- Это вкус радости, которая и является истинной жизнью, - продолжал Господь. - Истинная жизнь - только во Мне. Эта радость - твоя сила. В тех, кто следует за Мной, эта радость не только пребывает вовеки, - она всегда возрастает.
А сейчас ты должен запомнить: только радость Моего присутствия способна поддержать тебя в период испытаний, которые придут на землю. Ты познаешь эту радость, и она будет расти в тебе, но для того, чтобы выполнить на земле Мою работу, ты должен познать и Мою печаль.
Он повернулся ко мне спиной. Она всё ещё была в ужасных ранах. Я смотрел на них, а они увеличивались. Я увидел тьму, болезни, отчаяние и смерть. Мои печаль и скорбь были намного сильней, чем всё, что я переживал до этого. Печаль всё росла, пока не стала столь же сильной, какой была радость. Мне показалось, что я вглядываюсь прямо в ад. Я видел гнев, который, ниспадал каскадом, переходя в ярость, и столько убийств, что текли реки крови. Я видел похоть, перерастающую в страсть, раздражение, болезнь, которая подобно лаве вулкана уничтожает всё на своём пути. Более всего чувствовалась хватка эгоизма, который был прямой противоположностью единства, наблюдаемого мной ранее. Тьма, которая исходила от него, обожгла мои лёгкие. Я понял, что больше не в силах вынести эту боль и отчаяние, и я стал взывать к Господу, чтобы Он спас меня, или же убил.
Господь снова повернулся ко мне лицом. Силы оставили меня. Я рухнул на землю, всё ещё испытывая желание умереть. Я лежал и мне слышался Его голос, но казалось, что Господь был очень далеко. Таким же образом я потерял всё восприятие славы, которую созерцал только несколько мгновений назад.
- Разве может тьма быть настолько сильней славы? - удивился я.
- Это вкус той силы, с которой тебе придётся встретиться в ваше время. Ты бы не выжил, если бы вначале не вкусил Моей славы. Я победил всё зло, и ты познаешь силу Моей славы, которая превосходит силу этого зла, но тебе необходимо было узнать, какова злая сила, с которой предстоит встретиться людям. Ты должен научиться пребывать в Моём присутствии среди зла и побеждать. Если ты не будешь хранить Мне верность, - будешь побеждён.
Я слышал всё, что говорил Господь, но Он всё ещё казался очень далёким. Потом я ощутил что-то в руке. Это был меч. Он сам по себе двигался со стороны в сторону. Скорей, он держал мою руку, чем я держал его. Вскоре ко мне стали возвращаться силы. Я медленно поднялся. Трудно припомнить, чтобы я когда-нибудь ещё чувствовал себя так же мерзко. Постепенно это ощущение ослабевало. Меня как будто обдувал лёгкий бриз, создаваемый движениями меча. Скоро я был способен стоять. А затем снова обрёл способность видеть Господа и Его славу.
- Ты увидел тяжесть, которую несу Я, - сказал Господь. - Ты увидел то, что происходит сегодня на земле, тьму, которая сейчас растёт. Сама земля не сможет больше выносить человеческое зло, она восстанет против человека. И умножится ужас, когда она начнёт гневаться и сотрясаться, как в родовых муках. Человеку предстоит познать такой страх, какой от самого начала ему ещё не ведом.
А сохранивших Мне верность Я подниму в вере на такие высоты, каких тоже ещё не видывали прежде. На земле сегодня умножается страх, поэтому к концу времён Я припас великие проявления веры.
- Господь, как можно выдержать то, что я увидел? - с отчаянием спросил я, всё ещё ощущая лёгкий озноб от увиденного. - Мне показалось, что тьма победила славу и красоту, которые я созерцал.
- Приближается время, когда ни один человек не будет в состоянии сохранить то, что сделал своими силами, и все люди могут погибнуть, если Я не положу этому конец. Я спасал землю, и Я буду её спасать. В самом густом мраке Я зажгу яркий, преодолевающий тьму огонь. Этот огонь - Моя любовь к миру, она принесёт ему спасение. Ты научишься нести этот факел и этот меч во тьму. Ты научишься нести Мою любовь и Моё спасение во все времена. Моё Слово истинно утвердиться в твоём сердце, когда ты научишься любить самых плохих и самых никчемных, даже тех, кто находится в тисках самой глубокой тьмы.
Когда Моисей просил Меня явить ему Мою славу, Я повернулся к нему спиной. Он увидел следы от ударов бичом, которые Я получил за грехи этого мира, он видел то же, что видел ты. Виденное тобой - это боль, которую Я испытывал на кресте, это грех, за который Я уже заплатил. Это тоже Моя слава.
Ты прав, что хочешь увидеть Моё лицо, познать красоту и жизнь, которая во Мне. Ты прав, что хочешь нести это в мир, но есть и другая слава, которую тебе необходимо познать и понести.
Величайшими в истории героями были те, кто побеждал величайших врагов. Величайшие святые - это те, кто побеждает величайшую тьму. Я посылаю тебя, чтобы ты призвал тех, кто будет служить Мне в самое тёмное время. Поэтому ты должен познать глубины Моего спасения.
Мой свет сильней любой тьмы.
Глубинами своего сердца ты должен познать Мою любовь к тем, кто охвачен пусть даже самым великим злом.
Ты должен понимать, что силы Моего спасения хватит для освобождения даже таких людей. Меч, данный Моим посланникам, в последние дни сможет разрушить всякое иго и разрубить любые цепи.
Его слова омыли меня, они проникали всё глубже, очищая от всего, виденного мною во тьме. Слушая Господа, я продолжал легко размахивать мечом, пока не ощутил, как ко мне возвращается моя крепость и моё видение. Я знал, что не смогу предать забвению мощь спасительного Слова, которое очистило мою душу и вернуло мне видение и силу. На сердце потеплело, и я знал, что эту жизнь, а также силу рукам, даёт мне меч, пронзивший мою грудь. Я был уверен, что Слово, живущее в сердце, и рука были связаны верой и деяниями. Для того чтобы очистить и восстановить меня, понадобилось и то, и другое. Некоторое время спустя Господь продолжил:
- Ты должен держать и факел, и меч. Ты должен жить в Моём явном присутствии, а в твоём сердце и в руке должно пребывать Моё Слово. Научи этому Моих посланников. Без этого никто не сможет пройти через грядущие времена. Тьма разрастается, но ты в свете должен расти быстрей. Мой свет сильней тьмы, но для того, чтобы оставаться светом, он должен расти.
Я слушал, всё ещё инстинктивно размахивая мечом, и моя сила продолжала расти. И снова я ощутил способность летать, - преодолевать всякую земную силу. Я смотрел на Господа и на моих глазах Его слава росла и умножалась. Затем я взялся за рукоять меча обеими руками и сжал её как можно крепче. Я знал, что меня ждёт впереди, и что я должен делать. Господь снова повернулся так, чтобы я увидел Его спину. Я шагнул во тьму.
Глава 6. Сила
Я СНОВА ОКАЗАЛСЯ НА ТОЙ УЛИЦЕ, где находился мой факел. И только тогда я сообразил, что вошёл во тьму, не взяв с собой факел, но каким-то образом вернулся на ту улицу, где его оставил. Оттуда, где я очутился, его не было видно, и я двинулся вперёд по улице, как и раньше, размахивая мечом. Я хорошо знал, что факел необходимо найти.
Пока я шёл, появилось ощущение, что тьма сгущается, а подавленность усугубляется. Это, конечно же, была аллея памятников. Я размахивал мечом, - моё видение возрастало и тревожное чувство охватило меня: мне показалось, что вокруг нет жизни. Деревья и трава на аллее зеленели, но выглядели безжизненными. Закралось подозрение, что они искусственные, я наклонился, чтобы рассмотреть траву поближе: все признаки жизни были налицо, но всё же она была какая-то мёртвая.
Я продолжал идти. Это было холодное, сырое и пугающее место. В конце концов, я приблизился к памятнику. Бронза потускнела и была зелено-коричневой, отчего местность казалась ещё более страшной. Памятник крепился к мраморному постаменту, и от всего этого веяло холодом и бессмысленностью. Однако мне показалось, что это памятник великому человеку, хотя я и не узнал кому.
Не зная, что делать дальше, я продолжал слегка размахивать мечом. Затем в отдалении я заметил золотой отблеск. Показалось, что там была жизнь. Подойдя поближе, я увидел, что это было дерево. Оно было ещё маленькое, вряд ли выше меня, но, рассмотрев его, я был поражён тем, что увидел. Этим деревом был оставленный мною факел. Он подрос, и теперь у него были ветви. Он был полон жизни и казался оазисом в пустыне. Я потянулся к ближайшей ко мне веточке и сразу же у меня в руке оказался второй факел. Это был в точности такой же факел, как тот, который теперь стал деревом.
- Отнеси его к памятнику, - сказал голос позади меня.
Обернувшись, я увидел белого орла. Насколько я помню, он не был таким белым, когда я его увидел впервые, теперь он стал ещё белее, но, может быть, потому, что здесь было очень темно. Я также знал, что он стал мудрее. Когти торчали ещё острей и стали более мощными, а взгляд более проницательным.
- Ты правильно сделал, что посадил факел. Если бы ты держался за него, то у тебя был бы один хороший факел, а теперь у тебя их много.
- Как это - спросил я. - Где мы находимся?
- Ты находишься в сердце великого города, который умер, но который вскоре снова будет жив.
- Ты отсюда? - спросил я, зная, что это не так, но мне просто нужно было поддержать разговор, пока я не соберусь с мыслями, и не скажу что-нибудь поумней.
- У меня здесь друзья и несколько учеников. Они помогут тебе сделать то, для чего ты сюда прибыл.
- Что именно?
- У тебя есть факел и меч, и ты находишься здесь, значит, ты должен их здесь использовать.
- Вряд ли я знаю, как ими пользоваться. Мне их просто дали.
Но, почувствовав, как чувство раздражения начинает охватывать орла, я продолжил:
- Но я сделаю всё, что от меня требуется. Скажи мне, что тебе известно, что я должен сделать.
- Это моя работа: я скажу тебе всё, что смогу. Я также рад слышать, что ты знаешь не слишком много. Так безопасней для тебя. Когда наступит время действий, ты всё узнаешь.
- А где будешь ты?
- Я буду наблюдать, так же, как тогда, когда ты несколько лет назад касался факелом моря.
- Несколько лет назад? Не прошло и нескольких часов! - возразил я.
- Нет, это было более пяти лет назад. Не забывай, время в небесном царстве не такое, как на земле. Я видел тебя, когда ты это делал. С того момента, когда Господь дал тебе меч, и до того момента, когда ты коснулся факелом воды, прошло три года. Таким образом, Он дал тебе его восемь лет назад.
- Я не помню, чтобы ты был там. Где именно ты был?
- Помни, я должен был быть там невидимым. Я видел и другие, полученные тобой, дары. Пришло их время, но тебе предстоит ещё многое узнать. Твоя учёба ещё не закончена, но время на земле коротко. Ты должен поспешить с учением и научиться ещё быстрей учить других.
Я посмотрел на меч и факел, которые находились в моих руках, осмотрелся, желая воспользоваться ими, но не знал, как это сделать. Поэтому я просто держал факел и размахивал мечом.
- Я здесь, чтобы помочь тебе начать, ~ сказал старый орёл. - В пути тебе помогут другие. Теперь возвращайся к памятнику. Прикоснись к нему факелом и наблюдай.
Старый орёл расправил крылья и поднялся в тёмное небо с порывом ветра, который мне не дано было чувствовать. Несмотря на то, что он вскоре исчез из виду, я продолжал его чувствовать и знал, что он наблюдает за мной. Потом у меня появилось ощущение, что за мной наблюдают многие.
Я пошёл, держа перед собой факел, и размахивая мечом. Я почувствовал, что у меня прибавляется сил, моё видение возрастает. Мне сразу же захотелось атаковать тьму.
- Я был рождён для этого, - сказал я себе.
- Да, так и есть, - ответил незнакомый голос. - Ты и многие другие. Настало твоё время.
Я оглянулся и увидел другого орла, который был значительно моложе первого. Однако этот молодой выглядел более царственным, чем старый: он выпячивал грудь, а крылья были слегка растопырены, как будто он в любой момент был готов взмыть в облака. Было очевидно, что он полон взрывной энергии, но соединял её с великой благодатью. Он слышал каждую мою мысль, поэтому ответил:
- Я представитель другого поколения. В своём величии я не превосхожу своего отца, но мне дано больше власти. Здесь я нахожусь для того, чтобы пробудить и повести выдающихся чемпионов, которые сейчас на земле набираются зрелости. Я помогу и тебе, и другим, то есть тем, кто должен подготовить их к тому, что предстоит.
- Как я буду их готовить?
- Сначала ты научишься использовать меч и факел не только в целях своей собственной подготовки. Твоя подготовка очень важна, но это только самое начало. По мере того, как ты будешь использовать то, что находится у тебя в руках, к тебе придёт понимание и всего остального, что было тебе дано. Тогда ты будешь знать, что тебе делать со всеми твоими дарами.
Мы двинулись в путь. Я взглянул на деревья, мимо которых мы проходили. Затем я заметил плод. Он был прекрасный, неотразимый, и мне захотелось есть.
- Даже не смотри на него, - промолвил молодой орёл, как будто ему приходилось говорить это много раз.
- Почему? - спросил я. - Он выглядит весьма пригодным, а я голоден. Потом я сообразил, почему не могу есть от этих плодов.
- Это всё деревья познания добра и зла, не так ли?
- Да. Откуда ты знаешь?
- Они кажутся живыми, но они мёртвые, а плод кажется вкусным. Как они оказались на этой аллее памятников? Почему здесь этих деревьев так много?
- Это памятники тем людям, которые были живы, но сейчас мертвы. Это памятники тем людям, которым была дана жизнь, чтобы они принесли её на землю, но, начав в Духе, они попытались закончить работу своими собственными силами и своей мудростью. Тем самым они стали растить такие деревья. Вот почему они стоят вдоль этой дороги все вместе.
Это одна из главных улиц города, сюда приходят люди. Им не нравятся эти памятники, но рядом с ними люди чувствуют себя значительными и в безопасности, как будто они наследники величия тех, кого увековечивают эти монументы. Жителям нравится плод таких деревьев, хотя для людей - это яд, который убивает их так же, как убивал их империю.
Мы продолжали идти, и моё видение возрастало. Я увидел, что улица очень широкая, чистая, и, должно быть, очень красивая в солнечный день. Она всё ещё казалась мёртвой. Надо мной парил молодой орёл, и я знал, что он хорошо видит меня и читает мои мысли.
- Что мне делать здесь со своим мечом и факелом? - спросил я у него.
- Сначала узнай эти памятники. Даже легчайшее прикосновение жизни, данной Богом, может дать такую силу, что земля возродится и снова станет садом. Эти памятники поставлены людям, в которых кипела жизнь. Они застыли и превратились в мёртвые памятники, потому что стали обдумывать, как бы им воздвигнуть памятники своей собственной жизни. Нет смысла строить памятники на земле! Они всё равно исчезнут!
То, что строишь ты, - это часть небесного города. Тебе ничего не удастся сделать, если ты станешь беспокоиться о том, что подумают о твоей работе люди. Тебя должно волновать только то, что думает об этом Господь. Ты здесь для того, чтобы создавать не памятники, а движение, которое никогда не остановится. Река Жизни никогда не останавливает своё движение. Дух никогда не перестаёт двигаться. Если ты остановишься, то свернёшь с пути Духа и с дороги жизни.
Когда мы подошли к памятнику, мимо которого я проходил раньше, молодой орёл остановился и сказал:
- Ты должен вернуть его к жизни.
- Зачем нам это? - запротестовал я, - и как я это сделаю?
- Отец любит спасать. Царь любит спасать. Он также чтит отцов, идущих по земле Его путями, пусть недолго. Эти памятники - не Его воля, и Он хочет спасти их, чтобы потом использовать на благо отцов и детей, живущих в этом городе.
Помнишь, Измаил тоже был не в Его воле. Но Господь благословил его и произвёл от него великий народ. Ты будешь удивляться тому, как сыновья Измаила прославят в конце Господа, и тому, как прославят Его и эти памятники.
Если ты хочешь оставаться на дороге жизни, то тебе должно нравиться такое Его спасение. Это часть твоего назначения - оказывать помощь в спасении памятников. Вот почему ты здесь с мечом и факелом.
- Но я думал, что они пали потому, что строили эти памятники себе, - снова запротестовал я. - Как я могу их спасти? Что могут сделать меч и факел для этих мёртвых памятников?
- Если не возрастёт твоё понимание спасения, ты будешь и дальше идти во тьме. Ты должен почитать этих отцов и матерей. Ты должен прикасаться к ним Словом и огнём. Когда ты сделаешь это, они снова станут источником жизни, которая была в них раньше, источником вечной жизни. Ты не достигнешь своего собственного назначения без той жизни, которая в них.
Господь собирается оживить эти памятники, из них снова потечёт живая вода. Это будет знак Его спасительной силы и Его воскресения. Эти деревья кажутся живыми, но они мёртвые, и их плод - это смерть. Эти памятники выглядят мёртвыми, но в них всё ещё есть жизнь. Жизнь, которую они в себе несут, вечна. Поставь факел на эту статую.
Я поднял факел и поместил его чуть ниже лица памятника великому английскому поэту. Бронза быстро восстановилась, и монумент заблестел. Вскоре всё лицо сияло.
- Достаточно, - сказал орёл.
Я сделал несколько шагов назад и поднял голову. Памятник всё ещё оставался памятником, но в его лице уже была жизнь, так же, как в мече и в факеле, которые я держал в руках. После этого я взял меч и вонзил его в сердце памятника. Он легко вошёл по самую рукоятку.
Когда я его вынул, грудь памятника, как факел, засияла яркими разноцветными лучами заходящего/восходящего солнца. В этот момент на горизонте тоже появилось лёгкое сияние. Я снова был потрясён чудесами, производимыми факелом и мечом, - они не забирали жизнь, а дарили её.
- Они могут и убивать, - сказал орёл, которой сейчас кружил прямо надо мной. - Они возвращают жизнь тем, у кого она была, но большая опасность состоит в том, что они могут дать жизнь и тому, что было мертво.
- Что это значит? - спросил я.
- В твоих руках - сила благословения. То, что ты благословляешь, - будет благословлено, даже если Господь не хочет этого. Если ты благословишь дело врага, он будет преуспевать. Ты должен благословлять только по распоряжению Господа.
Враг получает свою силу только от человека, и чем больше власть, доверенная тебе, тем больше вреда ты можешь принести, если станешь использовать её неправильно, и тем сильней будет твой враг, одарённый этой властью.
В твоих руках и великое благословение, и сокрушительное разрушение. Ты должен созидать только то, что желает построить Господь, а разрушать то, что наметил Он. Тебе даны и инструменты, и оружие. Чем могущественней становятся они в твоих руках, тем осторожней ты должен быть.
- Полагаю, что мне следует начать с уничтожения этих деревьев, - ответил я.
- Да, ты сделаешь это в надлежащее время, но это время пока не наступило. Сейчас мы сосредоточимся на том, что будем давать жизнь. А эти деревья всё ещё полезны Богу.
- Как это?
- Господь поместил Древо познания Добра и Зла в центре Едемского сада не зря, на это у Него была серьёзная причина. Сердце не станет послушным пока не получит свободу непослушания. Данные деревья привлекают людей к этому месту, и некоторые из них, кого привели сюда эти деревья, заметят, что здесь в нашем друге снова есть жизнь.
Когда кто-то прикасается к нему, жизнь начинает расти. Жизнь возрастает во взаимодействии. Мы не знаем, полностью ли восстановится его назначение, но это вполне возможно. Его учение снова может заструиться по земле. Но это дело не наших рук. Ты сделал свою часть работы, а теперь мы должны двигаться дальше.
- Куда мы идём?
- Есть в этом городе другие памятники, к которым ты должен будешь прикоснуться, возвращая их к жизни. Если люди откликнутся, через этот город потекут потоки живой воды. Они соединяться в одну могучую Реку. Если в достаточной степени пробудятся те, кто живёт в своём прошлом, они присоединятся к тем, кто живёт в настоящем, и все вместе они устремятся по великой Реке, воды которой принесут их к славному будущему.
- Если ты здесь орёл, значит, ты должен был заглянуть в будущее этого города. Произойдёт ли это здесь снова? - спросил я, не желая терять время зря, если результата, в конце концов, не предвидится.
- Не наше дело беспокоиться о результатах. Господь каждому даёт шанс, даже если знает, что этот шанс будет отвергнут. Но, когда я поднимаюсь достаточно высоко, я могу увидеть будущее, но только самый его краешек. Я знаю, что жизнь снова закипит в этом городе, но я также знаю, что здесь не будет многих, подобных мне, если потенциал этого города будет недостаточным.
Наше дело - использовать данные нам дары и передать результаты Господу. Ты должен хорошо выучить уроки этого города. Тогда тебя пошлют во многие другие города и к другим народам, чтобы ты снова сделал то же самое. Ты призван, чтобы давать жизнь городам и народам, оживляя их прошлое, их памятники. Есть ещё люди, исполняющие ту же работу, а есть и другие, которые готовятся к жатве иным образом. Но ты должен делать своё дело.
Я продолжал идти, а орёл продолжал кружить надо мной. Вдруг я почувствовал острое желание ударить мечом по одному из деревьев, просто чтобы посмотреть, что случится.
- Давай, попробуй, - тихо ободрил меня голос сверху.
Я ударил по дереву прямо над невысокой изгородью, на которую оно опиралось, и меч легко прошёл через него. Я стал наблюдать, не упадёт ли оно, но оно осталось стоять. Затем с него посыпались плоды. Распространилось ужасное зловоние. Я взглянул на плоды, которые всё ещё оставались на дереве, и они прямо у меня на глазах стали гнить. Я отступил на расстояние, достаточное для того, чтобы ни один из плодов не упал на меня.
- Вот так Господь проклял фиговое дерево, - сказал сверху орёл, тоже изумляясь тому, что увидел. - Этот меч - Его Слово. Он может дать жизнь, а может забрать её.
После этого я подошёл ближе, намереваясь поднести факел к стволу дерева. Пламя охватило его, как будто это была не древесина, а сухая бумага, и быстро поглотило. Остался только пепел. Налетел ветер и развеял этот пепел. Вскоре ничего больше не свидетельствовало о том, что здесь было дерево.
- Меч и факел - божественно мощное оружие! - заметил орёл. - Это дерево обмануло многих людей.
- Так быстро, - ответил я. - Не могу поверить, что это случилось так быстро.
Я бы не сказал, что семнадцать лет это быстро, - резко возразил старый орёл, который появился, казалось, неоткуда. Он был явно раздражён.
- Вы два глупца! Не забывайте, что время здесь не такое, как на земле. Вот почему на земле к вере необходимо добавлять терпение, иначе ты пропустишь расписание Господа. Нам нужно будет к этому вернуться, чтобы поправить путаницу, - сказал он, исчезая так же быстро, как появился. Показалось, что он ужасно спешит.
Я до сих пор не знаю, почему старый орёл был настолько раздражён. Могу также сказать, что мой друг, молодой орёл, был тоже смущён. Сожалея, что старый орёл так и не разъяснил нам причину своего раздражения, я снова двинулся в путь и продолжал касаться факелом памятников. Вскоре можно было сказать, что светает. И было уже не так страшно. Я знал, что скоро солнце прорвётся сквозь туман.
- Многие думали, что у этого города нет будущего, что ночь ему на благо, но его самый знаменательный день только начинается, - сказал я молодому орлу, который всё ещё был со мной.
Я почувствовал, как во мне просыпается большая надежда в отношении этого города. Мне показалось, что орёл меня не слушает, - он всматривался вдаль, в будущее.
Тоже потеряв ход мыслей, я стал раздумывать о долине, о коне, о маленькой девочке. Мне было интересно, потекут ли снова в этом городе Реки Жизни. Я хотел бы знать, существует ли некая связь, и смогут ли эти Реки попасть отсюда в долину.
Я очень волновался о той храброй маленькой девочке. Её милосердие, мудрость и зрелость не по годам делали её величайшим из сокровищ, которые мне приходилось находить. Мне захотелось вернуться, но я знал: то, что мне дано здесь и то, что я изучал, ~ это часть плана, который касался и её, и долины, которую она пыталась защитить.
Я снова взглянул вверх на орла. Он явно что-то видел, но было неясно, радуется он, или тревожится. Глядя на него, я стал ощущать то, что чувствовал он. Я знал, что моя подготовка почти закончилась. Вот-вот прозвучит сигнал. Скоро начнётся великая битва.
Глава 7. Царица
МОЛОДОЙ ОРЕЛ ОПУСТИЛСЯ РЯДОМ СО МНОЙ.
- Я знаю, что ты мне хочешь сказать, - заметил я.
Он удивлённо поднял брови, посмотрел на меня и продолжил начатое.
- Всё происходит скорей, чем я думал. Когда летаешь выше, - видишь дальше, но в первый раз я отказывался подниматься высоко. Я не был готов увидеть даже то, что уже видел. Мне нужно собрать других орлов и найти нашего отца. Будущее очень неясно. Продолжай идти, и мы вскоре снова увидимся.
Он исчез прежде, чем я успел возразить. Я сожалел о своём поспешном заявлении, будто я знаю, о чём орёл хотел мне сказать. Я понимал, что он принёс мне дурные вести, но ведь подробности мне были неизвестны.
"Глупая моя гордыня", - размышлял я.
Также я принял решение никогда больше не говорить своему собеседнику, будто знаю, что он намерен мне сказать. Кажется, это всегда стоит мне знания. Я продолжал идти, размахивая мечом и держа факел как можно ближе.
Затем я приблизился к изваянию женщины. Она была весьма красива, и я предположил, что это королева Англии. Я стал разглядывать её, и моё сердце почти замерло: кроме того, что её лицо мне было хорошо знакомо, она была живая, а её скипетр указывал прямо на меня. Вокруг неё сидели орлы подобно тому, как голуби садятся вокруг памятников. Эти орлы тоже смотрели на меня. Она заговорила с тем достоинством, которое мне было хорошо знакомо. Царица была удивительно прекрасна, и, всё же, в ней была власть, которая заставляла меня трепетать.
- Вы та маленькая девочка, которую я оставил в долине! Как ты сюда попала? Почему ты памятник? - запинаясь, произнёс я.
- Ты забыл, что здесь и в земном царстве время идёт по-разному. Однако это не та девочка, которую ты видел, а духовная наследница нашей леди.
- Извините. Когда я увидел вас, я поразился, как вы похожи.
Великая леди, казалось, не обратила никакого внимания на сказанное мной. Продолжая указывать своим скипетром на меня, она стала говорить.
- Разбудишь ли ты матерей для славы их призвания? Вложишь ли ты в руки моих дочерей мечи и факелы? Они - те, кто не даст факелам погаснуть; те, кто будет мудро владеть мечом. Мои дочери остановят смерть и вернут жизнь!
Я стоял в безмолвном благоговении. Её властные и достойные слова были так же прекрасны, как и она сама. Я не хотел, чтобы она не замолкала, потому что её слова так радовали меня.
- Вы Елизавета? - спросил я.
- Нет.
- Может быть вы Мария, мать Иисуса?
Глядя на меня глазами, излучающими тепло, но и твёрдость, она ответила:
- Ты знаешь меня. Елизавета знает меня. Авраам искал меня. Я не Мария, но я тоже прихожусь Христу матерью. Я - Иерусалим. Я и твоя мать, потому что я мать всякого, кто поклоняется в Духе и истине.
Я смотрел на неё, и мне подумалось, что она на самом деле кажется воплощением материнства во всей его славе. Её слова передавали не только истину, но и жизнь, надежду, отвагу и силу. Нельзя было представить себе женщину более привлекательную, и, тем не менее, в её красоте не было ни намёка на соблазн или на сексуальное влечение. Мне только хотелось быть к ней как можно ближе. Её присутствие было таким тёплым и гостеприимным, что я стал приближаться. Я не мог не удивляться тому, как можно, будучи таким светом, находиться на аллее памятников и не разбудить весь город.