К историческим аналогам можно отнести средневековую ковку, (см. прил.1, рис.1, 2) которая не скрывает деформации металла, а выявляет реакцию формы на кузнечные приемы (разруб, осадка, оттяжка и др.). Мастера по металлу этого времени разрабатывают и активно используют приемы кузнечного ремесла для создания художественных образов в произведениях декоративно-прикладного искусства, показывая высокий уровень мастерства.
Наиболее явно проявляются кузнечные приемы в металлическом инструменте. Их форма продиктована практической функцией, которая является основой формообразования, а кузнечный прием как средство. Например, увеличение металлического обуха топора для вхождения в него ручки (см. прил.1, рис.3).
Если абстрагироваться от главного предназначения инструментов и посмотреть на них, как на предмет искусства, можно увидеть красоту пропорций, движений, логику пластики и трансформации (см. прил. 1, рис. 4). Все это можно наблюдать и в разнообразии природных формообразований. Логика ее явлений дает почву для размышления. «Растение всегда представляет собой нечто большее, чем сухая функциональность» — говорил Карл Блоссфельд: «Его форма, определенная логикой существования, всегда стремится к высшей степени художественности» [1].
Фотографии К. Блоссфельда обращают внимание зрителя на красоту природного мира (см. прил.1, рис. 5, 6). Его растения, как скульптуры. Каждый сегмент становится самодостаточным объектом, благодаря тому, что художник увидел и зафиксировал его пластическую особенность. На месте стыка двух форм образуется как бы «третья» – которая представляет собой их органичное соединение.
В скульптурах художника Э. Чилиды кузнечный прием является художественным образом его идей. Кованый металл выходит за рамки прикладного искусства, демонстрируя энергию кузнечной деформации в скульптурных композициях, становясь предметами и объектами эстетического созерцания. Выполненные в экстерьерном масштабе работы, создавая активный диалог с пространством, дают возможность зрителю беспрепятственно рассматривать сам прием (см. прил.1, рис. 7, 8). В его графике происходит взаимопроникновение одной массы в другую, и это взаимопроникновение есть главный сюжет. Черное рисует след от отпечатка белой массы, а белая – становится оттиском черного (см. прил.1, рис. 9, 10).
В работах скульптора Исаму Ногучи подход к созданию пространственных форм основан на принципах традиционного японского искусства, его эстетических категориях, таких, например, как понятие пустоты, одновременно означающее и абсолютную наполненность. Свободные пространства в его композициях не менее значимы, чем сами скульптурные детали: они не означают пауз, отсутствия чего-либо, но играют существенную роль в восприятии. По словам самого И. Ногучи, его произведения – это «узлы пустоты», поскольку каждое из них является частью, но не целым (см. прил.1, рис. 11, 12). Его произведения — это пластика пространства, которое первично по отношению к отдельным скульптурным объектам.
Американский скульптор Ричард Серра является представителем минимализма в искусстве (см. прил.1, рис. 13, 14). Для создания крупных экстерьерных вещей использовал естественную пластику металла, применяя лист, как плоскость, которая организует пространство, Работал в основном со сталью и свинцом, много экспериментов проводил с обработкой поверхности.
В кованых скульптурах Владимира Шкоды кузнечный прием является художественным образом. (см. прил.1, рис. 15, 16). Художник работает в духе минимализма, и уделяет много внимания простым геометрическим формам, например, используя куб как первоначальную фигуру, поэтапно сбивая ребра, он перековывает ее в шар, который важен ему с концептуальной точки зрения.
Среди скульптур итальянского кузнеца Клаудио Ботерро, для данного исследования в качестве аналогов, интересны те работы, в которых максимально выявлены пластические особенности кованого металла (см. прил.1, рис. 17, 18).
Американский архитектор и скульптор Тони Смит, размышляя о пространстве внедрял свои геометрические работы в городскую среду и природный ландшафт. (см. прил.1, рис. 19, 20). Они представляют из себя различные комбинации простых геометрических форм и напоминают сильно увеличенные формовки из картона. По внешнему виду нельзя было определить, из какого материала выполнена работа, так как они выкрашивались в черный цвет. И для художника это было концептуально важно. В отличие от других художников минималистов Т. Смит использовал более динамичные формы и говорил, что его работы — это проводники духовного, которые находятся на грани реальности.
Через творчество Заха Хадид можно проследить, как эпоха модернизма в архитектуре переходит к новой эстетике XXI в. Вдохновляясь работами художников русского конструктивизма, она начинает свое творчество с его переосмысления, которое выражается в ее работах, относящихся к течению деконструктивизма (см. прил.1, рис. 21). В дальнейшем, острота ее «деконструкций» переходит в архитектуру текучих, бионичных форм, напоминающих природные силуэты и ландшафты (см. прил.1, рис. 22). Изменяется внешняя пластика, но сохраняется динамика, как изначальный импульс, возникшая в ее творчестве за период изучения авангарда.
Тема данного исследования: «преобразование геометрических форм методом кузнечной деформации» находит себе отражение в развитии (ретроспективе) архитектуры XX – XXI вв.
Так же важным для данного исследования являются и те ощущения, которые Заха Хадид хочет передать в своей архитектуре. Вызвать эмоции человека, оказавшегося в дикой природе. Ее идея создать в городской среде состояние природного ландшафта через анализ природных форм. Идея не повторения внешнего облика, а воссоздания его за счет ощущений близка практической работе в исследовании.
Как образец работы с материалом, для практической части в исследовании, можно отметить такие источники как: кузнечный инструмент, средневековая ковка, творческие работы скульптора Исаму Ногучи, Эдуардо Чильиды, Ричарда Серра, Владимира Шкоды. Они выявляют его свойства, используют заложенные в материал особенности для воплощения творческого замысла и пластического формообразования.
Для идейной составляющей можно выделить графику Э. Чилиды, кованые объекты В. Шкоды, ландшафтную скульптуру Т. Смита, фотографии К. Блоссфельда. В работах этих художников можно заметить поиск связи между внутренней энергией формы и ее оболочкой. В работах Чилиды и Ногучи пустота – есть внутреннее содержание, недоступное глазу. Невидимое и неизвестное, - оно формирует и организует наш предметный мир.