В этом городе при своем отступлении немцы разрушили путем взрыва все 7 православных и старообрядческих церквей города, в том числе 2 собора. Говорили нам, что для взрыва одного из этих соборов, так называемого Синягинского, было заложено больше 20 бомб по тонне, и силою взрыва было убито 40 немецких минеров…
В Гжатске, как и в других виденных нами городах, фашистскими зверями уничтожены все культурные учреждения и каменные жилые дома. Груды, кирпича и пепла лежат на месте городской электростанции, водопроводной станции, больницы, техникума театра, бани, заводов, дома инвалидов и всех остальных каменных зданий, которыми мог гордиться небольшой, но красивый, чистый, нарядный город…
В Гжатске мы побывали на месте, где стояла взорванная немцами в день ухода церковь, в которой до последних дней при немецкой оккупации совершалось богослужение. Куски искромсанной взрывом церковной утвари разбросаны по всей ограде, застряли в ветвях берез, окружавших храм, и верующие с благоговением собирают их, складывая на земле, и извлекают их из-под груды обломков, оставшихся от прекрасного и благоустроенного храма. Здесь, на развалинах этой церкви, сразу после прихода Красной Армии, верующие, как они рассказали нам, со слезами молились за благодарственным молебном, радуясь своему освобождению…
Вязьма старый русский город. Строился он добротно, на века. Стены из кирпичей в старинных зданиях клали в метр толщиной, руками не обхватишь. Немцы упорно трудились, чтобы разрушить этот город.
В Вязьме немцы разрушили при своем уходе и несколько самых лучших церквей: Духовскую, Троицкую и другие. На кладбище нам показали огромный ров, в который сброшены тела трех с половиной тысяч мирных людей, расстрелянных и замученных фашистами. И здесь лишь небольшой слой земли прикрыл тела несчастных жертв, среди которых мы видели много женщин, детей и стариков…
Проезжая по Смоленской области от города к городу, мы видели многие десятки деревень и сел, сожженных дотла. Лишь по обломкам многочисленных печных труб можно было догадаться, что здесь был населенный пункт. Вместе с уничтожением жилых домов немцами разрушены и храмыв селах Никитье, Короваево, Ярыгино, Васильевское и множестве других».
Подобное вспоминает и протоирей Николай Ломакин, который был в составе аналогичной комиссии, только по Ленинградской области.
«До Отечественной войны в Старом Петергофе были следующие храмы.
Знаменской иконы Б. М. церковь в Верхнем Петергофе, у гранильной фабрики, однопрестольная, постройки 1776 г бывш. Гвардейского ведомства. Иконостас резной, вызолочен. Живопись работы художника Бельского.
Кладбищенская церковь Св. Троицы. Построена в 1870 г. 3-х престольная, каменная. Приписная к ней Лазаревская, малая церковь, построена в 1852 Р. деревянная.
Храм-музей Серафимовского монастыря. Стиль его — московско-нарышкинский XVII в. Замечателен иконостас в стиле древнего северного русского церковного зодчества.
Церковь-музей при собственной даче бывш. императрицы Марии Федоровны.
Храм при военном кладбище.
Кладбищенский Троицкий храм, как равно и прочие указанные церкви, были в полной сохранности и не требовали серьезного ремонта.
Сентября 1941 года город Новый Петергоф был оккупирован немецкими захватчиками, и положение храмов г. Старого Петергофа и его мирного верующего населения резко изменилось. Немецкие войска в несколько дней систематическими артобстрелами и бомбежками лишили верующих их святынь уничтожили все старо-петергофские церкви. При этом свои обстрелы и разрушения храмов фашисты обставили так, что вместе с храмами погибли молившиеся в них (преимущественно старики, женщины и дети), искавшие под сводами храмов убежища в опасения от обстрелов и бомбёжек. Под сводами Троицкой церкви и в самой церкви собралось свыше 2000 человек, из коих не менее 100 детей. В подвале Лазаревской церкви и на кладбище (в склепах) укрывалось до 2000 человек. В убежище Серафимовской церкви было до 1000 человек. Эти цифры примерно, определяют число жертв, погибших под развалинами храмов.
Гибель верующих под сводами Троицкой кладбищенской церкви и в склепах кладбища, а также в подвалах-убежищах других названных храмов, уничтожение артобстрелом самого кладбища с его могилами, потрясают ужасом…»
Приведенные документальные зарисовки увиденного, хотя и ужасают масштабами вандализма, но, в то же время, позволяют правильно понять, кто есть кто? Как бы ни бросали камень в Советское правительство, надо же и меру знать. Да, признаться не любили коммунисты Церковь, но, что касается ненависти, то это не по адресу. Тем более, что Сталин «людоедством» в отношении к церковникам не отмечался нигде и никогда.
И вот после того, как была дана развернутая картина прошедших событий, читатель вправе задать вопрос автору: «А как там, насчет встречи 22-го июня 1941 года наших героев, не забыли?» Ничуть. Самое время подошло, чтобы возобновить разговор о наших героях первого дня войны.
То, что митрополит Сергий был в Богоявленском соборе, а не в Успенском в Кремле, еще ничего не говорит о том, что он не мог бы встретиться со Сталиным. Действительно, это трудно парировать. Но, с другой стороны, только в воспаленном сознании, известного читателю «Чацкого», из воспоминаний Я. Е.Чадаева, можно представить картину, как Сталин проносится мимо него. Помните, в главе о наркомах: (Чацкий). «Ранним утром 22 июня мельком видел в коридоре Сталина». Может, тот спешил, чтобы не опоздать на встречу с митрополитом Сергием? Как знаете, ни один нарком не мог увидеть Сталина в Кремле 22 июня. Наверное, уединились наши герои в доме на Елоховой (Бауманской) и товарищ Сталин помогал митрополиту редактировать текст Послания? А что? Обучался же Иосиф Виссарионович, в свое время, в духовной семинарии? Потом это редактирование вошло у него в привычку, и последовала помощь уже Молотову перед выступлением того по радио. А там и рукой подать, до знаменитого обращения к стране 3-го июля.
В реалиях, чаще всего, всё и всегда происходит буднично и прозаично. Вот что приводится в исследовании о Елоховском (Богоявленском) кафедральном соборе В.А.Любартовича и Е.М.Юхименко «Собор Богоявления в Елохове: история храма и прихода».
«Фашистская Германия напала на Советский Союз 22 июня 1941 г., в день Всех святых, в земле Российской просиявших. В тот день в Богоявленском соборе служил литургию митрополит Сергий. Вернувшись после окончания службы к себе, в митрополичий дом в Бауманском пер., владыка узнал о начале войны.Сразу же уединившись в своем кабинете, он написал и собственноручно отпечатал на пишущей машинке «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». Это послание вскоре было размножено и разослано по всем уголкам страны».
Думается, что выступление Молотова по радио эхом прокатилось по стране. Этой горестной вестью делились друг с другом все: и верующие, и те, кто занимал позиции атеизма. Вряд ли, это известие о начале войны обошло стороной жителей Бауманского переулка. Как следствие, патриотично настроенный митрополит Сергий живо отреагировал на это скорбное сообщение «уединившись в своем кабинете».
Насчет того, что послание было «размножено» — довольно сильно сказано. На тот момент РПЦ была лишена возможность издавать религиозную литературу еще с 1935 года, т. е. ей было запрещено иметь свою типографию. Процесс размножения, таким образом, мог свестись лишь к перепечатке на пишущей машинке или написанию от руки, и не более того. Хотелось бы отметить такой отрадный факт: митрополит Сергий все же продолжал произносить под сводами собора свои патриотические речи.
«Вечером 26 июняна молебне о победе русского воинства в Богоявленском соборе митрополит Московский и Коломенский Сергий призвал соотечественников на подвиг защиты родной земли, ее исторических святынь, ее независимости от иностранного порабощения. Он произнес тогда знаменательные слова: «Да послужит и наступившая военная гроза к оздоровлению нашей атмосферы духовной, да унесет она с собой всякие тлетворные миазмы: равнодушие ко благу Отечества, двурушничество, служение личной наживе и пр.У нас уже имеются некоторые признаки такого оздоровления. Разве не радостно, например, видеть, что с первыми ударами грозы мы вот в таком множестве собирались в наш храм и начало нашего всенародного подвига в защиту родной земли освящаем церковным богослужением?»