Я потянулся, зевая.
— Мне они не нужны. Мой внутренний хронометрист уверяет меня, что сейчас где-то между восемью утра и полуднем.
— Девять пятьдесят семь, — сказал Чейз, глядя на телефон.
Сэйлор кивнула.
— Мне нужно быть на работе в полдень. А заканчиваю в девять вечера.
Я протянул руку под стол и провёл по её ноге.
— Хочешь заняться чем-нибудь позже?
Она зажала мою руку между колен.
— Конечно, мне хочется сделать что-нибудь после, — сказала она низким чувственным тоном.
Чейз хрюкнул.
— Вы, ребята, вызываете у меня тошноту. И стояк. Любопытно было бы посмотреть, какой из двух импульсов победит в этой битве. Нахер. Я иду в спортзал.
— Какой спортзал? — воскликнул я. — Разве мы не купили всё это дерьмовое оборудование, чтобы ты мог тренироваться дома?
Чейз пожал плечами.
— Мне нужно несколько пар красивых сисек, чтобы смотреть на них, пока тренируюсь. Они мотивируют меня. У меня есть членство в Western Fitness, рядом с кампусом. Я хочу стать таким же большим, как Крид, чтобы этот мудак больше не мог меня задевать.
— Ну, — засмеялся я, — не делай себе больно.
Чейз перестал шутить и серьёзно посмотрел на нас.
— Это хорошо, — признал он. — Вы хорошо смотритесь вместе. Я серьёзно.
Он вышел за дверь, насвистывая. А Сэйлор мне улыбнулась.
— Мне нравится видеть тебя таким.
Я посмотрел вниз.
— В синяках и сонным?
— Да. Но я имела в виду, что мне нравится видеть тебя с твоими братьями. — Она сделала паузу. — В своё время я никогда не задумывалась о том, каково вам, ребята, было расти в Эмблеме вопреки всему.
Я размешал молоко на дне своей чашки. Мне не хотелось ворошить это дерьмо прямо сейчас.
— Все сталкиваются с трудностями, — пробормотал я.
Сэйлор взяла меня за руку.
— Ты выиграл над своими, Кордеро. Ты их победил.
— Ты так думаешь? — спросил я довольно категорично, и Сэйлор моргнула, убирая руку. — Эй, — огрызнулся я. — Только не надо меня жалеть, ладно?
Сэйлор слегка ощетинилась.
— Я не испытываю к тебе жалости, Корд. Я восхищаюсь тобой. Если это звучит снисходительно, то это твоё собачье дело.
Никогда раньше не слышал, чтобы девушка говорила мне такое. И никто другой тоже, если уж на то пошло. Я сидел неподвижно, с отсутствующим выражением. Сэйлор вздохнула и продолжила:
— Понимаю, твоя жизнь была одной длинной чередой сражений. Но не все вещи — борьба. — Она решительно прижала мою руку к своей левой груди на уровне сердца. — Это, — сказала она с серьёзным выражением лица, — уже твоё.
Я начал массировать, и Сэй выгнулась от прикосновения. Её сердцебиение участилось. У меня получилось отодвинуться от стола более грубым жестом, чем рассчитывал, и Сэйлор зажмурила глаза. Однако не отступила и не запротестовала, когда я притянул её в свои объятия.
Но когда я положил её на пол посреди гостиной и поднял рубашку, обнажая бёдра, она изо всех сил попыталась встать на ноги.
— Твои братья... — пробормотала она.
— Их здесь нет, — ответил я, вытаскивая уже твёрдый член. Затем провёл руками по её телу, задержавшись между ног. Сэйлор дрожала и пыталась дотянуться до меня, но я удерживал её на расстоянии вытянутой руки.
— Так значит, это моё? — спросил я, глубоко погружая в неё пальцы. Я уже знал, к какому месту прикасаться.
— Да, — извиваясь, стонала она.
Я поддразнил её вращательным движением и добавил внутрь ещё один палец.
— Вся целиком?
— Да! Окей, Корд?
— Покажи мне, Сэйлор.
Думал, она просто раздвинет ноги и притянет меня к себе. Я её недооценил. Глаза Сэйлор сверкнули решимостью, и она изо всех сил толкнула меня в грудь. Не успел я и глазом моргнуть, как она оседлала меня, устроившись сверху.
Это была дикая поездка, и мы кончили одновременно в неистовом порыве объятий и царапин. Вскоре она должна была уйти. Перед работой Сэйлор требовалось принять душ и сменить одежду. Мы целовались целую вечность, прежде чем я отпустил её.
Сэйлор коснулась моего лица и прошептала:
— Увидимся позже, Корд Джентри.
Я попытался подавить внезапное желание прижать её к себе, пока она убирала волосы за уши, одаривая меня последней счастливой улыбкой.
Неприятно было видеть, как она уходит. Отчасти потому, что я знал, — пройдёт совсем немного времени, и мне снова захочется её трахнуть. И отчасти потому, что я боялся, вдруг волшебство последних часов мимолётно и суровые реалии мира, с которым я уже был знаком, сговорятся против нас.
И что это была битва, которую мы в конце концов проиграем.
ГЛАВА 15
Сэйлор
Брейден меня поджидал; он распахнул входную дверь, когда до неё оставалось ещё метров десять. Брат стоял в дверном проёме, почёсывая шею с улыбкой, которая давала понять — он знал, чем я занималась.
Я остановилась и пожала плечами. Обнимая меня, Брей рассмеялся. Я подумала, какое это благословение — иметь в мире хотя бы одного человека, который понимает, что происходит в твоей голове, не услышав ни единого слова из твоих уст.
Мой лучший друг налил мне чашку кофе и сел со мной за кухонный стол, ожидая.
— Где Милли?
— Ей пришлось уйти на работу. Мы же не можем бросить все свои дела в ожидании блудной сестры.
Брейден снял очки и протёр линзы о рубашку-поло.
— Значит, вот что ты делал. Полагаю, теперь ты хочешь услышать все грязные подробности?
Он погрозил пальцем.
— Не будь вульгарной, Сэй. В любом случае мы родственники.
— Мерзкая штука — родство. Я всё равно буду тебя пытать. Брей, это было феноменально. Потрясающе. Господи, я и не знала, что у меня есть столько мест, куда можно засунуть член.
Брей сделал вид, что упал со стула и у него случился острый приступ аппендицита.
— Прекращай.
Я дала ему лёгкий пинок, а он усмехнулся мне с пола.
— Я знал, что Корд тебе нравится.
— И ты был прав, как всегда, — пробормотала я.
Брейден поднялся на ноги и снова занял своё место.
— Скажи мне одну вещь, Сэйлор. Корд хорошо к тебе относится?
Быстро, как вспышка молнии, перед моим мысленным взором пролетели мгновения последних недель, проведённых с Кордом — от нежных, напряжённых до страстных.
— Он добр ко мне, — тихо ответила я. — Всегда.
Брейден задумчиво кивнул.
— Ну, в этом суть уравнения, не так ли?
— Ты инженер. Ты мне и скажи.
— Могу лишь сказать, что если фундамент не прочный, то нет смысла пытаться исправить всё остальное
Я посмотрела на него.
— У вас с Милли фундамент очень прочный.
Брейден с любопытством склонил голову набок.
— Милли сказала, что вы двое разговаривали.
— Да, — кивнула я. — Мы поговорили. Она потрясающая, Брейден. Мне не нужно говорить тебе об этом.
— Нет, — согласился он, — в этом нет необходимости. Но всё равно, слышать приятно. И могу я тебе кое-что сказать, Сэй? Ты могла найти гораздо хуже, чем Корд. Он пытается сгладить недостатки; я вижу его с тобой и знаю, что он старается.
— Да, — вздохнула я, взглянув на кухонные часы. — Слушай, спасибо, что подождал меня. Мне нужно быть на работе через час, так что приму-ка я душ.
Брейден наморщил нос.
— Да, — брезгливо подтвердил он, — поторопись. После прошлой ночи тебе это точно нужно.
— Свинья, — подколола его.
— Эй, — сказал он после того, как я закрыла дверь ванной, — это ты хвасталась креативными движениями пениса своего мужчины.
Я рассмеялась, шагнув в душ. Мне казалось, что я пробежала десять миль за один присест, после того как месяц, не вставала с постели. Но чувство было хорошее.
К тому времени, как оделась и добралась на своей машине до «Безумной курицы», я уже начала ощущать томительное ожидание долгих часов до новой встречи с Кордом. Как и всегда, посетители заходили в ресторан непрерывным потоком. И я поймала себя на том, что каждый раз, как открывалась дверь, я смотрела на неё в надежде увидеть Корда.
Другая официантка, девушка по имени Трули, ткнула меня в бок, когда я рассеянно бродила между столиками.
— Поактивнее, новенькая, — сказала она, покачивая головой и дразня меня. Её волосы были чёрными как смоль и частично выбриты с одной стороны. — Прошлой ночью ты трахалась или что-то в этом роде? Поэтому расхаживаешь такая мечтательная?
Я нахмурилась.
— Я прозрачнее, чем думала.
— Не-а, — пожала она плечами. — Просто я более проницательна, чем все остальные. — Её тёмные глаза весело оглядели меня. — Значит, он был хорош, да? Вот почему ты так смешно ходишь.
Должно быть, я выглядела немного шокированной, потому что она разразилась смехом.
— Не волнуйся, никто больше не заметит, золотце. Только я здесь такой внимательный наблюдатель.
Я рассмеялась в ответ и с новыми силами попыталась вернуться к работе. Проверка времени каждые девяносто секунд, конечно, не помогала. Около пяти часов я поняла, что проголодалась, поэтому сделала перерыв. Прежде чем сесть за стол для персонала в задней части ресторана, я попросила Мартина (шеф-повара), сделать мне сэндвич с курицей. В заднем кармане зазвонил телефон, и я улыбнулась, надеясь, что это Корд. Не повезло.
— Привет, мам.
Голос матери был хриплым и раздражённым, именно таким, каким я его помнила.
— Сэйлор. Как получилось, что я узнала от твоего придурковатого отца о твоём возвращении в Аризону?
Мне не хотелось извиняться.
— Да, — холодно ответила я, — так и есть. Я оставила тебе голосовое сообщение две недели назад. Ты так и не перезвонила.
— Ну, — фыркнула она. — Ты не сказала, что это важно. — Что случилось? Джон сказал, что ты рассталась со своим парнем или что-то в этом роде.
— Или что-то в этом роде, — отрезала я решительно. Говорить о Дэвине я не хотела.
В трубке раздался вздох. Я попыталась мысленно представить маму: худая, нечёсаная, с вечно выставленной на всеобщее обозрение бретелькой от лифчика. Отец был её парнем со школы. Она выиграла стипендию в Аризонском университете, но всё испортила, забеременев и решив остаться в Эмблеме. Эми МакКенн была из тех матерей, которые всегда казались растерянными и ошеломлёнными этой ролью. Когда я была младше, мне причиняло боль, что даже привлечение её внимания часто превращалось в проблему.
Единственный откровенный разговор у нас состоялся, когда мне было тринадцать. Она весь день пила на кухне, а когда я переступила порог, вернувшись домой из школы, мать уставилась на меня и спросила, хочу ли я быть похожей на неё. Я стала рассматривать её в свою очередь, впитывая каждую деталь: слишком высветленные волосы, покрытые лаком накладные ногти, и остатки униформы тюремного охранника, которую она наполовину сняла. И я ответила «нет». Быть похожей на неё я не хотела. Мать кивнула, словно одобрила мой выбор и сказала, что мне нужно много работать, если я хочу, чтобы всё обернулось по-другому.
Я надеялась, что когда несчастный брак с моим отцом подошёл к концу, и я уехала из дома, мы найдём с ней общий язык, взаимную привязанность. Но этого так и не произошло.
— У меня нет денег, чтобы дать тебе, — раздражённо сказала она, и я услышала щелчок зажигалки.
— А, не беспокойся об этом. Я зарабатываю кучу денег проституцией.
— Что?
— Ничего. Ну, как ты, ма?
Её настроение сразу же улучшилось.
— О, детка. Всё идёт как по маслу. Мне жаль, что у нас ещё не было возможности поговорить об этом. Я выхожу замуж, Сэй!
— А?
— Суббота, в ресторане Rooster's Roast.
— Подожди что?
— Церемония назначена на 4 часа дня. Как думаешь, ты сможешь купить мне букет невесты? Может, с герберами?
— МАМ!
Она прервалась.
— Что-то не так?
Я потёрла виски и опустила взгляд на сэндвич с курицей.
— Давай начнём с самого начала. За кого, чёрт возьми, ты выходишь замуж?
— Гари Чавес. Ты должна помнить Гари.
Я недоверчиво моргнула.
— Гари Гном?
В годы моей юности Гари был мэром Эмблема. Он получил это прозвище по очевидным причинам. Я попыталась представить, как Гном обнимает мать. Затем попробовала представить его в роли отчима. И потерпела неудачу по обоим пунктам.
— Как мило, — с трудом выдавила я. — Впрочем, ты выходишь замуж уже в субботу в Rooster's Roast за Гари Чавеса, а говоришь мне об этом только сейчас?
Услышала, как мама с шипением выпустила изо рта дым.
— Но я только что сказала тебе, верно?
Спорить было бессмысленно.
— Да, правильно. Тебе нужны герберы? Думаю, я справлюсь с этим. Ничего, если я надену чёрное?
Мама вроде как смутилась.
— Хорошо. Но тебе будет жарко. Церемония состоится на заднем дворике.
— Окей, это значит, я появлюсь голой. С моим парнем.
— Бойфрендом? Что за парень? Джон сказал, что у тебя его больше нет.
— Папа ещё не знает. Я встречаюсь с ним совсем недолго. Его зовут Корд.
— Корд, — повторила она, хотя я могла с уверенностью сказать, что мама теряет интерес к разговору. — Потрясающе. Слушай, я по уши занята планированием свадьбы, так что должна повесить трубку. Но я жду не дождусь встречи с тобой в субботу.
— Я тоже. Эй, поздравляю тебя и Гари.
— Сэйлор? Ты сказала, что твоего парня зовут Корд?
— Да, — спокойно ответила я. — Корд Джентри.
— Корд ДЖЕНТРИ? — взвыла она, будто я только что призналась, что трахаюсь с графом Дракулой.
— Пока, ма.
Я закончила звонок, задыхаясь от смеха. Потом вспомнила, что всё ещё голодна, и пройдут часы, прежде чем смогу снова чем-нибудь перекусить, поэтому быстро доела свой сэндвич. Если бы накануне мне вдруг сказали, что мама выходит замуж за гнома Гари, это было бы, мягко говоря, обескураживающим. Но сегодня новость казалась лишь слегка забавной. Удивительно, думала я, как по-другому выглядит мир, когда можно видеть, как много любви пронизывает его повсюду. В течение нескольких минут, пока не закончился перерыв, ко мне вернулись упоительные ощущения от воспоминания сильных рук и ещё более мощного члена. Ничто в моей жизни не было так восхитительно, как прошедшая ночь с Кордом. К щекам прилила кровь, а между ног я почувствовала спазм жгучего желания.
Трули подошла ближе и погрозила пальцем.
— Ты снова это делаешь.
Я покраснела от смущения и отнесла свою тарелку на кухню, возвращаясь к работе. По мере того как приближалось время ужина, число посетителей увеличивалось. Я бегала туда-сюда за барной стойкой и не заметила Корда, пока не увидела его в метре от себя. Он стоял и наблюдал за мной.
— Эй, — вздохнула я, вышла к нему и закинула руки на его широкие плечи. От него пахло жарой и лосьоном после бритья. Я прижалась к нему бёдрами. Кому было дело до того, что благочестивый Эд (управляющий рестораном), имел что сказать по этому поводу.
Корд ответил поцелуем, от которого в моём теле затрепетало каждое нервное окончание. Он обнял меня и большими пальцами стал настойчиво массировать плоть за резинкой юбки.
— Я скучал по тебе, — прошептал он, придавливая меня к стене у туалета и в свою очередь прижимаясь ко мне.
Я лизнула мочку его левого уха.
— Думала, ты приходишь сюда только ради курицы.
— Я пришёл ради тебя, — ответил он, смеясь над двойным смыслом.
Мы были вне поля зрения клиентов. Кордеро Джентри сводил меня с ума, взывая к необузданным чувствам, о которых я даже не подозревала. Это единственное возможное объяснение того, что заставило меня положить руки на его ширинку и сжать твёрдую выпуклость, которую та скрывала. Я стала водить пальцами по контуру, который с трудом удерживали джинсы.
Корд застонал и выгнулся навстречу, обжигая взглядом голубых глаз, который говорил, что он со мной на одной волне и готов последовать как угодно далеко. Но когда из дамской комнаты вышла хрупкая старушка с синими волосами, у меня сдали нервы, и я убрала руку.
— Позже, — взмолилась я, пока он удерживал меня в крепких объятиях.
— Трусиха, — засмеялся Корд.
Я слегка ударила его коленом.
— Ты дорого заплатишь за это оскорбление.
Он поднял меня от пола на несколько сантиметров.
— Заставь меня заплатить, — прорычал, тяжело дыша. — Заставь меня дорого заплатить.
— Обещаю.
Я обошла его и услышала тихий свист, раздавшийся позади меня. Крид и Чейз сидели за соседним столиком, явно наслаждаясь шоу. Я ухмыльнулась.
— Курица на решётке для всех?
— Разумеется, — кивнул Корд, потягиваясь и принимая небрежное выражение лица, едва присоединившись к своим братьям.
Весь оставшийся вечер я провела не в своей тарелке. Братья Джентри решили задержаться за столом после того, как закончили есть. Знание того, что каждый мой шаг сканируется глазами Корда, лишило меня всякой компетентности. Сегодня утром я сказала совершенно серьёзно, что принадлежу ему. Слова, которыми мы обменивались, не принадлежали миру цветов и стихов. Нет. Они были гораздо больше, чем это. И происходили из мира, где господствовала похоть, наваждение, смешанные с самыми неудержимыми желаниями сердца.
«Я хочу трахать тебя до потери сознания каждую ночь и просыпаться рядом с тобой каждое утро».
Наконец, после того как разбила шесть стаканов и опрокинула поднос с картошкой в сырном соусе на колени громилы байкера, наступило девять часов, и моя смена закончилась. Корд протянул руку, когда увидел, что направляюсь к их столику, и я с радостью позволила ему посадить меня к себе на колени.
Чейз допил третье пиво и приблизился, наклоняясь через стол.
— Ты самая дерьмовая официантка, которую я когда-либо видел.
Я улыбнулась ему, когда Корд уткнулся носом в мою шею.
— Ты нашёл буфера, которые искал в спортзале?
— Немного, — неопределённо ответил Чейз, — но они, похоже, не смогли найти меня.
— Ну, это отстой.
— Ни хрена. — Крид развалился в кресле, хмуро уставившись в пол. Из трёх братьев Джентри он был самым нелюдимым. Я никогда не слышала, чтобы он много говорил, даже когда мы были детьми, но, похоже, за кулисами царил адский хаос.
Корд обхватил меня за талию и глубоко вдохнул.
— Ты хорошо пахнешь.
Я подняла брови.
— Чувствую запашок жареного.
— Ну и что? Я люблю, чтобы моё мясо было жирным.
Изображая раздражение, я толкнула его локтем и повернулась к нему лицом.
— Ты до сих пор немного потрёпанный, ковбой, — заметила я, проводя пальцами по его ушибленной щеке.
— Ублюдок, ху*сос, — громко пробормотал Крид, сильно ударив ногой по столу. Несколько человек ахнули, и я увидела, как вздрогнув, на нас уставился Эд.
Чейз с беспокойством взглянул на Корда.
— Я же говорил тебе, что мы должны остановить его перед последними двумя шотами.
Корд мягко оттолкнул меня от своих колен и схватил брата за руку.
— Крид, — спокойно позвал он.
Крид смерил его убийственным взглядом. Корд медленно приблизился к нему и что-то прошептал на ухо. Приподняв брови, я взглядом спросила Чейза, но он просто смотрел в пространство через стол, выглядя грустным и неуверенным. Что бы ни происходило, всё это касалось только их личностного мира.
Через несколько мгновений Крид кивнул и позволил Корду помочь ему встать на ноги, а затем в мгновение ока, казалось, вновь обрёл самообладание. И всё же Корд крепко держал его за руку, пока они шли к двери. Чейз встал и подтолкнул меня локтем, показывая, что я должна следовать за ним.
Оказавшись на парковке, Крид снял рубашку и завалился на капот их старого пикапа. На его груди (там же, где и у Корда), я заметила вытатуированную на латыни фразу. В тусклом свете не могла разобрать, что написано, но слова выглядели не так, как у Корда. Похожую татуировку я видела раньше и у Чейза.
Крид сделал пару глубоких вдохов, в то время как его братья спокойно ждали. Он поднял голову и заметил, что я стою рядом, отчего расплылся в слегка застенчивой улыбке.
— Полагаю, ты стала свидетелем моей слабости, Сэйлор.
Я попыталась улыбнуться в ответ.
— Ничего страшного, Крид. Ты тоже видел не одну мою слабость.
Корд подошёл ко мне и обнял за плечи. Я пожала ему руку.
— Хей, — зевнул Чейз, доставая из кармана связку ключей. — Я отвезу великана домой. Вы, ребята, можете покататься.
Корд рассеянно погладил меня по плечу, пока Чейз заталкивал Крида в пикап.
— Ты уверен?
— Да, — пожал плечами Чейз. — Он скоро оклемается. Просто дайте ему пару часов, чтобы проветрить голову.
— Мне лучше, — сказал Крид, который уже лежал на пассажирском сиденье с закрытыми глазами
Корд несколько мгновений пристально смотрел на Чейза. Тот едва заметно кивнул в ответ и сел за руль.
— Мы скоро вернёмся, — сказал Корд и поднял на прощание руку. Он смотрел, как за углом исчезают задние фонари пикапа, а затем притянул меня к себе.
Я погладила его по спине.
— Корд? Что это было?
Он вздохнул.
— Крид слишком много пьёт, и когда это случается, забывается. Думает, что мы всё ещё находимся во власти нашего отца и боремся за свою жизнь. Большую часть времени он не доставляет хлопот, но, когда выпивает лишнего, его начинают посещать странные мысли. Вот и всё.
— О, — грустно прокомментировала я. — Ты когда-нибудь чувствовал себя так? Потерянным?
Его взгляд устремился куда-то вдаль.
— Не в последнее время. — Внезапно он посмотрел на меня сверху вниз. — Слушай, Сэйлор, просто не говори с ним об этом позже, хорошо?
Я кивнула.
— Понимаю. Это пытка — позволить миру увидеть твои шрамы.
Корд нежно обхватил руками моё лицо и наклонил голову вперёд, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Да, — сказал он хриплым голосом. — Я знаю.
ГЛАВА 16
Корд
Мне не хотелось сразу следовать за братьями домой. Сэйлор дала мне ключи, и когда двигатель её дерьмовой машины ожил, я в удивлении поднял брови.
— Двести десять тысяч километров, да?
— И всё ещё тикает, — улыбнулась Сэй.
— Ха! С трудом.
Когда Сэйлор пристёгивалась, юбка на ней немного задралась, и моя рука немедленно опустилась прямо между её бёдер.
Сэй моргнула своими большими зелёными глазами.
— Куда мы направляемся?
Улыбаясь, я огладил её ногу и почувствовал тепло; рискнул подняться пальцами выше. Сэй немного поёжилась, но не стала меня отпихивать.
— Хочу показать тебе одно место. Это в кампусе. Я иногда там бегаю.
Сэйлор провела пальцами вверх и вниз по моей руке.
— Хорошо, — мягко согласилась она.
Я вёл машину, держась одной рукой за руль, а другую оставил у неё на бёдрах, не получая никаких возражений. Весь день я думал о том, что она сказала (о том, что она моя сердцем и телом). Господи, не было слов, чтобы описать эффект, который это произвело на меня. Я, парень, которому после секса не терпелось надеть штаны и встать с постели, оказался во власти чего-то подобного.
Нам пришлось припарковаться в квартале от места, рядом с Милл-авеню. Я выскочил из машины и подошёл к пассажирской стороне, прежде чем Сэй успела открыть дверь. Когда я обхватил её руками, чтобы поднять, Сэйлор обвила мою шею руками и тихонько вздохнула.
Я держал её так некоторое время, наслаждаясь ощущением тела, прижатого к моему. Наконец, она слезла и встала передо мной.
— Хорошая парковка, — саркастически сказала Сэй, оглядываясь по сторонам.
— Заткнись, — ответил я, потянув её за собой и указывая вперёд. — Пойдём посмотрим вон там.
— Похоже на дворец.
— Это и есть дворец. Это художественный музей университета. Видишь вон ту лестницу? Она ведёт на крышу.
Я подтолкнул Сэй идти перед собой, больше для того, чтобы посмотреть, как её маленькая попка подпрыгивает на лестнице, пока я следовал за ней.
— Эй, ты не можешь двигаться быстрее? Нам нужно что-то предпринять, чтобы привести тебя в форму.
— Иди в задницу, — ответила она, поворачиваясь. Но я видел, что Сэйлор улыбается.
— К тебе? Я уже сделал это милая, — напомнил я ей, — и скоро сделаю снова. Очень скоро.
— Возможно, — сказала она, перепрыгивая через последнюю ступеньку на поверхность крыши.
— Возможно? — Я зарычал, схватив Сэйлор, но сразу отступил, заметив, как она немного вздрогнула. На секунду я покраснел, вспомнив лицо того говнюка в Калифорнии и понимая, что это его вина.
— Прости, — пробормотала Сэй, скрестив руки на груди и опустив взгляд.
— Эй, — я приподнял её подбородок, — не за что извиняться, детка. Просто знай, когда я прикасаюсь к тебе, каждый чёртов раз, это никогда не закончится плохо.
Выражение на лице Сэйлор стало нежным и трепетным.
— Я знаю. — Она обняла меня за шею и поцеловала. А я про себяпроклинал всё время, потраченное на цыпочек, чьи имена я даже не мог запомнить, когда вместо этого у меня могло быть это. Неспешно лаская, я вдыхал её запах, а затем подтолкнул лечь. Я лёг рядом, и мы провели несколько минут в тишине, созерцая ночное небо. Мне припомнилась ночь, когда Сэйлор снова вошла в мою жизнь. Я тогда лежал на крыше дома Брейдена с разбитыми костяшками пальцев после последней драки и думал о годах дерьма, которые мы с братьями каким-то образом умудрились пережить.
— Ты всё ещё рисуешь? — внезапно спросила Сэй.
— Иногда. — Я указал на свою руку. — Эту я нарисовал для своего двоюродного брата; время от времени он делает татуировки.
Сэйлор оперлась на локоть и замерла, глядя на меня. Её мягкие волосы упали на моё плечо. Она осмотрела кентавра на моей руке.
— Звероподобный и легендарный воин, обречённый на бессмертие. Ты молодец, — серьёзно сказала она. — Ты хорошо рисовал, даже когда мы были детьми. Я помню.
Я слегка поморщился, вспомнив, как однажды нарисовал её портрет, чтобы пропихнуть ей между ног. Но Сэйлор, похоже, не вспоминала об этом. Она выглядела задумчивой.
— Должна быть причина, по которой ты забираешься на крышу художественного музея. Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы что-то сделать со своим талантом?
Я пожал плечами, слегка пошевелившись.
— Моя мать была художницей. Ты знала об этом?
— Нет, не знала. Она больше не рисует?
Я засмеялся.
— Теперь она ничто. Тем не менее в доме были коробки, полные старых картин, написанных до того, как наркотики и Бентон Джентри её уничтожили.
Сэйлор взяла мою руку и поцеловала, ничего не сказав.
Я вздохнул, погрузившись в воспоминания.
— У неё была куча книг по искусству. В смысле книги были до тех пор, пока у Бентона не засвербело в заднице, и по неизвестно какой причине он не сжёг их все на костре на заднем дворе. Была одна, которую я рассматривал постоянно. В частности, фотография одной картины. Я не мог насытиться ею. В какой-то бесплодной пустоши стоят трое таящих часов. Я не знаю. Меня это всегда впечатляло.
— «Постоянство памяти», — сказала Сэйлор. — Сальвадор Дали.
Я был удивлён.
— Именно она.
Сэй улыбнулась.
— Я посещала несколько занятий по истории искусства на втором курсе колледжа. Хочешь посмеяться? У меня на стене в комнате общежития висела гравюра с этой картиной.
— Хм, — я пожал плечами. — Интересное совпадение.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы брать уроки рисования?
— Нет. Кто, чёрт возьми, ходит на занятия по искусству?
— Не глупи, Корд. Ты прекрасно знаешь, что люди ходят на занятия по искусству.
— Это не кажется разумным способом тратить деньги.
Сэйлор прижалась и засунула руку мне под рубашку.
— Слушай, я знаю, как тебя уговорить.
— Продолжай. Ты не выиграешь этот бой.
— Ты так думаешь? Я тоже умею драться, и у меня есть оружие.
— Послушай, малышка, я никогда не проигрывал.
— Никогда?
— Никогда. Даже ни разу не получил ничью.
Сэйлор провела рукой вниз и расстегнула мои брюки.
— А теперь ты готов потерпеть ничью?
Я начал двигать бёдрами. Она быстро поняла, чего я хочу, и взяла член, который и так был твёрдым. Сэй стала двигать рукой от основания до кончика, сильно сжимая в маленькой ладони.
— Возможно, — буркнул я, с трудом выговаривая слова. Негодница усмехнулась, наклонилась, и взяла его в рот.
Это был грёбаный рай — смотреть, как сочные губы смыкаются вокруг моей плоти. Сэйлор закрыла глаза и провела языком по всей длине. Я застонал и, когда она нашла сладкое местечко, схватил её за волосы. Меня безумно возбуждало, что она даже не оглянулась. Казалось, её совершенно не волновало, что теоретически кто-то мог подняться по этой лестнице в любое время.
— Снимай, — приказал я.
Сэй отпустила член и приподнялась, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Я указал на пуговицы на её блузке.
— Твоя блузка, детка. Снимай. Я хочу кончить на твои сиськи.
— Господи, Корд, — фыркнула Сэй, но я мог сказать, что идея ей понравилась. Я, не отводя глаз, наблюдал, как она опустилась на колени и медленно расстегнула блузку.
— Перестань пялиться на меня, — предупредила она, и даже в темноте я увидел, как покраснела её бледная кожа.
— Нет, — сурово возразил я, вставая и подталкивая её на спину. Я оседлал её грудь и потёрся яйцами о твёрдые соски. — А теперь я хочу, чтобы ты повторила всё то, что сказала сегодня утром.
— Что? — прошептала она. Вокруг нас поднимался ветер, и в воздухе пахло пылью. Вдалеке раздался раскат грома. Сэйлор подо мной нетерпеливо застонала. Я знал, как она нетерпелива.