Введение
Когда в августе 91-го к «Белому дому» в Москве подходили танки, мне было пять лет. Конечно, в то время я мало что понимал в тревожных телевизионных репортажах и трансляциях, но они ярко запечатлелись в моей памяти. Сегодня я заканчиваю изучение истории России на первом курсе института. Спустя тринадцать лет со времени августовских событий, имея уже определённую базу знаний и жизненный опыт, я решил найти ответ на вопрос: что же это было?
В истории не бывает сослагательных наклонений, но кто знает, как бы повернулся ход событий, не приди к власти Б.Н. Ельцин? Перехватив у М. Горбачёва и перестройщиков уже выпавшее из их рук знамя обещанных, но не осуществлённых экономических реформ, он казался тогда многим именно тем лидером, который способен решительно осуществить их в интересах народа. Осознание этого заблуждения пришло не сразу. Ведь ожидали чуть ли не рая земного, а получили? Инфляцию, безработицу, экономический шок и политический кризис.
Много сказано слов об августовских событиях, снято документальных кадров, написано книг и статей. В результате сюжет августовского путча и его провала превратился в какой-то идеологический штамп. Люди уже с раздражением вспоминали о тех событиях. Как раньше гордились и рассказывали своим знакомым о ночах, проведённых на баррикадах, так потом порой хвастали тем, что никуда не пошли, решили из отпуска на возвращаться и вообще участия не принимали. Поэтому писать об этих событиях сегодня нелегко. Но попытаться осмыслить и понять произошедшее, на мой взгляд, необходимо.
В данной работе я привожу различные точки зрения, версии, провожу анализ и показываю ход событий, для того, чтобы выяснить причины, последствия путча, ответить на вопрос: был ли путч и распад СССР закономерностью или случайностью? Можно ли было избежать его или это должно было случиться рано или поздно? Был ли путч спонтанным или тщательно подготовленным
Материалы, которые помогли мне в работе над рефератом - в основном периодические издания 1991-94гг.: газеты «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Советская Россия», «Известия», «Правда», журналы «Век XX и мир», «Социально-политический журнал». В работе я рассматриваю мнения людей, которые были так или иначе связаны с переворотом - М. Горбачёва, Б. Ельцина, А. Лукьянова, В. Варенникова, видных историков, учёных, журналистов - Н. Верта, Л. Пятецкого, В. Журавлёва, А. Проханова, Б. Кагарлицкого, профессора А. Бутенко. Большую помощь мне оказали учебники по истории Н. Верта, Л. Пятецкого, В. Журавлёва и книга М. Горбачёва «Августовский путч. Причины и следствия».
I. Обстановка в России к лету 1991г.
Противостояние политических сил.
Начиная с 1989 г., власть партийно-государственной номенклатуры неуклонно уменьшалась: новые политические структуры набирали силу. 1990-91гг. прошли в острой политической борьбе. Демократическая оппозиция, в то время чрезвычайно популярная в Москве, Петербурге и др. крупных городах, собирала многотысячные митинги. Президент и его окружение шли на незначительные уступки. Желание центрального руководства во что бы то ни стало сохранить обновлённый Союз вызвало резкие конфликты с союзными и автономными республиками: в 1990-91гг. одна за другой они заявили о своём суверенитете. Против них была применена сила.
К концу 1990 г. провалом закончилась попытка создания союзным руководством совместно с Россией общей программы рыночных реформ, провалился новый проект Союзного договора. Только опубликованный 25 ноября, он подвергся резкой критике как со стороны консерваторов, так и радикалов.
Глубину раскола между руководством Союза и России усугубляют события в Прибалтике в январе 1991 г. 20 января 1991г. обращаясь к участникам митинга в Москве, Б.Н. Ельцин заявил, что Президент СССР, игнорируя присягу, встал на путь насилия.
По словам Горбачёва, он, опираясь на власть президента СССР, поддержку Верховного Совета СССР и советского народа противостоял оппозиции в лице бывших активных «перестроечных сил», называющих теперь себя демократами и возглавленных Б.Н. Ельциным, Г.Х. Поповым, А.А. Собчаком и другими, отказавшимися от «социалистического выбора». Эти силы, говорил Горбачёв, ведут дело к развалу Советского Союза, «взяли … откровенно антикоммунистический курс»[ 1 ]. Если же послушать Ельцина, то получалось, что он, опираясь на парламент и поддержку советского народа, борется против партократии и антинародной политики президента Горбачёва, пытающегося выводить страну из кризиса за счёт материального благополучия советских людей.
Особенно обострилось это противоборство после выступления Б.Н. Ельцина по ЦТ 19 февраля 1991г. и в Доме кино, когда он потребовал отставки президента СССР, призвал демократов идти в наступление. 28 марта 1991г. в Москве состоялась многотысячная демонстрация движения Демократическая Россия. В столицу вошли войска, и демонстрация проходила на фоне автоматчиков в касках и бронежилетах. Это была первая неразрешённая демонстрация Демократической России. Она стала своеобразной репетицией последующих событий. Стало ясно: настроения в обществе столь стремительно меняются, что наибольший вес всё больше обретал Ельцин, вокруг которого группировались не только побросавшие свои партбилеты недавние «прорабы перестройки», но и значительная часть прежней номенклатуры, боявшаяся оказаться вдали от государственного пирога власти и собственности.
Весной 1991г. обстановка накалилась до предела. Февраль - март 91г. можно назвать высшей фазой противостояния, суть которого политологи усматривают в борьбе за власть. При этом вопрос ставился не только о выборе между самостоятельной Россией и Союзом, но и о линии «социализм - капитализм» [2]. В 1991 г. М. Горбачёв пытается сыграть на противоречиях между демократической оппозицией и консерваторами из своего окружения, пытаясь занять среднюю позицию (До июля 1991 г. Президент СССР предпочитал ориентироваться на «воинствующих коммунистов», занимавших ряд ключевых постов в государстве) [3].
Конфликты руководства, постоянное напряжение, разговоры о вооружённом противоборстве, о гражданской войне не могли пройти бесследно. Обстановка нагнеталась ещё и СМИ, пытавшимися предугадать, когда же наступит развязка.
Сам курс российского правительства на поддержку сепаратистских настроений в Прибалтике вызывал в российском обществе отнюдь не однозначную реакцию: демократические движения активно поддерживали его, национал-патриоты решительно осуждали, что также затрудняло безоговорочное подписание нового Союзного договора.
Итоги мартовского референдума не сняли напряжённости в обществе (в марте 1991г. проводился референдум о судьбе Союза: 76,4 % голосов было за сохранение обновлённого Союза). Из возникшего тупика виделось два возможных выхода: введение в стране чрезвычайного положения, либо созыв «круглого стола» из представителей всех политических сил для мирного решения вопроса о власти. Но события стали развиваться по третьему пути.
23 апреля 1991г. принимается совместное обращение Президента СССР и глав 9 союзных республик - так называемое «Заявление 9+1», при составлении которого Горбачёв пошёл на значительные уступки. В документе впервые заявлено, что новый Союз - союз суверенных республик. Участники встречи также заявили о своей готовности соблюдать действующие законы впредь до принятия нового Союзного договора. Ожидалась совместная работа над реорганизацией союзных государственных органов; «полный демонтаж командно-административной системы» на этом уровне.
В принципиальных уступках Горбачёва многие видели угрозу Союзу, опасность его распада уже на законных основаниях, что противоречило итогам референдума. Так, документ, призванный сохранить Союз, становится первым шагом к его развалу.
Работа над Союзным договором началась уже в мае. С 24 мая по 17 июня на подмосковной даче в Ново-Огарёво над ним работал правительственный комитет. И этот проект вызвал много споров. Так, сторонники Союза как сильного федеративного государства считали проект слишком большой уступкой стремлению республиканских лидеров стать неподвластными контролю сверху. В демократических же кругах его восприняли как уступку центру, который практически сохранит свои функции при той же «коммунистической государственной команде» [ 4 ].
Между тем внимание общественного мнения и СМИ было приковано к первым всенародным выборам президента РСФСР. 12 июня 1991г. из 6-ти кандидатов бесспорную победу одержал Б. Ельцин, которому уже в первом туре свои голоса отдали 57% принявших участие в выборах избирателей. Эта победа означала обретение Ельциным нового статуса как в глазах мирового сообщества, так и на внутриполитической арене, а также сокрушительное поражение Коммунистической партии [5].
Вернёмся к Союзному договору. Новый проект прошёл обсуждения на заседаниях Верховных Советов республик и 19 июля в основном поддержан Верховным Советом СССР. Подписание договора было назначено на 20 августа. Однако представители разных политических блоков выступали против подписания документа. Непосредственно за проект держался только Президент СССР, желавший, во что бы то ни стало сохранить обновлённый Союз и хотя бы с символическими полномочиями, но остаться у власти. Таким образом, к августу 1991г. Россия подошла, подписав «Заявление 9+1», выбрав первого Президента и готовясь к подписанию Союзного договора.
II. «Горячий» август
Расстановка сил
16 августа Председатель Верховного Совета А.И. Лукьянов сделал заявление, в котором призвал дополнительно обсудить некоторые аспекты, не нашедшие должного отражения в договоре, на сессии Верховного Совета и на съезде народных депутатов. Имелись ввиду вопросы сохранения единого экономического пространства, единой банковской системы, закрепления за Союзом собственности для нормального функционирования государства.
Итак, несмотря на все разногласия, 20 августа - дата подписания нового договора.
Утром 19 августа все средства массовой информации передали заявление «советского руководства», в котором сообщалось о невозможности «по состоянию здоровья исполнения М.С. Горбачёвым обязанностей Президента СССР», о переходе его полномочий к вице-президенту Г. Янаеву и о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В Постановлении ГКЧП №1 говорилось, что орган создан «в целях защиты жизненно важных интересов народов и граждан Союза ССР, независимости и территориальной целостности страны, стабилизации обстановки и преодоления тяжелейшего кризиса» [ 6 ]. Для этого в стране вводилось чрезвычайное положение.
«В ночь с 18 на 19 августа 1991г. отстранён от власти законно избранный Президент страны. Какими бы причинами не оправдывалось это отстранение, мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом…»
Разразилась настоящая «дуэль указов». Ельцин переподчинил себе все органы исполнительной власти Союза ССР, включая КГБ СССР, МВД СССР, МО СССР, действующие на территории РСФСР, тем самым нарушая Конституцию СССР. Он также обратился «к военнослужащим с призывом проявить высокую гражданственность и не принимать участия в реакционном перевороте» [ 9 ].
Любое должностное лицо на периферии находилось в «подвешенном состоянии», т.к. законность или неправомерность его действий определяет победитель. Так сработал дуализм власти, возникший в стране в ходе реформирования политической системы [10]. Парадокс ситуации в том, что обе стороны апеллировали к Конституции СССР, обвиняли друг друга в её нарушении и сами нарушали её, где было выгодно. Сегодня, очевидно, что единственно правильным был подход, квалифицировавший случившееся как антиконституционный государственный переворот.
Главным и неопровержимым аргументом в пользу такой оценки произошедшего явилось то, что Президент СССР неконституционно, насильственным путём был лишён государственной власти, а сама высшая власть в стране узурпирована самозванным комитетом - ГКЧП. Ведь законная власть Президента СССР - при отсутствии решения Съезда народных депутатов страны - могла перейти от М. Горбачёва к другим лицам только в трёх случаях: во-первых, в случае его смерти, во-вторых, в случае тяжёлой болезни, делающей действительно невозможным исполнение им своих президентских обязанностей, и в-третьих, при его добровольном сложении с себя президентских полномочий. Ни одна из этих трёх возможностей не имела место.
Президент был жив, медицинских заключений о его сильном нездоровье не существовало, его заявление о добровольном сложении полномочий представлено не было.
Уже при учёте только этих обстоятельств любому грамотному человеку, даже не юристу, не говоря уже о Комитете конституционного надзора ясно, что налицо антиконституционный государственный переворот. Такова точка зрения М. Горбачё- ва [ 11 ], А. Бутенко[ 12 ], Б. Кагарлицкого [ 13 ]. Как уже говорилось, многие шаги Ельцина (например, перевод союзных учреждений под своё подчинение) были ещё менее конституционны, чем переворот ГКЧП. И почти все указы Ельцина после победы (см. с.22) - это грубейшие нарушения законов и Конституции, причём не только СССР, но и РСФСР. Взять, к примеру, Указ о системе органов исполнительной власти в РСФСР, которым Президент присваивает себе право назначить глав администрации областей и округов. Вспомним и роспуск избранного союзного парламента, и игнорирование результатов референдума о сохранении Союза…[13].
В сложившейся ситуации обе стороны старались привлечь к себе как можно больше сторонников: ставка делалась на силовые структуры. 18 августа в восемь часов утра маршал Язов провёл совещание с высшим военным руководством. Были указаны конкретные части, которые должны войти в Москву утром 19-го. Довольно значительная группа генералов за сутки знала о готовящемся перевороте, хотя и не была посвящена в его детали, в частности, об аресте Горбачёва [14].
В тревожной обстановке 19 августа 1991г. 17.30 Б. Ельцин подписывает указ о создании группы оперативного управления. Т.е. по сути был создан дублирующий состав российского правительства, которое возглавил вице-премьер О. Лобов. «Дубль-правительство» расположилось на резервном пункте управления - в 70-ти км от Свердловска. Именно отсюда на всю страну передавались по телефону и телетайпу Указы Президента, и сюда стекалась ответная информация о позиции местных органов власти - была налажена оперативная связь [15].