Но не сегодня. И никогда больше.
Конечно, он ждал звонка, он всегда его ждал, но сегодня он намеревался кое-что предпринять. Возможно, это опасное ребячество — ответить на звонок, но он не мог больше выносить жалкое чувство, что над ним ставят опыты, не мог примириться с накатывающим сумасшествием. Эта мысль мучила его, пока не слилась со страхом ожидания звонка.
А вдруг ему нужно было ответить, чтобы все прекратилось?
Сначала эта мысль только промелькнула. Может, это был автоответчик, запрограммированный на повторные звонки. Возможно, только и нужно было — ответить и либо принять сообщение, либо показать, что это оборудование рассчитано лишь на голосовую связь. Может быть, если бы он поднял трубку в первый раз, тот стал бы и последним. Джереми засмеялся, когда вспомнил, что простое повторение звонков могло превратиться во что-то более уродливое и опасное, если он не будет осторожен.
«А вдруг случится вовсе не это, — зашептал другой голос. — А вдруг это орудие убийцы, наподобие тех, что показывают в Сети, и это попытка проникнуть в систему. Может быть, оно принадлежит Братству Грааля и должно уничтожить В-резервуары».
«Но если это так, — предположил более разумный голос, — зачем посылать информацию на простой аудиофон? И какой ущерб можно нанести по звуковым каналам, даже если я сниму трубку?»
Джереми не был силен в технике, но он знал, что невозможно послать по телефонному кабелю импульс, который выскочит из старомодного аппарата и проползет по полу. Он смутно помнил, что Рени и другие рассказывали о людях вроде ее брата, которые впадали в кому под действием дешевой станции, но даже если это так, станция — не антикварный телефон!
|
|
Мысль ответить на звонок, несмотря на связанные с ней страхи, росла в течение последних сорока восьми часов. Каждый вызывающий дрожь звонок телефона укреплял его в этой мысли. Вообще-то он хотел поднять трубку еще в прошлый раз, но звонок звучал как крик больного животного, и храбрость изменила ему. Теперь он снова ждал. Он ничем не мог заниматься. Он ждал.
Джереми дремал над консолью В-резервуара. Раздавшийся звонок произвел действие, подобное ведру холодной воды, вылитому на голову.
Сердце так билось, что Джереми боялся потерять сознание.
«Идиот, — сказал он себе, пытаясь подняться на ноги. — Это всего лишь телефон. Ты позволял электрическому сигналу изводить себя. Никто не знает, что здесь кто-то есть. Телефоны всегда звонят. Просто сними трубку, черт тебя подери!»
Он осторожно подбирался к аппарату, словно боялся его спугнуть. Звонок раздался в третий раз.
«Сними трубку. Просто протяни руку и сними трубку».
«На том конце — паук, — шепнул воображаемый голос. — Он шлет яд по проводам».
«Просто телефон. Случайный звонок. Сними трубку…»
Он сжал трубку и поднес к уху, но ничего не сказал, его шатало, и он оперся о колонну свободной рукой. Какое-то время он слышал только помехи, и появилась надежда. Потом кто-то заговорил.
Искажение голоса можно было объяснить либо механическими причинами, либо каким-то уродством. Это был голос чудовища.
— Кто это? — прошипело оно. Прошла секунда, другая. Его губы шевелились, но он не мог произнести ни звука. — Это — Джозеф Сулавейо? — Раздалось какое-то гудение, треск. Не похоже на человеческий голос. — Нет. Я знаю, кто ты. Ты — Джереми Дако.
|
|
Голос продолжал что-то говорить, но Джереми уже не слышал ничего из-за шума в ушах. Пальцы одеревенели. Трубка выпала из рук и свалилась на цементный пол.
ГЛАВА 15
В ОЖИДАНИИ ИСХОДА
СЕТЕПЕРЕДАЧА/РАЗВЛЕЧЕНИЯ: «Бетонное» возрождается.
(изображение: взрывы)
ГОЛОС: Популярная пьеса «Бетонное солнце», демонстрация которой только что закончилась, сейчас переделывается в музыкальную комедию. Писатели Чайм Бендикс и Джеллифер Спрадлин готовят постановку для открытия нового театра в Диснеевском Гигаплексе, который только что построен в Монте-Карло.
(изображение: Спрадлин на фоне снятого эпизода, где мужчина зашвыривает собаку в дверь парящего вертолета)
СПРАДЛИН: «В пьесе есть все: врачи с кучей неприятностей, домашние животные, болезни, — она не может не стать великим мюзиклом».
Орландо почувствовал себя подростком, чего давно с ним не случалось, и ждал, когда взрослые решат, что им всем делать дальше. Он устал, просто измучен, но слишком возбужден, чтобы уснуть. Ему надоело сидеть на одном месте. В сопровождении заботливого Фредерикса он отправился осматривать храм Ра.
Естественно, Дикое Племя тоже захотело пойти. После жаркого препирательства с писклявыми выкриками типа «это нечестно, нечестно», Орландо вытребовал условие, что обезьянки все время либо сидят на нем, либо на Фредериксе.
Для обычных людей простая прогулка по храму вызвала бы бурю впечатлений — чего стоила одна только архитектура, возможная лишь в виртуальной реальности: ничем не поддерживаемый каменный потолок был настолько высок, что даже космический корабль Скайуокера (Герой сериала «Звездные войны» Джорджа Лукаса. — Примеч. пер.; «А мы и не знали» — прим. Лагиф) мог бы в нем уместиться, как игрушечный. Но Орландо и Фредерикс были ветеранами сетевых фантастических миров, поэтому они едва замечали удивительную живую резьбу, говорящие статуи, чьи речи полны таинственной мудрости. Их не интересовали многочисленные боги и богини с головами животных и без таковых, которые разгуливали по осажденному храму. Похоже, эти боги были так же подавлены и напуганы, как и два подростка.
|
|
Когда двое друзей прошли мимо факира, который сделал две огненные змеи из красно-синего огня и заставил их сражаться на полу перед группой восторженных детей, обезьянки начали ныть, что им не дают посмотреть. До сих пор обезьянки выполняли уговор и сидели довольно тихо на Фредериксе и Орландо, но им уже начало надоедать.
Вокруг трона Упаута в центре зала собралась большая толпа, и Орландо почувствовал, что его тоже тянет туда. Группа священнослужителей склонилась перед богом-волком, происходил какой-то обряд, они пели и бились головами о каменные плиты. Упаут не обращал на них внимания, он смотрел в пространство с видом уставшего философа. Некоторые жертвы осады, собравшиеся у трона, обращались к нему, спрашивали, что сделано для их защиты от атаки, которая вот-вот начнется. Но волк изображал из себя божественное существо и не отвечал на вопросы.
Когда Орландо с Фредериксом втиснулись между полуголым мужчиной с ребенком на плече и каким-то мелким божком-покровителем с головой гуся, кто-то дотронулся до руки Орландо. Это была Бонни Мей Симпкинс.
— Ничего не говорите этому волку, — спокойно предупредила она, — он уже достаточно натворил. Кто знает, что еще он задумал.
— Кто эти священнослужители? — спросил Орландо. — Они — его?
— Думаю, они принадлежат храму. — Она нахмурилась. Ей было неприятно обсуждать этот вопрос. — Они — священники Ра. Это видно по золотым дискам…
— Но если это храм Ра, то где же он сам? Разве он… не самый главный? В Египте, я хочу сказать.
— Ра? — Она покачала головой. — Когда-то был, но теперь он устал. Как у мафии, когда старый дон еще не умер. — Она нахмурилась. — Что ты так на меня смотришь? Я тоже пользуюсь Сетью. Осирис приходится Ра внуком. Он-то сейчас и правит. Все делают вид, что служат Ра, а тот только разъезжает по небу в своей лодке, поскольку он — Солнце, и им все-таки приходится его уважать, по крайней мере, на людях. — Выражение лица Бонни Мей стало еще жестче. — Вот поэтому им придется ждать ночи, когда Ра переходит на другую сторону земли. Что ты улыбаешься? Может, ты думаешь, что здесь в игрушки играют?
Он так не думал, но вдруг представил себе египетскую мафию в льняных юбках и тяжелых черных париках.
— Вы полагаете, они атакуют ночью?
— Кто знает? Но ходят слухи, что скоро вернется Осирис, а Тефи и Мават не захотят, чтобы он узнал о восстании, — для них это чревато. Поэтому атака вполне возможна. Но мы вытащим тебя отсюда до начала. Вас обоих.
— А как же вы и остальные? — спросил Фредерикс.
Не отвечая на вопрос, Бонни Мей наклонилась и схватила обезьянку из Дикого Племени, которая сползла на пол по одежде Фредерикса.
— Мне надо подыскать палочку и высечь тебя, — сказала она извивающемуся зверьку и осторожно посадила его на плечо Фредерикса.
— Не нарочно! — пискнул малыш. — Свалился!
— Так я и поверила. — Бонни Мей задумалась, потом взяла обоих мальчиков за руки и повела в угол Храма, где был лагерь Круга.
— Не нравится мне ожидание… — начал Фредерикс. Но его перебил хриплый голос:
— А, Боги с реки! — Упаут разглядел их и делал знак своими длинными, покрытыми шерстью пальцами подойти к трону. Орландо оглянулся на Бонни Мей, она остановилась, а в ее глазах он прочитал беспокойство.
Они с Фредериксом подошли и остановились у трона. Благодаря высокому сиденью голова Упаута возвышалась над ними на три метра, но даже на таком расстоянии Орландо заметил, что тот выглядит не лучшим образом: глаза покраснели, а ритуальный парик сидел неровно, со сдвигом на одно ухо. В руках он держал цеп и копье. Упаут все время нервно постукивал цепом по трону, и этот звук раздражал. Фредерикс завороженно смотрел на цеп, а волк наклонился к ним — слишком широкая улыбка, зловонное дыхание.
— Вот и хорошо! — Его веселость была слегка натянутой. — Вы пришли меня навестить — посмотрите! Как я и обещал, я возглавляю божественные силы против тех, кто причинил мне зло!
Орландо кивнул, пытаясь выдавить улыбку.
— А вы пришли сюда, чтобы присоединиться ко мне, — хорошо, очень хорошо! Подаренная вами лодка помогла мне вернуться из изгнания. В конце концов, я позабочусь, чтобы ваша вера в меня была вознаграждена, — ваши имена будут вечно звучать в небесных чертогах, — Он обвел взглядом зал. Это, видимо, напомнило ему о действительности, и он заговорил менее торжественно. — Вы ведь пришли, чтобы присоединиться ко мне?
Орландо и Фредерикс переглянулись, но выбора у них не было.
— Да, мы пришли защищать Храм, — соврал Орландо, — и помочь тебе победить этих двоих… этих…
— Таффи и Ваймотта, — подсказал Фредерикс.
— Хорошо, хорошо. — Упаут улыбнулся, демонстрируя все свои зубы. Его совсем не волновало, как произносят имена врагов, а может, он просто не слушал, что ему говорят. — Отлично. Когда подойдет время, мы вырвемся из Храма, как дедушка Ра выезжает из-за горизонта, и наши враги будут рыдать в пыли у наших ног. О, они и не подозревают о нашей силе! Они не знают, как мы могущественны! Они будут стенать и просить пощады, но мы безжалостны и сурово накажем всех, кто поднял на нас оружие. Мы будем царствовать миллион лет, и все звезды будут петь, восхваляя нас!
— Как прекрасен твой наряд, о великий! — вдруг запел он гимн самому себе. — Он сияет будто лодка бога Ра, Громогласный Уепуавет! Ты путь нам открываешь, Запада хозяин, Все смотрят на тебя — Великий повелитель!
Когда священники Ра нестройно подхватили мелодию — некоторые явно без всякого желания, — Орландо вдруг понял, что «мы», которые, по заявлению Упаута, должны все это сделать, означало только его одного и что мысли у божества с головой волка запутались, как черви в банке.
Когда первый куплет гимна закончился и перед тем как Упаут запел второй, что он явно был намерен сделать, Орландо поспешил спросить:
— Мой меч все еще у тебя?
— Меч? — Огромные желтые глаза прищурились задумчиво. — Меч. М-м-м-м. Да, возможно, я его куда-то положил. Посмотри за троном. Это оружие не для королей. Он сияет, будто лодка бога Ра, — принялся напевать Упаут негромко, кивая в такт головой. Глаза стали закрываться, пока не превратились в щелочки.
Орландо и Фредерикс двинулись бочком вокруг трона, пока не скрылись с глаз Упаута, они обменялись взглядами, выражая общее мнение о божестве с головой волка. Приятели без труда отыскали меч Орландо, вернее сказать, Таргора среди куриных костей и кусочков застывшего воска, которые были сметены за трон. Орландо поднял меч, рассматривая лезвие. За исключением нескольких новых зазубрин, он был все тем же мечом, который носил с собой Таргор в первых приключениях под видом пришлого варвара на обветшавшем юге Срединной страны.
Мальчики направились обратно к лагерю Круга, делая при этом огромный крюк, чтобы держаться как можно дальше от трона, а обезьянки (которые вели себя на удивление тихо во время всей аудиенции с Упаутом) принялись танцевать на плечах Орландо. Пассажиры Фредерикса тут же выскочили и присоединились к игре.
— Благоухающий человековолк! — запели крохи, пытаясь подражать рычанию Упаута, между взрывами хохота. — Ты путь нам закрываешь. Все смотрят сквозь тебя, Великий ты тупица!
Орландо и Фредерикс пытались их утихомирить, но те слишком долго молчали. Орландо ускорил шаг. Оглянувшись назад, он с облегчением заметил, что Упаут полностью погрузился в размышления, это заметили даже священнослужители у его ног. Волчья морда божества покачивалась вверх-вниз, будто он только что почуял то, что уже давно прошло.
Невероятно большое существо растянулось возле бронзовых дверей храма, оно полностью соответствовало размерам входа. Даже если бы лежащее существо не было таким огромным, Орландо не мог бы его не заметить, поскольку оно находилось в центре обширного пустого пространства, что было странно при таком скоплении людей.
Сначала он подумал, что это Дуа, гигант цвета лаванды, встретивший их при входе, но шкура этого сфинкса была бледно-оранжевой, как отсвет заходящего солнца на камне. Как говорил брат существа, это должен быть Сеф, не менее впечатляющий, чем его близнец: неподвижное человеческое лицо на львином теле размером с автобус. Глаза существа были закрыты, но когда Орландо и Фредерикс продирались через толпу вдоль пустого пространства, пытаясь пробиться сквозь темнокожие тела, ноздри великана шевельнулись, тут же открылся один глаз и уставился на них. Хотя сфинкс бесстрастно наблюдал за друзьями и не шелохнулся, они поспешили смешаться с толпой. Отойдя подальше от этого спокойного, но внушающего ужас взгляда, Орландо пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он решил, что лучше сразиться с шестью красными грифонами, чем с одним из стражей Храма Ра. Фредерикс просто читал его мысли.
— От них — мороз по коже.
— Брось! — вмешался кто-то. — Это обманка для дураков. Орландо не сразу узнал молодого человека, которого ему представляли как Василия. Он отличался от остальных людей в огромном зале только тем, что зачесывал темные волосы своего египетского сима назад.
— Что — это?
— Все, — его широкий жест как бы включал Египет, а может и всю Сеть. Он втиснулся между Орландо и Фредериксом, и они пошли дальше вместе. — Весь этот старый хлам. Фараоны, храмы, пирамиды. Дерьмо и безбожие.
Глянув на пеструю толпу божеств с головами животных, Орландо подумал, что дело не в безбожии — других проблем было выше головы. Но Орландо промолчал: что-то в молодом человеке раздражало его. Фредерикс же разглядывал новое лицо с интересом, и Орландо почувствовал укол ревности.
— А что бы ты сделал с такой Сетью? — спросил он, отчасти чтобы скрыть смущение.
Василий нахмурился, потом схватил одну обезьянку из Дикого Племени, которая подлетела слишком близко, желая рассмотреть его поближе. Он посмотрел на нее и отбросил в сторону с раздражением, которое разозлило Орландо.
— Что-нибудь получше, — заявил русский, а обиженная обезьянка вернулась на плечо Орландо, пискляво ругаясь на непонятном Орландо языке. — Что-нибудь во славу Господа нашего, а не чушь. Египет — дрянь, не заслуживает места в Сети. — Его лицо вдруг стало мягче — мимо проходила женщина с головой птицы в сопровождении нескольких священнослужителей в белых одеждах. — Почему журавль стоит на одной ноге?
Орландо не ожидал такого вопроса.
— А?
— Это шутка, дурилка. Почему журавль стоит на одной ноге? — Василий изобразил журавля на пальцах. — Сдаешься? Потому что если он поднимет вторую, то упадет. — Он рассмеялся.
Фредерикс тоже засмеялся; чем вызвал еще один укол ревности в душе Орландо, но удар смягчился, когда Фредерикс наклонился к нему и шепнул на ухо:
— Он такой простой!
Василий подобрал камень и стал подбрасывать его в воздух, сначала он делал это одной рукой, потом двумя, наконец остановился и стал ловить камень за спиной, принуждая окружающих обходить его. Орландо не остановился, он пошел дальше, вскоре и Фредерикс догнал его, но Василий, похоже, ничего не замечал, он был поглощен своим занятием. Орландо задумался, сколько тому может быть лет на самом деле и какие он совершал преступления: Орландо слышал, что некоторые банды в России состояли из детей десяти-одиннадцати лет.
Бонни Мей Симпкинс ждала их, с ней была женщина по имени Кими — в симе маленькой девочки. Она спросила, не видели ли они Василия.
— Он там, — показал Орландо большим пальцем. — Играет с камешком.
Прекрасные брови миссис Симпкинс поднялись.
— Пожалуй, я схожу за ним — мужчины хотят, чтобы он им помог. Они ждут и вас, мальчики. Обоих.
— Помочь в чем?
— Там, у входа, Нанди пытается проверить свою новую идею, — она указала на дальний угол. — Идите к той двери. Вас ждут. А вы, обезьянки, остаетесь, — обратилась она к Дикому Племени, которое яростно запротестовало. — Идемте со мной, чтобы не мешаться.
Ее сердитый взгляд притягивал к себе даже самых шаловливых обезьянок, как магнит. Бонни Мей отправилась на поиски Василия, а крошечные желтые зверюшки восседали на ее плечах. Вдруг она остановилась.
— Будьте очень осторожны, — серьезно сказала она Орландо.
— У меня очень плохие предчувствия, — сказал Фредерикс на ухо Орландо, когда остальные смешались с толпой. — Скоро стемнеет. Ты же знаешь, тогда случится что-то страшное.
Орландо только пожал плечами в ответ. И дверной проем, и маленькое помещение за ним были погружены в темноту, когда Орландо и Фредерикс вошли туда, но не надолго. Что-то замерцало и зажглось за следующей дверью комнаты, мальчики пошли на свет. В дальнем конце комнаты стояли Нанди Парадиваш и старик по имени мистер Пингалап, они были окутаны золотым светом прохода из симуляции. Сердце Орландо забилось от радости, они с Фредериксом заспешили вперед, но Нанди остановил их:
— Не подходите! Я надеюсь, обезьянки не с вами. Мы ждем, не появится ли что-то из прохода.
Они остановились. Все четверо стояли молча, пока ворота не начали гаснуть, потом исчезли, оставляя группу в слабом свете масляной лампы, тускло освещающей комнату без окон.
— Ты позволил им закрыться! — возмутился Орландо.
— Успокойся. — Нанди нетерпеливо поднял руку и обратился к Пингалапу: — Сколько?
Старик потряс головой:
— Секунд тридцать.
— Мы хотим проверить, сколько длится сияние, — объяснил Нанди. — Сколько времени ворота открыты, если никто не проходит, — весьма похоже на лифт с сенсорами. — Он слегка улыбнулся. — Что еще важнее, мы пытаемся узнать, как часто меняется симуляция, в которую ведет проход: каждый раз или нет. Опыт показывает, что симуляция меняется после каждого использования. Мы приближаемся к ответам, но нужно провести еще один важный эксперимент. Мы можем открывать проход, когда захотим, но, не зная полного цикла симуляций, мы не можем угадать, в какую из них попадем.
Он повернулся к своему помощнику:
— Вы готовы, сэр?
Мистер Пингалап кивнул, потом — к огромному удивлению и смущению Орландо и Фредерикса — начал снимать свое льняное одеяние, которое было по длине как простыня и по ширине не меньше. Он остался совершенно голым, а Нанди разорвал пополам его наряд и связал обе половинки узлом, старик обвязался этой импровизированной веревкой по талии.
Видя изумление зрителей, Нанди улыбнулся:
— Мистер Пингалап собирается войти в ворота, но если он не сможет вернуться, мы не узнаем, что он там обнаружил.
— Но здесь наверняка есть веревка… — сказал Фредерикс, очень стараясь не смотреть на весьма реалистичное дряхлое тело старика.
— Но, видишь ли, — сердито возразил Пингалап, — веревка из этой симуляции исчезнет в другой, в то время как одежда, которую я ношу, останется в каком-то виде.
Он улыбнулся, как бы извиняясь за вспышку раздражения. Те немногие зубы, что у него остались, удивляли разнообразием цветов. Только белого не было.
— Понятно, — сказал Фредерикс.
— Мне кажется, вы сказали, что знаете, куда ведет проход, — возразил Орландо.
Собственная мечта выбраться отсюда и продолжить свое утомительное приключение, пока есть силы, показалась ему совсем глупой.
— Я считаю, что знаю, — спокойно ответил Нанди. — Но пока мы не проверим, я не буду знать, в какой точке цикла мы находимся, и я не смогу узнать, какое из своих предположений проверяю. Вы готовы, мистер Пингалап?
Старик кивнул и проковылял на середину комнаты, где в свете лампы мерцал вырезанный в полу солнечный диск. Тянущаяся за ним шлейфом импровизированная веревка казалась причудливой фатой невесты. Нанди прошел за ним до края резьбы, потом повернулся к подросткам:
— Можете взять конец и держать его? Я рассчитывал на помощь Василия, но он куда-то запропастился.
— Может, нам лучше тоже обвязаться веревкой? — спросил Орландо.
— С точки зрения надежности — да, но это затруднит движение. Вдруг ему понадобится немного отойти, чтобы увидеть что-то полезное? Просто держите и тащите его обратно, когда почувствуете два резких рывка.
— Два резких рывка! — весело повторил Пингалап.
Он заметил, что Орландо и Фредерикс старательно отводят глаза, и захихикал таким писклявым голосом, показывая на свое иссохшее тело, что мог сойти за одного из Племени.
— Тело — всего лишь иллюзия. А это тело даже не настоящее!
Орландо не стал объяснять, что их реакция вызвана не только скромностью, но и эстетическими соображениями. Нанди Парадиваш произвел несколько широких пассов руками, и светящийся золотой прямоугольник возник над солнечным диском. Мистер Пингалап вошел в прямоугольник, а Нанди начал отсчет.
— Держите крепко, — предупреждал он между отсчетом. — Мы не знаем, что он обнаружит.
Орландо взялся покрепче, но веревка не натягивалась.
— Кстати, куда вы двое собираетесь попасть? — спросил Нанди. — Если нам не повезет и Пингалап как раз находится там, вам придется ждать целый цикл. Но из всего числа возможных симуляций маловероятно, что ваша окажется первой.
Какое-то время Орландо не мог сообразить. Фредерикс толкнул его локтем и шепнул:
— Стены.
— Да. Стены Приама. Так сказала нам дама в Морозильнике.
Нанди нахмурился, но скорее своим мыслям, чем словам Орландо, потом повернулся и сказал:
— Стены Приама? Троя?
Орландо точно не знал.
— Странное совпадение, — сказал Нанди. — Нет, вряд ли это совпадение…
Его прервало неожиданное появление мистера Пингалапа в проходе. Он выглядел не хуже, чем раньше, — но и не лучше, подумал Орландо. — Старик проковылял из яркого света. Он начал говорить, а проход замерцал у него за спиной и погас.
— Это похоже на Поталу, — сообщил он. — Огромный дворец в самых высоких горах. Но это не Потала. Выглядит слишком… слишком…
— Западным? — спросил Нанди. — Тогда, скорее всего, Шангри-Ла. — Он посмотрел в свои таблички, на которых делал записи. — Давайте еще разок попробуем и посмотрим, что мы обнаружим.
Снова был вызван проход. Он только начал проявляться, когда Орландо услышал шум голосов из большого зала храма, голоса явно звучали тревожно, люди бежали. Мистер Пингалап исчез в золотом сиянии, а веревка сильно натянулась. Орландо тянуло вперед, стоящий за ним Фредерикс изо всех сил старался удерживать равновесие.
— Держи! — закричат Орландо, которого все ближе подтягивало к воротам. — Тащи!
— Не вытаскивайте его, — предупредил Нанди. — Он даст нам знать — он тоже считает. Ему необходимо время, чтобы осмотреться.
— Осмотреться? — закричал Орландо. — Что-то пытается его проглотить!
Нанди присоединился к ним. И тут Орландо оказался в желтом облаке — Дикое Племя вилось как рой пчел. К тому времени, когда Нанди медленно досчитал до двадцати, Орландо почувствовал на фоне постоянного натяжения резкие рывки. Он собрал всю мощь Таргора и стал тянуть изо всех сил, в глубине души опасаясь, что вытащит какое-нибудь чудовище, проглотившее старика как наживку. Но вместо чудовища из золотого прямоугольника, как пробка из бутылки, выскочил почтенный Пингалап. Веревка ослабла, и Орландо с Фредериксом грохнулись навзничь, Орландо приземлился на своего друга.
Дикое Племя весело порхало над ними, как звездочки в комиксе, изображающие удар по голове.
— Еще! — визжали они. — Тяни, тяни, вались! Еще!
— Это была какая-то аэродинамическая труба, — объяснял запыхавшийся мистер Пингалап. Он согнулся, как пробежавший дистанцию марафонец, волосенки стояли дыбом, а лицо светилось блаженством.
— На самом деле это ущелье, но ветер подхватил меня и сбросил с края обрыва, мне повезло, что вы держали меня!
Нанди хмурился над своими вычислениями.
— Это должно быть Африканское Королевство Престера Джона, как думаешь?
Старик хлопнул себя по костлявым коленкам и выпрямился.
— Не знаю, я не видел ничего, кроме камней и деревьев. А сам я летел, как змей на веревочке.
— Придется повторить, — заявил Нанди.
Племя только начало успокаиваться.
— А что это была за светящаяся штуковина? — спросила Зунни, рассевшаяся на носу Орландо, из-за чего он видел ее как неясное пятно цвета банана. — Почему то дверь есть, то двери нет?
Орландо вдруг подумал, что обезьянки Племени никогда не видели ворот. Поднимаясь на ноги, он размышлял о том, как же дети попали в симуляцию Египта и как оказались в заточении при том, что они с Фредериксом, да и все остальные, связанные с Синим Псом Анахоретом, оказались в Темилюне Боливара Атаско.
«Как… или почему…»
Его размышления прервались. В комнату вошли Бонни Мей Симпкинс и Кими, которые тащили за собой сердитого Василия.
— Что-то происходит у входа в храм. — Озабоченная Бонни Мей сообщила об этом Нанди. — Солдаты снаружи перестраиваются, а этот огромный сфинкс — как его там зовут, Сеф? — стоит на ногах. Он молчит, но явно чего-то ждет. Мне это не нравится. — Она увидела обезьянок, облепивших Орландо, и ее глаза сузились. — Вот вы где, разбойники. Я засуну вас, мошенников, в мешок.
— Бежим! Бежим! — завизжали обезьянки, поднимаясь в воздух, и понеслись через проходную комнату в большой зал.
— Это не смешно! — крикнула Бонни Мей им вдогонку. — Сейчас же вернитесь!
Впервые за время их знакомства Орландо уловил искренний страх в ее голосе, но обезьянки отлетели слишком далеко, чтобы уловить этот страх.
— Они ведь дети и не понимают, где опасность, — беспомощно сказала она. — Василий, Кими, помогите мне поймать их.
Двое женщин побежали за беглецами, но Василий остановился у дверей, глядя в зал.
— Скоро начнется сражение, — сообщил он.
Русский сказал об этом с таким выражением, словно сгорал от нетерпения.
— Тем больше причин помочь найти детей, — крикнул ему Нанди. — Нам некогда отвлекаться. — Он потрепал по плечу мистера Пингалапа. — Давай вперед.
Пока Орландо и Фредерикс занимали позицию и накручивали веревку на руку, Нанди вызвал новый проход.
— Заходи!
Когда голый Пингалап исчез в светящихся воротах, Нанди обратился к Орландо:
— Странно, что ты направляешься в Трою. Я видел человека, который тоже шел туда или в другую часть той же симуляции. Очень странный человек. Не знаешь ли ты кого-нибудь по имени Пол… как его фамилия? — Он приложил палец к губам, пытаясь вспомнить, но не мог сосредоточиться. — Бруммонд?
Орландо отрицательно покачал головой. Он посмотрел на Фредерикса, но тот только пожал плечами; похоже, друг тоже не слышал этого имени.
Через несколько секунд вернулся мистер Пингалап, он сообщил о месте, которое Нанди определил как симуляция Престера Джона, он упоминал ее раньше. Индиец явно повеселел.
— Теперь я знаю цикл — он шире, чем я думал, вот и все. Следующей будет Калевала, потом место, где я не бывал, но, насколько я знаю, оно зовется Страна Теней — там всегда темно. — Он нахмурился и принялся перебирать свои таблички. — Даже если мы будем проходить цикл очень быстро, а я теперь знаю наверняка, нам понадобится час, чтобы добраться до Трои.
Когда старик бросил им конец своей веревки и вступил в новый проход, как астронавт выходит в открытый космос, Нанди вдруг сказал:
— Нет, его звали не Браммонд — это сначала он так назвался, но это не настоящее его имя. Я должен помнить, но голова занята не тем. Его звали Джонас — Пол Джонас.
Орландо чуть не упустил веревку мистера Пингалапа.
— Джонас! Его-то нам и велел найти Селларс! — Он повернулся к Фредериксу: — Так ведь? Джонас?
Фредерикс кивнул:
— Селларс сказал, что Джонас — пленник Братства. И что он помог ему сбежать, так мне кажется.
Два резких рывка напомнили им об обязанностях, приятели втащили мистера Пингалапа, и тот сообщил, что видел большой заснеженный лес и людей на оленьих упряжках. Нанди понравился его отчет.
— Калевала, прекрасно. — Он повернулся к Орландо и Фредериксу, на лице читалась озабоченность. — Значит, человек, которого я видел, был освобожден вашим загадочным Селларсом? Джонас рассказывал мне, что его преследует Братство, но он понятия не имел почему. Селларс говорил вам, почему Братство взяло в плен этого человека?