Мы предлагаем рассмотреть правомерность гипотезы о пассионарности с противоположного "конца научного «туннеля» — со стороны естественнонаучного знания в свете достижений уникальной отечественной физиологической школы И.М. Сеченова— Н.Е. Введенского — А.А. Ухтомского, возникшей в конце XIX века в Петербургском университете.
Теоретические достижения ее до сих пор значительно опережают развитие мировой науки. И прежде всего благодаря тому, что с самого начала именно в этой школе развивался системно-динамический подход, тот научный метод, когда живые объекты изучаются не по отдельным своим частям, но исходя из принципа их динамического взаимодействия, на основе системных принципов целостности и саморазвития— появления новых качеств в живом диссимметричном «пространстве-времени», включая организм и мозг человека.
Как писал А. А. Ухтомский, русские биологи задолго до Эйнштейна и Минковского поняли, что пространство и время — единый континуум, целостная, системная единица описания состояний живых объектов (организмов), при этом их сущность отражается не в статике, а в динамике их функционирования, поэтому правильнее говорить о «функциональных органах» и «функциональных состояниях».
С этих позиций наиболее адекватно мысли Л.Н. Гумилева может быть раскрыта физиологическая природа, органической пассионарности человека: живые системы в отличие от косных, неживых — принципиально временные, многофазные и не повторяющие в полном тождестве своих состояний. Отсюда следует, что признак пассионарности, как свойство человека, не может быть до конца раскрыт лишь на одном каком-либо уровне организации жизни — это свойство системное. (это свойство процесса изменения системы от начального этапа к рассматриваемому) Поэтому чтобы раскрыть тайну пассионарности, не следует застревать на мысли о «месте локализации» в организме этого, на первый взгляд, странного свойства — жертвенного стремления к идеальной цели, но подойти к этому явлению как к стадийному процессу, развивающемуся - по особым системным законам. А эти, открытые в школе Введенского — Ухтомского законы живых систем, лежащие в основе доминанты (парабиоз, физиологическая лабильность), при ближайшем рассмотрении не менее парадоксальны, чем сам объект — пассионарный человек.
А.А. Ухтомский объяснил механизмы поведения людей научно-экспериментальным методом, он открыл принцип доминанты как главный фактора, определяющий индивидуальные особенности мотивации, дееспособности, и всех психических процессов. Мозговым органом психической деятельности по А.А. Ухтомскому является «рабочая доминанта» — главенствующий «очаг» повышенной возбудимости, способный суммировать возбуждение, инерционно его поддерживать, «подкрепляться» раздражителями среды (суммирующий возбуждение), и при этом сопряженно тормозить остальные нервные центры, тем самым подчиняя их текущей главной задаче, сосредотачивая на ней энергию.
В результате доминантного механизма создается вектор поведения живой системы, и увеличивается ее энергетический потенциал, что экспериментально показано в целом ряде работ [Ухтомский А. А., 1966; Васильев Л. Л., 1926, 1950; Виноградов М.И., 1958; Голиков Н.В., 1975; Павлова Л. П., 1970, 1976, 1988, 1990, 1992, 1994, и др.]. Новый тип мозга человека, усиление его связей с организмом создают условия для формирования необычайно мощных кортикальных доминант, установок личности, способных перенастраивать все функции и процессы организма человека, трансформировать биологические инстинкты и создавать, как писал А. А. Ухтомский, новые человеческие идеальные мотивы-смыслы и новые формы альтруистического поведения, идущего с силой инстинктов.
Доминанта — нарушение равновесия между центрами, но неодинакова мощность доминант людей типа Гарибальди или типа Обломова, как писал А.А. Ухтомский, и в поведенческой активности, так и в энергетическом проявлении. Экспериментально обнаружены (по электроэнцефалограмме) индивидуально-устойчивые, так и динамические, соответствующие виду психической деятельности доминантные состояния коры головного мозга. При этом в активном состоянии человека межполушарные и лобно-затылочные градиенты активации мозга резко увеличиваются, а в пассивном и переутомленном состоянии — снижаются [Павлова Л. П., Романенко А.Ф., 1988].
Доминанты всегда стоят между организмом и средой.
«Какие доминанты, писал Ухтомский, такие и мы сами, и, так или иначе, реагируем на события и других людей». Важно отметить, что у человека не только усложнена кора мозга, но возник новый тип мозговой кортикальной регуляции жизненных процессов (очевидно, вплоть до клеточного уровня), обеспеченный развитием мощных центрально-периферических связей. Новый тип мозга и его связи с организмом создают условия для формирования мощных кортикальных доминант, установок личности, способных перенастраивать все функции и процессы организма человека.
Мощность доминант зависит от резерва физиологической лабильности, и отражается в яркости протекания следовых реакций повышения дееспособности [Павлова Л. П., 1972, 1990, 1994; Лобачев В. И., Павлова Л. П.. 1994]. Показано, что развивающиеся после напряженной работы до утомления следовые экзальтации дееспособности являются основой упражнения и активного отдыха. (А сказать, что неиспользуемый орган отмирает а используемый усиливается ненаучно?) Это и есть тот самый механизм «заряжения энергией», который обеспечивает избыточнсть энергии «на ходу деятельности», как писал А.А. Ухтомский [Васильев Л. Л., 1926; Виноградов М.И., 1958; Павлова Л. П., 1957, 1970, 1976, 1988 и др.].
Практически незатухающие следовые проявления пережитых доминант сохраняются в памяти — это подсознательные установки, в частности, открытые в психологической школе Д. Узнадзе, как природный фундамент этнической личности [Павлова Л. П., Криво В. М., 1972].
Ухтомский писал, что закон доминанты — это не гипотеза или простая теория, но это факт реального бытия, который можно не признавать, но не считаться с ним, как и с законами Ньютона, невозможно, «они сами о себе напомнят»! Огромную эвристическую ценность имеет принцип доминанты в исследовании пассионарности - природного явления, проявляющегося как на уровне жизнедеятельности организма человека, так и на уровне его психической деятельности и интеллектуального творчества. Законы доминанты по-новому раскрывают «норму реакции» живых систем на раздражители среды. В развитии пока что слабо разработанной области — нормологии ведущую роль должно сыграть опережавшее свое время наследие университетской физиологической школы, включающее преемственные фундаментальные концепции о норме реакции во взаимосвязи организма со средой в процессах активной адаптации и саморазвития. Это общебиологический закон трехфазного реагирования живой систем ы на раздражители и параметр переменной физиологической лабильности по Н.Е. Введенскому, явление «усвоения ритма» («сорезонанс»), как основа дееспособности человека, доминанта как фактор поведения (Ухтомский А. А., 1954, 1966; Голиков Н.В., 1950, 1974; Виноградов М.И., 1957; Павлова Л.П., 1976, 1990).
Неоспоримо, что своим принципом доминанты А.А. Ухтомский охватил предшествующие открытия своих учителей и последующие теории своих учеников (П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна, и др.). Более того, посредством доминанты он впервые ввел в физиологию принцип неравновесия (диссимметрии) применительно к проблемам физической и умственной дееспособности, творчества и духовного развития человека.
Доминанта — это принцип не только системной физиологии, объясняющий целостность, вектор поведения и развитие новых качеств живой системы (эмерджентность), но одновременно это и принцип психологии, и даже более того, он охватывает широкую область социопсихологических процессов, выводя исследователя человека из «болота» биологизаторства. Именно поэтому в своей статье мы предлагаем для естественнонаучного обоснования идей Л. Н. Гумилева путь сближения с нетрадиционным направлением системной физиологии и прежде всего с принципом доминанты. Следует отметить, что на путь привлечения принципа доминанты А. А. Ухтомского встал крупный исследователь и борец с биологическим редукционизмом в области психофизиологии деятельности А.Н. Леонтьев [1975], один из ярчайших представителей школы неопсихологов.
Именно принцип доминанты А. А. Ухтомского способен снять целый ряд противоречий и упреков в излишнем «биологизме» концепции Л. Н. Гумилева. Представление А. А. Ухтомского о высших, кортикальных доминантах позволяет раскрыть объективные механизмы не только физиологических, но и психических процессов в их связи, и тем самым преодолеть дуализм в создании монистического представления о природе человека и природе пассионарности. В концепции доминанты человек предстает как целое.
Человеком нельзя родиться, писал А.А.Ухтомский, им надо «делаться» в активной борьбе с собой и за себя. Огромна роль способа организации деятельности этнического субъекта. По Гумилеву, императив поведения зависит от стадии этногенеза. Так, пассионарная жертвенность во имя этнических доминант предстает перед современниками как героизм только на первых фазах этногенеза, в дальнейшем это выглядит всего лишь как фанатизм при смене императивов поведения (см.ниже рис.1 А).
Пассионария отличает прежде всего тип поведения, мотив психической деятельности. Л. Н. Гумилев отмечал у пассионариев стремление к многообразию деятельностей, коллективным действиям во имя этнических идеалов, потребность в подвиге и познании. Избегая стереотипов старого уклада этнической жизни, пассионарии стихийно, подсознательно объединяются в консорций — сообщества новаторов. Эта их черта — «запал», вовлекающий в совместные преобразовательные (во имя защиты народа) действия, и рождает новый этнос.
Для конкретного описания типов поведения людей в этносе Л. Н. Гумилев ввел ортогональные оси, характеризующие два самостоятельных фактора, определяющих стереотип поведения. По оси абсцисс нарастает биологическое свойство пассионарности, представленное как уменьшение «нормальной» для живых индивидов «инстинктивности». Таким образом, пассионарность (жертвенность) предстает как потеря инстинкта самосохранения, невыгодная индивиду, но полезная для этноса «мутантность» поведения.
По оси ординат нарастает другое, скорее психическое свойство, названное Гумилевым аттрактивностью,—влечение к идеальному мотиву поведения, представленное как уменьшение другой априорной поведенческой «нормы» живого индивида — «разумного эгоизма» — в целях индивидуального самосохранения. «Реальное поведение особи складывается из двух постоянных величин — это инстинкт и разумный эгоизм (рассудок+воля) и двух переменных величин — пассионарность и аттрактивность» [Гумилев, 1989, с. 320]. Две первые величины — инстинкт и эгоцентризм — константы выживаемости индивида, а две последние могут варьировать в большом диапазоне, и они, тем самым, определяют не столько сущность живого, сколько конкретное разнообразие типов поведения, типов адаптации в среде, разнообразие поведенческих императивов: «пассионарный», «субпассионарный» и «гармонический» типы. (варьирование легко настраивается качественной пропаганлой в нужную сторону. (Жизненный опыт строительства социализма в СССР и капитализма в России и успешного переформатироваия доминант даёт для этогобогатый материал для размышления)
Л.Н. Гумилев признавал, что «собственно говоря, все описанные импульсы подходят под принятое в психологии определение "доминанты". Но надо выделить несколько определенных доминант и оставить без внимания прочие и установить век-торность избранных доминант» [1990, с. 320]. Эти же задачи ставил в области психофизиологии человека А. А. Ухтомский. Это совпадение подходов к поведению человека тем более впечатляет, что, как можно предположить, Л. Н. Гумилев не был ознакомлен с теорией доминанты А.А.Ухтомского и с той особой ветвью отечественной биологической мысли, которая его воспитала, — историческим методом, отраженном в учении гения физиологии Н. Е, Введенского о парабиозе и физиологической лабильности, позволившим Ухтомскому по-новому рассмотреть «норму реакции» организма и механизмы поведения личности.
Сопоставление взглядов Гумилева и Ухтомского рождает необходимый для развития науки диалог в поднимаемой проблеме — следует ли объяснять пассионарность генетической мутацией, возникновением «антиинстинкта», либо жертвенность—это новый адаптивный признак, свойственный в особенности виду Номо сапиенс и находящий свое объяснение в физиологическом механизме доминанты, лежащем в основе поведения? Л.Н.Гумилев писал: «Несомненно, что подавляющее число поступков, совершаемых людьми, диктуется инстинктом самосохранения, либо личного, либо видового (размножение). Пассионарность — обратный вектор, ибо заставляет (бессознательно) людей жертвовать собой и своим потомством ради иллюзорных вожделений: честолюбия, тщеславия, гордости, алчности, ревности и других страстей» [Гумилев Л.Н., 1989, с. 317]. (Ещё один вариант жертвенности можно прочесть у М Хазина в книге «Лестница в небо.»)
Устойчивые векторы поведения, в том числе иллюзорных устремлений, по Ухтомскому, задаются экспансивными доминантами, как природными функциональными органами мозга. В таком случае нормальны ли доминанты пассионариев, хотя именно сообщества пассионарных индивидов обеспечивают целостность и защиту этносов? Ведь показано, что и творческий процесс наиболее плодотворно протекает при росте экспансивности мозговых доминант в «системе многотемья» [Лобачев В. И., Павлова Л.П, 1994], что в таком случае приводит к часто встречающимся взглядам о ненормальности гениев как некоем природном законе.