Мы ужасно используем вас




 

Эмма редко была так рада желтому туману Лондиния, окутывающему здания и кареты. Клэр споткнулся, моргая, они выбрались на дорогу Гринвитч, и фонари радостно встретили их. За ними кипел Варк, пепел отлетал, шипя, пока они мчались к улице. Мимо проносились экипажи по Гринвитчу, но толпа старательно не смотрела на то, что могло появиться из-за пепла.

Ментат снова споткнулся, рухнул на колени, его стошнило. Эмма прижимала ладонь к боку, недавно вылеченная глубокая рана еще не успокоилась из-за спешного и грубого исцеления. Ее корсет был свободным, но все равно впивался. Она тряхнула волосами, процедила очищающее заклятие, не думая, потребуется ли ей энергия потом. Варк пропал за вуалью, пепел притих с выпущенным заклятием.

Но изо рта металлический вкус Саусворка так просто она убрать не могла.

Механическая крыса пробежала по краю улицы, слабо шевелясь, борясь с потоком времени. Ладонь Эммы взлетела, золотое кольцо блеснуло, но появился Микал. Резкий удар ногой, скрежет металла и облачко алого дыма. От крысы остались куски метала и мех, поеденный молью. Глаза Щита яростно горели, его грязный плащ покрывали пятна крови и других жидкостей. Он выглядел неплохо, но весь в саже.

Она поежилась. Клэра снова громко стошнило.

- Скиталец! - выдавил он. – От тридцати трех до восьмидесяти девяти процентов! Объяснить можно только диапазоном!

«Боже, он все еще пытается анализировать Мехитабель? Или крыс?».

- Клэр, - выдавила она, кашляя.

«Думаю, мы выжили. Наверное».

- Клэр, спокойнее. Есть проблемы, требующие вашего внимания.

- Прима, - ладонь Микала на ее плече, пальцы – железные тиски. – Эмма.

Она чуть пошатнулась.

- Ты хорошо постарался.

«Да? Даже чудесно. Один Щит, маленькая армия блесков Мехитабель, крысы. Не понимаю, как мы не погибли».

Или она ранила железную змею сильнее, чем думала, или Мехитабель ждала, что Эмма побежит в другую сторону, может, на север, откуда они и пришли в Варк. Был вариант страшнее, но все же вероятный – что Черная Мехитабель отпустила их по своим странным причинам, хотя Эмма использовала ее истинное имя.

-Это было просто, - уголок рта Микала приподнялся в гримасе. Пепел сделал его волосы седыми, набился в брови и падал с плеч. – Ее отряды неуклюжие, громкие. И им приходится проверять каждый темный угол.

- Какие проблемы? – выдавил Клэр, пока его снова тошнило. – Никогда. Ни за что.

- О, мы пойдем туда снова, если потребует долг, - Эмма судорожно выдохнула. Мысль о возвращении домой, броске корсета в огонь и наблюдении за его горением была невероятно привлекательной. – Но не сегодня. Сейчас, мистер Клэр, мы на Гринвитч, и я хочу, чтобы вы помогли мне найти экипаж.

- О, отлично, - простонал Клэр. – Чудесно. Чего ради?

- Ради поездки, мастер дедукции, - ее тон был резче, чем она хотела. – Нам нужно доставить новости.

Было за полночь, и конюшня пахла сеном и шерстью. В стойлах шуршали движения, глаза были приоткрыты.

Грифоны нервничали. Радужное оперение шуршало, острые янтарные или обсидиановые клювы щелкали, нарушая тишину. Рыжие или угольно-темные бока двигались, когти сжимались в темноте. Эмма не шевелилась, осторожно стояла посередине прохода по центру. Микал был так близко к ней, что она ощущала его жар.

Клэр посмотрел поверх двери одного из загонов. Его глаза расширились.

- Поразительно, – выдохнул он. – Голова под крылом. Точно. И мускулатура чудесна. Чудесно.

Загон грифонов был длинным и высоким, тусклым, но не темным. Гордые скакуны Британии сонно шуршали, ощущая Главную.

Из всего мяса грифоны особенно предпочитали то, что было пропитано магией.

Ладонь Микала лежала на плече Эммы, приятный вес. Дверь в дальнем конце открылась, тихо зашуршали юбки, донесся запах розы и фиалок. Эмма застыла. Клэр не выпрямился, заглядывал над дверью загона, словно ребенок на магазин сластей.

- Мистер Клэр, - прошептала волшебница. – Прекратите это, сэр. Они опасны.

- Несомненно, - женский голос, высокий и юный, но с печатью абсолютной власти на каждом слоге. – Нет, друг мой, не нужно реверансов. Мы знаем, что вам тут неудобно.

Эмма все равно присела в реверансе, радуясь, что применила очищающие заклинания к ним троим. Ладонь Микала осталась на ее плече, Клэр отпрянул от двери загона и поправил шляпу.

- Кому мы обязаны честью…. о боже! – он поспешил поклониться. – Ваше величество!

Александрина Виктрис, новая королева Британии, сдвинула большой темный бархатный капюшон. Ее большие глаза весело мерцали, но уголки рта были опущены.

- Это ментат?

- Да, Ваше величество, - Эмма заставила ноги выпрямиться. – Один из нескольких оставшихся в Лондинии, мистер Арчибальд Клэр.

- Ваше величество, - Клэр порозовел, хотя волшебница сомневалась, что это увидел кто-то, кроме нее.

Губы Эммы хотели дрогнуть, но важные дела лишали веселья.

- Я принесла мрачные новости для Британии.

- А когда было иначе? Вы – наша Зловещая ворона, стоит сделать вам мантию из черных перьев, - юное лицо королевы не могло долго быть мрачным, но тень ушла за ее глаза. – Мы шутим. Не считайте, что вас недооценивают.

- Я бы не подумала, - ответила Эмма чуть скованно. – Ваше величество… я подвела вас. Ядро отсутствует.

Молодая женщина пару минут молчала, ее темные волосы, заплетенные в кольца за ушами, были чуть растрепаны, словно ее разбудили, и сияли в тусклом свете. И все же с ее нежных ушей свисал жемчуг, простые жемчужные бусы были на тонком горле. Тень в ее глазах стала темнее, юное лицо изменилось.

- Отсутствует?

- Я оставила его с Мехитабель, - Эмма не опускала голову. – Она дала его с согласия. Она дала мне имена.

- Драконы вовлечены? Интересно, - королева постучала по губам тонким белым пальцем, под плащом ее красный халат был в золотых лилиях. Тень возраста и опыта на ее лице стала четче, черты менялись и размывались, как глина под водой. Перстень на ее левой ладони вспыхнул, один символ засиял и погас. – Это был наш просчет, Прима. Черная госпожа раньше была верна своему слову, и… обескураживает знать, что это уже не так. Что за имена она дала?

«Очень неудобные».

- Я почти боюсь сказать.

- Боитесь? Вы? – смех королевы разнесся эхом, рябь веселья без возраста. – Вряд ли. Я хочу доказательства и закончить это дело к вашей радости, если не к нашей.

Эмма чуть не скривилась. Британия была старой и мудрой. Дух правления видел, как приходило и уходило много таких, как она. Она – была силой империи, Главной, но она была лишь человеческим слугой.

- Она упомянула канцлера казны и Левеллина Гвинфуда лорда Селвита. А еще другое имя. Вортис.

Перья шуршали, как пшеница на летнем ветру в поле, грифоны замечали их. Глаза открывались, загорались блестящей пылью. Пальцы Микала сжались в тихой поддержке.

Голосок в ней шептал, что мальчишки Мехитабель преследовали их не слишком тщательно. И Левеллина, конечно.

«Как скоро он задушит тебя, как сделал с Кроуфордом?».

- Это имя… мы не очень хорошо знаем. Но слышали, - морщины залегли на щеках королевы. Волоски на руках и ногах Эммы встали дыбом, покалывая, словно она стояла на тропе Великой работы или даже отпускала Дисциплину. Грифоны снова пошевелились, голубая искра мелькнула в глазах королева, знак, что Британия пробудилась и смотрит из своего сосуда. – И канцлер, говорите? Грейсон?

- Змея сказала… - начала спешно Эмма, но палец королевы дрогнул, и она проглотила конец предложения.

- Если он невинен, но ему нечего бояться, Прима. Решение должно быть верным, нужны доказательства, - голубая искра стала ярче, пока не заполнила расширенные зрачки королевы.

«Не простое напоминание», - во рту Эммы пересохло. Она соврала Виктрис про Кроуфорда, соврала потому и Британии. Правящий дух империи или решил поверить ее версии событий в круглой каменной комнате, или, что вероятно, догадался о правде и решил придержать наказание, потому что Эмма была полезна.

- Мне не по себе, Ваше величество. Столько неизвестного.

Британия отступила, как Прилив в Темзе, этот вес скорее ощущался, чем слышался. Королева моргнула и плотнее укуталась в плащ.

- Тогда вам нужно все раскрыть. И ментат…?

- Да, мэм? – Клэр встал прямо, длинный и худой, как кочерга. – Ваше величество?

Королева улыбнулась, снова став девушкой.

- Ему можно доверять, Прима?

«У меня не стоит спрашивать, королева. Я и себе не доверяю».

- Думаю, да. Он выдержал встречу со змеем, сохранив рассудок.

- Тогда расскажите ему все. Мы не можем закончить это без ментата. Похоже, Британии они нужны не меньше волшебниц, - Виктрис сделала паузу. – И Эмма…

Ее пульс ускорился, Эмма пыталась успокоить предательское тело.

- Да, Ваше величество?

- Будьте осторожны. Если канцлер вовлечен, защита Британии может… истончиться, а наш консорт Альберик не очень любит волшебников. Вы понимаете?

«Британия правит, но мы не можем открыто пойти против канцлера казначейства, не подставив кабинет. Ваша матушка хотела бы внедрить кого-нибудь из своих созданий в кабинет, а ваш консорт не только мало влияет, но и не любит волшебников почти с религиозным рвением. Так что все должно быть тихо и как можно лучше».

- Вполне, Ваше величество.

«И, если какая-то часть этого станет скандалом, удар почувствую я».

- Мы ужасно используем вас, - королева отступила, шурша бархатом, грифоны бормотали и шумели острыми перьями.

- Я – подданная Британии, - она напряженно присела в реверансе. – Меня и нужно использовать.

- Хотела бы я… - но королева покачала темной головой, ее косы покачнулись, и она ушла. В открытую дверь проникал запах ночного сада, а еще ее любимых фиалковых духов. А потом дверь тихо закрылась.

Рот Клэра был подозрительно приоткрыт.

- Это была королева, - он звучал потрясенно.

«Это точно».

- Мы встречаемся здесь из-за дел, - и разве она не звучала гордо? Гордость была одним из ее грехов.

- Маленькая волшебница, - перья шуршали, голос был мрачным и тихим, но полным боли. Янтарный клюв скользнул над ближайшей дверью загона, и колени Эммы стали удивительно слабыми.

Глаза были глубокой тьмой, окруженной золотом, орлиный взгляд головы, чтоб была больше ее тела. Шея с чернильными перьями пропадала в полумраке загона, Микал как-то оказался перед ней, закрыл плечами вид на грифона, а тот щелкнул клювом, звук напоминал столкновение двух лакированных брусков дерева.

- Близко, небесный кузен, - спокойно сказал Микал.

- И на один укус не хватит, - грифон рассмеялся. – Но я не голоден сегодня даже для магии. Слушай.

Клэр шагнул вперед, словно очарованный, смотрел на левую переднюю лапу грифона, что сжимала толстое дерево двери загона, обсидиановые когти погрузились туда.

- Поразительная мускулатура, - пробормотал он, грифон снова щелкнул клювом, выглядя… удивленно, его глаза жестоко блестели.

- Мистер Клэр, - Эмма испуганно зашептала, горло пересохло. – Они плотоядные.

- Выглядят откормленными, - ментат отклонил голову, его худое лицо сияло почти с радостью. – Да, этот клюв точно от хищной птицы.

- Довольно, - голова грифона повернулась, он посмотрел на Эмму ярким глазом. – Волшебница. Мы знаем Вортиса, - когти сжались. – Ты охотишься на змея.

Из-за древнего альянса грифонов с духом Британии на острове был загон с ними, еще когда Огненный век задыхался от своего пепла, и драконы возвращались к спячке. Так говорили, но изучение зверей было опасным, так что редкие волшебники пробовали его. Эмма смотрела на клюв существа, острый, над ноздрями мерцал тусклый свет. Было загадкой, как существо говорило без губ, грифонов не расчленяли после смерти.

Они съедали своих. Эмма подавила дрожь, радуясь, что Микал стоит между ней и существом.

- Возможно. Слово змея – замок из песка.

- Или воздуха, - гордая голова опустилась, напоминая кивок. – Тебе нужно больше Щитов, волшебница.

- У меня их столько, сколько сейчас нужно.

«Железный змей схватил бы меня, если бы не Микал. И все».

- Нас много, а ты заманчива, - смех был похож на грохот камней. – Но мы засыпаем. Тебе нужно уходить.

«И я так думаю», - она заметила напряжение в лапе существа, вороньи перья переходили в иссиня-черный мех.

- Благодарю. Мистер Клэр, идемте.

- Новая область исследований… - глаза Клэра были пронзительными и лихорадочно блестели, он приблизился к когтю грифона.

Микал бросился вперед. Дерево двери застонало, треща, Щит оттащил Клэра, разрывая его уже пострадавший пиджак. Когти грифона сомкнулись на пустом воздухе, существо рассмеялось.

- Довольно, - мирно сказал Микал. – Встаньте рядом с моей Примой, - он не сводил взгляда с чудища. – Это было глупо, небесный кузен.

- Он даже не закуска, - глаза грифона были наполовину прикрыты. – Не важно. Уводи их. Попутного ветра.

- Хорошего полета, - Микал отошел. – Прима?

- Сюда, мистер Клэр, - она разжала ладони и схватила ментата за рукав. – Не проходите слишком близко к загонам.

Клэр молчал. Но не возражал. Когда они вышли из северной двери загона в туман над дорогой, Эмма поняла, что дрожит.

Глава девятнадцатая

Для нежного человека

 

Зеленые парки были пустыми, желтый туман местами становился непроницаемым и черным, скрывал луга и спутанные деревья. Рядом с дворцом тени были без воров или бандитов. В других парках было иначе.

Они прошли немало, чтобы добраться до Пиксадон, Клэр бормотал под нос про мускулатуру почти весь путь. Это было потрясающе, и он размышлял, что еще мог бы открыть, если бы труп грифона оказался бы на столе. Он мало знал о существах, кроме того, что только они тянули карету Британии, их всадниками были тщательно обученные офицеры, и были отряды всадников на грифонах, воевавших с чертовыми корсиканцами…

Мисс Бэннон рядом с ним кашлянула. Она пыталась восстановить изорванные перчатки.

- О, да, - он почти забыл о ее присутствии, заинтригованный видом неизвестного. Того, что подчинялось законам, что помогло забыть хоть немного Саусворк. – Вы точно хотите что-то мне рассказать, мисс Бэннон.

- Именно, - ее голос дрогнул? Щит по другую сторону от нее шагал легко, но чуть ближе, чем обычно.

Грифоны потрясли мисс Бэннон. Она была бумажно-белой, ее пальцы нервно впивались друг в друга, пока она боролась с перчатками. Но она шла по гравию, ее шаги не дрогнули.

- Что вы знаете о Мастерсе? О Трокмортоне?

- Ничего, кроме имен: ментаты лишь так знакомы с ровней. Я могу догадываться, мисс Бэннон, но вы хотите от меня анализа. Может, вы просто можете меня просветить.

Ее вздох вышел судорожным и мрачным.

- Может, и смогу. Королева приказала…

- Она не здесь, чтобы проверить приказ.

Осязаемый удар, она замерла на миг, а потом сказала сухо и вежливо:

- Постарайтесь так меня не оскорблять, сэр. Мастерс был занят строением ядра. Трокмортон делал важные прорывы, он и Смит работали вместе, несмотря на опасность. Были сделаны определенные открытия.

Тут, к ужасу Клэра, она перестала объяснять. Хотя он не сходил с ума, ведь теперь поглотил новую проблему. Его нервы все же получили неприятный шок к списку прочих неприятностей ночи.

- Ядро? Госпожа, вы же не… - что за холодок по спине? Его пиджак был изорван, но это было похоже на страх. Он отогнал это чувство.

Оно не уходило.

- Трокмортон и Смит с ядром Мастерса достигли невозможного, - она остановилась, но, может, потому что его ноги замерли. Туман сгущался, Щит смотрел на свою волшебницу сияющими желтыми глазами. – Передающий, устойчивый и сильный логический двигатель.

Туман, наверное, украл весь воздух в парке. Клэр отпрянул, гравий скрипел под его пострадавшими туфлями. Он смотрел на волшебницу, которая не могла знать, о чем говорила. Он сверлил ее взглядом, его челюсть отвисла.

- Такой двигатель… - он облизнул губы и продолжил. – Этот двигатель не невозможен. Теоретически. Невероятно сложный и никогда не был успешно…

- Я прекрасно знаю, что его еще не делали. Я не ментат, но у меня есть определенные таланты посредника и организатора, многую работу для королевы делают тихо. Я в ответе за организацию такого. Ментаты, которых недавно убили, были в той или иной степени вовлечены в создание двигателя. Остальные… думаю, многих убили из-за замечания Трокмортона насчет особой природы логических двигателей. Для их использования требуется ментат.

- Да, - Клэр поежился. Ему не было холодно. Обычный человек, решивший включить логический двигатель, стал бы автоматом с растаявшим мозгом, и его никто не исцелил бы. Лавлейс первой пережила подключение к очень слабому двигателю, несколько гениев решили, что, если женщина смогла пережить это, мужскому мозгу – даже не ментата – будет не так сложно.

Случаи в результате стали скандалом. Некоторые говорили, что скандал возник из-за ранней смерти Лавлейс, другие винили недейственность двигателя – работа Бэббеджа, да, но, может, не по тем стандартам, что все хотели бы. Одна жестокая записка была написана Сомервиль, она отомстила за своего ученика Бэббеджу. Редкие женщины-ментаты были зарегистрированы по требованию короны в результате дела, они были при дворе до брака.

Он услышал свой голос, удивительно сильный и чистый.

- Передающий логический двигатель. Передающий, подозреваю, получающим двигателям. Усиление могло бы спасти ментата, что подключается к нему, от гибели.

«Незарегистрированные ментаты были обезображены», - он не мог отогнать эту неприятную мысль.

- Проводили тесты в пригородном доме в Суррей. В отчетах все было удивительно хорошо. Двигатель бесполезен без ядра Мастерса, я решила поступить осторожно и передала ядро в Варк, где Мехитабель согласилась хранить его. Представьте мое удивление, когда Мастерс и Смит оказались мертвы. Их даже не должно было оказаться в Лондинии. Двигатель пропал. А теперь, похоже, пропало и ядро, - она замолчала. – Ее величество обеспокоена.

«Это не странно. Боже».

- Полагаю, вы разделяете ее тревоги, - пробормотал он.

- О, да. Канцлер, ваш друг, может быть вовлечен. Ллевеллин мог быть частью заговора, насколько я знаю, он мг убить Трокмортона сам. Но не все понятно. Работа была теоретической, логический двигатель ценен, да, но все знаки указывают на то, что заговорщики уже знают, как его использовать.

- Да… Они знают, - он начинал, казалось, приходить в себя от потрясения.

- Я подозреваю военное применение, - сказала она терпеливо, словно ожидала от него какой-то реакции.

Клэр моргнул.

- Возможно.

- Вопрос, для чьей армии. Вы понимаете сложность, - ее пальцы все еще суетились, борясь, не совпадая с ее спокойным тоном. Огненные опалы на кольцах тускло сияли.

- У Британии много врагов. Это может быть кто угодно, кто не побоялся использовать двигатель, - но для чего? – Даже если это не военное применение, последствия одного создания могут быть поразительным. И даже в Изменении, - его ужин, если от него что-то еще осталось, мог попытаться сбежать от следующей мысли. – Незарегистрированные ментаты. Их тела были истерзаны?

- Не хватало определенных кусков. Изменение тоже возможно. Я не знаю толком, - темные глаза Эммы Бэннон блестели. – Но сейчас, мистер Клэр, это война. Я не потерплю измены или угрозы сосуду Британии.

- Это достойно похвалы, - пробормотал Клэр. – Конечно, вы заперли меня в своем доме.

«Уберегая меня. И любой ментат – подозреваемый. Вряд ли я отказался бы коснуться такого двигателя. Возможности исследования… просто ошеломляющие».

Но он не стал озвучивать эту мысль.

- Вы можете стать невероятно необходимым, мистер Клэр, - она перестала теребить обрывки перчаток. – Если нет, то вы будете хотя бы полезным. Но, в любом случае, вас нужно защищать.

- Поражаюсь этому заключению.

- В результате, нам нужно нанести визит, - она опустила руки, но взгляд все еще был пугающим. Клэр не сразу понял, что его так настораживает.

«Женщина не должны выглядеть такой… решительной».

- Чтобы получить защиту для моей нежной персоны? – он шутил лишь отчасти. Он смог пока что взять себя в руки. Нерациональные чувства мешали, и он хотел в тишине привести нервы в порядок.

- Верно. Пока мы будем идти, займитесь вопросом, как вы определите местоположение ядра и двигателя. Мои методы дали мало ответов большой ценой, и мне нужно разгадать другую загадку.

Он снова мог идти. Парк был поразительно тихим, но Лондиний рычал вдали, как дикий зверь, и дворец был пятном неразборчивого света за густым туманом. Если мисс Бэннон отойдет на четыре шага, то он перестанет ее видеть, так что он поспешил за ней, его разорванный пиджак хлопал.

- Что же это за загадка, мисс Бэннон?

- Загадка дракона, сэр. Идемте.

Они направились на северо-запад от Святого Жиля, Тоттхэм, под покровом тумана. Магазины были закрыты от тумана, кроме некоторых брокеров, тускло сияющие ведьмины огни в медных клетках было едва видно над их дверями, блеск или два часто караулили на крыльце, чтобы металл не пропал. Боковые двери вели в комнаты продавцов, что занимались продажей лично, но они были заперты в такой час, хотя в тенях были заметны движения.

Механическая лошадь с тусклыми боками не тряхнула потрепанным хвостом, когда они выбрались. Возница, облаченный во все, что попалось, не был проблемой, он скрывал Изменения его юности, когда он был блеском. Клэр решил, что он был из молодежи Суссекса, что прибыла в Лондиний ради блага, а во взрослой жизни жалея, что не остался, где родился. Это было очевидно по стилю его одежды и акценту, хотя говорил он мало, лишь о том, как им сесть, и назвал цену. Микал снова появился из ниоткуда, заплатил мужчине, пока они сидели, и мисс Бэннон все еще молчала, как провела и всю дорогу, она быстрыми легкими шагами пошла к дальней стороне Тоттхэма.

Микал, тихий, как всегда, следовал за ней, оглядываясь на Клэра, спешащего за ними. Туман отступал от нее, извиваясь пальцами. Она шла к двери брокера, там были мальчишки-блески – один был худым и темным, половину лица покрывал сияющий металл, а другой тоже был темным, но высоким, и сияющие щупальца были вместо его левой руки. Они ткнули друг друга локтями. Худой захихикал, открыл рот, чтобы обратиться к ней.

Микал зашагал быстрее, но то, что мальчишки увидели на лице мисс Бэннон, заставило их замолчать. Они отскочили в сторону, высокий двигался неуклюже, и волшебница прошла мимо них, тонкая яхта миновала военные корабли.

- Мудро, - буркнул Клэр, запрыгивая на каменную ступеньку цвета бисквита. Изменения-щупальца шуршали друг о друга, с металла упала капля золотого масла. Высокий мальчишка выдохнул ругательство.

Внутри их окутал сладкий дым табака, пыль, бумаги и запах плесневеющего товара, лежащего горами. Инструменты плотника лежали в передней части магазина, груда кожаных сапог была под висящими уздечками и мотыгами. Облако платков было над длинной стойкой перед боковой дверью, дальше были комнаты, где свои товары могли обменять робкие люди.

Мисс Бэннон развернулась по кругу, ее ладони стали кулаками, и сапфиры на ее ушах пылали.

- Твистнидл! – позвала она, груда ткани зашевелилась в дальней части магазина. Полки стонали от товаров – фарфора, металла, одежды, пары дуэльных пистолетов в длинном пыльном стеклянном ящике, спутанные в клубок дешевые украшения, не такие дешевые табакерки угрожали занять место вокруг себя. Узоры появлялись с молниеносной скоростью. Разум Клэра прояснился, ощущая вдруг категории, догадки, быстро разбирая кусочки головоломки.

Впервые за эту долгую ночь он был успокоен.

- Не кричи, женщина, - раздраженный скрипучий голос. Больше дыма табака поднялось в задней части магазина. – Я старик. Мне нужен отдых.

- Не злите меня. Людовико. Я хочу его.

- Многие хотят. Многие, - широкое жабье лицо над полосатым шарфом поднялось там, где Клэр до этого видел безжизненную груду вещей, отполированная медная серьга сияла. Круглый маленький человечек отодвинул груду юбок и широко улыбнулся, показывая гнилые зубы. Трубка в его мягкой пухлой коричневой руке дымилась, пока кольца сияли на толстых пальцах. На одном был настоящий бриллиант, как заметил Клэр. – Что вам предложить, мисс? Я не выдаю ничего бесплатно даже тем, кого люблю.

- Микал, - смертельная тишина.

Щит плавно пошел вперед, и мужчина сжался, поднял пухлые ручки.

- Не надо! Он наверху. Спит, наверное.

Клэр определил акцент – этот мужчина в жизни не бывал дальше, чем на полмили от Тоттхэма. Он строил догадки по всем предметам в узком помещении. Он не знал, почему раньше не бывал в магазине ростовщика, где он мог быть занятым неделями. И с каждой цепочкой догадок Саусворк отступал, становился все больше похожим на сон.

Движение за висящими сюртуками разных цветов, слабый трепет.

«Там дверь сзади», - понял Клэр, а Микал уже двигался, отбил летящий нож, и его лезвие в дымке вонзилось в груду жилетов, сорвавшихся с полок.

На некоторых жилетах были следы крови на ткани. Это место было не только ростовщика. Кожа Клэра похолодела.

Магазин сборщика трупов.

- Ах, - мисс Бэннон забавлялась, - вот вы где.

- Отзовите своего заклинателя змей, сеньора, - сюртуки снова пошевелились. – У меня еще есть ножи. Использовать?

«Неаполь, - подумал Клэр. – Не больше двадцати шести. Щита боится больше, чем волшебницы. Интересно».

- Он разозлится, если бросать в меня ножи, синьор Валентинелли, - мисс Бэннон не двигалась. Микал шагал между двумя грудами свертков одежды. – Не уверена, что я смогу его успокоить.

Невидимая сила освободила поток итальянских ругательств, но мисс Бэннон просто кивнула и пошла к груде жилетов. Ее губы были сжаты, она вытащила нож, и Микал замер перед сюртуками, напряженный в готовности.

Ругательства утихли.

- Деньги есть?

Мисс Бэннон выпрямилась.

- Разве я когда-то не оплатила ваши услуги, синьор? Будьте добры, заварите чай. Я бы хотела чашечку после такой ночи.

Темная голова появилась, раздвинув сюртуки движением в стиле рептилии. Лицо еще было красивым, но со шрамами от сыпи и плохой жизни, близко посаженные темные глаза скользнули по магазину.

- Что там? Нож, пистоль, гаррота?

«Точно неаполитанец», - определил Клэр по его акценту с удовлетворением. Мисс Бэннон имела необычных знакомых.

- Может, ничто, а, может, все сразу, - мисс Бэннон звучала удивленно. – Я даю шанс ранить себя по-новому. Вы хотите обсудить это здесь?

Валентинелли издал хриплый звук, похожий на смешок.

- Идемте. Но уберите il serpente. Я от него нервничаю.

- Бедный Людо, нервный. Микал, следи за ним, - мисс Бэннон держала нож подальше от юбок, но изящно. Она убрала выбившуюся прядь волос с лица. – Нам не нужно, чтобы он потерял сознание.

Лицо неаполитанца скривилось от отвращения и пропало со скрипом петель. Микал отодвинул сюртуки, и мисс Бэннон поманила Клэра вперед.

- Идемте, мистер Клэр. Синьор Валентинелли будет вашим ангелом-хранителем.

 

 

Глава двадцатая

Больше, если умру

 

Комната Людовико была такой же: скромной, узкой и темной, здесь была только кровать на одного, маленький кожаный сундук и свеча, отбрасывающая танцующие тени на ободранные стены. Микал проверил комнату взглядом и кивнул. Эмма передала ему нож, и оружие пропало без его эмоций.

Неаполитанец бросился на кровать, следя за Эммой. Он был быстрым, но его движениям не хватало грации, они говорили о его любви к физической жестокости. Тонкие черные волосы, темные, близко посаженные глаза на лице в шрамах – оспа в детстве была с ним жестока. Он потянул неспешно руки над головой, зевнул и удобнее устроил плечи. Он напоминал рабочего, рубашка была поношенной, но целой, брюки грубыми, а ботинки - пыльными.

Начинала она.

- Даже чая нет. У вас страдает гостеприимство, синьор.

- Поздно пришли, синьора.

- Я не слежу за временем. Не злите меня. Это человек, которого вы будете защищать.

Людовико почесал ребра, другую руку сунул под голову.

- Зачем? Что он сделал?

- Не ваше дело. Вы будете защищать его, пока я буду занята другими делами, - она замолчала, Микал чуть напрягся, свеча трепетала. – Возможно, при этом вам придется убить парочку волшебников.

Эффект был мгновенным и поразительным. Валентинелли сел прямо, прищурил глаза, и стилет с двусторонним лезвием появился в его левой руке. Он крутил стилет над костяшками, Эмма не упустила дрожь ладони Микала.

Это был высокий комплимент от ее Щита.

- Почему он не может стереть il bambino, а? – он указал на Микала, все еще крутя нож над костяшками, ловя его за рукоять. Грязь под короткими ногтями, черные полумесяцы, сочеталась с жиром на шее.

Она подавила желание сглотнуть.

- Не ваше дело. Мне пойти куда-то еще, синьор?

- Ночью? Валентинелли – лучший. Я защищу его от самого дьявола, но вы заплатите. Золотом.

- Гинеями, - улыбка на ее лице не была приятной, как подозревала Эмма, но скрыла гримасу отвращения. – Раз вы джентльмен.

Он направил на нее пальцами и зашипел:

- Даже за золото я не позволю женщине насмехаться надо мной, стрига.

Она собрала терпение.

- Я не насмехаюсь, убийца. Так мне поискать в другом месте?

Он пожал плечами.

- Я беру работу. Двадцать гиней. Больше, если я умру.

- Хорошо, - она не упустила того, как он моргнул от ее готовности к его первой цене. Было плохо не торговаться, но у нее не было терпения на нежности. – Подойдите, синьор. Вы будете к этому привязаны.

- О, вы серьезны, - он встал с кровати и пошел к ней, без грации, но тихий. – Что он сделал, что вы так хотите ему жизнь?

- Не ваше дело, - Эмма не сдавалась, вдруг поняв, как близко к ней неаполитанец. Глаза Микала пылали в тусклом свете, сочетаясь с сиянием свечи. – Мистер Клэр, прошу, подойдите сюда.

Ментат смотрел на Валентинелли в неровном свете, чуть прикрыв глаза. Цвет его лица был намного лучше, он, казалось, пришел в себя от шока в Варке.

- Вы, - вдруг сказал он, - одно время были женаты, сэр.

Валентинелли застыл. Эмма хотела отругать ментата.

- Она умерла, - сказал неаполитанец. – Вы стрига? Или инквизитор?

- Ни то, ни другое, - веки Клэра опустились сильнее. – У вас чудесный акцент. Кое-что…

- Мистер Клэр, - Эмма шагнула вперед и выхватила черный стилет из грязных пальцев Людо. – Хватит уже, идите сюда. Вы знаете, что делать, Людовико.

- Если он инквизитор… - его голос стал выше, на миг из мягкого распева став сухим, образованным и опасным.

- Нет, ради всего святого, не глупите! Он просто ментат. Дайте руку, мистер Клэр.

- Не знаю, что вы имеете в виду под простым… - он звучал раздраженно. Эмма схватила его за руку, нож мелькнул, и он вскрикнул от укуса лезвия. – Что вы делаете?

«Обеспечиваю ваше выживание, несмотря на вашу недальновидность».

- Вы – кошмарная неприятность, сэр. Вашу руку, Валентинелли.

Микал приблизился. Людовико посмотрел на Щита, стиснув зубы, грязные пальцы шевелились, словно под ними была шея. Пот каплями стекал по спине Эммы, холодный и неприятный.

- Ментат? Mentale? Ах, - от него пахло кожей и мужчиной, резким запахом граппы и кислого пота. – Я его прощаю, - его ладонь была удивительно чистой, учитывая состояние его ногтей. Но она видела его разным, и эта сторона была лишь одной из многих.

Она задержала дыхание, пульс угрожал пуститься в галоп, пока она не взяла себя в руки. Мужчина заставлял ее нервничать.

Он напоминал ей детство. То, что лучше было оставить в глубинах памяти и не тревожить.

- Вежливо с вашей стороны, - пробормотала она, коснулась лезвием. Порез на ладони неаполитанца был таким же, как у ментата, она сжала их ладони вместе. Людовико уже так делал, а Клэр сопротивлялся, и ей пришлось пронзить его взглядом и громко цокнуть языком.

Их ладони были сжаты, она ощутила медный запах горячей крови чувствительным носом, закрыла глаза. Ее пальцы были белой клеткой вокруг их.

- С…! – выдохнула она.

Это было Великое слово сковывания, заряд Прилива покалывал ее плоть, проникал в мужчин и жадно лизал кровь. Она отдернула руки, выхватила платок, вспышка пороха отлетела на ободранные стены.

Она пошатнулась, и Микал, как обычно, подхватил ее. Его зубы были сжатыми, Эмма не знала, что выражало ее лицо.

- Вот, - она обрадовалась, что еще могла говорить деловито. – Готово. Приходите к моей двери не позже следующего Прилива, Валентинелли, и после этого мистер Клэр и шага не ступит без вас.

- Как долго? – неаполитанец разглядывал ладонь – гладкую целую кожу, пересеченную тонкими линиями других ран. Он приподнял бровь, его белые зубы стало видно, когда двинулась губа.

- У вас есть другие срочные дела? Так долго, как будет необходимо, Людовико. Пока я не сниму оковы. Надейтесь, что со мной ничего не случится, - даже свеча жалила ее чувствительные глаза. Они зажмурились без ее желания, слезы тут же выступили.

- Домой? – Микал потащил ее, и она не сопротивлялась.

- Да. Домой. Идемте, мистер Клэр.

- Да, - Клэр кашлянул. – Арчибальд Клэр. Ментат. Вот и познакомились.

Она приоткрыла глаз и увидела, как Клэр протягивает неаполитанцу руку.

- Людовико Валентинелли. Убийца и вор. К вашим услугам, сэр, - темные глаза сверкали удивлением.

- Убий… - Клэр решил не заканчивать слово. – Что ж. Очень интересно. Я сопровожу мисс Бэннон к ее дому и буду ждать нашей следующей встречи.

- Хорошо. И будьте осторожны с синьорой, не хотелось бы потерять ее милое лицо. Отдайте мой нож, стрига.

- О, нет, - ее пальцы сжались на рукояти, обмотанной кожей.

«Лезвие теперь заряжено, может разрезать оковы на вас. Не удастся, бандит».

- Не выйдет, Людо. Микал оставит вам тот, что вы в меня бросили. Приятных снов.

С резким звуком нож Людовико вонзился в стену, Микал скривил губы. Ругательства неаполитанца звучали за ними, пока они уходили, но Эмма видела, что он заинтригован.

Хорошо.

Сила, что поддерживала ее после танца с Мехитабель, почти угасла ко времени, когда они добрались до Мэйефейр. В любом случае она не могла найти больше ответов до утра, когда обиралась посетить Коллегию. Темная прихожая была бальзамом, дом сонно замечал ее возвращение. Комнаты будут готовы, слуги привыкли, что она приходит и пропадает в поздние часы.

Эмма хотела бы, чтобы это не было всегда.

- Думаю, вам нужно отдохнуть, мистер Клэр, - она смогла снять обрывки перчаток с болящих рук.

Ментат был заметно оживленным.

- О, естественно. Я буду спать хорошо. А у вас интересные друзья, мисс Бэннон.

«У меня мало «друзей», мистер Клэр».

- Валентинелли – не друг. Он скорее… не враг. Я его забавляю, он надежный. Особенно с кровавой клятвой.

- Да, не уверен, что мне понравилась кровь грязного итальянца на мне, - Клэр шмыгнул. – Но если вы говорите, что он умелый, мисс Бэннон, я верю вашему слову. Я буду ждать его на рассвете или чуть позже.

Она оставила попытки с перчатками и склонилась к ладони Микала на ее руке.

- Завтрак будет сразу после Прилива. Полагаю, вы даже теперь думаете, как и где…

- О, да. И у меня на завтра запланировано исследование.

Ее уколола совесть, но она слишком устала, чтобы переживать.

- Хорошо, - она шагнула к лестнице, Микал двигался с ней. Смятение и раздражение Щита была ярким лимонным цветом для Взгляда, ее виски пульсировали от этого.

- Мисс Бэннон?

«Что на этот раз?».

- Да?

- Вы вдруг решили, что Валентинелли подходит для защиты моей хрупкой персоны. Или вы верите в его способности, или…

«Или брошу вас в воду и посмотрю, кто всплывет. Подозревайте меня, сэр».

- Я стала для заговорщиков большей угрозой, чем вы, мистер Клэр. И они это теперь знают. Вы можете успокоиться хотя бы в этом.

Клэр мудро оставил тему. Эмма пошла по лестнице и коридорам. Ее юбки тянулись, пепел Варка все еще был на ней, несмотря на очищающие чары. Щит был готов взорваться.

Он молчал, пока не открылась дверь ее гардеробной, и она попыталась высвободиться из его хватки. Ее кровать редко казалась такой уютной.

- Эмма, - тихо.

«Прошу. Не сейчас», - но он решил, что сейчас время для обсуждения.

- Дракон, Эмма.

«Один из безвременных, хоть и юная змея».

- Да, - она посмотрела на силуэт шкафа, бледно-серый ковер тускло сиял в гардеробной, свет проникал из-за простых шелковых штор. – Нужно было забрать ментата и бежать.

- Оставить



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-03-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: