Второй сегмент теоретических предпосылок становления социальной и культурной антропологии как науки составляет теоретическое понимание культуры. Культурология как наука и учебная дисциплина является одной из важнейших в системе подготовки профессионального антрополога, поэтому ее изучению уделяется достаточно много внимания и отводится немалое время в учебном процессе. Нет смысла дублировать положения этого учебного курса. Мы постараемся, как и в первом разделе настоящей главе, выделять те теоретические концепции относительно понимания культуры в европейской общественной мысли, которые оказали наиболее существенное методологическое влияние на становление социальной и культурной антропологии.
Для европейской культурологии основными этапами исторического развития представлений о культуре и ее понимания (для которых характерна новизна в постановке культурологической проблематики) являются античность, Средневековье, Новое время.
Античные представления о культуре. Понятие «культура» восходит к римской античности. Обычно подчеркивают фиксируемое в этом понятии отличиечеловеческой жизнедеятельности от биологических форм жизни. И действительно, первое значение термина culture — возделывание, обработка, уход. В первую очередь — возделывание земли. Наиболее же привычное значение культуры как воспитания и образования также может быть рассмотрено в этом контексте. Культура в этом смысле есть нечто дополняющее, а иногда и исправляющее человеческую природу и даже противостоящее ей. При этом считается, что культурный человек всем обязан образованию и воспитанию. Следовательно, при таком понимании образование и воспитание и составляет содержание культуры всех народов, сохраняющих культурную преемственность и традиции как форму собственного коллективного социального опыта (сравните исследовательский интерес к проблеме детства и системам воспитания у одного из ведущих антропологов XX века М. Мид).
Однако при таком подходе не принимается в расчет еще один смысл термина: «культура» — это поклонение, почитание, почет, культ, рассматриваемые, прежде всего, в религиозном смысле. В древности человек постоянно находился в окружении богов: он встречался с ними и в поле, и в роще, и в городе-полисе, и в доме человека. Полис — это город со сравнительно небольшим числом жителей, которые подчинялись законам своего города, защищали его от неприятеля и выполняли все необходимые гражданские обязанности. В таком городе-государстве культура и была одновременно как «воспитанием», «возделыванием», так и «культом». Процесс подготовки граждан в античном полисе, формирование зрелого мужа из несмышленого ребенка греки обозначали понятием «пайдейя» (от греч. раis — ребенок).
В более широком смысле этот термин характеризует образование, образованность, просвещение, культуру. Греки создали уникальную систему образования, в которой формировался человек как личность, с определившимися ценностными ориентациями, с достаточно гармоничным духовным миром (по крайней мере, такая гармония выступала в качестве идеала воспитания).
Образовательный процесс готовил будущего гражданина полиса к общественной жизни в соответствии с широким набором социальных норм, которые расценивались греками как их «мудрые изобретения» — «nomos» (законы). Основные ценности греческой «пайдейи» фактически формировались как нормы и образцы целостной системы культуры. В качестве исходного образца при этом выступал аристократический тип культуры. Необходимы были и красота, и физическое совершенство, с которыми тесно связаны аристократические добродетели: умение защитить в бою свою честь, отличиться и достичь славы, «славы до небес».
Целью культуры выступало развитие в человеке разумной способности суждений и эстетического чувства прекрасного, что и позволяло ему обрести чувство меры и справедливости. Из единства человека с природой вытекало возведение ее в этический идеал образования и культуры. Полис гарантировал древнегреческому гражданину свободу, социальную защищенность и реализацию его устремлений.
Однако в эпоху эллинизма общество перестало нуждаться в гражданах: город входил в необъятную империю, и от человека требовались не гражданская смелость в принятии решений и полисные добродетели умеренности и справедливости, а способность «прожить незаметно», сохранить себя, добиться «атараксии» (невозмутимости духа) в условиях возрастающей социальной нестабильности. Ядро греческой образованности — система рационального знания и формирования человека по гражданскому образцу — в новых условиях оказывалась невостребованной.
Вследствие нарастающей дисгармонии между человеком и социумом, в результате разрушения полиса прежние ценности гражданской добродетели оказались несовместимыми с новыми имперскими ориентациями. Возникла потребность в чуде, в некоем духовном абсолюте как средстве выражения осознаваемой человеком зависимости от неуправляемых и неподвластных ему социальных процессов. Наступает эпоха, потребностью которой становится религиозная ориентация культуры.