Описание исторической ситуации в современной науке построена на концепции «другого модерна» и квалификации современного общества как «общества риска». Оба термина предложенны немецким социологом и политическим философом Ульрихом Беком.
В постнеклассической науке особое место занимают развивающиеся человекоразмерные системы, включающие человека и его деятельность в качестве составного компонента - это объекты современных биотехнологий, в первую очередь генной инженерии, евгеники, медико-биологические объекты, крупные экосистемы, биосферу в целом, и т.д.
Для евгеники классической эпохи характерна линейная настроенность на борьбу с опасностью, воплощенной во внешней природе, а спасение видится в рациональном научно обоснованном техническом контроле над природными факторами.
Динамику жизни «общества риска » определяет уже специфическая для каждой культуры ориентация между полюсами угрозы и спасения. При этом наука парадоксальным образом начинает играть одновременно и роль спасителя и роль экзистенциальной угрозы.
Благодаря культурной трансформации, обозначенной как экологический поворот, происходит парадоксальное самозамыкание экзистенциального настроя. Экзистенциальный вектор классической эпохи сохраняется, но дополняется противоположно направленным. Угроза существованию человека диагностируется уже не только в природе, но и в экспансии техники и доминировании объективно-научного типа рациональности.
Другими словами, если раньше опасность для выживания человечества видилась лишь во внешней угрозе, то сейчас человек начинает понимать, что еще большая опасност заключена в нем самом, а именно – в развитии технического прогресса! Что делать и куда бежат (лететь)? Человечество пытается решать эти, по-своему неразрешимые, проблемы выживания с помощью Этики и Морали.
Отмеченный Беком экологический поворот, при котором научный разум обнаруживает в самом себе угрозу для биологического выживания человека, есть и поворот биоэтический.
Спасение человечества видится в сохранении или восстановлении естественной природной экологической среды… Но как можно двигаться назад?!
Угроза для свободы, достоинства и самоидентичности человека, диагностируемая моральным разумом в развитии наукоемких технологий, принципиально не наблюдаема разумом научным.
Опять старое противоречие между гуманитарным и естественно-научным подходами: то, что «гуманитариям» кажется опасным, другой стороной преподносится как благо.
Международный проект "Геном человека" (реализуемый с 1989 г. консорциумом нескольких стран, включая Россию), признавая возникновение новой ситуации в диагностике экзистенциальных угроз, впервые совмещает в рамках одной структуры научное исследование с исследованием моральных и правовых условий и последствий осуществления самого научного исследования (!).
Этические комитеты вырабатывают нормы и правила морально приемлемого научного исследования и практического применения научных знаний, но никакой центральной моральной инстанции, автономно и авторитарно способной различить добро и зло, в евгенике нет.
Моральный разум начинает выполнять свои критические функции в евгенике, будучи с самого начала раздроблен на многообразие конфликтующих моральных позиций, философских и богословских воззрений, религиозных исповеданий и т.д.
Евгеника в связи с практикой патентования генов впервые начинает совмещать в получаемых знаниях две взаимо-противоположные идеи - открытия и изобретения.
ПАТЕНТ - документ, свидетельствующий право изобретателя на его изобретение, право собственности.
В патенте ген как бы видится удвоенным взглядом: и как фрагмент независимой от исследователя природной реальности (открытия), и как изделие, т.е. феномен культурной реальности (изобретения).
Например, полученный в 2001 г. Университетом штата Миссури патент на специфическую процедуру репродуктивного клонирования путем преобразования неоплодотворенных спермой яйцеклеток млекопитающих в делящиеся клетки (т.е., в клетки, способные образовать новые организмы) включал в перечни предмета патентования, помимо животных, также и женские клетки в качестве исходного материала и возможные полученные "продукты".
То есть фактически были запатентованы (определены как собственность патентодержателя) потенциальные дети, которые могут быть получены с помощью этого биотехнологического варианта партеногенеза. Не случайно ученые, политики и юристы, выступившие в пользу отмены этого патента, ссылались на поправку к американской Конституции, запрещающую рабовладение. Несмотря на то что и в США, и в Европе предпринимаются попытки ограничить выдачу подобного рода патентов, можно сказать, что уже сегодня существуют правовые и экономические практики полного отождествления человека с изделием биотехнологии.
Ситуация напоминает создание оружия массового поражения, которое есть, но им нельзя пользоваться. Но оно уже есть, и поэтому данное обстоятельство имеет принципиальное значение для философского исследования антропологических последствий развития евгеники.
ПАТЕНТ - это непосредственно рыночная форма научного знания. Наука производит знание в форме патентов в том же смысле, в котором промышленность производит другие типы товаров.
Каждый продукт, появляющийся на рынке, представляет собой опредмеченную товарную форму самоидентификации.
С философско-антропологической точки зрения рынок патентования генов служит мощнейшим фактором самопреобразования современного человечества.
В рыночной среде проекты самоидентификации, результатом которого является возникновение нормативного «образа человека », включают внешний вид одежды и человеческого тела, социально-психологическую структуру потребностей а также и его интеллектуальную "начинку" (модная система взглядов, литература, кино и т.д.). В частности, на сегодняшний день наиболее покупаемым выступает массово тиражируемый образ "уникальной, неповторимой личности".
В этой общекультурной и внутринаучной ситуации евгеника выступает как возможность самоинструментализации для человечества и, таким образом, оказывать радикальное влияние на изменение самоидентичности, самоидентификации отдельного человека.
Расширение сферы применения практик манипулирования геномом человека и другими природными задатками (самоинструментализация человека) происходит адекватно современной эпохе только в том случае, если она сопровождается синхронным, одновременным созданием аппаратов морального самоограничения.
Вопрос, следовательно, не в априорном ограничении манипулятивных вмешательств в геном, а о синхронном развитии с практиками морально-правового контроля.