Пункт 1 части 1 ст. 24 УПК признает основанием отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения «…отсутствие события преступления». Соответственно наличие события преступления является первым основанием для возбуждения уголовного дела. В судебных решениях событие преступления часто именуется «фактические обстоятельства». Приговор отменяется, если они не установлены или установлены, но им дана неверная юридическая оценка.
В уголовно–процессуальной литературе толкования события преступления даются кратко и не всегда однозначно. В учебнике кафедры уголовного процесса МГУ читаем, что событие преступления – это факт, деяние, не соответствующее действительности. «Факт» и «деяние» альтернативно через запятую вряд ли обоснованно перечислять. Первое понятие намного шире второго и может включать в себя не деяния, а природные факторы, поведение животных и пр.
В другом учебнике событие преступления характеризуется как сам факт общественно опасного деяния, но нет всех признаков состава преступления. Что еще менее удачно. Третий учебник трактует событие преступления шире – само деяние, о котором поступило сообщение, или стихийные силы, или когда вообще не было факта, например ложное заявление.
Удачнее дано толкование события преступления в таких разновидностях: а) события в действительности не было; б) событие в юридическом смысле слова было, но явилось следствием уголовно ненаказуемых действий самого потерпевшего; в) событие явилось следствием стихийных сил природы.
Разночтения процессуалистов обусловлены неточностью самого УПК. На первом, начальном этапе оперативно–следственных действий о событии именно преступления говорить еще преждевременно. Точнее было бы записать в УПК о событии наступления вреда (ущерба) или об общественно опасном событии.
Пункт 1 ч. 1 ст. 73 УПК хотя и не исчерпывающе, а примерно, но поясняет, что такое событие преступления – «время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления». Следовательно, для доказательства события преступления достаточно установить объект преступления, объективные элементы преступления – действие (бездействие), ущерб, время, место, обстановку, способ и другие объективные обстоятельства причинения вреда.
Первый показатель вредоносного события – причиненный теми или иными источниками ущерб в виде физического, имущественного, социального, дезорганизационного и пр. Внешне ущерб представляют прежде всего деформированные предметы – вещи, элементы флоры и фауны, следы преступления, которые оказались на месте события. О физическом вреде говорит состояние здоровья живого человека либо его труп. Информация об ущербе поступает по заявлениям физических либо юридических лиц, рапортов об обнаружении преступления (п. 43 ст. 5 УПК), СМИ и т.д.
Статья 140 УПК поводами для возбуждения уголовного дела признает: 1) заявление о преступлении; 2) явку с повинной; 3) сообщение о совершенном либо готовящемся преступлении, полученное из иных источников. Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достоверных данных, указывающих на признаки преступления.
Для установления события преступления правоприменителю, как правило, достаточно определить родовой и видовой объект посягательства, необязательно непосредственный, характер ущерба, причиненного именно человеком, а также объективные элементы деяния: место, время, способ, обстановку его совершения. Авторы работ о квалификации преступлений едины в понимании объекта квалификации содеянного на первом этапе установления события деяния. Признак вины и субъекта устанавливается на последующих процессуальных этапах квалификации преступления. Следователи и дознаватели при констатации наличия события преступления возбуждают уголовные дела по факту совершения деяния. В графе о лице, совершившем преступление, отмечается «неизвестен».
Основанием для возбуждения уголовного дела является, как гласит закон, «наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления». Значит, окончательно квалификация преступления по объекту, ущербу и другим объективным элементам состава должна быть уже не гипотетической, а определенной для дознавателя, следователя, прокурора. Правоприменитель заключает, что причиненный вред суть общественно опасные последствия действий физического лица, и при этом не ущерб от проступков. Называется статья УК РФ, по которой возбуждается уголовное дело. Конечно, такая квалификация может быть потом изменена, прокурор не утвердит постановления и признает отсутствие состава преступления и т.д. Тем не менее, ст. 146 УПК требует, чтобы в постановлении о возбуждении уголовного дела назывались пункт, часть, статья УК РФ, на основании которых возбуждается уголовное дело.
Ошибки в квалификации на стадии установления события преступления многочисленны и напрямую ведут к квалификационным ошибкам на последующих этапах квалификации. Неполнота и односторонность при доказывании судами фактических обстоятельств дела часто называется Верховным Судом РФ в качестве источника квалификационных ошибок в обзорах судебной практики по результатам ее обобщения.
Среди квалификационных ошибок на этапе оперативно–следственных действий преобладают криминалистические и процессуальные ошибки. Они и сами по себе могут привести к «развалу» уголовного дела, например из–за недоказанности и по другим нереабилитирующим основаниям, и обусловить уголовно–правовые квалификационные ошибки.
Примером обоснованного прекращения уголовного дела дознавателем может служить дело Г. Она подала в полицию заявление о том, что кто–то снял с ее счета в Сбербанке три тысячи рублей. Возбужденное по факту мошенничества уголовное дело было затем прекращено ввиду отсутствия события преступления на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК. Г. сама сняла указанную сумму денег, но затем забыла об этом. В данном случае отсутствовало событие преступления. Дальнейшая квалификация содеянного производиться не должна, ибо, если отсутствует событие преступления, не может быть и его состава.
Следует отметить, что на практике квалификация деяний ввиду отсутствия (или наличия) события производится редко. Чаще следователи и дознаватели не находят составов преступлений. При этом они, как правило, забывают указать в прекращаемых делах, какой элемент и признак состава отсутствует.
Наиболее распространенные уголовно–правовые квалификационные ошибки на первом этапе: неквалификация, о которой подробно говорилось в предыдущей главе, и квалификация «с запасом». Истоки ошибок чаще всего лежат не в несовершенстве закона, а почти полностью связаны с непрофессионализмом, недобросовестностью и коррупцией дознания и следствия. Дело доходит до того, что правоприменители стали возбуждать уголовные дела за плату от потерпевшего и прекращать тоже, но уже за плату от подозреваемого или обвиняемого. В 2005 г. органами внутренних дел рассмотрено 9188454 заявления, сообщения о преступлениях, зарегистрировано 3554738, осуждено – 878893 лица.
Полагаю, что квалификации по событию преступлений не способствует весьма спорная концепция «криминалистической характеристики преступлений». Насчитано до дюжины различных определений такой характеристики. Одни криминалисты ее напрочь отвергают, другие предлагают взаимоисключающие дефиниции. Так, признанный авторитет в криминалистике Р.С. Белкин пришел к выводу, что «следует отказаться от термина и понятия «криминалистическая характеристика преступления» и вернуться к старой практике конкретной частной криминалистической методики и в качестве первого ее элемента указывать на специфические особенности предмета доказывания по рассматриваемой категории уголовных дел». Приведенное мнение представляется убедительным. Тем более что набор криминалистических характеристик у исследователей весьма произвольный. К примеру, в криминалистическую характеристику терроризма включается способ, цели, группа, признаки личности субъекта преступления, особенности процесса следообразования.
Более приемлема категория «следовая картина» криминального события. Она содержит исходную информацию о непосредственных отпечатках события в материальной обстановке преступления, являясь при этом базой логических построений следователя и критерием верификации всех доказательственных систем. Ранее приводилось авторитетное свидетельство Н.С. Таганцева о том, что состав преступления в XVI и XVII вв. имел лишь процессуальное значение как совокупность следов, по которым можно было бы удостовериться в действительном совершении преступления, чтобы начать розыскные действия.
В досудебной стадии процесса осуществляются оперативно–следственные действия по традиционной методике расследования преступлений с учетом особенностей последних и их доказывания. Для целей квалификации преступлений устанавливается событие преступления, а затем состав преступления. В последовательности: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. Доказательственная часть непосредственно к квалификации не относится.
Тот факт, что УПК лишь в единичных случаях употребляет термин «состав преступления», а говорит о преступлении и его признаках, создает определенную коллизионность между материальным и процессуальным кодексами. Опять приходится сталкиваться с дискуссионностью понятия «состав преступления». Если состав преступления рассматривать как синоним преступления, а признаки состава преступления как синоним признаков преступления, как это делает УПК и практика, все равно потребуются уточнения. Часть 1 ст. 14 УК «Понятие преступления» не говорит о признаках преступления. Она называет свойства преступления – общественную опасность, виновность и противоправность деяния (последнее к элементам и признакам состава не относится). Общественная опасность и виновность деяния не структурированы по четырем подсистемам состава. Когда закон и практика говорят о «признаках преступления», то имеются в виду признаки именно состава преступления, а не его свойства. Квалифицировать деяния по обобщенно сформулированным свойствам преступления нельзя. Состав же преступления в законодательной формулировке диспозиций Общей и Особенной частей УК возможность квалификации преступлений обеспечивает. Предметом доказывания в досудебной и судебной стадиях уголовного процесса являются признаки состава совершенного деяния. Для квалификации это обязательные элементы состава и их признаки. Для наказания и доказательств значимы и обязательные, и факультативные элементы преступления.
Крупнейший российский авторитет в учении об уголовных доказательствах Л.Е. Владимиров писал: «Вопрос о том, какие предметы составляют quid probandum (то, что подлежит доказыванию) в отдельном случае разрешается так или иначе смотря по тому, что требуется уголовным законом для состава данного преступления, какие обстоятельства принимаются во внимание при индивидуализированной виновности подсудимого.
Точное определение quid probandum совершается, следовательно, на основании материального уголовного права; судопроизводство как способ исследования исполняет программу, начертанную уголовным законом.
Согласуется ли предмет доказывания по ст. 73 УПК «Обстоятельства, подлежащие доказыванию» с материальным уголовным правом?
Статья 73 предусматривает три группы таких обстоятельств, относящиеся к: а) преступлению; б) наказанию; в) криминологическим детерминантам. К квалификации относится первая группа доказательств. Элементы преступления представлены в ней отлично от их понимания в уголовном праве. Например, обстоятельства, относящиеся к личности обвиняемого, расположены между доказательствами виновности и размером вреда. Не различаются личность и субъект преступления. Между тем к преступлению и его составу относится субъект преступления. Личность преступника выступает в роли одного из оснований индивидуализации наказания (ст. 60 УК).
УПК в п. 2 ч. 1 ст. 73 назвал обстоятельством, подлежащим доказыванию, «виновность лица в совершении преступления, форму его вины и мотивы». Конструкции виновности в УПК и УК оказались различными. В УК виновность суть вина, а вина – родовое понятие ее форм – умысла и неосторожности. Процессуальное толкование виновности иное: «Доказывание виновности лица в совершении преступления п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК... требует тщательного исследования формы его вины и мотивации содеянного. Другими словами, оно ориентируется на необходимость всестороннего и полного выявления всего того, что связано с определяемыми уголовным законом особенностями субъективной стороны преступления, ставшего предметом рассмотрения по данному делу». Сюда же включается уголовно–правовая проверка вменяемости лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
«Виновен», «виноват» в русском языке равнозначно «преступен». Ответы присяжных «да, виновен» или «нет, не виновен» понимаются в смысле «да, преступен» или «нет, не преступен», «совершил преступление» или «доказано, не совершал преступления». Споры процессуалистов о природе заключения присяжных как суждении о факте или о юридической оценке (квалификации) не решает проблемы. «Виновен», «виноват», значит, совершил преступление – юридическая оценка. Доказана ли виновность подсудимого – тоже юридическая оценка.
О вине и виновности горели страсти уголовного и процессуального права в 1950–х гг. Главный партийный идеолог Поскребышев «пошутил» тогда не где–нибудь, а на XIX съезде компартии СССР. Юристы якобы так запутали вопрос о вине, что «…теперь без вина в вине не разберешься».
Альтернативно представлять в УПК через запятую виновность, формы вины, мотив и цель некорректно. Коллизионность УК и УПК в понимании виновности, понятно, не способствует сокращению квалификационных ошибок.
Не совпадает трактовка презумпции невиновности представителями материального и процессуального уголовного права. Конституция РФ в ч. 1 ст. 49 (ст. 14 УПК) устанавливает: «...каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в силу приговором суда».
«Считается» не равноценно «является». Презумпция невиновности – уголовно–процессуальная категория. Основания уголовной ответственности, т.е. когда преступление является совершенным виновным в нем лицом – категория уголовно–правовая (ст. 8 и 14 УК). В России за год совершается 9 – 12 млн. преступлений, которые официально не регистрируются. В отношении них, понятно, не выносится обвинительных приговоров. От этого они не перестают быть преступлениями.
Презумпция невиновности включает согласно ч. 3 ст. 14 УПК также принцип: «Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого». Некоторые дознаватели и следователи толкуют презумпцию невиновности как основание для прекращения уголовного преследования ввиду невозможности доказать виновность лица, привлеченного к уголовной ответственности. Например, А. был привлечен к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 327 УК за использование заведомо подложного документа. Он представил при приеме на должность заместителя генерального директора по торговле ГУП «Башспирт» и территориальную избирательную комиссию для участия в выборах Уфимского горсовета в качестве кандидата в депутаты диплом о высшем образовании, выданный Башкирским государственным аграрным университетом. По справке ректора университета такой диплом не выдавался. Дело было прекращено по п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК за отсутствием события преступления. У следователя возникли сомнения в существовании оригинала диплома. В постановлении дознавателя прекращение уголовного дела аргументировалось следующим образом: «...дать объективную оценку по подделке не представляется возможным, так как прямых доказательств нет. Согласно ст. 14 УПК все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого».
У следователя возникли сомнения, так как ему, оказывается, нужны только прямые доказательства, а их, по его мнению, нет. Предъявление подложного диплома сразу в два солидных учреждения, в том числе в городской избирком, не признано достаточным доказательством. А поскольку сомнения правоприменителя толкуются в пользу обвиняемого, то дело прекращается за отсутствием события преступления.
Таким образом, на процессуальной стадии оперативно–следственного установления события преступления уже производится квалификация преступления по конкретной норме УК. В начале оперативных и следственных действий дознаватели и следователи устанавливают объект преступления, не обязательно непосредственный, ущерб, предмет посягательства, место, время, обстановку и другие объективные элементы события. Заканчивается эта стадия вынесением постановления о возбуждении уголовного дела с указанием конкретной нормы УК, по которой квалифицируется содеянное (п. 4 ч. 2 ст. 146 УПК).
Кроме того, к особенностям квалификации на отдельных этапах расследования уголовного дела и в различных стадиях процесса относятся следующие моменты:
1. При возбуждении уголовного дела – ст. 140 УПК РФ – поводы и основание; п. 4 ч. 2 ст. 146 – содержание постановления о возбуждении уголовного дела предполагает пункт, часть, статью УК РФ, на основании которых возбуждается уголовное дело;
2. Глава 12 «Задержание подозреваемого» (ст. ст. 91(«…только по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы…») – ст. 96 УПК РФ;
3. П. 5 ч. 2 ст. 171 – предъявление обвинения, ч.3 ст. 171 УПК РФ; ст. 175 («Изменение и дополнение обвинения»);
4. П. 4 ч. 1 ст. 220, п. 5 ч. 1 ст. 225 УПК РФ («Обвинительное заключение (обвинительный акт) должно содержать формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающих данное обвинение»);
5. П. 1 ч. 2 ст. 221 УПК РФ (Полномочия прокурора по поступившему к нему обвинительному заключение включают возможность изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемого по закону о менее тяжком преступлении; ч. 2 ст. 226 УПК РФ (право прокурора своим постановлением исключить из обвинительного акта отдельные пункты обвинения либо переквалифицировать обвинение на менее тяжкое).
6. Глава 34 «Предварительное слушание» устанавливает возможность исключения доказательств (обвинения или защиты), так в ч. 5 ст.235 УПК РФ установлена обязанность суда не принимать во внимание, доказательства, исключенные из обвинения. Это так же прямо может влиять на квалификацию, т.к. на основании ч. 5 ст.236 УПК РФ прокурор может изменить обвинение (квалификацию) в ходе предварительного слушания.
7. На основании ч. 7 ст. 247 УПК РФ прокурор может отказаться от поддержания государственного обвинения, если придет к выводу о том, что представленные доказательства не подтверждают обвинение. Такой отказ может быть полным или частичным. Прокурор может изменить обвинение в сторону смягчения (ч. 8 ст. 247 УПК РФ). При отказе прокурора от поддержания обвинения суд выносит постановление о прекращении производства по делу в стадии предварительного слушания (ст. 239 УПК РФ) или в стадии судебного разбирательства (ч. 2 ст. 254 УПК РФ).
8. Пределы судебного разбирательства определены ст. 252 УПК РФ только в отношении обвиняемого и по предъявленному ему обвинению, изменение обвинение может быть только в сторону смягчения положения обвиняемого.
9. После судебного следствия при постановлении приговора суд должен решить вопрос о том, является ли деяние преступлением и каким пунктом, частью, статьей УК РФ оно предусмотрено (п. 3 ч. 1 ст. 299 УПК РФ). В п. 3 ч. 1 ст. 308 УПК РФ указано обязательное требование указать в резолютивной части обвинительного приговора квалификацию.
10.В ч. 3 ст. 347 УПК РФ указано, что после вынесения присяжными обвинительного вердикта стороны и суд обсуждают и исследуют обстоятельства, связанные с квалификацией содеянного.
11.В п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК в качестве основания для отмены или изменения приговора в кассационном порядке содержится – неправильное применение уголовного закона. В ст. 382 УПК РФ закреплены три варианта такого возможного применения УК РФ: нарушение требований Общей части УК РФ; применение не той статьи ил не тех пункта и (или) части статьи особенной части УК РФ, которые подлежали применению; назначение более строгого наказания, чем предусмотрено статьей Особенной части УК РФ.
12.В надзорной стадии ст. 405 УПК РФ не допускает поворот к худшему. В ст. 409 УПК РФ «Основания к отменен или изменению приговора…» имеется ссылка на ст. 379 УПК РФ, то есть основания к отмене или изменению приговора одинаковы как для кассационной, так и для надзорной стадии, в том числе, и в части квалификации, и её изменения (только в сторону смягчения положения обвиняемого).