– Что у тебя?
Сержант показал на дозор – ясно, Комков уперся в проблему. Надо решение командира.
– Так, Грезин – старший, Волик – со мной. Тишина.
Царапая руки колючей лозой, и лицу досталось, мы с Воликом двинулись к дозору. Почти добрались до него! Вспышка! Под ногами качнулась земля. Тишина всколыхнулась «бухнувшим» взрывом, ткнувшего ударной волной по спине.
– Что случилось, «броня», прием?
В наушниках помехи с меняющимся тембром шума.
– «Броня», ответь «17-му».
Сквозь шипение я все же услышал Воронина:
– «Слон» подорвался! Как слышишь?
– Что у них?
– «Слон», говорю, подорвался!
– Ну, и…
– Что и?.. Не слышу!
– Твою мать эту связь! Танкисты живы?
– А… Понял! Сейчас вникну.
Воронин, скорее всего, контужен! Ни хрена не слышит!
– Волик, не отвлекайся от виноградника.
– Я смотрю, товарищ старший лейтенант. Ивашко залег, его не видно.
– Наблюдай.
Через несколько минут Сергей доложил:
– Экипаж контужен, нужна эвакуация – у танкистов, б…ь, с собою нет даже бинтов.
– Окажи им помощь.
– Разберусь, «17». Как обстановка?
Хорошо – не сработала танковая боеукладка, – думал я, – детонация снарядов привела бы к страшным последствиям. Сразу же за танковым взводом шли БМД моей роты.
Ответить Воронину я не успел – рвануло так, что я не понял, как оказался на земле. Эхо полетело по скалам ущелья.
– Ё… твою м…ь, это еще что? – закричал я в эфир.
– «17», «17», я «23», подорвался командир «слонов».
– Как?
– А х…й его знает! Объезжал подорванную «коробочку» и подлетел на обочине.
– Где их командир?
– Что? Не понял!
– Где старший танкистов?
– Он и подорвался! Сейчас уточню.
– Убери людей, слышишь меня?
– Да-да, мои за броней.
|
|
– Сергей, внимание на виноградник.
– Ни х…я не слышу, кажется, досталось.
– Глаз не спускать с виноградника!
– Понял, понял, – вскричал отчаянным матом Сергей.
Наверное, контужен сработавшей под танком миной.
– Разберись, я жду доклад.
Куда ж смотрели саперы? Второй танк налетает на мину! И танкисты хороши! – Пустые медицинские аптечки, оказать нечем первую помощь! Темновато и вертолеты будут нескоро.
Новый взрыв потряс ущелье. Я прижался к земле, ощущая щекой прохладную сталь автомата. Чья очередь? Кому светлеющее небо востока уже не заглянет в глаза?..
– «17», прием, – в наушнике голос Воронина.
Я не сразу нашел тангенту, чтобы ответить Сергею, но вздохнул с облегчением. Жив.
– «17», я «23», прием.
– Слушаю.
– Третий взлетел…
– Помощь нужна или сам разберешься?
– Что разбираться? Нужна эвакуация.
– Понятно. Бери на себя прикрытие обеспечения и помоги танкистам.
Понимая, что Курлюку нет времени на доклады по команде – ситуация тяжелая: три подрыва за пятнадцать минут, я решил доложить обстановку командиру полка.
– «Рубин-13», Я «Астра-17», прием.
– На приеме.
– Тяжелые «коробочки» вышли из строя! Три подрыва подряд, помощь экипажам нужна. Посадку «горбатых» обеспечу, прием.
Ответ был длинной тирадой площадного мата, из которого понял: куда я смотрел? Почему танки подорвались на минах? Попытка объяснить по радио, что к подрывам танков я имею очень маленькое отношение, а точнее – вообще его не имею, Семкину показалась малоубедительной. Теряя драгоценное время, я несколько минут выслушивал мат-перемат, при этом в интонациях командира полка угадывалось, что он не на войне, а на полигоне под Псковом. Тем не менее, я доложил свое решение:
|
|
– «Рубин-13», двумя группами прикрою в пешем порядке, броня обеспечит «ниточку» «кротов» на марше, прием.
– Будь на связи, докладывай.
– Фу, черт, – вытер испарину, – Грезин, вперед.
В светлеющей утренней заре я думал, что лучшим решением будет, если мы отвоюем больше пространства на участке дороги, где работали саперы. Мне надо будет выдвинуться перед отрядом обеспечения движения метров на триста вперед и взять под контроль кусочек маршрута перед колонной. Светлое время позволит более детальное исследовать рельеф на пути движения, а пока противник, контролировал колонну и взялся за нас по серьезному. Что будет дальше – никто этого не знал?
– Что у тебя, Комков?
Я был рядом с дозором, до которого мы почти добрались, но начались подрывы танков.
– Товарищ старший лейтенант, виноградник заканчивается обрывом, за нм – сухое русло реки. Широкое. Дальше – кишлак. На площадке метров в двести мы, как на ладони – укрыться негде и нечем. На той стороне, перед дувалами, сеть арыков, в которых, не исключаю, засада.
– Далеко до обрыва?
– Рядом.
– Давай к нему.
К последним рядкам виноградника мы ползли через кусты. Обрыв. Около трех метров почти вертикальной стенки вниз.
– Дай-ка «ночничок».
Ничего особенного в прибор я не заметил. Посмотрел вправо, где находился Ивашко – разведчиков не было видно. Вероятней всего Ивашко размышлял, какой следующий сделать шаг.
– «22», не торопись, изучи русло реки, – сориентировал я Александра.
|
|
– Русло-то чисто, а вот дальше…
– Ну?
– На той стороне смущают аккуратно сложенные камни, как будто специально лежат… Не нравится.
– Стоять! Вперед не лезь, наблюдай – подождем «вертушек», а там разберемся! А?
– Мудрое решение командира.
– Подкалываешь что ли?
– Не, а, «17», себя успокаиваю!
– Ну, да!
«Доложу, – подумал я, – командиру полка о сложившейся ситуации с предложением подождать рассвет. То есть, выход на кишлак сделать при поддержке вертолетов: местность открытая, риск большой потерять людей.
– «Рубин-13», я «Астра-17», прием.
Так и поступил, доложив Семкину обстановку такой, какой я ее видел и оценивал. Выразил беспокойство о возможной засаде, может быть, сразу нескольких. Нужна, мол, поддержка вертолетов, без которой, с учетом подорвавшихся танков, отряд обеспечения может стать уязвимой мишенью. Семкин реагировал с присущей ему академической командирской грамотностью:
– «17», я «Рубин-13», не задерживай колонну, приказываю – вперед!
– «Рубин-13», мы открыты засадам «духов», – «молочу» открыто в эфир!
– Вам вечно, что-нибудь, кажется! Я сказал – вперед!
«Вперед ему… Бля… Выполняет график движения... Семкин выехал на учения …», – так я бурчал про себя, «пройдясь» прицелом по кишлачной окраине. Видимость была хорошей, поэтому я с уверенностью мог сказать – движения на его улочках не было, в то время как утренний намаз закончился, и люди должны были идти работать в поля. Где они? Спрятались в горы? Значит – опасность, остальные ушли в засады. Что будем делать? Наметить ориентиры? Попробуем.
– Комков, улочку видишь на той стороне?
– С темными кустами?
– Ну, да, что-то такое…
– Схватил!
– Это основной ориентир броска через сухое русло – держись его. Теперь смотри в перспективу и наметь пару мест, где можно укрыться во время броска. Вот, к примеру, вымоина, дальше – валун, тоже сойдет. Бросок с Бутриным по команде – прикроем, но не танцевать – лететь, как выстрел. С обрыва – нормально, скатитесь на спине, РД смягчит. Понятно?
– Угу.
– Приготовиться! Бутрин?
– Я, товарищ старший лейтенант!
– Задача понятна?
– Так точно!
– Это тебе не кирпичи ломать! Наука – побеждать!
– Суворов, что ли, товарищ старший лейтенант?
– Ну, да! А мы – суворовцы войны. Собраться! Вперед!
Оценив рубеж броска, Комков с Бутриным скатились с обрыва, залегли. Слух приласкали, запустившиеся сзади двигатели техники отряда обеспечения – Курлюк начал движение, вероятно, получив строгий наказ командира полка, не задерживать движение колонны.