— И всё?
— А что, этого недостаточно? — мой тон был дерзким, но лишь самую малость. Я сузил глаза, чтобы показать свой гнев в связи с этой ситуацией, и Греко, похоже, купился на это.
— Итак, теперь ты ищешь другую работу, — заявил Гавино.
— Да, сэр. У того, кто имеет средства заплатить мне, — подтвердил я.
Гавино медленно кивнул головой, а потом посмотрел на Андрея, который тоже кивнул.
— Что скажешь насчёт пробного теста? — предложил Греко.
— О чём идёт речь? — я откинулся в кресле и достал сигарету. Гавино и Андрей наблюдали, как я закурил её и опустил зажигалку обратно в карман. Я оглянулся на Гавино и стал ждать, когда он объяснит.
— Есть один человек, — скажем так, неудобный? — от кого я хотел бы избавиться.
— Кто он? — я проследил, чтобы моё выражение ни капельки не изменилось, хотя понятия не имел, какое имя он может вытащить из своей задницы и потребовать убить, как способ доказать, что я собираюсь работать на него. Это может быть кто угодно.
— Ленни Йейтс.
Я знал этого парня. Он не занимал такую уж высокую ступень в организации Ринальдо, и если я хотел быть абсолютно честным, то не стал бы возражать против того, чтобы исполнить заказ, не потому, что он был мудаком или типа того, а потому, что был не очень важен для организации в целом. Он был больше, чем просто мальчиком на побегушках, в первую очередь, именно поэтому у Греко было так много информации о нём. Ему определили эту роль, чтобы он стал более лёгкой мишенью, чем те, кого действительно нельзя потерять – козёл отпущения, который, если когда-либо такое время наступит, должен был принять на себя основную тяжесть удара, направленного на синдикат.
Похоже, время уже пришло.
— Считай, что всё уже сделано, — ответил я, глубоко затянулся и выдохнул дым в воздух. — Нужно, чтобы его голова реально была доставлена или достаточно фото?
— Не желаешь узнать, почему я хочу убрать его с дороги?
— Если хочешь – скажи, — ответил я, — но для меня это не имеет никакого значения. Я действую так: мне не нужны никакие обоснования для моей работы – просто имя. Ты хочешь, чтобы это было сделано – я это сделаю. Предполагаю, что ты собираешься отказаться заплатить мне после того, как всё будет сделано, так что давай заранее избавимся от этой фигни, хорошо? — Греко ухмыльнулся. — Первый раз – бесплатно, — сказал я. — Я демонстрирую свои навыки, о которых, впрочем, вы уже знаете, как и о моих намерениях. Я уберу его, и даже не буду использовать снайперскую винтовку, так что не будет очевидно, что это моя работа, пока я официально не окажусь в штате сотрудников. После этого – выбор за тобой.
Греко поднял бровь и ответил легким кивком. Это звучало вполне разумно, и он не должен был знать, что мой «Барретт» всё ещё в руках копов.
— После этого ты платишь мне мою обычную ставку – пятьдесят штук за каждого, семьдесят пять, если мне нужно будет заняться делом в другом городе.
— Дороговато, — скептически ухмыльнулся Греко.
— Это моя ставка, — произнёс я категорически. — Я пойду на уступки, если мы говорим о быстром, лёгком устранении, когда ты просишь меня убить чувака в твоём офисе, когда я стою там, и он ведёт себя как мудак. Я уже там. Он там. Не нужно проводить никакой разведки. Ба-бах! Все кончено. За такое ты получишь скидку.
— Я бы заплатил, чтобы это увидеть, — заржал Миха.
Андрей глянул через плечо, заставив молодого человека замолчать.
— Наверное, ты будешь первым, на кого он направит ствол, — заметил Греко и многозначительно посмотрел на Миху. Затем повернулся ко мне. — Всё равно, это большая ставка, и не похоже, что ты проявляешь осторожность по отношению к тем, кто тебя видит.
— Считай, что это добавит страховку, — сказал я ему. — Если меня увидят, это просто означает, что меня будут преследовать, не тебя.
— Вот как ты это себе представляешь, да?
— В значительной степени, — я наблюдал за Греко, пока он обдумывал то, что я говорил, и понял, чего ему не доставало. Я даже не был уверен, что он на самом деле о чём-нибудь думал, просто пытался создать впечатление, что это делал. Чем больше я с ним разговаривал, тем меньше был впечатлён.
Я также понимал, что его нельзя недооценивать. Даже глупцы могут удивить, и удивление, как правило, означало смерть.
Или даже хуже.
— Ты сделаешь это для меня, — сказал Греко. — Ты ликвидируешь того человека, а потом мы поговорим.
Я задумчиво кивнул.
— Только есть несколько вещей, которые мне заранее понадобятся, — сообщил я ему, потом поднёс сигарету, прикрытую ладонью, и ещё раз затянулся. Дым заструился вверх между пальцами.
Греко поднял бровь, а Миха сложил руки на груди.
— Говорил же тебе, — пробормотал русский.
— Держи свой рот на замке, — приказал Греко. — Что ты считаешь, тебе от меня нужно?
Я вытащил из кармана небольшой листок бумаги, и заметил, как Миха и Фланниган потянулись за своими пушками и двинулись ближе к низкому столику. Греко протянул руку и развернул лист, чтобы прочитать написанное.
— Оружие, оперативную квартиру и десять штук, — пробормотал он. — Сам найди чёртово оружие – у тебя есть связи.
— Связи, которыми располагает Моретти, — сказал я. — Хочешь, чтобы меня легко отследили? Я сказал, что не буду использовать снайперскую винтовку, поэтому мне нужно что-то другое.
Он втянул воздух через нос.
— Что за оперативная квартира? — спросил Греко.
— Ничего особенного и дорогого, — прояснил я. — Где-нибудь на границе вашей территории и Моретти. Где-то рядом будет хорошо – мне нужно будет иметь возможность работать из места недалеко от центра. Моя квартира принадлежит Моретти – я не могу воспользоваться этим местом и считать его безопасным.
Греко это не понравилось, что было очевидно, но он также не мог отрицать логику любого из первых двух запросов.
Он оглянулся, повернул бумагу к своему охраннику и смотрел на него, пока тот изучал список винтовок и пистолетов, которые я затребовал. Охранник кивнул.
— Без проблем, — сказал он.
— А безопасное место? — спросил я.
Греко посмотрел на Северинова, и тот тоже кивнул.
—Мы сможем предоставить, — заявил он, — но не думаю, что мы должны доверять ему. Мне нужно знать больше о том, почему он хочет работать с нами.
— Мне плевать на работу с тобой, — поправил я. — Как я уже говорил твоему племяннику – ты ничего для меня не значишь.
Будучи слишком неуважительным, я балансировал на грани, но должен был создать впечатление, что собираюсь зайти ещё дальше.
— Ты меня оскорбляешь! — огрызнулся русский.
— Ты для меня пустое место, — сказал я холодно, сел в кресло и наклонился вперед, глядя прямо на Греко. — Слушай, я могу либо заниматься этим здесь и быть полезным для твоей организации, либо я могу перевезти свою задницу в Нью-Йорк и предоставить свои услуги кому-нибудь другому.
— Почему бы тебе просто не переехать в Нью-Йорк? — спросил Греко. — Так было бы безопаснее для тебя.
— Потому что мне нравится Чикаго, — ответил я, снова наклонился и стал наблюдать за ним, ожидая ответа. — Дорожное движение в Нью-Йорке – отстой.
Греко сделал пару долгих вдохов, посмотрел на Андрея, а потом на свои ногти в жалкой попытке создать впечатление, что он ещё окончательно не решил, но, в конце концов, кивнул головой, соглашаясь.
— Я предоставлю тебе место и оружие, — сказал Греко, — но не деньги. Ты получишь свои десять штук после того, как выполнишь работу.
Я фыркнул в нос. Единственная причина, по которой я включил в список наличные, это дать ему что-то, в чём он откажет.
— Ясное дело, получу, — пробормотал я. Поднёс ко рту сигарету, прикрытую ладонью, и затянулся.
— Почему ты так её держишь? — неожиданно заговорил Миха, кивнув в сторону моей сигареты.
Я посмотрел ему в глаза.
— Снайперы всегда ищут источник света, — пояснил я. — Даже без прибора ночного видения, зажжённую сигарету ясно видно через оптический прицел за полтора километра. Если её могут увидеть, то это делает тебя лёгкой мишенью – достаточно всего лишь прицелиться на свет.
Он чуть прищурил глаза, уставившись на меня.
—Мы закончили? — спросил Греко, игнорируя вмешательство Михи.
— Да, — я сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о стол. — Договорились. Мой номер на обратной стороне листа. Позвони мне, когда достанешь всё то дерьмо, что мне нужно.
Я встал и повернулся к ним спиной. Это был смелый шаг, и я хотел, чтобы он выглядел именно таковым. Если бы захотел, Крейг легко мог бы засадить мне пулю в спину, но я был абсолютно уверен, что Гавино Греко уже видел меня своим наёмником.
Выстрела не последовало. Я вышел за дверь, и она захлопнулась за мной.
* * *
Гавино потребовалось менее двенадцати часов, чтобы всё было готово, в том числе небольшой номер в отеле в нескольких кварталах от «Quay» на одном из верхних этажей с удобным доступом к лестнице и крыше. В номере нашлась штурмовая винтовка, которую я просил, Глок, ЗИГ и пара других винтовок и пистолетов. На самом деле меня интересовали только ЗИГ и АР, другое оружие было дополнительно доставлено Греко, который в отношении моих пожеланий решил играть по-крупному.
Я проверил оружие, убедился, что оно исправно, а потом повернулся к Гавино и Крейгу. Андрей не присоединился к ним для этого маленького обмена, а Миха расположился за дверью, но всё равно внимательно прислушивался.
— Всё будет сделано, — проинформировал я Греко.
— Когда? — уточнил он.
— Ты вообще-то не заплатил мне за это, — напомнил я ему, — так что всё будет сделано, когда мне захочется.
Несомненно, я зондировал почву. Мне нужно было точно знать, как далеко я могу зайти – как сильно я могу надавить, – и на что он готов пойти. Греко сощурил глаза, а Крейг скрестил руки, когда я предпринял этот демарш, продемонстрировав своё раздражение.
— Несколько дней, — сказал я ему. — Не более.
Собственно, я планировал сделать это в течение нескольких часов, но ему не нужно было об этом знать.
— Хорошо.
— Ты так и не сказал мне, на самом деле тебе предоставить его голову или нет, — напомнил я ему. — Обычно хватало фотографий, потому что мои навыки работы с ножом не на должном уровне. Как правило, я оставляю за собой беспорядок, но выбор за тобой.
Гавино сделал небольшой шаг назад.
— Сойдут и фотографии, — сказал он.
Я сдерживался, чтобы не засмеяться, пока не выгнал их всех из номера. Из окна я наблюдал, как они пересекли улицу и направились в бар. Перед уходом из номера я засунул АР и ЗИГ в большую спортивную сумку, и запер за собой дверь. Я использовал выход на крышу, чтобы проверить обстановку оттуда, остался вполне доволен видом, а затем спустился вниз и покинул здание с противоположной стороны, где Гавино и его команда имели бы меньше шансов увидеть, что я ушёл.
Я слишком долго отсутствовал и хотел как можно быстрее проверить Лиа.
Я немного прошёлся пешком, сел в автобус, проехал несколько остановок на метро, а затем снова сел в автобус, чтобы вернуться к «Петле». Вообще-то, мне нравилось передвигаться на общественном транспорте Чикаго, так что поездки по любым маршрутам обычно не были для меня тяжёлой повинностью. Но на этот раз, когда меня ждала Лиа, я был просто обязан убедиться, что за мной не следят. Во мне боролись два желания: сохранить её в безопасности, и как можно быстрее к ней вернуться.
Я поехал на север, потом обратно на юг, и, наконец, сел в автобус, который отвёз меня в новую квартиру. Был час пик, и автобус был переполнен, поэтому, пока не было свободных мест, я некоторое время стоял, держась за поручень. На остановке набилось ещё больше народу, и я попытался остановить надвигающийся приступ клаустрофобии.
Это было слишком похоже на то, как я ехал в автобусе сразу после убийства Терри и Бриджет, и был напряжен, взволнован, когда люди стали толпиться вокруг меня. Тогда я несколько дней не спал и чуть не вытащил пистолет и не начал стрелять. На этот раз я не был в таком состоянии, но всё ещё чувствовал себя не очень хорошо.
Некоторое время я пытался смотреть в окно в надежде, что открытое пространство снаружи поможет. Так и было – какое-то время.
Потом я увидел его.
Это был тот же паренёк, в той же одежде, усыпанной песком. Он стоял на углу улицы прямо рядом с автобусной остановкой, его руки свисали по бокам. Он что-то держал в ладони, и я был совершенно уверен, что это детонатор, связанный с взрывчаткой под рубашкой.
Я выпрыгнул из автобуса и побежал туда, но он уже ушёл.
Мои пальцы сжались в кулаки, я осмотрел улицу вдоль и поперёк, стараясь обнаружить парнишку снова, но не было никаких его признаков.
— Это потому, что его там, блядь, нет.
Я съёжился от звука собственного голоса, ни на что и ни на кого, кроме меня, не направленного. Я сильно зажмурился, потом открыл глаза и огляделся в последний раз перед посадкой в следующий автобус.
Когда я, наконец, приехал в апартаменты, Лиа была на кухне, разбирая вещи из одной из последних коробок, а О́дин тыкался носом во все углы, все еще неуверенный в своём новом окружении. После того, как положил свое недавно приобретенное оружие в стенной шкаф, я поцеловал Лиа в щёку, что, кажется, она нашла забавным, и немного поиграл с О́дином.
Я довольно быстро расслабился, даже в этой менее-чем-знакомой обстановке. Всё барахло и компания были знакомы, и это, похоже, помогло.
Я чувствовал себя слишком комфортно, устроившись поудобнее на диване и наблюдая, как Лиа готовила ужин, и это начало меня немного беспокоить. Всё было чудесно – без всяких сомнений – но ощущалось как-то неправильно. Может быть, из-за того, кем был и что сделал, я просто не чувствовал, что заслужил всё это, я не был уверен. Даже после моего маленького эпизода в автобусе, я был счастлив. Это было не то чувство, которое я привык испытывать.
Самоуспокоенность – это плохо.
Мыслями я ушёл в себя.
— Закурить не найдется, сэр?
— Конечно, — я вытаскиваю одну сигарету и протягиваю рядовому, который быстро её прикуривает, прислоняясь к стене рядом со мной.
— Я примерно через час возвращаюсь в пехотную часть, — говорит он. — Я передам всю информацию, что мне сообщили. Есть шанс, что они обнаружили нашу позицию?
— Мы здесь уже две недели, рядовой, — говорю я. — Если бы они собирались нас найти, то уже бы нашли.
— Эван?
— Да? — я взглянул на Лиа, которая смотрела на меня с вопросами в глазах.
— Ты в порядке?
— Да, прости, — я потёр лицо и почувствовал раздражение из-за щетины.
—Я спросила, устроит ли тебя, если я пожарю курицу. Есть ещё говядина.
— Курица – это хорошо.
Я обдумывал свой путь сюда. Он было достаточно сложным, но это не означало, что кто-то не мог за мной следить. Я не считал, что кто-то это сделал, но были времена в прошлом, когда я тоже так думал и оказался неправ.
Мы поели; я покормил О́дина, а затем, после того, как убрал посуду, вышел на балкон, чтобы покурить. Мне нужно было настоять на том, что повар не моет посуду. Это была фраза, которую я выучил в монастыре, хотя с тех пор её ни разу не использовал.
Весь остальной вечер прошёл за просмотром телевизора и довольно вялым сексом, во всяком случае, моя паранойя на счёт слежки только усилилась. Лиа, казалось, чувствовала, что я был на грани, но я не стал бы говорить ей, почему. Мне не хотелось, чтобы она волновалась об этом, а потом не могла уснуть. Если бы она не стала спать, я бы тоже не заснул.
Она уснула, а я поднялся и вернулся в гостиную. Оглядел оставшиеся, ещё не распакованные, коробки, но не знал точно, куда и что в них должно пойти, поэтому сел на диване и стал наблюдать, как О́дин смотрел на меня с его подстилки.
Я старался не думать, но это не сработало. Воспоминания атаковали меня. Моё сознание воспроизводило в памяти, как я смотрю в оптический прицел моей винтовки и нажимаю на курок.
— Какого чёрта это сейчас было, сержант? — раздаётся за спиной голос моего капитана, и я поворачиваюсь, чтобы на него посмотреть.
— Боевик, — говорю я тихо. — Я видел взрывчатку под рубашкой, он направлялся в нашу сторону. Я подстрелил его, как только понял, что его рука потянулась к детонатору.
Я чувствую его руку на своем плече.
— Будь начеку, — говорит он. — Возможно, он был не один. Я пришлю парочку наших парней, чтобы проверить, что там осталось.
— Тупой, блядь, парень. Что заставило его сделать что-то подобное? Они ведь знали, что мы всё охраняем.
Мокрый нос О́дина ткнулся в мою голую ногу. Я протянул руку и поблагодарил его за наблюдательность, почесав за ушами.
Как бы я ни старался не впускать его в себя, но только стресс был слишком большим. В конце концов, я встал с дивана, натянул джинсы, надел на плечи кобуру и засунул туда мою «Беретту». Схватил из шкафа штурмовую винтовку и магазин, полный патронов. Выйдя на балкон, я прислонился спиной к перилам и осмотрелся.
Ночь была тихая – по мне, так слишком тихая. Мне нравился шум города, но здесь нечего было слышно. Тишина не только давала мне преимущество, если бы кто-то решил приблизиться, но и заставляла немного нервничать каждый раз, когда какая-нибудь птица садилась на дерево. С балкона открывался хороший вид на реку, и я попытался нацелить ствол винтовки в том направлении, но так как оптики не было, я не смог увидеть много.
Мне нужен оптический прицел.
Я долгое время сидел там, просто смотрел вниз на улицу и наблюдал за всем, что мне не казалось правильным. С винтовкой в руках я чувствовал себя немного более уверенным. Утром я найду Ленни Йейтса и выполню свою маленькую грязную работу.
Если бы я захотел признаться, то должен был бы сказать, что с нетерпением жду этого, не из-за того, кто именно это был, а потому, что до сих пор ни в кого не стрелял. Я горел желанием побыстрее вернуться к работе и показать Гавино, что серьезно настроен к нему присоединиться. Это сильно приблизило бы к тому, чтобы Трент получил то, что он хотел, и я смог бы увезти Лиа из города.
Ничто не могло меня остановить от выполнения этой работы.
ГЛАВА 14
ЖАРКИЙ СПОР
На северо-западе Чикаго, рядом с районным департаментом транспорта, предоставляющим школьные автобусы по низким ценам, стояло двухэтажное здание, где можно было часто найти подчинённых Ринальдо. Это место использовалось для различных операций. Там стояли несколько древних, сломанных школьных автобусов, выглядевших давно заброшенными. Они обеспечивали кратковременное хранение товара, а площадка была местом проведения обмена небольших партий на деньги подальше от посторонних глаз. Здание время от времени служило в том числе и резиденцией для тех, кому больше негде было жить.
Команда Ринальдо называла его просто складом. Я сам никогда там не жил, но бывал много раз. Помимо этого, несколько раз, когда кто-то в организации переходил черту, я их там ликвидировал. Это место находилось прямо у реки, что делало избавление от тел простым и легким.
С крыши склада я наблюдал за множеством припаркованных школьных автобусов. Солнце поднималось над деревьями и светило мне в спину. Стояло прекрасное летнее утро, но было слишком рано, чтобы в это время ремонтировать автобусы. Это не означало, что участок был пуст.
Ленни Йейтс и темноволосый жирный парень в выцветших джинсах и простой белой футболке только что зашли в один из автобусов. Я не узнал другого парня, но Ленни заметил достаточно легко. Он был высоким, сухощавым и, скорее всего, в молодости играл в баскетбол. Жаль, что у него была пагубная привычка к коксу, иначе он мог стать хорошим игроком. Вместо этого он отдавал все силы, работая на Моретти, и большую часть своего заработка спускал на наркотики.
Меня порадовало, что информация, которой я обладал до того, как угодил в тюрьму, была всё ещё достаточно актуальной, и я помнил, что он проводил много времени на складе, нелегально перевозя оружие в автобусах. Некоторое время я наблюдал, как два человека выгрузили несколько небольших ящиков из задней части прицепа U-Haul, прикрепленного к пикапу, перетащили их через дыру в заборе и внесли в один из автобусов, стоящих в отдалении. Они находились рядом с группой деревьев, растущих вдоль реки Чикаго. Было бы очень удобно выбросить туда весь мусор после того, как я со всем расквитаюсь.
Я тихо переместился к краю и расположился за кондиционером. Он был хорошим прикрытием, пока кто-нибудь сверху не посмотрел бы вниз. Кондиционер также обеспечивал небольшой шум, но так как у винтовки AR не было глушителя, это не будет иметь большого значения, стоит мне только выстрелить.
С этой точки на крыше не обеспечивался большой угол обзора, поэтому я быстро перешёл на южную сторону склада, где прямо около здания росли пара деревьев. Я перебросил АR через плечо и потянулся к ближайшей ветке. Она была крепкой, и я за неё ухватился, перекинул через ветку ногу и скользнул вниз по стволу.
Бросил взгляд в сторону автобуса, но объект всё ещё находился внутри.
Дерево, стоящее рядом, имело раздвоенный в виде вилки ствол, и я подпрыгнул, чтобы туда забраться. Отсюда был идеальный вид, и листва скрывала меня лучше, если бы кто-то находился в одном из более высоких зданий поблизости. Там, где я был, меня никто не смог бы увидеть.
Я потянулся за шею и аккуратно вставил в уши беруши. Не отрывая глаз от пикапа, протянул правую руку, схватил рукоятку и медленно перетащил штурмовую винтовку. Взявшись левой рукой за магазин, я поднял оружие на уровень глаз и прицелился, совместив прорезь прицельной планки и мушку.
Жирный парень в джинсах вышел первым, Ленни – прямо за ним. Они пошли к пикапу, и попали прямо на линию огня. Я сделал глубокий вдох, потом медленно выпустил воздух. Палец нажал на курок.
Два выстрела.
Два тела на земле.
Я спрыгнул с дерева и быстро побежал к ним. Жирный парень был убит точным выстрелом, но Ленни пуля попала в горло, и он всё ещё оставался жив. Увидев меня, он широко раскрыл глаза и открыл рот. Ни одного звука не было произнесено, но я вообще-то был не очень большим любителем поговорить во время работы, поэтому сделал ещё один выстрел из «Беретты» прямо ему в мозг. Потом вытащил из чехла, закреплённого на моём ремне, старый фотоаппарат, сделал две фотографии, а затем быстро потащил тела к реке.
Я опустился на колени около кучи разбитых бетонных блоков и, убедившись, что оба тела пустились в путь вниз по реке, встал обратно на ноги, чтобы сбежать. Когда я оттуда смылся, то уловил приближающиеся звуки сирены. Кто-то услышал выстрелы и вызвал полицию, но у меня было много времени, чтобы выбраться из района. Единственное, о чём я сожалел, что у меня не было времени проверить оружие в автобусе, прежде чем мне пришлось оттуда убраться. Я побежал вдоль линии деревьев, оставаясь под покровом густой летней листвы. Машина, арендованная мной в аэропорту, была припаркована на соседней улице, и я кинул оружие на заднее сидение, сел за руль и медленно покатил по улице.
Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел первую из полицейских машин, поворачивающих с главной дороги на улицу, ведущую к складу. С улыбкой на лице выехал из района, избавился от машины и направился обратно в отель, предоставленный Гавино. Я потратил около десяти минут, выдёргивая маленькие колючки с моих ботинок и джинсов – они росли везде около берега реки. Я решил оставить сумку в номере, чтобы не таскать с собой орудие убийства сразу после того, как грохнул тех двоих. Вернусь за ним позже. Если бы это был мой «Барретт», я бы держал его при себе, но на любое другое оружие мне было плевать.
Засунув в карман два снимка, запечатанных в конверт, я отправился из района запутанным маршрутом. Автобус, поезд, снова автобус. Взял такси до Мичиган-авеню, а потом снова запрыгнул в автобус, чтобы вернуться домой. Я сошёл за несколько кварталов, предпочитая пройти последнюю часть пути, убедившись, что меня не преследуют.
Хотя я ликвидировал цель на рассвете, потратил большую часть дня, чтобы вернуться в новую квартиру. Время близилось к ужину, но была середина июня, и солнце ещё не зашло. Воздух на улице был теплым и комфортным. И ветер почти не дул. Я привык к постоянному ветру с озера, но сейчас мы находились немного дальше на запад от моего прежнего места, и здесь ветер дул не так уж часто.
Когда я подошел к дому, Лиа стояла на площадке со слезами на глазах, держа за поводок О́дина. Возле неё находилась пожилая женщина с другой собакой, лежащей рядом на земле. Женщина трясла пальцем и кричала на Лиа.
— Нужно нести ответственность за поведение собаки! — визжала женщина.
Я припомнил, что видел эту женщину раньше с очень большой, пушистой собакой, кажется, кавказской овчаркой. Я не был уверен, что угадал породу, но она была большой, с длинной, густой шерстью и окрасом, похожим на колли. Женщина была, определённо, пенсионного возраста – в действительности, намного старше – и очень маленького роста. Она смотрелась нелепо, выгуливая собаку весом, должно быть, около шестидесяти килограмм.
— Прошу прощения! — воскликнула Лиа. — Я пыталась удержать его, он никогда раньше даже не пытался удрать от меня! Не знаю, что с ним случилось!
— Какого черта? — тяжело вздохнул я, подойдя к ним.
Глаза Лиа нашли меня, и она снова залилась слезами. Я посмотрел на женщину, которая была одета в бежевые слаксы и одну из тех пляжных накидок поверх её блузки. Она стояла руки в боки, и, когда говорила, её голова качалась вверх и вниз.
— Ваша жена не в состоянии контролировать собаку! — пролаяла она.
Я поднял бровь, глянув на Лиа, в ответ на предположение о нашем семейном статусе, но не стал исправлять женщину. Лиа выглядела слишком расстроенной, чтобы это заметить.
— Я пыталась его удержать, Эван, клянусь! — начала плакать сильнее Лиа. — Но не смогла, и он убежал! Следующее, что я увидела, он...
— Он изнасиловал мою девочку! — заревела женщина, указывая на ухоженную собаку, сидящую сейчас на земле рядом с ней и вылизывающую свою промежность.
Я посмотрел на О́дина, который сидел перед ногами Лиа и выглядел очень гордым собой. Было не так уж трудно оценить ситуацию, и я ухмыльнулся и зашевелил бровями, уставившись на моего приятеля.
Женщина продолжала кипеть от злости.
— Мы не смогли их растащить, — робко сказала Лиа.
— Ты даже не попыталась! — закричала женщина. — Я сделала всё, чтобы сохранить спокойствие Гретты!
— Он зарычал на меня!
— Эй! — рявкнул я на О́дина, который тут же упал на землю и уткнулся носом в лапы. Я указал на Лиа. — Не рычи на неё!
— Ты должен был появиться здесь раньше! — сказала женщина, обратившись ко мне. — Он полностью вышел из-под контроля! Ты хоть понимаешь, что он сделал?
Это было вполне очевидно.
—Он трахнул твою собаку? — я постарался, чтобы это звучало как вопрос, хотя у меня не возникло в этом никаких сомнений. Сложив руки на груди, я уставился на женщину.
— Позже на этой неделе её должны были повязать с другой кавказской овчаркой!
Я наклонил голову в сторону, чтобы посмотреть на сидящую в траве возле женщины собаку, которая всё ещё была сконцентрирована на собственном уходе.
— Ты имеешь в виду, что вывела свою суку в период течки сюда, чтобы любой кобель учуял запах и начал сходить от этого с ума? — я указал большим пальцем в сторону О́дина. — А теперь ты удивляешься, что он немного возбуждён?
— Она всё время была на поводке и под моим надзором!
— Тогда почему ты позволила ей раздвинуть ноги?
— Не смеши меня! — рявкнула она на меня. — Мы просто там стояли, когда твой зверь напал!
— Похоже, ей это понравилось, — заметил я. Сука все еще вылизывала себя, но выглядела такой же счастливой, как и О́дин.
Лиа была явно расстроена, женщина – раздражена, а я думал, что вся ситуация была забавной.
Я протянул руку и взял поводок О́дина у Лиа, затем встал перед ней, так чтобы оказаться между ней и женщиной с – весьма вероятно уже оплодотворённой – собакой.
— Ты такой же наглый, как и твоя шавка! — заявила женщина.
— Скорее всего, даже больше, — сказал я, кивнув в знак согласия. — Послушай, это случилось, и сейчас ничего уже нельзя изменить. Если у неё будут щенки, я заплачу, хорошо?
— Ты возместишь всё за тот выводок, который у неё должен был быть! — потребовала женщина.
— Это сколько?
— Она могла бы принести как минимум десять щенков, — сказала женщина с ухмылкой. — По две тысячи за каждого, вот и посчитай!
— Двадцать штук за кучку собак? — закатил я глаза. — По фиг. Я заплачу тебе, в зависимости от того, сколько у неё будет щенков.
— Я бы провела вязку с кобелем несколько раз, — заявила мне женщина. Она послала мне гадкую ухмылочку, став в соответствующую позу. — И тогда у неё было бы больше щенков.
— Тогда позволь ему трахнуть её ещё пару раз, — предложил я. — Ему не помешает дополнительная физическая нагрузка.
— Совершенно определённо, нет!
— Тогда сделка остаётся в силе, — я сделал шаг вперёд и наклонился ближе к женщине. Убедившись, что стоял прямо перед ней, я уставился на неё и произнёс, понизив голос: – Предлагаю с этим согласиться, потому что комизм этой ситуации начинает немного ослабевать. Ты же не хочешь, чтобы я разозлился, или просто решил взять вешалку и исправить ситуацию. Капиче (Capisce, итал. – понятно)?