– На этом этаже располагаются три спальные комнаты, – сообщила Диана. – Самая большая…
– Только три? Вы, ребята, обещали мне, что у меня будет отдельная комната, – заявил Брендан.
– Четвертая наверху, в мансарде, – сказала Диана, указывая пальцем в потолок.
Люк откинулся, и послышались звуки шагов, сначала глухие, а после перешедшие в шлепки.
– Круто! – обрадовался Брендан. Он проворно взбежал по лестнице.
Корделия вошла в одну из комнат, не самую большую (с огромной кроватью и двумя прикроватными тумбочками), но довольно просторную, с обоями с рисунком из лилий.
– А эта будет моей, – сказала она.
– Тогда какая же моя? – спросила Элеонора.
– Дети, мы еще ничего не решили… – попытался урезонить ее доктор Уолкер, но Корделия уже ткнула пальцем на дверь третьей комнаты, похожей на комнатушку служанки или чулан.
– Мне вечно будет доставаться самое маленькое?
– Ты и есть самая маленькая.
– Мам! Это нечестно! Почему мне достается маленькая спальня?
– Корделия большая девочка, ей нужно пространство, – сказала на это миссис Уолкер.
– Слышала, Корделия? Мама сказала, что тебе пора сесть на диету! – отозвался Брендан с чердака.
– Брен, заткнись! Она имела в виду, что я старше!
Стоя один наверху, Брендан улыбнулся в ответ, но тут его внимание целиком захватила мансарда. У окна стояла раскладная кровать, здесь же располагались бюро с разнообразными безделушками и скелет летучей мыши на торчащей из стены полке. Скелет летучей мыши с распростертыми в стороны крыльями был закреплен на гладком черном камне. Голова ее была задрана кверху, будто она ловила жуков. Это было одно из самых жутких зрелищ, которые Брендану доводилось видеть… но он не испугался. Вместо этого он достал мобильный, чтобы сделать снимок.
|
|
– Брендан, извинись перед сестрой! – донесся крик миссис Уолкер.
– Ага, иди-ка сюда, Брен! – присоединилась Корделия.
Ну конечно же, когда он не проявил страха, никого не оказалось рядом, и его стойкость осталась неоцененной. Брендан спустился вниз. Корделия выжидающе посмотрела на брата.
– Прости, – сказал он. – Тебе не нужна диета. Гляди, что здесь есть наверху! Я сфотографировал…
Корделия выхватила у него телефон и удалила снимок.
– Эй!
– Теперь мы квиты.
– Но ты даже не посмотрела!
Диана пыталась спрятать свое раздражение за улыбкой.
– Мы можем продолжить?
Уолкеры последовали за ней по коридору; они миновали ручку, врезанную в квадратную нишу в стене.
– Что это? – спросила Элеонора.
– Кухонный лифт для подачи блюд на верхние этажи, – объяснила Диана.
Они пришли в конец коридора.
– Вот и все, – сказала Диана, глядя в окно на бухту, затем она перевела взгляд на подержанную машину Уолкеров и наконец посмотрела на доктора Уолкера. – Вы не задали самый главный вопрос.
– Какова цена, – печально произнес доктор Уолкер.
Истина заключалась в том, что когда он услышал слова «деревенский» и «очаровательный», то, как и Корделия, подумал, что стоимость дома будет превышать деньги, которые они могут потратить на его приобретение. Но двухэтажный дом с мансардой на Си Клифф авеню с полной меблировкой, библиотекой и видом на мост с бухтой… Да эта резиденция стоимостью в пять миллионов долларов.
– Владельцы просят триста тысяч, – ответила Диана.
|
|
Брендан увидел тень недоверия, пробежавшую по лицу отца. Но затем доктор Уолкер собрался и заговорил своим особым голосом. Это перемену было легко заметить. Брендан привык слышать этот голос, когда у папы брали интервью или когда он консультировал других хирургов, но в последний месяц, после «инцидента», доктору Уолкеру не представлялось случая применить его. Сейчас он говорил им целенаправленно.
– Мисс Добсон, мы покупаем дом. Пожалуйста, подготовьте все необходимые документы, чтобы мы как можно скорее покончили с формальностями.
– Чудесно! – Диана подала доктору Уолкеру визитную карточку, которую извлекла из серебряной визитницы.
Миссис Уолкер обняла мужа.
– Что это значит? Дом теперь наш? Мы станем здесь жить? – недоумевала Элеонора.
Брендан выступил вперед.
– А почему так дешево?
– Брен! – возмутилась миссис Уолкер.
– Цена такая же, как на квартиру. Даже меньше. Хотя должна быть гораздо больше. Что вы пытаетесь подсунуть?
– Пытливость ума – ваша семейная черта, – одобряюще заметила Диана. – Брендан, прежние владельцы пытаются избавиться от ненужной недвижимости. Как и для многих других семей, для них настали тяжелые времена, и они готовы пойти на снижение цены, чтобы продать дом, особенно если так можно помочь тем, кто оказался в трудном положении. Вы, наверное, заметили отсутствие таблички «Продается» на газоне. Владельцы не хотели продавать дом первой попавшейся семье – они искали особенную семью, нуждающуюся в доме.
Она улыбнулась. Брендану не нравилось быть объектом ее жалости. Одно дело, если бы она жалела лично его – с этим бы он мог смириться, – но она жалела их всех. А все из-за отца. От этой жалости Брендану становилось очень неловко. Доктор Уолкер решил реабилитироваться в обратной последовательности: восстановить репутацию покупкой впечатляющего дома, позволяющего получить впечатляющую работу в не менее впечатляющем госпитале, администрация которого окажется под впечатлением от его известности и закроет глаза на «инцидент». Но он не смог впечатлить даже агента по недвижимости. Брендану захотелось быть самому по себе или хотя бы учиться в школе-пансионе, как некоторые его друзья. Но родители не могли себе позволить отправить его в подобное учебное заведение.
|
|
Диана провела Уолкеров вниз по лестнице через огромный холл к главному входу.
– Думаю, Дом Кристоффа станет прекрасным жилищем для вашей семьи.
– Нам не следует его покупать. Здесь что-то не так, – шепнул Брендан Корделии. – И сама знаешь, что папа последние дни не может быть объективным.
– Ты просто испугался.
– Чего? Я? Нет.
– Конечно, испугался. Не хочешь жить рядом с этим страшным ангелом на газоне.
– Прости? Там в мансарде был скелет летучей мыши, и я нисколько не испугался.
– И что? Это ничего не доказывает. Нелл, Брен испугался той статуи?
Элеонора кивнула.
– Я была права.
Брендан не мог позволить Корделии насмехаться над собой. Когда его семья вышла из дома и направилась по тропинке к машине, он побежал к каменному ангелу. Он думал о том, как сейчас достанет телефон и сделает снимок, на котором обнимает статую и улыбается, демонстрируя всему миру, что не боится этого куска камня, поросшего мхом.
Но каменного ангела не было на месте.
Брендан подавил желание позвать кого-нибудь в свидетели. Может быть, он просто перепутал. Может быть, статуя на другой стороне дома. Но это абсурд: он точно помнил, что у ангела была отколота кисть правой руки и что он стоял в нескольких дюймах от наружной стены. Кто передвинул статую?
Брендан опустился на колени, чтобы осмотреть сосновые иглы, покрывающие землю в том месте, где стоял ангел. Должен остаться четкий след, иглы должны быть влажными и вжатыми в землю, наверное, там даже должны быть копошащиеся мокрицы, но все выглядело так, будто статуи здесь никогда и не стояло…
Внезапно в воздухе всего в нескольких дюймах от Брендана возникло лицо и прошипело, словно рой ос прямиком из ада:
– Вам здесь не место.
Это была мертвенно бледная старуха такого же роста, как и каменный ангел, лысая, с потрескавшимися губами и коричневыми зубами. Она уставилась на Брендана блестящими серебристо-синими глазами. Старуха была босой, на ногах ее были грязные тряпки, под желтыми ногтями виднелась забившаяся земля. Та самая старуха, которой испугался Брендан, но что было еще хуже, от нее разило, как из компостной ямы.
– Уходите!
Она схватила Брендана за запястье, и ему показалось, что его руку стянули веревкой. Он попытался вырваться, но старуха крепко держала его. Затем она посмотрела ему в глаза.
– Кто ты? – спросила она спокойно.
– Б-Брендан Уолкер, – ответил он.
– Уолкер? – повторила за ним старуха.
Еще никогда Брендан не был так напуган. Он был не просто напуган, а буквально парализован, будто кто-то впрыснул ему в спину адреналин. Брендан извернулся, вырвал руку и побежал, крича что есть силы:
– Мама! Папа!
Без сомнения, они видели ее: лысая старуха, ростом в шесть футов и весом едва ли больше собственного скелета, ее было трудно не заметить. Пробежав по лужайке, показавшейся ему бескрайним футбольным полем, Брендан добрался наконец до машины.
– Брен, что такое?
– Ты в порядке?!
– А… вы… не…? – Брендан обернулся.
Внезапно все произошедшее показалось ему далеким и безобидным. До того места было больше пятьдесяти футов. Все время, что он бежал, его сердце бешено колотилось в груди, и перед глазами стояло лицо той жуткой старухи.
Прошла всего пара секунд, и старуха исчезла.
На солнце наплыли облака. Дом Кристоффа теперь был в тени. Должно быть, каменный ангел стоит у дома, а может, и нет. Тень скрыла все.
– Брендан?.. Что-нибудь случилось? – спросила Корделия.
Она смотрела на него серьезно, понимая, что он напуган. Брендан начал было объяснять, но что он мог сказать? Он бы не смог ничего доказать. А выглядеть маленьким ребенком он не хотел.
– Ничего, – ответил он. – Я просто… подумал, что потерял это.
Он включил свою игровую консоль. Никогда еще он не был так счастлив видеть заставку «Неизведанного». Брендан проскользнул в машину, вернувшись в мир, где ему все было ясно и где все было под контролем.
На обратной дороге от дома 128 по Си Клифф авеню с ним приключилась странная штука. Чем больше проходило времени с момента столкновения со старухой, тем сильнее он убеждался в том, что она была не такой уж и страшной. Одетая в рубище, босая, с плохими зубами… очевидно, это была бездомная старушка. И чем больше Брендан думал о ней, тем яснее ему становилось, что она живет во дворе. Именно поэтому цена на дом такая низкая. Она следила за ними и спряталась, когда ее заметили, а Элеонора обратила внимание на ее тень. А еще старуха любила статую ангела и явно страдала психическим расстройством, может быть, она разговаривала с каменным ангелом и поэтому переставила его (неважно как), увидев, что Брендан с сестрами рассматривают ее друга. Затем, улучив минуту, она набросилась на Брендана, чтобы напугать его и всю семью, тем самым отвадив их от статуи и дома. И она спросила, как его зовут, потому что… потому что сошла с ума! Какая еще причина могла быть?
Брендан твердил себе, что все это было плодом его собственного воображения, и вскоре он был не только убежден в том, что старуха не опасна и не является чем-то сверхъестественным (сверхъестественное, да ладно!), но и был полон решимости вернуться и прогнать ее прочь от их собственности. В конце концов, Брендан был не из тех, кого можно просто отпихнуть. Он играл за команду по лакроссу.
Уолкеры снимали жилье с того самого момента, как произошел «инцидент». Их нынешняя квартира была гораздо меньше их старого дома, в особенности кухня, напоминающая скорее кухонный уголок, чем полноценную кухню. Поэтому они мало готовили и заказывали еду на дом. Вечером после осмотра Дома Кристоффа, во время ужина китайской стряпней в гостиной, доктор Уолкер созвал семейный совет.
– Ну что? – сказал Брендан.
– Я просто хотел убедиться, что все согласны с нашим решением приобрести Дом Кристоффа.
– Хочешь сказать, твоим решением, – поправил Брендан. – Мы не принимали в этом никакого участия.
– Хорошо, – ответил доктор Уолкер. – Можете сказать сейчас, если у вас есть какие-то возражения.
– Если мы переедем, это будет Дом Уолкера? – поинтересовалась Элеонора.
– Я думаю, нам следует назвать его «128 Си Клифф авеню», по его настоящему адресу, – заметила миссис Уолкер. – А то звучит, будто мы переезжаем в дом, который принадлежит кому-то другому.
«А он и принадлежит кому-то другому, – подумал Брендан. – Той старухе».
Но он не стал произносить все это вслух, не желая выглядеть перепуганным мальчишкой.
– Хорошо, – сказал он. – Мне нравится. Лучше, чем эта ерунда.
– Мне тоже нравится, – присоединилась к нему Элеонора.
Она набила свой ролл тертой морковью и сельдереем до предела, поэтому овощи торчали из него, как взъерошенные волосы.
– Чем скорее мы переедем, тем скорее мы сможем завести Мисти.
– Нелл, сколько раз мы через все это проходили…
– Но мама сказала, что у меня будет лошадь. Мама помогла мне представить ее…
– Когда-нибудь у тебя будет своя лошадь, – сказала миссис Уолкер, – только прекрати играть с едой и съешь свой ролл с весенним салатом.
Элеонора решила съесть ролл в четыре укуса. Глядя на маму, она говорила с набитым ртом:
– Я могу завести лошадь сейчас?
Все рассмеялись, даже Брендан. Стоило бы труда заставить Уолкеров признать, что им нравятся такие ужины, быстрые и не очень опрятные, а не чопорные чинные трапезы с тканевыми салфетками, продетыми в кольцо.
– А как по-твоему, Корделия? – спросил доктор Уолкер.
– Дайте я вам кое-что покажу, – ответила она.
Корделия вышла из комнаты и вернулась со старой книгой с черной обложкой без видимого налета пыли, на корешке которой проглядывала почти стершаяся золотая надпись.
– «Дикие воители» Денвер Кристофф, – объявила Корделия. – Первое издание, тысяча девятьсот десятый год. Я взяла ее в библиотеке. И смотрите! – Она вытащила свой макбук. – На Powell’s Books она продается за пятьсот долларов! Так что одна только библиотека стоит как целый дом!
– Корделия, – начал Брендан, – ты украла ее из библиотеки Дома Кристоффа?
– Из библиотек не крадут, а берут на время. Но этого ты можешь не знать.
– Нет, твой брат прав, – сказал доктор Уолкер. – Это еще не наш дом, и тебе не следовало брать книгу…
– Вот именно, не следовало! – подтвердил Брендан, вставая. – Кто-нибудь может очень злиться на тебя за кражу! Ты хоть подумала об этом?
– Серьезно, Брен? – ухмыльнулась Корделия. – С каких это пор у тебя появился моральный кодекс?
Брендан не ответил, отчасти потому, что не знал, что такое моральный кодекс, а отчасти потому, что был до ужаса напуган старухой. Возможно, она была бездомной, а может, и нет. Может, она жила в доме 128 по Си Клифф авеню. И, возможно, она была не очень добра к девочкам, крадущим книги из библиотеки. Брендан почти уже решил сказать о том, что видел старуху, что все еще может ощущать ее руку, сжимающую его запястье, и еще о том, какой холодной эта рука казалась даже теперь и как старуха произнесла имя «Уолкер», словно бы это значило что-то… но он не хотел, чтобы над ним посмеялись. Он разберется со старухой самостоятельно, когда они переедут. Как мужчина.
– Прости, – сказал он. – Просто… воровать неправильно.
– Это правда, – подтвердил доктор Уолкер, – и, Корделия, ты вернешь книгу на место на следующей неделе.
– А что случится на следующей неделе?
– Мы переезжаем.
«Спартанские перевозки» – так называлась транспортная компания из Сан-Франциско, и это название стало источником большого смущения для Корделии.
– Почему бы нам просто не воспользоваться услугами «Дешевых перевозок»? – спросила она у мамы.
Но как только Корделия увидела грузовик, она осознала, что слово «спартанский» в названии указывало вовсе не на суровость условий, а просто на жителя древней Спарты, который красовался на логотипе компании в шлеме с перьями.
Спартанский грузовик остановился перед домом Кристоффа, и из него вылезли трое крепких мужчин. Уолкеры уже были на месте в ожидании своих вещей. Брендан был полон энтузиазма: он представлял себе, как сделает из мансарды комнату пещерного человека, где он запросто сможет игнорировать всех членов своей семьи. Он начал маячить перед одним из грузчиков, несущим экипировку для лакросса.
– Это в мою комнату, в мансарду, – сказал Брендан.
– Нет проблем, – ответил грузчик, глядя на Дом Кристоффа.
Дом ничуть не изменился, разве что газон требовал ухода. Папа наверняка заставит Брендана косить.
– Хорошее место, – заметил грузчик.
Он явно был из тех людей, что любят поболтать.
– Большинство сейчас сокращает расходы, но вы, ребята, идете в гору.
– Возвращаемся на вершину, – уточнил, поправляя, Брендан, пока они шли по дорожке к дому.
Когда доктор Уолкер взглянул на него, Брендан широко улыбнулся, притворяясь, что помогает грузчику с ношей.
– Мы привыкли жить в таких домах.
– А что случилось?
– Инцидент, – ответил Брендан, прежде чем понял, что слишком много болтает.
– Правда? А что за инцидент? – спросил грузчик. – Твой старик проворачивал схемы на фондовом рынке и его поймали?
– Нет.
– Сидел за укрывательство налогов?
– Да нет.
– Надевал подводный костюм, чтобы проверить почтовый ящик? Разъезжал голым на велосипеде? Что случилось-то?
Брендан остановил свой выбор на последнем предположении:
– Да, да, вы попали в точку. Он разъезжал голым на велосипеде.
Грузчик кивнул и нахмурился, как будто понял, что Брендан больше не настроен разговаривать. Они вошли в кухню… и Брендан мысленно вернулся в тот день, после которого все изменилось.
Доктор Уолкер работал хирургом в медицинском центре Джона Мюира. Его специальностью являлось шунтирование желудка, отец выдвигался на руководящую должность, но в один прекрасный день он заснул во время смены в комнате отдыха, а очнулся над пациентом с окровавленным скальпелем в руках.
Он вырезал рисунок на желудке пациента.
Глаз с радужной оболочкой зрачка в центре и два полукруга сверху и снизу.
Брендан вернулся домой после школы и застал маму и сестер в слезах. Отец не мог вспомнить, как стал уродовать желудок пациента, поскольку доктор Уолкер принимал снотворное, чтобы отдохнуть, и таблетки превратили его в лунатика.
Разумеется, пациент подал в суд. Доктор Уолкер потерял работу. Судебное разбирательство длилось до сих пор, и Уолкеры потратили так много денег, отбиваясь от требований истца, что продали свой прежний дом и две машины. Это было настолько шокирующе, удивительно и неправдоподобно, что Брендану с трудом верилось, что это произошло, хотя с последствиями инцидента он сталкивался каждый день.
– Знаешь, я слышал странные истории об этом доме, – сказал грузчик, пока они шли по коридору на втором этаже мимо портретов семьи Кристоффа.
– Чего? – переспросил Брендан.
– Может быть, я не выпускник Гарварда, но я очень хорошо умею слушать, даже лучше, чем перехватчик связи. И я слышал, что этот дом проклят. Вот почему предыдущая семья съехала.
– И вы верите во все эти вещи? Проклятия?
– В Сан-Франциско? С бегающими повсюду хиппи и фриками? Да кто угодно может быть проклят.
В голове у Брендана возник вопрос, но он не был уверен, что сможет задать его и не показаться сумасшедшим. Он повернул рычаг и лестница мансарды опустилась. Грузчик и Брендан поднялись по ней наверх.
– Где поставить хоккейные вещи? – спросил грузчик.
– Это вещи для лакросса, – поправил Брендан. – Поставьте где угодно.
Грузчик разместил вещи у окна, и Брендан решился:
– А если место проклято, как я могу снять проклятие?
Грузчику вопрос не показался странным.
– Лучший способ снять проклятие – это найти того, кто его наложил, – ответил он, пожимая плечами.
Он удалился, оставив Брендана наедине с его размышлениями о призрачной старухе.
Выйдя на улицу, грузчик вернулся к грузовику за следующей вещью – белым чемоданом с бронзовыми полосами, металлическими уголками и стершимися инициалами РУ над большим замком.
– А что в чемодане? – спросила Корделия, стоящая рядом с отцом.
– Просто старые семейные записи, – сказал доктор Уолкер. – Ты никогда раньше не замечала? Я перевозил их с места на место в течение многих лет. В большую спальню! – сказал он грузчику.
Два часа спустя Уолкеры полностью заселились, не смея поверить в то, что теперь это их новый дом. Так как в стоимость было включено все, интерьер был таким же прекрасным, как и в их первый визит: керамика, доспехи, рояль…
Уолкерам казалось, что они недостойны этого места и своего нового окружения. Даже коробка с продуктами, которую они перевезли из старой квартиры, выглядела неуклюже на блестящей новой кухне Дома Кристоффа. После того как все семейство сфотографировалось на фоне моста Голден Гейт, миссис Уолкер отпустила детей погулять, пока она сделает чай в блестящей кухне, а ее муж задремал под солнечными лучами в гостиной, сидя на стуле Честер.
Корделия отправилась в библиотеку, чтобы поставить на место «Диких воителей», но была удивлена, заметив, что на полке нет свободного места для книги, как будто здесь прибавилось книг. «Ну что ж», – подумала она, кладя книгу на стол и снимая с полки другую под названием «Храбрый боец».
Элеонора поднялась наверх и смело прошла мимо жутких старинных портретов, направляясь к указанному Дианой Добсон кухонному лифту. Она потянула за ручку в стене, открывая маленькую, как у почтового ящика, дверцу. Она была достаточного роста, чтобы увидеть небольшой отсек, висевший наподобии велосипедных цепей. Ей захотелось забраться внутрь, но она знала, что лифт может понадобиться маме, поэтому она загрузила в отсек всех своих кукол и стала разбираться, как спустить лифт в кухню.
Брендан взял клюшку для игры в лакросс в качестве оружия на всякий случай и вышел из дома, решившись изучить каменного ангела. Он крался вдоль дома, покрываясь потом от волнения и презирая себя за это. Наконец он добрался до места, где стоял ангел.
Но статуи по-прежнему не было. Сосновые иголки и ветки равномерно покрывали газон.
«Это была она», – подумал Брендан. Он понятия не имел, откуда взялась эта мысль, но точно знал, что прав. Он помнил, что у ангела недоставало кисти правой руки. Брендан попытался припомнить, какой рукой старуха вцепилась в него. Он готов был поклясться, что левой. «Элеонора видела, как старуха спряталась за каменным ангелом. Теперь она может быть где угодно».
Брендан осмотрел территорию. Он слышал только трескотню белок и шум проезжавших по Си Клифф авеню машин. Через несколько минут он решил, что не сделал ничего полезного, и развернулся, направившись обратно к дому.
Старуха была там, стояла в огромном холле и беседовала с его семьей.
– Что ты здесь делаешь? – взволнованно произнес Брендан, размахивая клюшкой как топором. – Оставь мою семью в покое!
– Брендан! – воскликнула его мама. – Ты в своем уме? Опусти клюшку!
Старуха повернулась к нему лицом.
Она больше не была одета в грязные тряпки. Вместо этого на ней было свободное платье в горошек и косынка в цветочек, которая скрывала ее лысину, зубы были недавно отбелены и отполированы. В левой руке она держала яблочный пирог, а правая рука была засунута в карман платья.
– Что случилось, сынок? Ты чем-то озабочен.
Стиснув зубы, Брендан ответил:
– Я озабочен тобой. Теперь брось пирог, подними руки за голову и убирайся из нашего дома…
– Брендан! Немедленно отдай мне эту клюшку! Быстро! – приказал отец.
– Папа, эта старая перечница – настоящее зло. Бьюсь об заклад, она начинила пирог мышьяком…
– Ты слишком много играешь в видеоигры. Отдай мне клюшку!
В холле воцарилась тишина. Брендан вздохнул и отдал клюшку отцу.
– А теперь извинись, – приказала мама.
Брендан глубоко вздохнул, избегая взгляда старухи, и пробурчал себе под нос:
– Простите.
– Ты не отделаешься простым извинением. Ты под домашним арестом на месяц. Нельзя просто так угрожать людям, – сказал мистер Уолкер.
– Я не уверен, что она человек, – пробормотал Брендан.
– Брен, – сказала Корделия, – она наша соседка, зашла познакомиться.
– Отлично.
– Я прошу прощение за недопустимое поведение моего сына, – сказал доктор Уолкер, ставя клюшку на пол и прислоняя ее к стене. – Брендан, иди в свою комнату, мы обсудим произошедшее позже. Мэм, мы не имели шанса услышать ваше имя.
– Далия Кристофф, – ответила старуха. – И пожалуйста, не беспокойтесь насчет вашего сына. Я понимаю юных мальчиков. Особенно в такое время. Очень много раздражителей.
– Вы имеете какое-то отношение к Денверу Кристоффу, писателю? – затаив дыхание, поинтересовалась Корделия.
– Он мой отец.
«Был твоим отцом, – думал Брендан, сидя на лестнице, – лет двести назад».
– Я его поклонница, – сказала Корделия. Она показала экземпляр «Храбрый боец».
– Так приятно встретить библиофила. Ты взяла ее из библиотеки моего отца?
Несколько смущено Корделия кивнула, так или иначе теперь это была ее библиотека.
– Я помню, когда он закончил писать эту книгу. Я родилась здесь. Видели этого чудака у вас за спиной? – спросила Далия, кивая в сторону бюста философа в огромном холле. Я привыкла звать его Аризтодель. Никогда не могла правильно произнести его имя.
– Как давно вы здесь живете? – спросила Корделия.
– О, не слишком давно, – ответила Далия. – Я поездила по миру. Европа, Ближний Восток… Я жила в таких местах, в существование которых вы и не поверите. Но я всегда берегла в сердце память о Доме Кристоффа.
– А где вы теперь живете? – поинтересовалась Элеонора. – В доме номер 130 или 126?
Корделия похлопала ее по плечу. С цифрами у нее стало получаться.
– Ну разве ты не прелесть! – сказала ей Далия. – Мило окрашенный дом под номером 130, рядом с вами.
– Фиолетовый дом с белой отделкой? – спросила миссис Уолкер. – Он прекрасен.
– Спасибо. А вы… Уолкеры, правильно? – сказала Далия.
– Откуда вам это известно? – спросил несколько расстроенный доктор Уолкер.
– Соседи, – стала объяснять Далия. – Любят поговорить. Но они не сказали мне ваших имен…
– Она врет! – отозвался с лестницы Брендан, где он подслушивал. – Не слушайте ее!
– Брендан. Иди. В свою. Комнату, – сказал доктор Уолкер. – Простите, миссис Кристофф.
– Мисс.
– Мисс Кристофф. Мы действительно Уолкеры, – продолжал мистер Уолкер своим деловым тоном. – Я – Джейкоб, а это моя жена Беллами. Наши дочери – Корделия и Элеонора. А это… Брендан… который не собирается покидать лестницу.
– Вот именно!
Доктор Уолкер вздохнул.
– Очень приятно, – сказала Далия. – Ну и на чем же двинуты ваши дети?
– Простите? – спросил доктор Уолкер.
– Каковы ваши увлечения и интересы? Разве не так говорит современная молодежь?
– Чтение, – сказала Корделия.
– Лошади, – ответила Элеонора.
– А ваш брат? Как насчет него? Он рисковый парень?
– Не твое дело! – крикнул Брендан. – Почему вы позволяете ей оставаться здесь! Вы должны дать ей пинка…
– Брендан! Давайте так, – сказал доктор Уолкер. – Не хочу показаться грубым, мисс Кристофф, но мы собираемся поужинать. Мы очень счастливы соседствовать с такой добросердечной дамой, как вы, и мы с благодарностью принимаем ваш пирог.
Далия передала доктору Уолкеру подарок и посмотрела по очереди на каждого члена семьи. В ее глазах не было ничего, кроме невозмутимости.
– Знаю, что задаю слишком много вопросов. Это все оттого, что у меня почти не осталось друзей, да и времени не так много.
– О, мне так жаль! – посочувствовала миссис Уолкер. – А как ваше здоровье?..
– Не стоит беспокойства. Ничто не длится вечно. Мне не следовало даже упоминать об этом! Пожалуйста, наслаждайтесь пирогом, хорошего вам вечера.
Сказав это, старушка ушла, закрыв за собою дверь.
– Какая странная… – начала было Корделия, но отец прервал ее своим «Тссс».
– Чего?
– Когда прощаешься с человеком, всегда жди десять секунд, прежде чем заговорить о нем. – Он стал считать: – Раз… два… можно.
– Что за ненормальная, – сказал Брендан, подходя.
Доктор Уолкер вздохнул, тщетно пытаясь отправить сына в свою комнату.
– Спорю, она даже не больна. И лучше выбросить пирог. Определенно, он заражен сибирской язвой.
– На этот раз, Брен, я с тобой согласен, – сказал доктор Уолкер, выбрасывая пирог в мусорное ведро.
– Постойте-ка! – сказала Корделия. – Вы несправедливы. Возможно, у нее просто старческий маразм. Очевидно же, что она не дочь Кристоффа. Он построил этот дом в… Брен?
Ее брат задумался на мгновение.
– В тысяча девятьсот седьмом.
– Точно, значит сколько ей лет? Сто?
– Если она родилась в этом доме, значит сто шесть. И вам стоит взглянуть на то, как она выглядит до того, как примет душ. И наклеит отбеливающие полоски на зубы.
Брендан задумался над тем, как же он будет спать сегодня ночью. Клюшка для лакросса не годится – нужен огнемет.
– Она действительно немного странновата, – согласилась миссис Уолкер. – Мне не нравится мысль, что она жила здесь.
– Не волнуйтесь, это пройдет. – Доктор Уолкер обнял жену. – Давайте будем радоваться тому, что мы наконец переехали, и поужинаем.
Он поцеловал миссис Уолкер в щеку.
– Кто хочет попробовать пиццу на новом месте? – спросила миссис Уолкер. – Кажется, они называются «Пино». – Она уже искала номер в своем телефоне. – Думаю, она будет вкусной.
– Я пойду наверх, – объявила Корделия, а потом шепотом сказала Брендану: – Хочу узнать побольше о Далии Кристофф.