Сравнительные преимущества

Нас часто пугают тем, что протекцио­низм тормозит развитие, хотя дело обстоит ровно наоборот, если этот протекционизм развивающий. И, ко­нечно, протекционизм не может быть самоцелью, это лишь временная мера, способствующая формированию срав­нительных преимуществ национальной экономики. Он не может быть всеобъем­лющим и герметичным. Иначе страна рано или поздно потеряет ориентиры для развития. Как писал Витте, «свобода торговли — это пока для России идеал, к которому мы должны идти суровым протекционным режимом. Когда режим этот подготовит прочно развитую про­мышленность, могущую выдержать с притоком иностранных и ростом своих капиталов внутреннюю конкуренцию, а затем способную в будущем выдержать и внешнюю конкуренцию, тогда мы ста­нем так же экономически сильны, как мы стали сильны политически. Тогда явится необходимость в постепенной перемене торговой политики переходом к свободе торговли».

Какие бывают сравнительные пре­имущества? Во-первых, это доступ­ность финансовых средств. Тот самый приток иностранных капиталов и рост собственных, о котором писал Витте. Или доступность кредитов, о чем мы

ЭКОНОМИКА И ФИНАНСЫ

'Лист: «В жизни наций, так же как и в жизни индивидуумов, против иллюзий идеологии есть два могущественных средства: опыт и необходимость»

уже неоднократно писали в нашем жур­нале. Мы уже не раз приводили пример того, что иностранные производители станков, как правило, поставляют их в рассрочку на три — пять лет. Они в со­стоянии сделать это, потому что могут взять кредит на производство станков у себя в стране под полтора-два-три процента. Японские станкостроители вообще могут взять кредит под одну десятую или даже одну сотую процен­та годовых на десять лет. А российский станкостроитель берет кредит не менее чем под 15%, причем на год, максимум на два. А часто он вообще не может взять кредит, поскольку у провинциальных заводов практически нет залоговых ак­тивов. Ясно, что в таких условиях раз­витие невозможно. Чтобы выходить на внешние рынки не только в качестве им­портера, страна должна иметь мощную финансовую систему. Без нее бесполе­зен и экономический космополитизм, и экономический национализм.

Во-вторых, это качество рабочей силы: ее образованность, трудолюбие, дисциплинированность. Если говорить о России, то, несмотря на падающий уровень массового образования, оно все еще сохраняется на достаточно вы­соком уровне. Правда, как жалуются многие предприниматели, с дисци­плинированностью и трудолюбием у нас не всегда хорошо. Но наличие в России даже сейчас, при всех потерях, самых современных и разнообразных

производств вполне мирового уров­ня, показывает, что массовое нали­чие этих качеств скорее вопрос обще­ственной атмосферы, возникающей при востребованности качественного труда. Качественная работа сама по себе дисциплинирует и вдохновляет, но она должна поддерживаться соот­ветствующей социальной политикой в стране, которая рождает в работающем человеке чувство защищенности в са­мом широком смысле этого слова. Про­фсоюзный лидер одной из европейских стран при обсуждении проблем рынка труда в России обратил внимание на то, что «самая высокая производитель­ность отмечается в тех странах, где, как в скандинавских, наличествует высо­кая степень социальной защищенности и солидарности, которая проявляется в заботе государства о человеке. Это по­зволяет людям на работе думать только о работе, а это эффективно и выгодно. Они знают, что о них и об их близких всегда позаботятся. Станет ли он без­работным, инвалидом или уйдет на пенсию, его не бросят. И поэтому он может спокойно и с большой отдачей работать. России тоже надо войти в та­кой позитивный круг».

Позитивный настрой рядового че­ловека на труд и творчество означает и позитивность страны. Этот настрой неизбежно передается и бизнесу, и его отношению к развитию своего дела. А Кейнс не случайно считал, что инве­стиции являются результатом стихий­ного оптимизма, который он называл жизнерадостностью. В отсутствие тако­го оптимизма никакого желания инве­стировать у капитала не будет.

Наконец, сравнительное преимуще­ство — это лучшее соотношение цены и качества ваших товаров по сравнению с товарами конкурентов.

Качество товара определяется, с одной стороны, его потребительскими свойствами, а с другой — его соответ­ствием потребностям, ожиданиям и предпочтениям потребителей. Причем соотношение между этими двумя сторо­нами в значительной мере определяется репутацией производителя (фирмы и страны) и общественным мнением, ко­торые формируются соответствующей информационной поддержкой. Качество товара поддерживает репутацию, но и репутация поддерживает качество.

Вот почему наивными выглядят упреки в адрес российской промыш­ленности, что ее развал в 1990-е связан с тем, что ее продукция не выдержала конкуренции на мировом рынке из-за низкого качества. Какое качество мог­ло быть в глазах потенциальным по­купателей у продукции, бренд которой,

условно фабрика «Большевичка», был никому не известен? Никто не будет покупать автомобиль класса «Бентли» производства ВАЗа, даже если будет известно, что он достойного качества. Там же, где, как в атомной промыш­ленности, российский бренд был из­вестен благодаря имиджу России как ядерной сверхдержавы, она смогла вполне успешно выступить на миро­вых рынках. Но и за репутацией, и за известным брендом, а тем более за не­известным, должны стоять все те же серьезные финансовые возможности, позволяющие репутацию и бренд под­держивать и развивать. Что толку от того, что иностранцы до сих пор спра­шивают о станках некоторых наших давно исчезнувших заводов, когда даже те, что выжили в условиях финансового коллапса, долгие годы, что называется, голову не могли поднять из-за отсут­ствия средств на развитие.

Но дело еще и в том, что, в то время как в мире происходила консолида­ция промышленности, того же стан­костроения или электроники, вокруг относительно небольшого числа брен­дов, бессмысленная приватизация на­шей промышленности рассыпала наши корпорации, которыми были союзные министерства, не только на отдельные предприятия — на отдельные цеха. Ясно, что за этой россыпью за редким исключением не было и не могло быть ни брендов, ни финансов. И возмож­ностей повышать качество. В лучшем случае они оказались в полной зави­симости от государственных дотаций. И из промышленных отраслей опять-таки лишь атомная, которая сохрани­лась как корпорация, сумела не просто выжить, но и развиться. Поднять каче­ство наших товаров и представление об их качестве не удастся до тех пор, пока наши компании не будут обеспечены достаточными финансовыми ресурса­ми и не станут достаточно мощными и консолидированными, чтобы высту­пать на равных с транснациональными корпорациями. Поддержка и выращи­вание корпораций — национальных чемпионов есть неотъемлемая часть стратегии развития.

Много говорят о возможностях сред­него и малого бизнеса даже на мировых рынках. И действительно, существуют средние и даже малые компании, из­вестные во всем мире, но в подавляю­щем большинстве случаев это постав­щики крупнейших корпораций, что и составляет им имя. Это как «Смирнов — поставщик двора Его Величества». Вот почему наш инновационный малый бизнес смотрит за границу. Одно дело, если он добьется звания «поставщик

ЭКОНОМИКА И «1М1СЫ

Siemens», другое — «поставщик Урал-вагонзавода», при всем уважении к по­следнему. Создание мировой репутации уже существующих и новых «уралвагон-заводов» должно быть частью государ­ственной стратегии развития.

Валютный курс

Ясно, что построить корпорации миро­вого уровня и заработать репутацию страны качественных товаров, кото­рые можно и нужно покупать даже задорого, — задача на многие годы, а может, и десятилетия. Значит, в фор­муле цена—качество для нас сейчас актуальнее цена, абсолютная величи­на которой определяется издержками, а относительная, то есть ее значение для потенциального покупателя в срав­нении с ценами аналогичных товаров иностранных производителей, — ва­лютным курсом. Причем «правильный» валютный курс может отчасти компен­сировать и издержки.

Высокий курс национальной валюты усиливает позиции страны на внешних рынках в качестве покупателя: возни­кает возможность привлекать ресурсы мирового фондового, рынка, расширять импорт товаров и услуг. Низкий валют­ный курс позволяет повысить ценовую конкурентоспособность национальных товаров и производителей на внешних рынках и этим стимулирует экспорт, а также развитие процессов импортозамещения. Повышение конкурентоспособности национального экспорта предполагает занижение курса нацио­нальной валюты относительно парите­та покупательной способности.

Одной из причин уничтожения на­шей промышленности в 1990-е годы стала политика завышенного курса ру­бля, необъяснимая с точки зрения здра­вого смысла, с точки зрения страны, пекущейся даже не о развитии, а хотя бы о сохранении национальной эконо­мики. С 1995-го по июнь 1998 года курс доллара по отношению к рублю упал в 2,1 раза. В результате за 1997-1998 годы российский экспорт сократился в целом на 15,7 млрд долларов. Соответственно вырос импорт. Спад промышленного производства составил 50% в сравне­нии с 1991 годом, а в машиностроении и наукоемких отраслях—до 70%. После кризиса 1998 года произошел перелом этой тенденции, девальвация ослабила иностранную конкуренцию на внутрен­нем и внешних рынках и дала импульс росту национального производства. Но эта тенденция не была удержана, курс рубля, на радость валютным спекулян­там, вновь поднялся, чтобы вновь упасть в 2008 году, а затем в 2014-м. Но если говорить о последнем падении курса

рубля, то оно снова подтолкнуло вверх промышленное производство и экспорт, по крайней мере, в ряде отраслей. Что подтверждают и их представители. Как сказал генеральный директор пред­приятия «Континентал Калуга» Георгий Ротов, «в свете... развития обменных курсов, который благоприятствует экс­порту товаров, произведенных в России, для концерна становится экономически целесообразно производить шины в Рос­сии и поставлять их на экспорт». Тем не

менее, многие говорят, что снижение курса рубля мало что даст российской промышленности, и приводят общие данные промышленного производства за 2015 год, забывая, что любая эконо­мическая политика успешна, если она последовательна и проводится многие годы, а не отдана на волю стихии ва­лютного рынка.

Именно такую политику — занижен­ного валютного курса национальной валюты — уже более трех десятилетий проводит Китай, обеспечивая своим товарам серьезные преимущества и на внутреннем, и на внешнем рынках. Причем, несмотря на многолетние протесты американского руководства, которое считает, что китайская валюта недо­оценена приблизительно в два раза и это способствует дефициту платежного баланса США в торговле с Китаем. При этом Китай одновременно проводит ак­тивную протекционистскую политику в тех секторах экономики, которые не защищены заниженным курсом юаня. Именно в этом сочетании одна из основ­ных причин поразительного экономи­ческого роста Китая. И именно в этом интерес к нему со стороны иностранных компаний — гигантский защищенный от внешней конкуренции рынок и пре­имущества при экспорте.

Похожую финансовую политику — стабильная валюта при заниженном курсе и доступном кредите — прово­дил наряду с протекционизмом, о чем

мы говорили выше, и граф Витте, ко­торый в конце XIX века осуществил 5 России валютную реформу, перейдя на золотой стандарт, девальвировав рубль и создав мощную, независимую финан­совую систему. После реформ Витте в Россию, как и теперь в Китай, из тех же соображений устремился иностранный капитал. Витте был вынужден провести валютную реформу, поскольку курс ру­бля постоянно колебался. На сильных колебаниях курса бумажного рубля

богатели валютные спекулянты. Экономи­ку России постоянно лихорадило. Решив задачу создания устойчивой финансо­вой системы, Витте занялся проблемой промышленного кредита, который он считал «основой всякой промышлен­ности». «Лишь при условии, — писал он, — ближайшего и строго практического попечения о развитии каждой отдель­ной отрасли нашей промышленности и торговли центральное управление [правительство] может разрабатывать и свои общие меры на пользу народного хозяйства».

Итак, если подвести итоги нашего об­суждения, то основы политики эконо­мического роста достаточно просты:

— создание в стране позитивной атмосферы уверенности и солидарности;

— развивающий протекционизм,
обеспечивающий национальной промышленности базу для роста и после­
дующей экспансии на внешние рынки;

— выращивание и продвижение ста­рых и новых корпораций — национальных чемпионов, как в традиционных,
так и в инновационных отраслях промышленности, и их брендов в России и
заграницей;

—независимая, мощная, стабильная финансовая система;

— доступность дешевых кредитов;

— заниженный курс национальной
валюты. •