– Вперед.
На четвереньках мы рванули по винограднику в обход противника. Смешное это было зрелище! Каждый из нас имел полное снаряжение и боекомплект. Но ироничная мысль не успела оформиться, как с непонравившейся мне высотки рубанули автоматные очереди и вокруг нас кусты виноградника полетели в разные стороны.
– Укрыться!
Пули шлепались в стенку обрыва справа, в земляную насыпь кустов. Она и стала спасительницей – тела вытянулись вдоль рядков виноградника и слились с ними в едином объятье. Кажется, все… Не поднять головы – разлетится вдребезги. Такого еще не бывало! Автоматно-пулеметный огонь косил виноградник. Стволов тридцать, навскидку, изрыгая пламень свинца, уничтожали все живое не только в винограднике, но и в округе. Это не засада – ураган, сметавший все на своем пути. Кое-как удалось подтянул радиостанцию:
– «23», прием?
– На приеме.
– У меня «300-й», прижали огнем, кто-нибудь из танкистов в состоянии работать из орудий и ДШК?
– «17», в норме у них командир, сейчас озадачу.
– Стоп Сергей, слушай внимательно.
Ответ Воронина оживил.
– Наблюдаешь позицию «духов»?
– Да.
– Из орудий лупи по горушке, ДШК – по засаде, постоянно переноси огонь.
– Понял, попробуем.
– Какой попробуем? Вали, что есть мочи!
– Понял, «17».
– Выйдешь к руслу реки, забери «трехсотого».
– Да-да, принял!
Серега схватил налету, значит, еще повоюем. Как там танкисты? Все зависело от них! Надо было выходить из-под огня. Суть мысли проста: получится огнем танковых орудий подавить противника на горушке - перемахнем открытый участок сухого русла и уйдем от огня. Нет? Писем написать не успеем, ляжем все, как один.
ГЛАВА 14
Танковый ДШК, круша каменную кладку вместе с засевшими «духами», ударил нервными, короткими очередями. Получилось толково: позиция противника разлеталась в мелкое крошево, нанося противнику косвенные поражения щебенкой. Невидимые до сих пор «нуристанки» и чалмы душманов метнулись в дувалы – кишлак. Выстрел танкового орудия поднял на высотке каменный грунт, опустив его на головы «духов». Следующие выстрелы танка прозвучали еще убедительней – огонь противника прекратился так же внезапно, как и начался. Может, и правда, повезло?
– Живы?
– Вроде бы, да, – глухо ответил, «Таблетка», все еще не веря, что свинцовый шквал никого из нас не задел.
Стряхивая пыль с головы, Волик примеривался, как бы махнуть с обрыва к получившему ранение Комкову.
– Стоять, Волик, с ним останется Бутрин! Через русло – бегом! Ты слышишь меня, Бутрин? Береги Комкова, подтянешься к нам с Ворониным!
– Понял, товарищ старший лейтенант.
Скатившись по обрыву, мы чесанули по сыпучему песку на обратный берег речонки. За спиной ДШК длинными очередями «резал» оборону противника – той самой горушки, которую я сразу-то и не заметил. Мощный огонь прижал противника к щебенке, не позволяя ему огрызнуться по нам свинцовым огнем. Мы же, пригнувшись, бежали по сухому руслу реки к арыкам, где укроемся от душманов засадной группы, расположенной справа – перед фронтом Ивашко. Споткнувшись, я упал на песок, намытый сезоном дождей по весне, и думал, мать твою, как же нам выбраться из этой клоаки?
– Что с вами, товарищ старший лейтенант? – склонился надо мною «Таблетка», хрипевший от нехватки кислорода.
– Поскользнулся, Волик, вперед – не задерживайся!
Вскочив, я окинул вглядом управленцев, бежавших к спасительным арыкам, и остался доволен их резкостью в минуту смертельной опасности. Именно – минуту, большего нам вряд ли позволит противник, который вот-вот откроет огонь.
Оставалось немного. Я уже видел изгиб арыка, где мы укроемся от огня с вершины горы и засады, бой с которой вели разведчики Ивашко. Они, у Александра, достигли главного – «духи» отскочили в кишлак и скрылись где-то в его глубине, позволив нам проскочить открытый участок песчаного русла реки. «Неужели выскочили, бля? Вот это, да!»?
Лежа на животе, я верил и не верил в спасительный исход ситуации, которая за шиворот – не иначе, вытащила нас с того света. Хватая треснувшими губами из фляжки пересыпанную хлоркой воду, я с удовольствием вдыхал кисловато-гнилостный запах сточной воды, текущей из кишлачных трущоб. Напротив – обрыв, с которого мы только что лихо скатились и валун, за которым оставил раненого Комкова под охраной каратиста Бутрина. Противник сбит с засадной позиции и я уверен, что моим разведчикам уже ничто не грозило.
Пулеметные очереди танкистов «долбили» позиции «духов» на вершине горы – второй засадной группы, давая возможность Воронину с отрядом обеспечения выйти к руслу реки. Сергею несложно будет забрать бойцов в БМД своего взвода, а потом я разберусь, каким образом Комкова эвакуировать к «вертушкам» и доставить его в медсанбат. В разгар навязанного «духами» боя, мы не можем садить борта, подвергая опасности их экипажи, поэтому мне ничего не оставалось, как выдавливать душманов из кишлака, обеспечивая движение инженерной разведке полка.
С пятью разведчиками мне удалось вцепиться в кишлачную окраину, и я думал над следующим шагом, который следовало делать с наращиванием усилий роты по уничтожению противника на пути войсковой группировки. Разумней всего было – перетащить в кишлак группу Ивашко, чтобы он навалился на «духов» правым флангом, наступавшего подразделения. Выполнение этого замысла было осуществимо лишь при поддержке Воронина, даже – не столько его, сколько тяжелого вооружения контуженых экипажей танков. Сергей был рядом с ними, владел обстановкой, слушая радиосеть в эфире, и он бы сориентировал танкистов, способных вести огонь по противнику из ДШК – на цель.
– «23-й», обстановка?
– В порядке! Вот ни хрена не слышу!
– Приложило?
– Ну, да! Наиб…ло!
– «22-му» нужен выход в кишлак. Танкистов поднимешь?
– Слабоваты, контужены. Справятся ли?
Привяжи их ремнем к пулемету! Ну, маленько, Сергей, понимаешь? – Маленько! Полоснут и Ивашко пройдет на «ура»!
– Принял, «17».
– Порядок! «22», слышал?
– Да-да, – сиплым голосом подтвердил Ивашко.
– Не задерживай, Сергей, молоти!
– Бегу, «17», бегу!
«Правильно, Воронин, правильно, дорогой! Скисших от подрыва танкистов приводи в порядок, чтоб нашли в себе силы ударить по «духам». Ивашко проскочит!» – стучали «молоточки» в мозгу.
И танкисты сработали, не подвели! Пулеметы вспороли позиции «духов» перед фронтом Ивашко, заставив отойти их в кишлак! Как выяснилось позднее, за одним из пулеметов, кромсавших каменные кладки душманских позиций, работал Воронин.
С «пятачка», за который мне с отделением управления удалось зацепиться, я оценивал возможность дальнейшего движения отряда обеспечения (без танковой поддержки). Прежде всего, мне с разведчиками необходимо было создать условия группировке по невозможности воздействия на нее засад противника. Эти условия разведывательная рота 350-го гвардейского парашютно-десантного полка создала с приданным танковым взводом, сбив совместными усилиями засады противника! Танкисты из ДШК и орудий (хватило же сил!) подавили огонь душманских засад, ей Богу – молодцы, буду ходатайствовать перед командованием об их награждении, и моей разведывательной роте обеспечили выход в кишлак. Мы зацепились! А сейчас завершим уничтожение душманов и обеспечим безопасность колонне на маршруте ее следования в район боевой операции.
Осуществление намерений обеспечения прохождения колонны в район предстоящих боевых действий (у нас, разведчиков, они уже начались, о чем личный состав группировки даже не догадывался) и следующего шага вперед, мне надо было оценить собственные силы на предмет их способности выполнить задачу и их положение на местности. Оценить противника – это тоже входило в задачу!
Таким образом, на обратной стороне только что «форсированного» нами сухого русла реки отряд инженерной разведки под командованием майора Курлюка готовился к движению, причем, по дороге напичканной минами. Танкисты, не без помощи Воронина, должны были собраться с силами, чтобы выложиться на огонек из пулеметов и заткнуть им «духовские» глотки на горке.
Разведчики Александра Ивашко, перескочив открытый участок сухого русла, вцепились в несколько глиняных сооружений, укрывших их от огня озверевших душманов. Почему озверевших? Ивашко докладывал, что слышит «духов», подбадривающих себя криком: «Аллах акбар» и они, похоже, готовят атаку! Его группа составила правый фланг разведывательной роты, выдавившей и частично уничтожившей на этом участке душманов. «Духи» перед фронтом его взвода втянулись в кишлак и из-за дувалов, строений постреливали по позиции, занятой им после броска. Нервничали! «Духам» его разведчиков не опрокинуть. Ивашко держался крепко, засекая ориентиры выхода на обратную окраину населенного пункта, ближнюю к горам. Без этих практических хитростей можно долго ходить в поисках выхода из кишлака и сложить там свои головы.
Изучение окраины кишлака, высотки, где «духи» выставили вторую засаду, не вызывало сомнений, что их большая часть после воздействия танков, спустилась в кишлак, возможно, усилила засадную группу, атакованную Ивашко или по ущелью ушли к следующему рубежу обороны. Но на горушке душманы еще оставались! На этом этапе неважно, куда они ринулись, главное мы их лишили инициативы на господствующей высотке! И дальше будем наращивать усилия по обеспечению выхода колонны в район боевых действий. Здесь уже «духам» не растерзать нашу «ниточку» огнем безоткатных орудий и крупнокалиберных пулеметов. Разведчики «полтинника» обеспечат ей через кишлак беспрепятственный проход! А мины на дорогах? – Вся надежда была на Курлюка!
Выкарабкавшись с управлением роты из полосы сплошного поражения огнем (Господи, как нам это удалось?), я выбрал место в арыке за дувалом, накрытого ветвями деревьев. Свиваясь, они свисали над утоптанной тропинкой, закрывая ее от наблюдения из кишлака. Поэтому далее пятидесяти метров в глубину населенного пункта он не просматривался. Нужен был на следующий шаг, чтобы развить первоначальный успех. Надо принимать решение!
– Волик – твой проулок в кишлак, Грезин – окраина до высотки с «духами». Связист? Чего у тебя там?
– Аккумуляторы отошли, товарищ старший лейтенант!
– Твою мать! Куда смотришь?
– Наверное, ударил на спуске…
– Есть связь?
– Есть, товарищ старший лейтенант, есть! – обрадовано вскричал связист, вскакивая с видавшей виды станцией.
– Ложись! Дырок наковыряют в черепе!
– Есть!
Затянутая пылью горушка огрызалась огнем. Оставшиеся на ней душманы лениво, но постреливали. До отряда обеспечения движения было далеко, а наш бросок они засекли и беспокоили нас одиночными выстрелами. Надо было скоординировать наши действия в единый замысел.
Воронин был нацелен на организацию огня по горушке силами танкистов, они заставят замолчать на ней оставшихся в живых душманов. А мы с Ивашко с двух направлений поддержим отряд инженерной разведки при втягивании его в кишлак. Решение принято!
– «Каток -15», я «Астра-17», прием.
– На приеме, – нервный голос Курлюка подрагивал.
– Прикрою ваш выход в кишлак. Без промедления – вперед!
– П-п-о-о-нял.