О том, что путч - явление далеко не спонтанное, наоборот, тщательно спланированное, говорит целый ряд фактов.
До сих пор до конца не выяснена причастность А. Лукьянова к событиям августа-91-го. Единственный просчёт Лукьянова, по его собственным словам, это то, что он не собрал раньше хотя бы дня на два сессию ВС СССР [26]. Конечно, на документах ГК подписи А. Лукьянова не было, однако он не мог не знать, что делается у него за спиной. Так, при просмотре документов дела «Август-91» журналистами «Известий» был обнаружен подлог, совершённый Лукьяновым [27]. Это было его заявление о своём отношении к проекту Союзного договора. Под документом стояла дата - 18 августа. Но 19 августа около 16.00 час. главный редактор «Известий» Н. Ефимов, срочно вернувшийся из отпуска, вносит в заявление Председателя ВС СССР поправку - вместо 18 августа под ним появилась другая дата - 16 августа. Понятно,для чего это было сделано: раз заявление написано до путча, то, естественно, в нём и не могло быть слов осуждения совершившегося антиконституционного действа. Практически готовое алиби для автора. В таком виде заявление было передано на ТАСС. Но настоящий оригинал заявления сохранился, и там проставлена дата - 18 августа. Эту дату подтверждает ещё и упоминание в тексте заявления, что проект Союзного договора был опубликован 3 дня назад. Согласно периодическим изданиям проект печатался 15 августа. Арифметика проста: 15 августа + 3 дня = 18 августа. Мы опять выходим на эту дату, т.е. это день фактического подписания заявления. Кстати, в сообщениях ТАСС слова «три дня назад» отсутствовали.
А. Лукьянов вёл большую игру не только в дни путча, но и раньше. Он был «мастером закулисной дипломатии» [27]. Вот и в эти дни, очевидно, он просчитывал ситуацию никак не реагируя на 3-х дневное заточение
Президента.
История с числами, проставленными от руки в уже заранее отпечатанный текст, повторяется и в первых документах ГКЧП, подписанных всей «восьмёркой». Тексты обращений к советским гражданам готовились заранее, что ещё раз подтверждает мысль о том, что к путчу готовились, давно и тщательно всё спланировав. Для этого широко привлекались различные управления КГБ.
В декабре 1991г. в «Комсомольской правде» появилась сенсационная статья-разоблачение: оказывается, ещё в декабре 1990г. в КГБ СССР началась подготовка августовского переворота.
Вспомним, что идея ввести в стране ЧП пришла на ум самому председателю Комитета Крючкову ещё в декабре 1990г. В это время он поручает помощнику первого зампреда КГБ Грушко Егорову и заместителю начальника ПГУ (разведки) Жижину «осуществлять проработку возможных первичных мер по стабилизации обстановки в стране в случае введения ЧП». 6 августа Крючков привлёк экспертов КГБ к работе над прогнозом о последствиях ввода в стране чрезвычайного положения. Это уже была не просто абстрактная разработка той или иной стратегической, которую аналитики КГБ, учитывая, конечно, вкусы и запросы начальства, периодически составляли по заказу свыше. Это был конкретный приказ - обосновать проблемную базу, подготовить главные документы, основные направления будущего переворота.
Риск разглашения конфиденциальной информации был велик, тем более что шеф безопасности привлёк эксперта и из другой структуры, Министерства обороны СССР, Павла Грачёва. Будущий министр обороны России во время путча сыграл одну из ключевых ролей, отказавшись поддержать членов ГКЧП. Однако Крючков шёл на этот риск. Он активно вёл переговоры с представителями КПСС Баклановым и Шениным (первый отвечал за космическую и оборонную промышленность, второй - за партийные кадры, организационную деятельность). Тезис о том, что Президент СССР оказался заложником в руках экстремистов и, в частности, главного экстремиста Ельцина, Крючков излагал перед достаточно широким кругом лиц, обосновывая необходимость ввода чрезвычайного положения. И не только излагал, но и убеждал, доказывал, втягивал в организацию переворота. Об этом свидетельствуют его необычайно активные - для шефа такого ведомства - встречи с представителями разных структур власти незадолго до путча [14].
Конституционный путь изменения положения в стране оставался приоритетным до начала августа 1991г. Вплотную подготовкой путча занимаются уже с 7 августа. На одном из секретных объектов КГБ Москвы Крючков проводит регулярные встречи с некоторыми членами будущего ГКЧП. 17 августа Жижин готовит основные тезисы ТВ выступления Крючкова по случаю введения ЧП.
В предстоящих событиях Комитету отводилась наиглавнейшая роль. Это и «изоляция» Президента СССР, и наблюдение за некоторыми лидерами демократов, поддержание боевой готовности спецподразделений и т.д. Поэтому необходимо было привлечь на свою сторону как можно большее число работников КГБ. Грушко становится главным помощником В. Крючкова. Он готовит арест Ельцина и 20 августа отдаёт приказ задействовать в штурме «Белого дома » спецподразделения КГБ. С 18 по 21 августа осуществляется «слуховой» контроль (естественно, без всяких санкций) совершенно секретной, секретной и городской связи отдельных лиц из руководства РСФСР. Была создана специальная группа информационного обеспечения режима ЧП. Приводятся в боевую готовность дивизии в МВО, набираются специальные отряды «для охраны правопорядка» в Прибалтике.
Утром 19 августа «направлены несколько сотрудников» для проведения административных арестов по бланкам, подписанным Н. Калининым (см. стр.12). 18 августа в 14.00час. руководителям подразделений розданы списки граждан для взятия их под срочное наблюдение - всего около 70 фамилий, среди которых: Ельцин, Хасбулатов, Руцкой, Бурбулис, Шеварнадзе.
Все эти документы свидетельствуют о том, что Крючков и его помощники действительно были готовы к решительным действиям, но, очевидно, раз наткнувшись на сопротивление со стороны демократов и даже «активного меньшинства», завести эту новую репрессивную машину не удалось.
Бездействие ГК, откровенно непрофессиональное (по мнению многих аналитиков - А. Бутенко, А. Проханов [12] и др.) осуществление путча, «закулисный характер» подлинной борьбы, стремительная сдача заговорщиками позиций - вызывали много споров и вопросов. Слишком нерешительными выглядели действия ГКЧП, чтобы принести победу в этом начинании. Раскол в войсках, растерянность путчистов, впавших в прострацию перед лицом не предвиденной ими реакции москвичей (а также ленинградцев, жителей других крупнейших городов), колебания введённых в Москву войск, так и не решившихся «разметать» (термин одного из отданных им приказов) противостоявших им безоружных людей, поддержка Ельцина большинством правительств стран мира и международным общественным мнением привели к тому, что путчисты потерпели поражение.
О неизбежности провала переворота говорили многие, и не только из числа демократов. Вот как говорил об этом М. Горбачёв: «Случись путч полтора-два года назад, он, пожалуй, мог бы и удаться. Нынче же общество изменилось…изменилась и армия как часть его. Офицеры и солдаты отказались пойти против собственного народа, несмотря на то, что грозил трибунал. Так же поступили и правоохранительные органы, даже части спецназначения. И в этом просчитались путчисты - они не учли, что общество ныне уже совсем не то, каким было несколько лет назад…Глубоко просчитались путчисты и в оценке качества новых отношений страны с партнёрами на Западе…подавляющее большинство правительств зарубежных стран сказали решительное «нет» путчистам и отказались от всякого сотрудничества с ними. Оба фактора во взаимодействии - демократические завоевания перестройки и новые отношения с внешним миром - предопределили поражение путчистов».
Безусловно, одной из основных причин провала является откровенное бездействие путчистов: получив власть и приведя в повышенную боевую готовность армию и др. «силовые структуры», путчисты всё же растерялись, на первое время лишь ограничившись указами и «арестом» Президента. Как считает профессор А. Бутенко «переворот должен быть сделан в одну ночь - все, кто мешает, арестованы, каналы связи перекрыты - и только тогда, на утро 19 августа вытаскивать на улицу технику, чтобы ошеломлённое и подавленное население было ещё более депрессировано… Всё, что произошло,.. непонятно. Это за пределами. Дворец никто не штурмовал, спецназы отдыхали, а на улицу вытащили технику, которая взбудоражила людей, как будто в улей забрался медведь. И люди, сначала побоявшись, узнали, что нет боекомплектов, сели на эту технику, вставили цветочки в пустые дула орудий и стали кормить солдат с ложечки, в первые же четыре часа армия была лишена способности действовать» [12].
Очевидно, путчисты надеялись на мирный исход событий и полюбовное решение вопроса с российским руководством, хотели уладить дело «конституционным путём» (привлекая армию только для острастки), возможно предоставив Горбачёву возможность добровольно уйти в отставку.