тогдашняя подруга была не в восторге, узнав о ее существовании. Ей не нравилась мысль, что на мои решения может влиять гороскоп. Например, вдруг я вздумаю бросить ее, если он мне это порекомендует? С тех пор я стал старше, приобрел больше уверенности в себе и уже не нуждался в предсказаниях. Пожалуй, я мыслю чересчур рационально, расценивая любые гадания либо как игры разума, догадки и умение делать правильные выводы, либо как желание людей, попавших в трудную ситуацию, слышать то, что они хотят услышать. Однако сейчас, когда я снова обдумываю все это, мне кажется, что слишком опрометчиво сразу отвергать невероятное. Ведь предсказания делаются повсюду. Поразительное количество моих знакомых верят медиумам и экстрасенсам. И они в этом не одиноки – тысячи людей пользуются услугами ясновидящих, миллионы читают в прессе свой гороскоп на каждый день. Неужели все они ошибаются?
Среди моих знакомых не найдется человека, который ни разу в жизни не пытался узнать будущее. К примеру, мама за последние тридцать лет была у стольких ясновидящих, что с легкостью могла читать свое будущее задом наперед. Один экстрасенс как‑то предсказал, что у нее протекут окна. Замечательно. Другой заявил, что я уеду жить за границу. (Хм‑м, моя девушка собирается переехать в другую страну по работе, и я, возможно, поеду с ней… Должно быть, это просто совпадение.)
Но как‑то на Рождество мама меня просто поразила.
– Мне сказали, что твоя сестра попадет в аварию на мотоцикле, – мимоходом сообщила она и не заметила, что я поперхнулся.
Моя сестра действительно попадала в аварию на мотоцикле, но не говорила об этом родителям. Она рассказала об этом мне, зная, что я просто отвечу: «Ну ты даешь», – и не стану к ней приставать, в то время как родители выследили бы парня Сары, имевшего глупость посадить ее на мотоцикл, и запретили бы им встречаться.
Я рассказываю об этом маме, и она просто пожимает плечами. Неужели?.. Да, всего лишь пожимает плечами. Она верит во все это. Ей бы даже в голову не пришло, что этого может не случиться.
Но чего я не понимаю, так это смысла заглядывать в будущее. Экстрасенс говорит маме, что у нее протекут окна, – ну зачем ей об этом знать? Что она будет делать? Ставить возле них ведра во время дождя? Разве предсказание помогло предотвратить аварию, в которую попала моя сестра? И если я уезжаю за границу – что с того? Я и сам мог бы сказать об этом маме, тут совершенно не нужен экстрасенс.
Получается, с одной стороны, люди хотят знать будущее, просто чтобы потом можно было заявить: мол, его можно узнать. Что это – всего‑навсего новый опыт или этому знанию можно найти практическое применение? Если будущее предсказуемо – можно ли его изменить? Все это метафизические вопросы. Неужели наши жизни уже прожиты в будущем? Существует ли судьба? Ведь если кто‑то может предсказать будущее, значит, все заранее предрешено. Выходит, у нас нет свободы выбора и мы не можем контролировать свою жизнь. А если твое будущее уже свершилось, зачем тогда вообще вставать по утрам?
Мне надо все это понять. Надо узнать правду о гороскопах сестры и племянницы. И выяснить, действительно ли будущее уже свершилось, или экстрасенсы всего лишь обманывают людей, попавших в трудное положение и желающих услышать что‑нибудь ободряющее. Мой друг считает, что ясновидящие просто дают людям надежду, рисуя им картины прекрасного будущего, а могут ли они предсказывать грядущие события, не имеет никакого значения. Ну да, скажите об этом моей сестре. Если ясновидящие говорят людям то, что может серьезно пошатнуть их устоявшееся благополучие, не стоит ли прикрыть эту лавочку?
Чтобы узнать правду о будущем, я собираюсь в опасное путешествие. Мне нужно попасть в грядущее. Я выслушаю предсказания лучших ясновидящих со всего мира, загляну в магические кристаллы и карты Таро, побываю у ведьм, хиромантов и медиумов, посещу старейшую и мудрейшую цыганку в самом захудалом таборе, который только удастся отыскать. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы узнать правду. Совпадут ли их предсказания? Вот вам и проверка. Сколько вариантов своего будущего я получу к концу этого путешествия? И сбудется ли хоть одно из них? И – что еще важнее – останусь ли я прежним? Ведь если все это лишь сила убеждения, возможно ли, что предсказания заставят меня подсознательно принимать роковые решения?
Надо будет пообщаться и с современными мистиками, вроде Деррена Брауна[1]или квантовых физиков, верящих в существование нескольких уровней реальности, которые недоступны нашему сознанию. Сможет ли квантовая физика объяснить существование привидений? Нужно поговорить с психологами и учеными. Я хочу понять, во что на самом деле верят экстрасенсы и мистики, что происходит в их головах, когда они смотрят в будущее или общаются с потусторонним миром? Кроме того, я обязательно встречусь с ясновидящими, утверждающими, что предсказали какие‑то значимые события, вроде землетрясений и смертей известных людей, а также с их постоянными клиентами. Нужно выяснить, обращаются ли астрологи и медиумы, предсказывая будущее, к одному и тому же источнику энергии. Может, звезды, планеты и сознания мистиков сплетены в одну гигантскую сеть? Я поговорю с настоящими ясновидящими и ведьмами, заявляющими, что они могут воздействовать на силы природы. Помогут ли они яснее увидеть мое собственное будущее?
Но главное испытание вот какое – я сам попытаюсь стать экстрасенсом. Некоторые ясновидящие считают, что таким даром обладают немногие, а другие же полагают, что им наделены от рождения все, просто большинство людей предпочитают его игнорировать. Я запишусь в школу экстрасенсов, чтобы научиться управлять мистической силой. К концу этого путешествия я смогу дать четкий исчерпывающий ответ на вопрос о существовании будущего. Без всяких «если» и «но», без досадных компромиссов и недоговоренностей.
Но, собираясь надеть удобные ботинки и двинуться к будущему, я все еще волнуюсь из‑за одной своей догадки, которая может поставить под угрозу исполнение всех моих планов… Знают ли мистики о том, что я к ним приду?
1. Вот это тайна!
Я снова в «Таинствах», ведущем мистическом центре Европы, где десять лет назад мне впервые пытались предсказать судьбу. Мое сознание жаждет ответов, и я хочу… нет, я просто обязан попытаться еще раз. Должна же быть причина, почему сюда стремится нескончаемый поток клиентов, желающих получить предсказание, и мне необходимо ее найти.
До неприятной беседы с сестрой я считал всех медиумов просто‑напросто плохими актерами. Но сейчас моя уверенность пошатнулась. Моя сестра оказалась в астрологической камере смертников, и отныне мне предстоит действовать осторожнее и подвергнуть сомнению все предыдущие допущения. Теперь это вопрос жизни и смерти.
Заодно не стоит забывать, что усмешка для предсказателей как криптонит для Супермена – эти люди просто не выносят, если к ним относятся несерьезно. Возможно, потому, что гадалки – жрицы синтетического религиозного культа, который помогает людям упорядочить жизнь и обрести новый смысл существования. В конце концов, почти 60 % жителей Соединенного Королевства верят в сверхъестественное. Пусть многие исцеляются вином или сверхурочной работой, другие же выбирают лекарство под названием мистицизм. Так ли уж это плохо?
Хозяин этого заведения, простой смертный, разочаровал меня. Я ожидал увидеть эдакого Дамблдора с длинной бородой и мудрым взглядом, но Мэтью, владеющий магазином вот уже более двадцати пяти лет, утверждает, что не обладает сверхъестественными способностями и не занимается предсказаниями. Он просто хороший бизнесмен, который отыскал свободную нишу на рынке в начале восьмидесятых и теперь пожинает плоды. «Таинства» существенно расширились с тех пор, как впервые распахнули двери для посетителей в июле 1982 года, и сегодня пользуются немалой популярностью.
Мэтью передает мне листок, на котором описаны способности медиумов из «Таинств». Очень важно сделать правильный выбор. Кто же из пятнадцати работающих сегодня парапсихологов не шарлатан? Смогу ли я получить все необходимые объяснения за один сеанс? Вот Марко, например, всегда говорит прямо и сообщает только неопровержимые факты. Просто говорит все как есть. А гадающий на картах Таро Крис, похоже, может, подобно Кеннету Уильямсу[2], очаровать своим завуалированным сарказмом.
Сейчас свободны только Элис и Мэри. Обе утверждают, что родились с магическими способностями и обладают связью с миром духов. И в то же время у каждой есть кое‑что в запасе на случай, если их главного таланта вдруг окажется мало. Элис гадает на картах Таро, а Мэри подключает интуицию. Первая к тому же мастер психометрии – может, держа в руках принадлежащий человеку предмет, почувствовать энергетику его хозяина. Однако у второй есть неоспоримое преимущество – цыганские корни и умение обращаться к викке, то есть ведовству. На фотографии она кажется напористой, тогда как Элис производит впечатление дружелюбной женщины. Я выбираю Элис. Не знаю точно почему. Наверное, меня смутил пристальный взгляд Мэри.
Поднимаясь по черной лестнице наверх, в приют мистиков, что находится над магазином, я напоминаю себе: нельзя давать Элис никаких подсказок. Это противостояние между мной, сыщиком в мире магии, и ею, медиумом.
Элис, миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и многозначительно изогнутыми бровями, сидит за маленьким столом, накрытым темно‑синей тканью. И стол, и комната настолько малы, что, кажется, здесь можно делиться секретами только шепотом. Атмосфера завораживает, а напряжение так велико, что я слышу, как колотится мое сердце. Но пока ничего не произнесено вслух. Элис начинает с того, что берет мои часы, прижимает их к груди, закрывает глаза и настраивается на мою энергию. Она удерживает меня на нужной волне своим глубоким, умиротворяющим голосом, периодически бросая на меня понимающие и задумчивые взгляды. Впечатление усиливается, когда она склоняет голову набок и сосредоточенно хмурится, ведя диалог со своим проводником из мира духов. Ее сосредоточенность раздражает: кажется, она говорит по телефону с кем‑то в Австралии и пытается расслышать голос среди шумов и потрескиваний на линии.
Элис то и дело велит мне перемешать колоду Таро и выбрать карту. Что‑то в этих картах меня беспокоит. Древние изображения смерти, королей и рыцарей наводят на мысль о спиритической доске. Размышления о каком‑то конкретном аспекте жизни, к примеру об отношениях, в процессе перемешивания карт должны располагать их в нужном порядке, чтобы Элис могла прочитать мое будущее. Этакий оккультный покер – выпадут мне хорошие карты или я получу неопределенное будущее? Как ни странно, древние языческие короли будто сами выталкивают карты. Разложенные на столе открытки из будущего настолько переполнены старинными легендами, что все уже кажется возможным. Я погружен в транс и до того жажду узнать свое будущее, что мне даже приходится переспрашивать Элис, когда она начинает говорить. Мне почему‑то кажется, что я неправильно ее расслышал.
Бестелесные голоса и языческие карты утверждают, что мне нужно уйти с нынешней работы, так как большинство моих сослуживцев – подлые эгоисты. И мне приходится признать, что это действительно так. Они редкостные гады. Я их не выношу. Но я ушел с работы четыре с лишним года назад и тружусь сейчас сам на себя. Элис советует мне расстаться с девушкой в течение последующих трех месяцев, несмотря на то что меня будут терзать сомнения, не беременна ли она. Выясняется, что я должен с ней разойтись, потому что она хочет ребенка, а мы с ней этого пока не обсуждали. Но если же мы попытаемся все обсудить и останемся вместе, Никки забеременеет в ближайшие двенадцать месяцев. Элис также утверждает, что я трижды отправлюсь за границу по делам. Тут я навостряю уши и намечаю светлое будущее, где я отважно пускаюсь в кругосветное путешествие. Но работа в духе Индианы Джонса и так одно из моих постоянных и бесплодных мечтаний.
Несмотря на эффектную напряженность, я постепенно разочаровываюсь. Чародейское ви́дение Элис постепенно вытесняется моим рациональным мышлением. Она потрясающая актриса. В своем псевдонаучном поиске правды я, конечно, открыт новым впечатлениям, но почти все, что она говорит, пролетает, не оставляя следа. Мы словно два корабля, которые даже не потрудились покинуть порт, не говоря уж о том, чтобы пуститься в ночное плавание.
Я уже почти утратил остатки интереса, но вдруг атмосфера изменяется, и Элис устремляет на меня свой одержимый взгляд. По коже пробегают мурашки. У меня кружится голова, и я задыхаюсь… или это вдруг стало душно? Элис закрывает глаза, трет пальцем мои часы и хмурится. Я задерживаю дыхание.
– Я чувствую здесь дух твоего прадеда.
Черт побери! Я вне себя от удивления. Она же поглаживает часы моего прадеда! Я получил их после его смерти. На обратной стороне циферблата до сих пор выгравировано его имя. Ожидание парализует меня, и воздух вдруг кажется мутным, словно от сажи. Глаза щиплет, а голова раскалывается.
– Он говорит, что твой отец упрямец.
Я уже настроился, что он накажет мне лучше следить за его часами или передаст благодарность семье за то, что мы развеяли его прах над рекой Северн, – в общем, скажет нечто такое, что знает только он. Но сомнения одолевают меня все больше и больше, и вдруг реальность обрушивается мне на голову, подобно ледниковому периоду, внезапно нагрянувшему в тропики. Мой отец? Раз пощечина! Я в замешательстве. Упрямец? Два пощечина! Я ожидал услышать о маме, потому что Элис держит в руках часы ее отца. Я никогда не задумывался о том деде, отце моего папы, который только что ответил на наш телефонный звонок на тот свет. Он много пил, постоянно вылетал с работы из‑за своего пристрастия к прожиганию жизни в пабах и дурно обращался с бабушкой, даже тогда, когда она лежала при смерти. Удивительно, как Элис смогла разобрать что‑то в его пьяном бормотании. И вот еще что – мой отец вовсе не упрямец. В действительности он самый покладистый человек, которого я когда‑либо знал, если не считать того момента, когда он наотрез отказался отвезти меня на тренировку по футболу, потому что тогда, в десятилетнем возрасте, я умудрился спалить ковер. Но это, как мне кажется, вполне понятно. Вот и все. Дух вешает трубку. Больше ни звука от моего деда.
Если забыть о пьяных дедах и вынашивании младенцев, во время сеанса Элис больше всего интересуется моей личной жизнью. Она говорит, что в душе я мечусь туда‑сюда, потому что Никки (она вот уже семь лет как моя девушка) домоседка и попытается меня остановить, когда я соберусь за границу по одному из своих служебных дел.
В реальности же она, скорее всего, бросит меня ради того, чтобы остаться дома на диване. А предположение, что мы недостаточно много разговариваем, одно из тех, что всегда попадают в цель. Только вот на этот раз оно пролетает мимо.
И еще один сюрприз. Духи на меня злы, потому что я не принимаю их всерьез. (Дело в том, что я рассказал Элис о своем исследовании.) Я должен им верить без оглядки, иначе они откажутся говорить. Взбешенные духи, кто бы мог подумать! А я, оказывается, мошенник, потому что пытаюсь поймать их на лжи. Я подорвал их доверие, попытавшись вывести их на чистую воду.
Меня беспокоит, что я не могу оценить, насколько верно Элис говорила о моей жизни и отношениях. Если не верить в парапсихологов и медиумов, то ошибочные заявления о Никки и обо мне совершенно естественны. Но если на минуту допустить, что Элис действительно обратилась к миру духов, к моей энергетике, моим мыслям и чувствам… тогда что? Тогда я заблуждаюсь относительно своей личной жизни. А может быть, у Элис выдался неудачный день. Что ж, именно в это и верит Мэтью.
– Их способности могут изменяться от месяца к месяцу. Иногда они говорят все верно, и это убеждает посетителя, но и у них случаются месяцы провалов. Однако все наши предсказатели проверены и протестированы. Каждый провел пробный сеанс со специальным опытным сотрудником, – говорит он.
Мы сидим в его кабинете на верхнем этаже «Таинств», где на удивление светлая и современная обстановка. У Мэтью большой стол с телевизором, на который выводятся изображения с нескольких скрытых камер.
– Вот они все, – указывает он на экран, демонстрирующий мистиков за работой. – Прямо как в «Шоу Трумана»[3], – шутит он.
Я спрашиваю о предсказаниях Элис, но Мэтью возражает: мол, его медиумы не предрекают судьбу, как ярмарочные цыганки.
– Они знают то, что уже произошло, и то, что происходит сейчас, в настоящем. Будущее еще не настало – вот в чем все дело.
– Верно. Так, значит, мы вольны выбирать? Наши судьбы не предопределены?
– Само собой, мы вольны выбирать, и да – будущее еще не настало. Парапсихологи и медиумы говорят лишь то, что уже известно, – сообщает он.
Мэтью верит, что Вселенная едина и существует некое коллективное сознание. Предсказатели используют его как своего рода «сарафанное радио», узнают о нашем прошлом и настоящем и высказывают предположения о будущем. Завораживающая идея, и я почти готов в нее поверить. Только вот выглядит она довольно дешево, а если рассмотреть ее поближе – и вовсе развалится. Мне очень хочется поверить в нее, но, если бы для исполнения мечты требовалось лишь страстное желание, мы с отцом заставили бы футбольный клуб «Бирмингем Сити» побеждать в Премьер‑лиге с 1976 года и до сих пор. Но на деле все получилось совсем не так. Поиск правды должен основываться на проверенных фактах. А пока у меня есть лишь идея, которая благодаря Элис не подкреплена никакими доказательствами. Если она действительно подключалась к коллективному сознанию Вселенной с помощью тайной линии связи, то день, должно быть, выдался на редкость ветреным и прорицательница не все расслышала.
Поэтому я хочу услышать еще одно мнение об Элис. Ниша, хорошенькая азиатка лет двадцати пяти – тридцати, регулярная посетительница, считает Элис настоящим талантом. Вид у нее ошарашенный, будто бы с ней одновременно говорят пять человек и она не может определиться, кому из них отвечать. Пользуясь дедуктивным методом Шерлока Холмса, я заключаю, что Ниша бесхарактерная и легкомысленная, но вскоре выясняется, что она юрист. Черт!
Поначалу Ниша нервничала и стеснялась, но, разговорившись, оказалась умной и четко сформулировала причину, почему она ходит в «Таинства». Дело в том, что ей тяжело выслушивать категоричные оценки друзей по поводу ее жизни и она нуждается в постороннем человеке, спирите. В «Таинства» Ниша ходит уже четыре с лишним года и видится с Элис как минимум шесть раз в год.
– Первый сеанс оказался очень продуктивным. Он пролил свет на сложную ситуацию, в которой я тогда находилась, – рассказывает Ниша. – Тогда я встречалась с мужчиной. Мои друзья советовали то же самое, но, обсудив ситуацию с незнакомым человеком, я получила объективное мнение. Элис сказала кое‑что о нем и его характере, чего я сама не хотела признавать. Это мне как раз и было необходимо услышать, но до Элис этого никто не говорил.
Ниша посещает «Таинства» не только потому, что предсказатели помогают ей принимать решения, которые даются ей с трудом. Ей также удалось стать более одухотворенной.
– Раньше у меня случалось достаточно эмоциональных всплесков и спадов. Сейчас же я отношусь к жизни намного спокойнее, – поясняет она, впервые не отводя взгляда. – Я глубже осознала, что значит жить.
Ниша приводит пример мистических способностей Элис. Недавно она приходила к прорицательнице по поводу коллеги по работе, который явно интересовался ею, но сама Ниша не была уверена в собственных чувствах.
– Элис сказала, что мне стоит куда‑нибудь с ним сходить. И добавила, что я могу и не считать его привлекательным – а я и не считала, – но попробовать все равно стоит. Потом Элис сказала, что меня внезапно накроют чувства, и вот – бум! – три месяца назад так и вышло, – заключает Ниша.
Звучит довольно убедительно, но после визита к Элис я нахожусь в сверхрациональном настроении. Ниша напоминает мне нескольких знакомых женщин, только она десятью годами моложе. Мои знакомые никогда не ходили к гадалкам, но их точно так же вечно занимали проблемы с мужчинами, и они до смерти боялись принимать решения. Мы всегда советовали одно и то же: «Соглашайся, ты немного развеешься и, может быть, обнаружишь, что он тот самый, единственный». Основная проблема, что мы, равно как и Элис, иногда были правы, а иногда ошибались. Ниша сегодня снова пришла к Элис, потому что в отношениях, которые должны были сложиться, возникли сложности и ей нужен совет от того же человека, который в свое время сказал, что все будет хорошо. Для меня это все равно что дать второй шанс хирургу, который случайно отрезал тебе ногу вместо миндалины, просто потому, что ты привык доверять докторам.
Я мог бы, как Ниша, назвать путь, проделанный мною со времен первого визита в «Таинства» до дня сегодняшнего, путешествием в духовность. Но для меня это было путешествие во взрослую жизнь: взросление, обретение веры в собственные способности. Юношеские неуверенность и нерешительность всегда следуют одна за другой, как Том и Джерри, – они гоняют друг друга, что непременно приводит к бессмысленному движению по замкнутому кругу. Этакая игра в кошки‑мышки.
Я вслух задаюсь вопросом, почему же Ниша не обратилась к специалисту по персональному росту, но в этом, как признает она, не было бы ничего духовного. Главное для Ниши – это чувство причастности к чему‑то большему, осознание, что, обращаясь к прорицателям, ты спрашиваешь совета не только у себя, но и у Вселенной. Длинными темными вечерами, сражаясь с внутренними демонами и жизненными перипетиями, приятно не чувствовать себя совершенно одинокой.
Нужно отдать Нише должное – она все‑таки верит, что предсказатели могут ошибаться.
– Полагаю, они могут получать информацию извне, но иногда, наверное, прорицатели говорят то, что думают, а не то, что восприняли.
К примеру, совет парапсихолога не работать во время получения степени магистра права заставил Нишу наделать много долгов.
– Это был неправильный совет. Мне стоило бы работать.
Несмотря на то что я рационально разложил опыты Ниши по полочкам, нет сомнений – в глубине души она верит, что мистика помогла ей. Она стала счастливее, обрела гармонию и уверенность в себе. Ниша так и не смогла привести ни одного доказательства, что у здешних специалистов есть сверхъестественные способности. Ей не дали ни одного совета, который не могла бы дать, например, моя тетя.
Я уже готов оставить свои надежды и разочарованно отправиться домой, но тут мне представляют Майка. Он приветствует меня хлопком по спине, потому что сразу видит, кто я и что здесь ищу.
– Это все полная брехня, верно? – со знанием дела говорит он и подмигивает.
Майку пятьдесят, он сантехник, и на предплечье у него татуировка. Он садится и складывает руки так, как это обычно делают жители Ист‑Энда – мол, я невероятно крут. Я бормочу «конечно» и вымученно смеюсь. Тогда Майк выпрямляется, и от панибратства не остается и следа.