Содержание
Введение
Общие условия образования и место уроков музыки в нем в XIX веке
Роль Бесплатной музыкальной школы в просветительских тенденциях в сфере музыкального образования
Начало XX века. Последствия проведенных просветительских реформ в сфере музыкального образования
Заключение
Библиографический список
Введение
Актуальность - музыкальное образование в России испокон веков считалось делом хоть и благим и поощряемым, но лишь на словах. На деле же мало кто до определенного момента истории нашей страны связанного с появлением множества замечательных педагогов выдвигал идею музыкального образования, как повсеместного и полноправного предмета, не говоря уже о том, чтобы донести до учеников его культурную составляющуюи научную подоплеку.Б.П. Асафьев утверждал, что значение музыки заложено в ее музыкально-интонационной природе, в ее ритмической организации, в актуальности движения звучаний и в динамике процесса звучания. Однако, как может идти об этом речь, если сам факт урока музыки ставится под вопрос? Парадоксальность данного предмета обусловлена его эмоциональной подоплекой, вызывающей наиболее яркие эмоции учеников и огромное негодование "власть имущих", в силу своей непрактичности. И интерес в данном вопросе вызывает процесс перехода от столь радикального отношения к данному предмету до той стадии его становления, которую мы имеем на сегодняшний день. Ведь, несмотря на то, что мнение о "непрактичности" урока музыки поменялось незначительно, но никто не ставит под сомнение необходимость его существования и несения музыки в массы, или же музыкально-просветительских тенденций.
Объект исследования - процесс музыкального образования в учебных заведениях XIX века.
Предмет исследования - развитие просветительских тенденций в музыкальном образовании XIX века.
Цель исследования - выяснить суть и значение в музыкальном образовании просветительских тенденций в 60-е годы XIX века.
В соответствии с поставленной целью в данной работе решались следующие задачи:
1. Доказать необходимость и актуальность просветительства в XIX веке.
2. Проанализировать последствия просветительских тенденций, сравнить их с изначальной стадией отечественного музыкального образования.
. Проанализировать опыт деятельности педагогов того времени.
Методы исследования: анализ, синтез, дедукция.
Общие условия образования и место уроков музыки в нем в XIX веке
Первая половина XIX века была для России годами развития освободительного движения против царизма и крепостничества, годами борьбы прогрессивных сил русского общества за преобразование России, за ликвидацию технико-экономической и государственной отсталости страны, активно развивались просветительские тенденции.
Просветительство - течение в среде нарождавшейся буржуазии и народных масс эпохи перехода от феодализма к капитализму, связанное с борьбой против феодализма, критиковавшее феодализм и выступавшее сторонником просвещения народа.
Среди попыток просветительства того времени стоит отметить основание Императорского Царскосельского Лицея (с 1843 года - Александровский лицей) - высшее учебное заведение в Российской империи, действовавшее в Царском Селе с 1811 по 1843 год.
Лицей был основан по указу императора Александра I, подписанному 24 (12) августа 1810 года. Он предназначался для обучения дворянских детей. Программа была разработана М. М. Сперанским и ориентирована в первую очередь на подготовку государственных просвещённых чиновников высших рангов. В лицей принимали детей 10-14 лет; приём осуществлялся каждые три года. Лицей был открыт 19 (31) октября1811 года. Первоначально лицей находился в ведении Министерства народного просвещения, в 1822 году подчинён военному ведомству.
Продолжительность обучения первоначально составляла 6 лет (два трёхгодичных курса, с 1836 года - 4 класса по полтора года). За это время изучали следующие дисциплины:
· Нравственные (Закон Божий, этика, логика, правоведение, политическая экономия);
· Словесные (российская, латинская, французская, немецкая словесность и языки, риторика);
· Исторические (российская и всеобщая история, физическая география);
· Физические и математические (математика, начало физики и космографии, математическая география, статистика);
· Изящные искусства и гимнастические упражнения (чистописание, рисование, танцы, фехтование, верховая езда, плавание).
Учебный план лицея неоднократно изменялся, сохраняя при этом гуманитарно-юридическую направленность. Лицейское образование приравнивалось к университетскому, выпускники получали гражданские чины 14-го - 9-го классов. Для желавших поступить на военную службу проводилось дополнительное военное обучение, в этом случае выпускники получали права окончивших Пажеский корпус. В 1814-1829 годах при лицее действовал Благородный пансион.
Однако нельзя считать этот Лицей истинно просветительским порывом. Как уже было сказано, обучаться в нем могли лишь лица дворянского происхождения, кроме того программа и методы преподавания основывались на опыте школ и лицеев Европы, однако не привносили почти ничего исконно русского. Что же касается музыкальной стороны образования, то она по-прежнему остается в тени - Лицей имел гуманитарно-юридическую направленность, иначе говоря, готовил достойных слуг государства, которым музыка была не слишком важна. В основном, музыкальное образование сводилось к духовному хоровому пению на уроках Закона Божьего и танцам.
Такое положение в сфере образования не могло не вызывать споров и разногласий. Общеполитические противоречия сказывались и в области воспитания, где официальная педагогика, возглавлявшаяся с 1833 по 1849 года министром народного просвещения Уваровым, автором знаменитой формулы "православие, самодержавие, народность", встретила резкого противника в лице гуманистической и демократически-народной педагогики Белинского, Герцена и их единомышленников.
Эти противоречия нашли свое отражение в борьбе различных тенденций, направлявших не только содержание и методы обучения, но и самую организацию, и постановку образовательного дела.
С одной стороны, заботясь о предохранении от "революционной заразы" и о сохранении за дворянством его привилегированного положения, крепостническое правительство стремилось всячески ограничить распространение образования в широких массах. Николай I писал: "надо сообразить, нет ли способов затруднить доступ в гимназии для разночинцев".
С другой стороны, рост промышленности властно требовал расширения рамок образовательной системы как в смысле возможности образования для различных слоев населения, так и в отношении самого содержания обучения. Отсюда двойственный, противоречивый характер педагогической политики царского правительства, половинчатость его школьных реформ. Школьная система дореволюционной России, отличаясь крайней пестротой, сохранила, вплоть дооктябрьской революции, остатки сословности (кадетские корпуса, институты благородных девиц, духовные семинарии и училища, епархиальные училища и т.п.). Эта политика была построена на принципах национального неравенства, на неравенстве мужчин и женщин. Существовало две системы: одна - система элементарного образования для широких масс населения, не дававшая возможности детям трудящихся получать среднее и высшее образование.
Нет нужды говорить, что во времена, когда сама система образования требовала тщательной доработки, а обучение было рассчитано лишь на дальнейшее использование человеческих ресурсов, а значит не придающее большого значения духовно-нравственному развитию учащихся, что урок музыки оставался в тени даже во многих "элитарных" учебных заведениях, не говоря уже об общем образовании среднего класса. Допуская "пение и вообще музыку" в школу, "по мере возможности и усмотрения начальства", уставы всех видов школ на протяжении всего XIX столетия ни разу не включают музыкальные занятия в число обязательных предметов учебного плана. В этом отношении музыка оказалась в худшем положении, чем, например, рисование, о котором Н.П. Вагнер писал: "В сороковых и пятидесятых годах рисование считалось чем-то вовсе не нужным для гимнастического образования, но входило в программу гимназического курса по наследственному преданию в виде одного часа в неделю. У музыки не было даже такого "предания".
Поскольку школьные уставы ставили судьбу музыки в каждой отдельной школе целиком в зависимость от усмотрения начальства, поскольку может показаться, что правительство не вело никакой своей политики в этом вопросе, решение полностью падало на волю случая. Но если мы приглядимся внимательнее к фактам, то заметим, что за множеством "случайностей" в них скрывается определенная закономерность, явившаяся результатом столь же определенной правительственной политики в этом вопросе.
Все школьные уставы предлагали местному начальству позаботиться о преподавании музыки и других искусств "по мере возможности", "когда есть довольные к тому способы". Нетрудно догадаться, что в первую очередь имелись в виду "возможности" материальные, "если то позволяют доходы", как гласил устав 1804 г. Циркуляр министра народного просвещения от 16 января 1889 года недвусмысленно указывает на желательность введение этих предметов "в те мужские и женские учебные заведения, в которых по состоянию средств их окажется возможным осуществить". Тем самым решение вопроса принимало очень простую и ясную форму: вводить художественное воспитание следует там, где его могут оплатить, иначе говоря, там, где учатся дети состоятельных родителей. Что же касается школ второй "системы", для простого класса, то там музыка не входила полноправным членом в число обязательных дисциплин, рассматривалась как предмет роскоши, уместный лишь в тех, учебных заведениях, "в которых по состоянию средств их окажется возможным осуществить". И здесь, таким образом, дело зависело от "усмотрения начальства", далеко не всегда расположенного к реализации этой возможности: "Нельзя не сознаться, что многие начальники учебных заведений относятся к музыке с некоторым предубеждением, считая ее в гимназии делом лишним и ненужным", - писал Цыбульский.
Таким образом, нейтральность и незаинтересованность правительства в том или ином решении этого вопроса прикрывала совершенно определенную классовую политику. В статье М.И. Радомской "Императрица Мария Федоровна в ее заботах о Смольном институте" можно найти следующие слова, написанные императрицей: "Развитие светских талантов не только вредно, но и пагубно для мещанок, так как выводит их из условий их сферы".
"Пестрая" на первый взгляд картина состояния музыкального воспитания в русских школах XIX века вовсе не была "случайным" сочетанием светлых и темных пятен. Все или почти все зависело от того, к какому социальному "профилю" относилась та или иная школа, каков был классовый состав ее учащихся.
Вот, что говорили об этом выдающиеся люди того времени.
"Пение - это "угловой жилец" нашей школы и нашей педагогики; это сирота, всеми любимая, изредка, по праздникам, ласкаемая, но все еще скитающаяся без своего угла. Старая поговорка - "на задний стол - к певчим" - относится не только к певчим, но и к пению вообще, если говорить о его положении в ряду образовательных предметов школы: пение всегда и во всем окажется позади, и все вокруг него наполнено противоречиями. Только в пении применяются отсталые, допотопные методы преподавания, и это никого не волнует, не возмущает…"
"Преподавание пения в наших светских школах долго еще, по-видимому, не дождется светлых дней… Если бы в списках школьных предметов и занятий совсем не упоминалось о пении, положение было бы лучше теперешнего: по крайней мере дело велось бы начистоту. Теперь же оно сопряжено с каким-то ненужным обманом или самообманом. С одной стороны, пение у нас есть. С другой стороны, мы его не преподаем и не можем преподавать: у нас нет средств, нет учителей для этого".
"Развитие художественного, эстетического вкуса составляет весьма важный элемент как общего умственного, так и нравственного образования… уже и ныне по некоторым, хотя и весьма немногочисленным еще, гимназиям нашим есть весьма отрадные факты, что некоторые наставники, будучи сами хорошими знатоками музыки и пения, устраивают большие хоры из учеников, сами обучают их церковному и светскому пению (русским и славянским национальным песням) и, развивая в них чувство религиозное, чувство изящного и чувство патриотическое, доставляя им и самую лучшую забаву, всегда благотворно действующую на юношеское сердце, вместе с тем, несомненно, привлекают к себе их сердца и упрочивают на них свое нравственное влияние. В высшей степени желательно, чтобы пример таких преподавателей, которые будут всегда особенно дороги для своих учеников, не оставался без подражания".
Однако отнюдь не во всех учебных заведениях ситуация была столь плачевна. В привилегированных школах, особенно женских, музыкальное образование было поставлено на поток с большой заботой. Чтобы не быть голословным, давайте рассмотрим систему организации музыкального образования на примере петербургского "Училища ордена святой Екатерины".
За время обучения в восьми основных классах (с 10 до 17 лет) ученицы обучались хоровому пению и игре на фортепиано. Хоровое пение распадалось на светское и духовное. С первого же года в училище девочки должны были получить домашнюю музыкальную подготовку. Репертуар был разнообразен: в него входили произведения, как русских, так и западных композиторов; в старших классах исполнялись и оперные хоры.
Духовное пение начиналось со старшим классом (с четвертого или пятого года обучения) и проводилось параллельно со светским пением, также по одному разу в неделю. Духовное пение было a cappell’ным. Задачей его являлась подготовка к богослужениям - литургии, всенощной, архиерейской службе, великому посту, пасхе. Пели не только хоры, но и разные ансамбли - трио, соло с хором, ансамбли для пяти и больше голосов (например, исполнялся девятиголосный "ангельский глас").
Индивидуальные занятия по фортепиано проводились с первого до последнего класса два раза в неделю по полчаса; кроме того, каждая ученица обязана была заниматься ежедневно один час самостоятельно, что входило в часы подготовки уроков. Репертуар составляли гаммы, этюды и хоровые пьесы русских и западных авторов (часто довольно сложные, как, например, "жаворонок" Глинки - Балакирева, "рондо-каприччиозо" Мендельсона и т.п.). создавались иногда и фортепианные ансамбли: так, на одном из концертов исполнялась увертюра "Эгмонт" Бетховена в 16 рук (для четырех роялей). Ежегодно экзамены проходили весной, во время "великого поста", состояли они из исполнения гамм, этюда и пьесы.
Кроме хорового пения и обучения на фортепиано, во всех классах по одному часу в неделю преподавалась гимнастика (также под музыку) и по одному часу - танцы (со специальным аккомпаниатором). Танцы проходились современные, "салошные" и старинные: полонез, менуэт, гавот и другие.
Таким образом, к окончанию училища воспитанницы приобретали не только довольно широкое знание разнообразной музыкальной литературы, но и навыки хорового пения (с инструментом и a cappello), а также довольно свободно владели фортепиано.
Выпускница женской частной школы того времени, где музыкальному образованию так же уделялось большое значение, писательница Мариэтта Шагинян вспоминает: "Молодежь моего поколения была музыкально образованна еще со школьной скамьи. В частных гимназиях, особенно в закрытых, с так называемыми "пансионами", преподавание музыки было обязательное: хоровое пение, фортепиано, иногда скрипка с первого класса, гармония и теория музыки в старших классах. Лучшие профессора руководили этим обучением, - так, в гимназии Ржевской нас вел по музыке превосходный педагог Адольф Адольфович Ярошевский, ученики которого и до сих пор чтут его память и хранят стиль и метод его обучения. В гимназиях была так называемая "музыкальная комната", где по два часа в день "упражнялись", готовя уроки, и однообразная, унылая россыпь гамм и "ганонов" навсегда слилась в памяти учениц с видением гимназических коридоров, запахом вечернего чая с молоком из столовой и дребезжащим долгим звуком звонка "к молитве". Мы выходили из гимназии, умея читать глазами партитуру и даже записывать для себя захвативший нас на концерте несложный мотив. Естественно, что и те, кто выбрал дальше не консерваторию, а университет или курсы, - тоже не переставали интересоваться музыкальной жизнью Москвы и ходить на концерты".
Было бы, однако, большой ошибкой предать этому свидетельству сколько-нибудь обобщающее значение. Вряд ли основная масса молодежи любого дореволюционного поколения получало в общеобразовательной школе такую музыкальную подготовку, какую давала гимназия Ржевской; вряд ли вся эта молодежь или хотя бы значительная ее часть покидала школьную скамью, "умея читать глазами партитуру". В рядовых гимназиях - и прежде всего в гимназиях правительственных - дело обстояло совсем иначе. Казенщина, формальный подход к делу, царившие в большинстве этих заведений, накладывали мертвящую печать и на то, что делалось там по части эстетического образования учащихся: "Оттого и происходит, что в школе, например, есть уроки рисования, пения или музыки, по классам висят художественные копии с художественных картин, а ученики почти не рисуют, не поют и не играют, а картины никого не радуют".
Классные и внеклассные занятия по музыке в школах "второй системы", дополнялись еще одним фактором, игравшим особенно видную, едва ли не решающую роль в музыкальном воспитании многих русских молодых людей девятнадцатого и начала двадцатого века. Речь идет о внешкольном, домашнем обучении игре на фортепиано или на каком-либо другом инструменте. Обучение это имело место почти что в каждой интеллигентной семье; оно начиналось обычно еще до поступления ребенка в школу и продолжалось затем параллельно школьным занятиям. Так учились в детстве играть на рояле В.И. Ленин, Л.Н. Толстой, Н.А. Римский-Корсаков (которого родители прочили вовсе не в музыканты, а в моряки) и многие другие выдающиеся деятели русской культуры. В семье Даргомыжских (родители композитора) один сын - будущий композитор - играл на рояле, брат его - на скрипке, две сестры - на арфе; одна из них, кроме того, обучалась игре на фортепиано и даже пробовала сочинять музыку. И такие семьи вовсе не были редкостью.
Однако простой народ по-прежнему оставался непросвещенным, особенно в музыкальном плане. Все эти причины как раз и подталкивали новаторов и просветителей к созданию своих революционных проектов, некоторые из которых мы рассмотрим.