Исторические этапы формирования этнологического знания

Третий «сегмент» предпосылок становления куль­турной (социальной) антропологии составляет тот ог­ромный эмпирический материал, который накапливал­ся в течение многих столетий и даже тысячелетий. Речь идет о характеристиках и описаниях конкретных куль­тур и их представителей в этнографическом аспекте. Действительно, исходным эмпирическим материалом социальной (культурной) антропологии как науки слу­жит информация о народах, их быте и культуре. Одна­ко сами эти понятия «народ», «культура», «быт» отнюдь не являются непосредственно данной в опыте конкрет­ной реальностью. Содержание этих обобщенных тер­минов лишь постепенно, в течение веков формирова­лось в сознании людей.

В древнейших дошедших до нас письменных ис­точниках Древнего Египта, Вавилона, Ассирии, Древ­ней Индии, Китая и других центров мировой цивили­зации содержатся разнообразные этнографические данные, прежде всего, сведения о народах разных областей. Некоторые ранние этнографические наблю­дения зафиксированы, в частности, в победных надпи­сях вавилонских, ассирийских, персидских царей о покоренных ими странах с разноязычным населени­ем. Там же имеется и обширный иконографический материал, позволяющий судить об орудиях и оружии, о процессах труда, о жилище, костюме этих древних народов, об их религиозных культах и т. д.

Широкий спектр этнографических материалов содержится в сочинениях античных авторов, которые показывают, как постепенно накапливались знания греков, а позже римлян об окружающих народах. Сна­чала это ближайшие народы, населяющие Эгейский мир, а затем все более отдаленные. Сами эти знания вначале перемешаны с баснословными рассказами, но затем они приобретают все более точный и истинный характер. К концу эпохи Римской империи цивилизо­ванный греко-римский мир имел уже вполне достовер­ную информацию о многих народах Европы, Передней Азии и Северной Африки.

Геродот (484 — 425 до н. э.), которого называют «от­цом истории», с таким же правом может быть назван и «отцом этнографии», поскольку в его исторических описаниях много места уделяется и собственно этног­рафическому аспекту. Уделяли внимание этнографи­ческим аспектам также современники и последовате­ли Геродота. Так, Ксенофонт (У—1У вв. до н. э.) оста­вил описание народов Малой Азии и Закавказья, у Мегасфена (к. IV—н. III вв. до н. э.) находим сведения о народах Индии. Описание древних галлов и герман­цев дано в труде Юлия Цезаря «Записки о галльской войне» (I в. до н. э.), у Тацита (I в. н. э.) имеются инте­ресные сведения о быте и нравах древнегерманских племен, о формах их землепользования, а также о не­которых пережитках у них материнского права.

У многих античных авторов исторические, этног­рафические и географические сведения оказываются взаимосвязанными. Такой характер имеют, к примеру, сводные труды: «География» Страбона (начало I в.), «Естественная история» Плиния Старшего (I в.), «Гео­графия» Птолемея (II в.). В античной литературе мы находим попытки осмыслить известный тогда этногра­фический материал. Знакомство с племенами, стояв­шими на более низком уровне развития, чем греки и римляне, жившими охотой и скотоводством, не знав­шими рабовладения и сохранившими родовой строй, вызвало в античной философии интерес к вопросам

развития человеческого общества. Различные теории о древнейшем состоянии человечества формировались в трудах Аристотеля, Платона и других греческих мыслителей.

Так, в поэме римского поэта Лукреция Кара (99 — 55 до н. э.) «О природе вещей» в образной форме изла­гается история развития техники (камень— медь— железо) и «теория трех ступеней» материального про­изводства (охота — скотоводство — земледелие), удер­жавшаяся в науке до конца XIX в.

Многие античные мыслители стремились не про­сто дать описание конкретных народов, но и показать различия и сходства между народами, пытались дать им объяснения. Так, Гиппократ, Аристотель, Посидоний ссылаются на действие географической среды, Геродот, Страбон указывают на взаимные культурные влияния, а Демокрит и Лукреций показывают ступени культурного развития. В дальнейшем мы увидим, что подобный спектр факторов культурного развития рас­сматривается и в классических культурно-антрополо­гических концепциях XIX — начала XX вв.

Общий упадок культуры и науки в Западной Ев­ропе в начале средних веков сказался и в области эт­нографии, где также отмечается известный застой в накоплении новых материалов и резкое снижение уровня теоретической мысли, скованной догмами хри­стианской схоластики. Политическое раздробление феодализирующейся Европы ограничило культурный горизонт рамками мелких графств и княжеств. В это время даже дворянство оставалось в значительной мере не только не образованным, но попросту неграмотным. Основным носителем образованности стало христиан­ское духовенство, поэтому именно у церковных исто­риков XI — XII вв. (Л. Адам, Титмар, Гельмольд) нахо­дим сведения о народах Северо-Восточной Европы, особенно о прибалтийских славянах. Однако интерес к этим народам был вызван, прежде всего, миссионер­скими устремлениями католических священников.

На место объективных географических и этногра­фических сведений в западноевропейскую средневе­ковую литературу приходят сказания о неведомых странах и людях, которые наделяются самыми фанта­стическими чертами. Традиции античной литературы сохраняют и развивают в этот период только историки и географы Византии — восточной половины бывшей Римской империи. В трудах византийских авторов (Мав­рикий, Прокопий Кесарийский, Константин Багряно­родный и др.) обобщен обширный этнографический материал о многих народах Европы и Азии, в т. ч. и о восточнославянских племенах. Этот материал позволя­ет со ставить представление об этнографической карте Европы в VI — VII вв. Однако, как подчеркивает СА. То­карев, эти сведения «по большей части имеют лишь практическое назначение — это как бы военные и ком­мерческие справочники»1.

Традиции античных авторов продолжаются и в средневековой литературе на персидском и арабском языках. Большое значение имеют этнографические материалы, содержащиеся в трудах Ибн-Хордадбеха (820-912), Ибн-Русты (к. IX — н. Х в.), Аль-Масуди, И.-А. Якута (1179-1229), Ибн-Баттуты (1304-1077), выдающегося филолога-тюрколога Махмуда Кашгари и многих других. Ценные сведения о народах Восточ­ной Европы, в том числе Поволжья, находятся у Ибн-Фадлана (1 пол. Х в.). Средневековая арабская литера­тура является и до сих пор неоценимым источником по этнографии и истории народов Северной и Цент­ральной Африки.

Богатейшим этнографическим источником о мно­гих древних народах Восточной, Южной и Средней Азии являются китайские хроники и описания китай­ских историков и путешественников: выдающегося китайского историка Сыма Цяня (ок. 145 — ок. 86 до н. э.) — автора «Исторических записок» («Ши цзи»), Чжан Цяня, совершившего в 138 — 126 до н. э. путеше­ствие в Среднюю Азию и описавшего ее народы, Сюань-цзана, посетившего в 629 н. э. Южную Индию и оставившего «Записки о странах Запада», и др.

К XIII в. относятся материалы европейских путе­шественников Плано Карпини (1182—1252), Рубрук-виса (1220- 1293), Марко Поло (1254- 1323) о народах Восточной и Центральной Азии. Их путешествия были вызваны практическими причинами — попыткой выя­вить возможность военного союза с татаро-монголами против мусульман (Карпини, Рубруквис), торговыми интересами (Марко Поло).

Великие географические открытия конца XV и XVI вв. неизмеримо расширили этнографический го­ризонт европейской науки. Это эпоха дальнейшего роста городов, всемерного расширения торговых свя­зей, появления первых мануфактур. Поиски и захваты новых земель, плавания смелых мореходов, пиратов и купцов, образование обширных колониальных импе­рий — все это события, результатом которых стало существенное расширение географического кругозо­ра образованных европейцев. Была открыта Америка, береговая полоса Африки, ряд стран Южной и Юго-Восточной Азии, архипелаги Океании, европейцы под­робнее узнали о существовании «Московии».

В описаниях европейских путешественников, ис­панских конквистадоров, христианских миссионеров могут быть найдены обширные этнографические ма­териалы о народах Северной, Центральной и Южной Америки. Западная Европа познакомилась с народами, о существовании которых она раньше не подозревала. Это были народы иного физического облика, неведо­мых языков, различных культур. В относительно корот­кое время, в течение XVI—XVII вв. в западноевропей­ской литературе появилась обширная информация об индейцах Центральной, Северной и Южной Америки, о многих народах Африки, Азии.

Продолжение колониальной экспансии в XVIII в. стало стимулом появления более полной информации И об индейцах Северной Америки, и о жителях ряда других стран, в особенности об островитянах новоотк­рытых архипелагов Океании и побережья Австралии. Позднее стали предприниматься попытки обобщенно­го описания этих стран и народов. Так, в 1724 г. вышла книга французского миссионера Жозефа Франсуа Лафито (1670 — 1740) «Обычаи американских дикарей в сравнении с обычаями древних времен», в которой автор отмечает сходство обычаев и религии индейцев с обычаями и религией древних народов по сообщени­ям античных авторов. Он впервые в европейской ли­тературе описывает у индейцев групповой брак, мат­риархальные порядки, своеобразную систему родства.

Открытие Австралии, путешествия на острова Тихого океана, географические исследования в Афри­ке познакомили европейскую науку с народами, сто­явшими на разных ступенях культурного развития. «Век Просвещения» — XVIII столетие — стремился теоретически осмыслить разнообразие народов и куль­тур. Одни мыслители видели в отсталых народах ре­зультат деградации (теория регресса), другие рассмат­ривали их как представителей «золотого века», сохра­нивших добродетели, утраченные цивилизованным человеком.

Теоретическое обоснование в этот период получи­ла идея географического детерминизма, известная еще со времен античности. Так, французский просветитель Монтескье утверждал, что человек, народы, обычаи есть не что иное, как продукты воздействия окружаю­щей природной среды. В работах Руссо, Дидро и дру­гих великих мыслителей этого времени широко обсуж­далась теория «благородного дикаря», живущего по простым законам природы. У философов XVIII в. мы находим попытки периодизации истории. Шотландцу А. Фергюсону принадлежит деление на периоды дико­сти, варварства и цивилизации, которые он различал по господствующим формам собственности. Эту идею развивали далее Тюрго, Вольтер, Кондорсе. Сделана была попытка сочетать выделяемые этими авторами общечеловеческие стадии развития с идеей националь­ного своеобразия каждого конкретного народа, высо­кой ценности каждой отдельной национальной культу­ры. Наиболее обстоятельно эта попытка реализована в трудах немецкого просветителя Гердера.

В первой половине XIX в. все более упрочивается представление о закономерной эволюции человечес­кого общества. Этнографические материалы играют в этих построениях значительную роль. На почве широ­ко развернувшихся в странах Европы национально-освободительных движений зародился интерес к про­шлому своей страны, к самобытному творчеству наро­да. Формируется родиноведение, ширится собирание и публикация памятников поэтического народного творчества, особенно в славянских и немецких землях. Так, в Германии постепенно обособляется сфера науч­ного знания, получившая название «Volkskunde» и призванная изучать немецкие народы.

Параллельно с активной работой европейской те­оретической мысли продолжалось накопление факти­ческого материала по быту и культуре внеевропейс­ких народов. Синтез теоретических воззрений с осмыс­лением фактического этнографического материала приводит к оформлению этнографии, социальной и культурной антропологии в качестве самостоятельной дисциплины. Этот процесс относится к середине XIX в., когда в разных странах создаются этнографические учреждения и общества, начинают выходить специаль­ные журналы. Но это уже тема следующей главе.

Краткие выводы

· В системе знаний, которые могут быть рассмот­рены в качестве теоретических предпосылок ста­новления социальной и культурной антропологии, выделяются три основных «сегмента»: знания о человеке, знания о культуре, знания об обществе, прежде всего о конкретных странах и народах, а также об их представителях, взятые в их этногра­фическом (этнокультурологическом) аспекте.

· Теоретическая концепция человека в европейском знании развивалась главным образом в рамках фи­лософского знания и такого его специфического направления, как философская антропология.

· Для европейской культурологии основными эта­пами исторического развития представлений о культуре и ее понимания (для которых характер­на новизна в постановке культурологической про­блематики) являются античность, Средневековье, Новое время. В Новое время формируется клас­сическое понимание культуры, ставшее методо­логической основой для формирующейся социаль­ной (культурной) антропологии.

· Третий «сегмент» предпосылок становления куль­турной (социальной) антропологии составляет тот огромный эмпирический этнографический мате­риал, который накапливался в течение многих сто­летий и даже тысячелетий. Речь идет о характери­стиках и описаниях конкретных культур и их представителей в этнографическом аспекте.

Литература

1. Барулин В.С. Социально-философская антропология. — М.: Онега, 1994. — Разд. 1, гл. 1.

2. Велик А.А. Культурная (социальная) антропология — об­ласть научных исследований и учебная дисциплина // Эт­нографическое обозрение. — 2000. — №6. — С. 3 — 15.

3. Белик А.А. Культурология: Антропологические теории культур. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2000. — Введение.

4. Бердяев Н. А. Человек и машина (Проблема социологии и метафизики техники) // Вопросы философии. — 1989. — №2.

5. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук.Т.З. Фило­софия духа. — М.: Мысль, 1977.

6. Зотов А. Ф., Мельвиль Ю.К. Буржуазная философия сере­дины XIX—начала XX века. — М„ 1988.

7. Кант И. Трактаты и письма. — М., 1980.

8. Культура: теории и проблемы / Т.Ф. Кузнецова, В.М. Межуев, И О. Шайтанов и др. — М.: Наука, 1995. — Гл. 1, 2.

9. Культурология / Науч. ред. Драч. Г.В. — Ростов н/Д.:Фе­никс, 1997.—Разд. 1.

10. Лурье С.В. Историческая этнология:Учеб. пособие для ву­зов. — М.: Аспект Пресс, 1997.

11. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антро­пологию. — М.: Изд-во МГИК, 1994.

12. Пигалев А.И. Культурология: Учебник. — Волгоград: Либ-рис, 2000. —Тема 1,8.

13. Садохин А.П. Этнология: Учебник. — М.: Гардарики, 2001.—Гл.1.

14. Токарев С.А. Истоки этнографической науки (досер. XIX в.). — М.: Наука, 1978.

15. Токарев С.А. История зарубежной этнографии: Учеб. по­собие. — М.: Высш. школа, 1978. — Гл. 1.

16. Фейербах Л. Избр. философ, произв.—М., 1955.— Т. 1.— С. 190.

17. Философия культуры: Становление и развитие / Под ред. М.С. Кагана, Ю.В. Петрова, В.В. Прозерского, Э.П. Юровской. — СПб.: Лань, 1998. — Разд. 1.

18. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. — М., 1947. — Т. 9.

19. Этнологическая наука за рубежом: проблемы, поиски, ре­шения. —М.: Наука,1991.

Контрольные вопросы

1. Покажите структуру знания, которое может быть рас­смотрено в качестве предпосылок становления социаль­ной (культурной) антропологии.

2. Покажите различие антропологических концепций ан­тичного мира и христианского средневековья.

3. В чем состоит сущность «антропологического переворо­та» в эпоху Ренессанса и Нового времени?

4. На каких основаниях базировалась «классическая мо­дель» культуры?

5. В чем состояла натуралистическая версия культуры В фи­лософии Нового времени?

6. В чем разница между двумя основными этапами (класси­ческим и постклассическим) развития философии культу­ры в Новое время?

7. Покажите основные этапы развития этнологического зна­ния.

8. Какова роль классической немецкой философии в пони­мании сущности человека и культуры?

Глава 3