– В порядке, «18»! Прикрыты! «Зеленых» ориентируйте на меня. Прием.
– Жди команды.
Облегченно вздохнув, огляделся. Не пойдет! Вернусь немного назад. Все-таки спокойней ориентировать вертолеты на цель, лежа за каменной кладкой.
Взвод Ивашко засел перед правым флангом «зелёных». Авиация ему не страшна, могли обстрелять афганские сорбозы.
Воронин находился в непосредственной близости от противника, в центре боевого порядка роты, втянувшейся в кишлак. Для его разведчиков были две реальные угрозы: противник и свои вертолеты, в случае, если сделают неточный залп.
– «23», прием.
– Слушаю.
– Убери «карандашей», «горбатые» будут минут через пять. Прием.
– Понял.
– «21-му» помощь нужна?
– Да-да, пусть поддержит огнем.
– Хорошо, помогу «зеленым», но они мешают, – включился Авдеев.
Олег ориентировался в ситуации: его взводу удобней атаковать с севера, но он опасался огня «зеленых». Впрочем, положение союзников на местности мне представлялось с трудом. Связался по радио с начальником:
– «Сосна-18», уберите «зеленых», мешают работе, прием.
– Как мешают, у них своя полоса наступления?
– Опасное соседство.
– Возьми правее.
– Нельзя. Окажусь под огнем сорбозов
– Тьфу, черт.
Михаил Федорович был раздражен, оно и понятно. Чтобы афганское подразделение отвезти или скорректировать направление его наступления, надо было выходить на командование выше. В таких ситуациях всегда возникали десятки вопросов, согласований, утверждений, а времени до атаки «вертушек» оставались минуты.
– Внимание всем, после атаки вертолетов –бросок по команде.
– «17», «горбатые» на подходе, убирай людей, – заревел в эфире Михаил Федорович.
|
|
– Всем в норы! «Вертушки»!
Едва упали за дувалы, камни, полуразрушенные стенки, земля вздрогнула от серии взрывов. Оказавшись в яме для замеса глины, из которой производят саманный кирпич, я все же увидел «двадцать четвертых», которые пронеслись над кронами деревьев.
– «17», лежать и не соваться, еще два захода.
– Понял «18».
По «148-й» – командирам взводов:
– Бросок по команде! Еще пара заходов, – слова потонули в грохоте «нурсов» следующей пары.
Чем они работают, черти? Земля вздрогнула так, что стенки осыпались рядом.
– «17», «горбатые» работают «каплей».
Ни х…я себе! – «вертушки» работали бомбой.
– Внимание, не высовываться!
Прислушался. Улетели? Нет. Звенящее хлопанье приближалось с прежнего курса атаки.
– Лежать!
«Двадцать четвертые» в крутом вираже пролетели над нами и скрылись за пылью, поднятой взрывами «нурсов». Что с противником после атаки боевых вертолётов? Разглядеть невозможно. «Духи» были за глиняной стенкой, где раскинулась роща высоких деревьев. Наступившая тишина прижала к земле, и только отдельные выстрелы гремели, где лежал взвод Олега Егорова.
ФАБ-100 с замедлением взрыва в 14 секунд рванула так, что развалила укрывшую нас стенку, кусками спрессованной глины присыпала разведчиков. Вот это да!
– Живы, «17»? – начальник разведки будоражил эфир.
– Да, уж… нормально.
Что ответить Михаилу Федоровичу, если, стоя на коленях, мы стряхивали пыль не только с ушей…
– «17», «горбатые» ушли на заправку. Можно работать, прием.
– Я понял, «18», понял. «Вертушки» ушли? Мы ничего не слышим.
– Да-да, ушли. «Зеленые» отойдут в соседний квадрат.
|
|
– Ну и х…й с ними.
– Что, что, не понял?
– Хорошо, что отошли, «18».
– А…
Встав, я оперся на остатки дувала, разделившего огород на части. В ушах звенело, я практически ничего не слышал.
– «21», «23», вперед, прикрою от «зеленых», прием.
Меня таскало по сторонам – приложило ударной волной.
– Товарищ старший лейтенант, хлебните, – Комков подал фляжку с водой. Плеснув на лицо, я сделал пару глотков.
– Спасибо, Комков. Давайте с Грезиным к перекрестку, мы за вами. Не торопитесь, посматривайте на «зелёных». Поехали.
Осматривая груды сооружений, развалившихся от фугасного взрыва, мы осторожно подбирались к зданиям, где засели душманы. Картина, скажу я вам… маслом! Часть глиняных сооружений занятых противником, была снесена ударной волной, из груды завалов торчали деревянные бревна, перекрытия – несомненно, «духи» были под руинами. Камни, ветки, фрагменты дувалов, образуя завалы, перегородили улицу. Пыль висела над посеревшей «зеленкой». Примкнувшая улочка, по которой наступали афганцы, осталась целой – взрывная волна прошла вдоль стен, создав турбулентность в проходе строений. Если «зеленые» не успели уйти, ударная волна могла их размести по дувалам. Выстрелы от рощицы, где находился Воронин, кинули управленцев в груды развалин. Я тоже привалился за камень. В ушах звенело.
– Что у тебя, «23»?
– Дорабатываю «душков».
В полосе наступления душманы приходили в себя, Сергей зачищал их опорный пункт, вернее, то, что от него осталось.
– Грезин, подойдите с Комковым к проходу и посмотрите: ушли «зеленые» или остались на позиции?
|
|
Егоров на правом фланге роты свою задачу закончил. Олег выжидал Воронина, зачищавшего опорный пункт противника. Ивашко, замыкая левый фланг подразделения, на всякий случай прикрылся от «зелёных» – был в режиме ожидания дальнейшей команды. Воронину надо было минут двадцать, чтобы разобраться с живыми «духами» и можно будет докладывать начальнику о завершении операции. Плохо, что люди были разбросаны в горящем кишлаке, где еще надо работать и работать. Скоро будет смеркаться, пора выводить роту и готовиться к ночи.
– «17», что у тебя?
– Все нормально, минут через двадцать закончу, – доложил я начальнику разведки.
– Хорошо, выходи на прежний рубеж с переходом к обороне на ночь.
– Понял «17».