— Выловлены в Лангедоке, под Перпиньяном, сегодня ночью, доставлены специальным самолетом час назад, — с гордостью сообщил тот.
— Это хорошо, — одобрил Рудик, — а то мне недавно в одном ресторане с пеной у рта пытались доказать, что замораживание нисколько не портит вкуса устриц. Я им на это ответил, что в таком случае сжигание нисколько не снижает ценность денег, и предложил в качестве оплаты горсточку пепла от сожженной купюры. Они почему-то не согласились.
Он заказал дюжину лангедокских устриц, порцию морских улиток с зеленым салатом и чесночным соусом и лангет с луком-шалот.
Выбрав бутылку эльзасского белого вина урожая девяносто восьмого года, он на этом остановился, только попросил официанта:
— Устриц ни в коем случае не открывайте, я сделаю это сам.
Скромный в еде Леня ограничился рагу из морепродуктов и бокалом сотерна.
Как только официант отошел от стола. Рудик повернулся к Маркизу и спросил:
— Ну, и что тебя интересует на этот раз?
— Тебе что-нибудь говорит такое название «С-студия»?
Рудик на минуту задумался.
— Если это то, о чем я думаю, ты влез в настоящий гадючник. Смотри, ступай осторожно, не наступи какой-нибудь змее на хвост!
— Рудик, ты мне так и не ответил. Что там опасно, я прекрасно понял и без тебя, но что это за контора?
— Эта самая «С-студия» недавно выделилась из крупного, хорошо и давно известного проектного института «Петропроект», Причем насколько я знаю, выделилась с целью проведения проектных работ по одной-единственной теме: проектирование сверхскоростной железнодорожной магистрали «Москва — Петербург».
— Что-то я об этой магистрали слышал, вставил реплику Леня. — Какой-то колоссальный проект, очередная стройка века.., поезд должен проходить весь путь всего за два часа…
— Вот-вот, — кивнул Рудик, — а чем славились все стройки века? Тем, что в них вбивались немыслимые средства, значительная часть которых оседала в карманах руководства разных уровней.
В это время к столу подошел официант, и Рудик замолчал. Он вооружился ножом для устриц и переключился на другую тему:
— Чем хороши устрицы, это тем, что с ними еще нужно побороться. Они защищают свою жизнь до последнего, чем и доказывают, что еще живы.
Он ловко продел кончик ножа между створками, слегка надавил, и раковина открылась.
Выдавив на моллюска капельку лимонного сока и полюбовавшись тем, как устрица сжалась под воздействием кислоты, Рудик ловко отправил ее в рот.
— Жестокий ты, Рудик, — поморщился Леня. Как ты можешь так безжалостно обращаться с живыми существами? Сразу видно, что у тебя нет никаких домашних любимцев.
— Зато у тебя их, по-моему, слишком много, — ответил Рудик, открывая следующую устрицу. Но ты ведь и сам не вегетарианец!
— Но я никого не ем живьем! — Маркиз приступил к рагу. — Все, кого я ем, уже давно убиты и приготовлены, причем не мной. Ну ладно, мы сюда пришли не для дискуссии по вопросам морали. Что еще ты знаешь про эту «С-студию»?
— Ты же знаешь, что я не люблю вести деловые разговоры во время еды, — поморщился Рудик, — все удовольствие пропадает! Ну ладно, так уж и быть.., больно уж тема интересная.
Так вот, с этой сверхскоростной магистралью дело обстояло так. Средства на ее строительство были выделены администрацией обоих заинтересованных городов, Москвы иПетербурга. Инвесторами создана компания «Моспитер», на чей счет и поступили деньги. Начались сметные, проектные и прочие подготовительные работы, потом вырыли котлован.., и деньги неожиданно кончились. Куда они делись — никто так и не смог понять, да кажется, никто особенно и не пытался. Видимо, все заинтересованные стороны получили свою часть пирога и сразу же утратили интерес к судьбе этих денег А деньги-то немалые, сотни миллионов, между прочим!
Леня присвистнул.
— И что, — проговорил он после небольшой паузы, — на этом сказка о спящей красавице заканчивается? Все герои будут жить долго и счастливо?
— Или умрут в один день, что более вероятно, — подхватил Рудик. — Нет, Леня, здесь начинается самое интересное. В Соединенных Штатах, а именно в Бостоне, существует такая фирма, она называется «Сэнди Браун Лимитед», которая занимается приобретением по всему миру обанкротившихся строительных фирм и незавершенных проектов. Воглаве этой фирмы стоит довольно молодой человек, зовут его, как нетрудно догадаться, Сэнди Браун. Говорят, он начал свою карьеру в шесть лет, купив на карманные деньги обанкротившийся детский сад…
— Рудик! — воскликнул Маркиз. — Ты расширяешь сферу своих деловых интересов! Раньше ты знал все только об отечественном бизнесе, а теперь вышел уже на мировую арену!
— Только тогда, когда это связано с отечественным бизнесом, — усмехнулся Рудик. — Дело в том, что фирма «Сэнди Браун» проявила интерес к нашему проекту, к этой самой сверхскоростной магистрали, и согласилась вложить в нее большие средства. То есть не просто большие средства, а по-настоящему огромные!
— Но их же опять разворуют! Зароют в тот же котлован, куда уже положили сотни миллионов!
— «Сэнди Браун» не так прост, — отозвался Рудик. — Обязательным условием его инвестиций является то, что управление компанией будет проходить под контролем его доверенного менеджера.
— Ты сказал, эта фирма располагается в Бостоне? — задумчиво проговорил Маркиз, вспомнив сделанную Лолой магнитофонную запись.
— Именно, — подтвердил Рудик, — а что? Почему тебя интересует Бостон? У тебя там двоюродная сестра замужем?
— Нет, двоюродных сестер у меня, к счастью, нет, а вот в Бостоне живет один юрист по фамилии Гринбаум…
— В Бостоне живет несколько тысяч юристов, — осторожно проговорил Рудик, — и Гринбаум — не самая редкая фамилия…
— Этот Гринбаум — совладелец местной, петербургской адвокатской конторы «Гринбаум и сын»…
— А, вот ты о ком! — Рудик ухмыльнулся. Про эту семейку я кое-что знаю!
— Господи, Рудик, — восхитился Леня, — а про кого ты не знаешь? Я думаю, таких людей очень трудно найти! И уж во всяком случае они наверняка не представляют никакого интереса!
— Ну, конечно, ты немного преувеличиваешь, — Рудик смущенно зарделся, — может быть, совсем немного преувеличиваешь.., но про этих Гринбаумов я действительно кое-что знаю.
Он поудобнее устроился на стуле, подцепил вилкой устрицу, обмакнул ее в соус и заговорил:
— Основатель фирмы, Гринбаум номер один, сейчас глубокий старик, ему уже девяносто пять, но он все еще полон энергии, и палец в рот ему не клади — откусит руку по локоть. Несмотря на более чем преклонный возраст, он по-прежнему контролирует все дела фирмы, и делает это твердой рукой. Сын его, которому сейчас около семидесяти, живет как раз в Бостоне, и он сейчас ведет значительную часть дел, в которых замешан российский капитал или российские бизнесмены. — И, наконец внук, Гринбаум-младший, который руководит здешним отделением фирмы, явно удался не в деда и не в отца, у него нет фамильной хватки, да и умом, насколько я знаю, он не блещет…