– Наливай.
Обалдевшие глаза «Зигфрида» рассмешили разведчиков.
– А, ведь, правда, Вовчик, ты ночами демаскируешь группу. На карьере меня напугал.
Группа угорала от хохота.
– Ладно, ребята, повеселели и хорошо. Сафаров, фляжки с «колючкой», после обеда – отбой. Подъем в 17.00, готовность к выходу в 18.30.
– Понял, товарищ лейтенант.
В офицерской палатке продолжалось заседание специалистов по строительству бани. Каждый вносил свою лепту в возведение важного объекта дивизионных разведчиков, конечно, больше советами, чем топором и лопатой. Я тоже подумал, если не внесу свое предложение – бани у нас не получится, поэтому главному «архитектору» Родину я задал важный вопрос:
– Артемыч, у тебя в плане отсутствует «греческий» зал?
– Какой?
– Греческий.
– Зачем?
– Чтобы пятки чесать после парилки, – вмешался Чернега.
Так, повод появился, чтобы «пройтись» по Артемычу.
– Анатолий Артемыч, что делал персонаж Райкина в греческом зале? «Ах, в греческом зале, в греческом зале…».
– А-а-а, да, посидеть, отдохнуть…
– И выпить, дорогой ты мой, – под общий смех завершил Чернега.
Приняли решение о внесении в проект бани помещения, где можно будет посидеть после пара в раскрепощенном состоянии.
– Заметано, – поставил точку «архитектор» строительства.
Скрипучий звонок ТА-57 раздался, как всегда неожиданно. Мы затихли: связь со штабом дивизии.
– Командир разведывательной роты гвардии старший лейтенант Комар, – представился Иван.
Командир слушал абонента – начальника разведки, мы молча сидели, понимая, что Иван принимает очередную задачу дивизии.
– Да. Так точно, товарищ майор. Понял, – монотонно отвечал Иван.
|
|
Выслушав, Комар положил трубку.
– Валера, карту и бегом к Скрынникову. Чернега, завтра с тремя бойцами – подвижной патруль в районе аэропорта – с задачей пресечения «фарцовки». Артемыч, занимаешься баней в полном объеме, наше предложение утверждено, – выдал Иван результат беседы с начальником.
«Хорошее дело – иди к Скрынникову», – ругнулся я про себя. Как добраться через такую грязь до штаба дивизии? Но приказ есть – приказ, он выполняется быстро, точно и в срок. Надел куртку, принесенную Сафаровым, плащ-палатку.
– Не поминайте лихом, господа, – откланявшись всем, я ринулся в дождевой поток.
Сказать, что грязь на пути следования была выше пояса, значит, ничего не сказать. Липкая, густо замешанная цементирующая масса схватывала сапоги, которые я рисковал оставить на маршруте выдвижения к штабу дивизии. Пробирался, выбирая более удобный путь, но ничего не получалось – проваливался в вязкую жижу. Вытаскивая по очереди сапоги, медленно приближался к хлебозаводу, слева раскинулось расположение батальона связи, окруженного колючей проволокой. Кое-как вышел на площадку, засыпанную мраморной крошкой из злополучного карьера. Обмыв обувь и куртку от налипшей грязи, пошел к палатке начальников служб дивизии.
– Товарищ гвардии майор, лейтенант Марченко по вашему приказанию прибыл.
– Садись, – Михаил Федорович кивнул на кровать.
Устроившись рядом с начальником, я достал из-за пазухи карту, простой карандаш, записную книжку.
– Твою информацию по Тарахейлю, показания пленного проверили разведывательные органы армии, ХАД, агентурная разведка – все подтвердилось. Таким образом, получается следующая картинка – вооруженные отряды оппозиции проникли в Кабул с целью организации вооруженного мятежа.
|
|
Пробуравив меня прищуренным взглядом, словно проверяя, все ли я понимаю как надо, начальник разведки продолжил:
– Противник сосредоточил в Кабуле достаточно сил, чтобы выступить против правительственной армии. Есть данные о трех направлениях, по которым идет приток вооруженных отрядов в Кабул. Ничего не известно о северном направлении, со стороны Баграма через Паймунар, – Михаил Федорович остановился.
– Товарищ майор, с направления Баграма душманы, на мой взгляд, должны вот-вот подойти. Светомузыку Тютвин наблюдал – это знак того, что в рабочем порядке они обмениваются информацией и выйдут к кишлаку в последний момент. Расстояние от массива Хингиль, где основные душманские базы, до Кабула не более 20-25 километров – один переход. Возможно, сейчас они подтягиваются в район Паймунара.
– Не сгущай уж краски, Марченко.
– Товарищ майор, Тютвин же докладывал вам о световой передаче сигналов в долине Дехъийхья.
– Ну, и что?
– Бросок через перевал «духи» сделают быстро, на охранение Солдатова они не полезут, обойдут по флангам и он ничего не успеет предпринять, – торопливо излагаю мысль, пришедшую в голову только сейчас.
Осенило, что называется. Начальник разведки, склонившись к карте, нашел опорный пункт парашютно-десантной роты капитана Солдатова, прикрывшей аэродром с базовым городком с северного направления.
– Здесь же склады ГСМ, – ткнул карандашом Михаил Федорович, – двумя выстрелами из гранатомета сожгут к чертовой матери.
– Сожгут, – кивнул головой, – причем сделают сходу при одновременной атаке на аэродром и военный городок.