Неприятно, но поучительно




 

Клэр прижимал шуршащую коричневую бумагу, пропитанную уксусом, к болящей голове.

- Неприятно, - бормотал он. – Очень неприятно. Но поучительно.

- Я рада слышать, что ваш день прошел так хорошо, - ответила мисс Бэннон. – Мой тоже был познавательным, хотя сталкиваться с Тенью у Тауэра не хотелось. Но, мой дорогой мистер Клэр, прошу, ответьте, что за… штуки то были? Магия их не трогала, и это сильно меня расстраивает.

Он заерзал в кресле. Гостиная была очень удобной, несмотря на напряжение в каждом углу.

- Очевидно, я пытаюсь подобрать слово, что объяснит их непрофессионалу, но лучшие варианты – гомункул или голем. Они не точные, но…

- Мистер Клэр, - тихо, но с силой. – Лучше не отвлекайтесь, сэр. Мертвое тело в моем кабинете свежее не становится, а я не могу допросить тень мужчины, пока у меня не будет части ответов от вас, - ее тон стал резким. – И, Людо? Перестань свистеть, или я запечатаю тебе губы.

Клэр приоткрыл глаз и увидел мисс Бэннон на низком стуле рядом с собой, ее щеки пылали, а волосы были растрепаны. За ней виднелось широкое лицо Зигмунда. Баварец жевал нечто, похожее на колбасу, и кусочек желтого сыра.

- Ах, - Клэр кашлянул. – Мисс Бэннон, представляю вам мистера Зигмунда Баэрбарта, гения и моего друга. Зиг, это мисс Бэннон – самая интересная волшебница.

- Как поживаете? – бросила мисс Бэннон через плечо, Зиг кивнул, быстро проглотив.

- Seer geehrte, Fraulein Бэннон.

Волшебница мрачно посмотрела на Клэра, и он смог ответить ей спокойным видом. Уксус толком не помогал.

- Прошу, дайте мне немного льда и соли. Голова ужасно болит.

Бэннон оглянулась за плечо, ее серьги покачнулись, у двери было слышно шепот. В гостиной было много людей. Начался дождь, и его стук по окнам раздражал дополнительно. Когда она снова посмотрела на него, ее взгляд смягчился.

- Вы спасли мне жизнь, мистер Клэр, - ее детское лицо было серьезным. Ее пальцы в перчатке нежно держали его свободную руку. – У той штуки были пушки в… руках. Думаю, их можно так назвать. Кто управлял другой?

- Хм. Да, - неприятный жар вспыхнул на его щеках. Ее ладошка дрожала, он ощущал это сквозь перчатку. – Это было хитро. Это был ментат. Трокмортон.

- Проворно для мертвеца. Он сбежал. Ему помогли Щиты мистера Девона, как мне сказали, и это поражает. Я расстроена, что мистера Девона не поймали живым.

- Ах. Мисс Бэннон, позвольте мне минутку собраться. И я на все отвечу. Есть чай?

- Конечно. Вы будете?

«Она удивительно спокойна в таких обстоятельствах».

- С лимоном, пожалуйста.

Лед принесли в зачарованной ткани, с этим и чаем он скоро смог сесть прямо, моргая в неровном от дождя свете. Он не хотел знать, как попал в дом мисс Бэннон, но был рад, что так вышло. Боль в голове утихала.

Микал нависал над плечом мисс Бэннон, пока она задумчиво потягивала чай, приподняв мизинец. Лицо Щита было мрачным, и Клэр подозревал, что причиной был другой Щит, темноволосый мужчина, что напоминал статую у камина. Вопрос о том, откуда он взялся, мог подождать. Так решил Клэр, пока пульсировали его виски.

Людовико Валентинелли у камина чистил ногти одним из множества его ножей, с любопытством поглядывая на новый Щит. Зиг был за столиком и радостно ел. Неаполитанец часто подходил туда и перекусывал. Было приятно видеть, что их аппетиты не угасли, хотя они были в саже и с большими глазами.

- Итак, - сказал Клэр, когда убедился, что его голос останется ровным. – Все хуже, чем мы боялись, мисс Бэннон. Те творения, механистерум гомункули, другого термина нет, Зиг готов звать их меха, не работают от Измененной магии. Они могут работать от маленьких логических двигателей в их грудных полостях. Вы точно заметили сияние на моей груди, пока…

- Да. Продолжайте, - одна из шпилек у ее шляпки была сломана. Он задумался, нашла ли она кусочки, но решил не отвлекаться сейчас на этом.

- Ими может управлять ментат. Мое состояние сейчас – цена обращения с двигателем без подготовки. Условия… сложные. Но проблема не в этом, - он скривился, сделав еще глоток чая. – Может, немного тостов?

- Конечно. Микал, прошу, принеси тарелку, - мисс Бэннон успокаивалась и опустилась на мягкий стул. Ее юбки красиво легли при этом.

Клэр вспомнил, что в этот раз она закончила столкновение без лохмотьев вместо одежды. Она точно радовалась.

Он вернулся к теме разговора.

- Крупного, главного логического двигателя, как видите, на том складе нет. Его хранят в безопасном месте. Главный двигатель передающий, а в тех механизмах – получающие, с ограниченной способностью двигаться отдельно. С довольно большим предающим двигателем и ограниченной независимостью, если через ядро пустить много силы, ментат, присоединенный к передающему двигателю, будет управлять армией.

Тишина.

Мисс Бэннон побелела. Она смотрела не на него, а сквозь него, ее взгляд был поражающе прямым и отдаленным одновременно.

- Армия, - задумчиво и очень тихо. Она сделала глоток чая. – Им не нужна еда или отдых. И магия их не трогает.

- Поле от логических двигателей…

- …сложно пробить магией. Да, мистер Клэр. И мистер Трокмортон жив, - сухо продолжила она после долгой паузы. – Чей же труп был на улице Грейс? И что Трокмортон делал там с Девоном?

- Был на страже? Кто искал бы ментата в Тени? – он подавил дрожь от мысли. – Я немного не в себе, мисс Бэннон. Прошу, не расспрашивайте сильно, иначе я стану недоразумением с растаявшим мозгом.

Улыбка с оттенком вины ответила ему. Микал пришел с тарелкой с едой.

- Прима?

- Хм? – она подняла голову, а Клэр благодарно впился в тост.

- Есть идея.

- Да?

- Думаю, будет лучше узнать о недавних действиях мертвого Мастера-волшебника, - Щит выпрямился и скрестил руки. – Работавшего на лорда Селвита.

«Селвит? Да, мертвый Главный», - Клэр снова скривился. Даже воспоминания заставляли голову болеть от напряжения.

- Видимо, да, - она сделала глоток чая. Она все еще была пугающе бледной. – Интересно, видел ли кто-нибудь мистера Девона недавно? Чилд видел его недели две назад. Я видела его в последний раз у Томлинсона. Там он и запутал следы, как оказалось, - она закрыла глаза, собираясь с силами. Когда она открыла их, ее взгляд был прямым и очень-очень холодным. – Труп, чтобы запутать расследование, найти не сложно, и останки на улице Грейс были так сильно сожжены… Если Трокмортон жив…

Тишина заполнила комнату. Клэр надеялся, что она не потребует сейчас от него распутывать узел. Он хрустел тостом, наслаждаясь маслом и хлебом.

- Меня интересуют действия Хью Девона, - продолжала мисс Бэннон. – Но преследовать его – трата времени, ведь он мертв. Если Трокмортон жив…

- На бумагах, что вы мне дали, мисс Бэннон, подпись Седрика Грейсона. Вы могли не знать его почерк так хорошо, как я, - вспомнил Клэр и издал смешок, что его удивило. – Херес был отравлен. Конечно.

- Херес?

«Потому он так вонял. Он был дешевым, но еще и с ядом».

- Когда мы были у канцлера. Я тогда подумал, что херес был ужасно дешевым, но Седрик не так плох…

- Яд. Ясно. Медленного действия, чтобы сохранить ваши части.

- Сохранить?

- У других незарегистрированных ментатов отсутствовали мозг и спинной мозг. Я подумала, что это связано с безумным волшебником Изменений.

- О, - Клэр поежился. Конечно, она скрыла эту информацию. Это меняло сложность дела, но его голова слишком болела, чтобы использовать открытие с пользой.

- И ловушка в сумасшедшем доме, - продолжила мисс Бэннон, - должна была убрать меня, ведь я закрывала вас. Хитро. И появляется другой вопрос.

«Только не заставляйте сейчас отвечать».

- Какой?

- Где лорд Селвита? Если Трокмортон жив, сложно поверить, что и он погиб.

«Точно».

- Ах. Ну. Я не могу помочь.

- Не нужно, - она сделала глоток изящно, и он понял, что лорд Селвита вряд ли сможет укрыться, серьезно заинтересовав мисс Бэннон в поисках. – Скажите, мистер Клэр, как скоро вы восстановитесь?

Он задумался, кривясь.

- Несколько часов и один ваш прекрасный ужин, и я буду в порядке, мисс Бэннон.

- Очень хорошо. Тогда приходите в себя, сэр, поговорим за ужином, - она открыла глаза и встала, рассеянно махнула ему, когда он захотел встать следом. – Нет, нет, останьтесь. Вы хорошо постарались, мистер Клэр. Очень хорошо. После ужина.

Во рту у него пересохло.

- Конечно. Но, мисс Бэннон?

Она уже была на половине пути к двери, ее чашка была передана Микалу, она ускорилась, и юбки хлопали.

- Да?

- Когда в следующий раз будете использовать меня как наживку, хотя бы сообщите мне. Я не против быть на крючке. Я даже получил от этого удовольствие. Но я бы не хотел рисковать друзьями.

Она замерла.

- Вы не были наживкой, мистер Клэр. Вы были скорее таксой, что должна была учуять добычу.

- И все же.

Королевский кивок. Она невольно скопировала движение у Виктрис? Этот вопрос тоже мог подождать, пока не пройдет головная боль.

- Да, мистер Клэр. Вы это заслужили. Прошу прощения, - она вышла из комнаты, дверь придержал новый Щит.

Дверь закрылась, он остался с убийцей и Зигмундом. Тот хрустел чем-то с тарелки, облизывал пальцы, а потом сыто отрыгнул.

- Вот так женщина, - мечтательно сказал он. - Ein Eis Madchen. Арчибальд, mein Herr, думаю, я влюбился.

Неаполитанец, услышав это, подавился от смеха. Клэр прижал ткань со льдом к голове и вздохнул.

Ужин был хорошим, но спешным.

Мисс Бэннон пришла в черном шелке и с удивительными украшениями, она ждала до овощных блюд.

- Я разберусь с лордом Селвита, Грейсоном и Трокмортоном. А вы, мистер Клэр, займетесь поиском и – если необходимо – уничтожением большого логического двигателя.

- Отлично, - он протер губы салфеткой. Валентинелли рядом с ним перестал играть грубые манеры и вел себя прилично. Микал и новый Щит, Эли, напротив него были сдержаны. С другой стороны от неаполитанца Зигмунд восхищался ужином на немецком. Его не тревожили вопросы, например, что подумает арендодательница и его ученик, увидев, что он пропал, и состояние мастерской. Он уже написал для них записку, на этом прогнал их из головы и занялся другими проблемами. – Как предлагаете сделать это? Конечно, у меня есть свои идеи…

- Но вы хотите знать, не допросила ли я тень мертвого волшебника, чтобы я пролила свет на ситуацию. Я сделала это, мистер Клэр, и я помогу.

Клэр отметил, что новый Щит побелел и смотрел на тарелку, а потом тряхнул головой и продолжил ужинать.

«Интересно», - было приятно снова догадываться без боли в голове, словно в нее налили кислоту. Уравнения чуть не убили его, маленький логический двигатель так ударял по нему, что голова была тыквой, готовой лопнуть. Он не ощущал себя таким пострадавшим с тех пор, как сдал экзамен.

Новый Щит был юношей из Ливерпуля, темноволосым и ощущающим себя не очень уютно в плаще с высоким воротником в стиле Микала. Его туфли были неудобнее, чем у Микала или волшебницы, и Клэр подумал, что мисс Бэннон сама не ожидала, что потребуются его услуги. Еще один изгой в ее коллекцию?

Или мисс Бэннон думала, что опасность ситуации потребовала еще один Щит? Почему лишь один?

Этот вопрос беспокоил, ответов могло быть много. Как беспокоила и информация о сборе органов ментатов.

Он вернулся к делу, что они обсуждали. Порой после сильного шока разум ментата уходил в сторону, берясь за все пути, кроме прямого.

- Прошу, сделайте это.

- Мой метод добывания информации…

- Меня совсем не беспокоит, мисс Бэннон. Думаю, я достаточно напереживался за последнее время. Посмотрим, - его желудок держался, уже хорошо. – Ничто не расшатает меня сильнее, чем приключение этого дня.

Ее болезненная улыбка сказала ему, что она сомневалась, но из вежливости она этого не сказала.

- Хорошо. Тень мистера Девона, когда я надавила, сообщила мне, что заговор близок к результату. Похоже, не хватает только поставки чего-то из Пруссии.

- Прусских конденсаторов, видимо, - кивнул Клэр. – Особенно если они хотят, чтобы передающим двигателем управлял один ментат, каждый поможет с уравнениями. Я не уверен, зачем им нервные органы, но, конечно, у них есть какая-то роль. Вопрос лишь, какого ментата они отправят управлять этим…

- Это сейчас не важно. Прусские штуковины задерживаются из-за погоды и прибудут в Довер завтра утром, - мисс Бэннон снова побледнела. – Вы и ваши товарищи должны перехватить эту поставку и сделать все, чтобы задержать и испортить часть заговора, что зависит от них.

- А вы чем займетесь? – он уже знал, но хотел услышать от нее. Она была самой необычной женщиной, и было приятно говорить с той, кто не требовал смягчать до глупостей.

С той, что могла думать.

- Пора лорду Грейсону ответить на пару вопросов, - она была холодной, ее глаза смотрели на красивую серебряную подставку для посуды в центре стола. Ножки стола в виде грифонов тревожно корчились, но белоснежная скатерть была ровной. Мистер Финч без указания принес графин и рюмку к мисс Бэннон, и та не глядя приняла рюмку и осушила с дамской гримасой. – Благодарю, мистер Финч. Простите, господа, но мне нужна поддержка. Это неприятное дело.

- Согласен, - Клэр потянулся к бокалу с вином. Он завидовал ее рому, но это притупило бы его разум, хоть и принесло бы облегчение. Немного коки могло помочь, но не за столом. Позже. – Меня кое-что беспокоит, мисс Бэннон.

Ее бровь приподнялась.

- Что же?

- Заговор необычен. Что хотят достигнуть эти лица с армией такой силы? И откуда деньги на такое дело? Это странно. И очень любопытно.

Ром на нее не подействовал.

- Это вам лучше не знать, мистер Клэр. Простите.

- Ах. Ладно, - он потягивал вину. – Но я лучше работаю, когда у меня есть данные, мисс Бэннон. Вряд ли кто-то хочет свергнуть нынешнюю инкарнацию Британии с одной армией или планом. Даже если эту армию не могут тронуть маги.

Стол чуть загремел. Даже Зигмунд поднял голову, перестав на миг жевать.

Детское лицо мисс Бэннон стало хмурым. Искры алого мелькали в ее глазах, а потом пропали.

- Это не просто заговор, мистер Клэр. Мы имеем дело с гадким альянсом разных интересов, и никто из них не честен перед другими. Одна часть хочет разрушения самой Британии, еще одна, возможно, хочет лишь навредить нынешней ее инкарнации, чтобы заявить, что инкарнация поддается принуждению, а третья хочет посеять смуту и хаос, чтобы разбить империю, - ее длинные серьги-кинжалы покачивались, хотя она не двигалась, и большой камень на серебряном чокере на ее тонком горле вспыхивал раскаленным белым символом. Ее кудри подрагивали на медленном прохладном ветерке, что прилетал из ниоткуда, касаясь и лица Клэра. – Я этого не позволю, и я завершу это дело для собственного спокойствия и лучшим образом.

Тишина была огромной. Все в комнате смотрели на нее. Людовико Валентинелли задумался, его лицо было открытым и заинтересованным. Баварец не жевал, глаза были огромными, как у испуганного ребенка. Новый Щит побледнел, отложил вилку. Микал просто смотрел на нее, его выражение было не замкнутым, и Клэр такого еще не видел.

«Интересно, знает ли она, что он чувствует? И знает ли он о своих чувствах?».

Клэр отклонился на стуле. Он сцепил пальцы под длинным чувствительным носом и разглядывал неподвижную мисс Бэннон. Наконец, он организовал мысли, чтобы заговорить.

«Осторожнее, Арчи, старик».

- Мисс Бэннон. Судя по всему, что я увидел, королева доверяет вам. И это доверие оправдано. Вы не глупа, ответственна, и вы, осмелюсь сказать, одна из лучших подданных Британии. Несмотря на то, что вы меня подозревали и не давали данных о заговоре, я тоже вам доверяю. Я… - он расцепил пальцы и поднял бокал вина, - ваш слуга, мадам. Я сделаю все, чтобы справиться с долгом, возложенным на меня богом и Ее величеством. Как думаете, можем мы угоститься сластями, как в последний раз, или нам стоит это пропустить из-за ужаса ситуации?

Мисс Бэннон стиснула губы в тонкую линию, на миг он был уверен, что сказал неправильно. Люди были слишком разными, она была женщиной, а их обвиняли в нерациональности, хотя эта волшебница была наименее нерациональной из всех, кого он встречал.

Но ее губы расслабились, и улыбка озарила лицо, как рассвет.

- Думаю, ситуация ужасна для меня, но не для вас. Так что вы и ваши товарищи можете угоститься сладостями и за меня. Я хочу увидеть лорда Грейсона как можно ближе к Приливу. Благодарю, господа.

Она встала, еще улыбаясь, и мужчины вскочили на ноги. Она вышла из столовой, и Щиты поспешили за ней.

Неаполитанец выругался.

- Последний раз стрига так выглядела… - он опустился на стул, мистер Финч и два лакея принесли сладости. Дворецкий не удивился тому, что госпожа ушла из-за стола.

- Что случилось, когда мисс Бэннон выглядела так в прошлый раз? – спросил Клэр.

Валентинелли позволил лакею в шрамах убрать с его стороны стола.

- О, ничего. Людовико почти повесили, и il sorcieri смеялись в темноте. Стрига, зараза, спасла Людо жизнь, - но пожал плечами. – Когда-то я прощу ее. Но не сегодня.

- Ах, - Клэр сохранил это. Ящик Валентинелли в его ментальном шкафу становился почти таким же интересным, как мисс Бэннон.

Но не совсем. Он все еще ощущал ее пальцы в перчатке на своей ладони, их дрожь. И три отдельных пересекающихся интереса делали заговор еще опаснее, а эту головоломку все интереснее.

Зиг был печален.

- Мы заканчиваем ужин, да?

- Именно, - Клэр медленно встал, мистер Финч налил херес. – Мы заканчиваем ужин, дорогой Зиг.

«Он может быть нашим последним, если я правильно подозреваю».

 

 

Интерлюдия

Утесы не будут помехой

 

Дождь прекратился, Прилив рассеялся по улицам, но с наступлением ночи туман вернулся. Он прижимался к улицам, экипаж гремел в ровном ритме, направляясь к станции, кучер порой щелках хлыстом, Клэр снова сцепил пальцы и старался не отвлекаться.

Это было сложно из-за множества причин. Во-первых, Зигмунд не мог перестать бормотать о своем восторге к мисс Бэннон. Валентинелли порой фыркал, но молчал. Повозка мчалась, копыта стучали, они подпрыгивали, и это отвлекало, особенно когда Клэр принял немного коки перед отправлением. Обострение разума и размытость ограничений были бы чудесно успокаивающими, если бы он был один.

- Какая грация! – бормотал Зиг. – Баэрбарт будет героем! И Клэр. Хороший Клэр.

«Боже, мы можем умереть, а он не угомонится. Не обращай внимания, Клэр».

Три игрока, о которых сказала мисс Бэннон. Дракон, что очевидно. Он не хотел верить в этих существ, от того и получил шок. Грифоны не так пугали, но змеи могли останавливать само Время, были вестниками разрушений и нелогичности, могли быть в ответе за обучение Магистра Саймона, великого мага, предложившего золото Петрусу ради божественных сил, и толпа вокруг назвала его чудотворцем сильнее учения Христоса…

… это было совсем другое. Хотя логические двигатели создавали поле порядка, которое не могла пробить магия, но нерациональность дракона была такой сильной, что это не помогло бы. Другие заговорщики могли думать, что это сработает, но вопрос был: кто эти другие заговорщики? Клэр не понимал даже мотивы дракона.

Кроме того, что мисс Бэннон сообщил ему. Разрушение Британии? Можно ли было уничтожить правящий дух империи? Она была без возраста, без изменений, копила знания и власть с каждым сосудом. Что драконы не поделили с ней? Он не знал, так что приберег вопрос на потом.

«Седрик и волшебник… лорд Селвита. Граф Селвита, о котором я мало знаю. Что могло заманить Седрика? Власть, скорее всего. А волшебника? Тоже власть. Амбиции, говорят, у волшебников в крови».

- Колдунья, конечно. Но это можно преодолеть, да, Клэр? Я построю ей что-нибудь. Что бы она захотела от механика? Не мою Спиннэ, нет. Но…

- Не думаю, что мисс Бэннон решит выйти замуж, старик.

«Почему прусские конденсаторы? – вдруг задумался он. – Они высокого качества, да… но для мехи, что я видел, такое качество не обязательно. Дейвенпортс или Хопкинс подошли бы, а их доставлять можно было бы более скрытно. Почему прусские?».

Людовико оскалился. Он молчал, и Клэр был этому рад. Он хотел пару мгновений побыть в тишине и спокойствии, чтобы следовать за цепочкой логики.

- Почему прусские? – пробормотал он, глядя в окно на туман, озаренный лампами, тусклые тени двигались в его глубинах.

А почему нет? Процесс строения мехи стал бы проще, и в этом была еще одна проблема, как думал Клэр. Кто построил эти штуковины, включая маленькие двигатели? Два или три ментата на такое не подошли бы, и исследования мисс Бэннон должны были тогда найти завод или два с производством этих механизмов, если их делают в Лондинии. Или должна быть поставка их в город откуда-то, а они велики для такого.

А еще… части… незарегистрированных ментатов. Забранных.

«Что-то тут очень неправильное».

Он вспоминал, пока Зигмунд бормотал о черных глазах мисс Бэннон.

Беккер. Грузомант. Что-то в том разговоре.

«Любопытно. И кто покупает прусские конденсаторы сейчас?

«Никто. Некоторые готовы рвать волосы в ожидании, некоторые говорят, что они где-то во Франции или задержались в Лоу, некоторые думаю, что их задерживают прусские фабрики. Французы и Хопкинс продают сейчас, раз пруссы не справляются.

- Ага, - пробормотал он, его пальцы сжались друг на друге. Радость решения растеклась по нему, щекоча нервы.

Вторая группа, конечно, хотела как-то управлять Виктрис, она была инкарнацией Британии, конечно, но пока она была не замужем, ею мог управлять тот, кого выберет ее мать. Герцогиня Кентская была изгнана на площадь Бэлгрейв, конечно, и так было с ее брака. Принц-консорт, говорили, давил на воссоединение Виктрис и ее матери, но пока это не произошло.

Третья группа со слов мисс Бэннон? Было очень просто, когда он подумал логически. Конечно, эта линия логики зависела от предположений…

- Я построю ей львов! – завопил вдруг Зигмунд. – Что думаешь, Клэр? Львы для ее карет! Сияющие и медные!

- Помолчи, Зиг, - Клэр нахмурился из-за резкого вмешательства. В этом была проблема коки. Если вырваться из размышлений, было сложно потом отогнать от себя шум и ухватиться за след. – Я думаю…

- Что думаешь, mentale? – неаполитанец не скалился. – Я скажу, что я думаю. Стрига послала меня с вами, так что ожидает беды. Все до этого было пустяком! – он недовольно взмахнул рукой, но места для этого в салоне не было. – Нет, тут начнутся беды. Людо наточил ножи.

- Они вам потребуется, - парировал Клэр. Они не дадут ему подумать? – Ведь я думаю, что мы столкнемся не только с мехами, мой дорогой неаполитанский принц, а с глубоким предательством.

«И белые утесы Довера его не остановят».

 

Глава двадцать восьмая

Непростительное

 

Канцлер, конечно, не обнаружился в официальной резиденции в Лондинии. Его неофициальное жилище было возле площади Кавендиш, некрасивое поместье с садами, сжавшимися, как тонкие юбки на холодных ногах. Высокое и пульсирующее волшебной защитой, место было почти таким же уродливым, как кабинеты канцлера в Уайтхолле.

Микал спустил Эмму из экипажа, Эли был за ней, его глаза в этот раз были большими. Казалось, в прошлой жизни Щит шел за ней, а другой бежал по крышам.

Она ждала, пока повозка пропадет в тумане, а потом пошла по улице, ощущая, как дом Грейсона пульсирует, как больной зуб. Среди защиты напоказ было несколько эффективных слоев, и, если то, что она думала, пряталось там, то это был хитрый способ спрятать это.

- Прима? – осторожно сказал Микал.

Прилив пришел и ушел. Туман сгустился, ядовито-желтый с тусклым сиянием. Эмма задумывалась, не кормили ли газовые лампы туман ночами. Может, он впивался в них, как поросята в свинью, и сияние растекалось по его венам.

- Думаю, будет неприятно, - камень на горле был ледяным, как и кольца на ее пальцах. Кольца эти были любопытными, из эбонита, серебро изящно вбили в них, четыре кольца соединял мостик холодного гематита на подушечках ладоней. На гематите было вырезано Слово, и от него кольца эбонита сжимали пальцы.

Ей не нравилось носить такое, Слово прижималось к коже и все время покалывало. А перчатки надеть не позволялось.

Микал не ответил. Эли переминался, кожа его туфель поскрипывала.

- Как неприятно? – спросил он легким тенором.

Чилд, наверное, выбрал его за голос. Это было в его стиле.

- Мы найдем внутри как минимум одного мертвеца, - она была без шали, без накидки, без шляпки. Хорошо воспитанные женщины так на улицы не выходили.

«Хорошо, что я не такая, хоть и леди. Почти леди».

Она мешкала.

- Что ж, - сказал Эли, - на одного меньше убивать.

- Не обязательно, - ответила она и опустила голову. Они следовали за ней, пока она шла к сияющей груде магии. – Совсем не обязательно.

К счастью, он не уточнял, что она имела в виду. Эмма не знала, могла ли удержать остроту языка. Она не хотела тратить это на Щита, который хотел приободрить ее. Может, Чилд требовал от него споров.

Конечно, ее Дисциплина потрясла юношу.

Железные врата низкой стены, окружающей дом, не были заперты, и Микал осторожно толкнул их, открыв щель, чтобы проскользнуть. Эли последовал за Эммой, гравий хрустел под ногами, дорожка дрожала под давлением тумана. Сады были смутными тенями, входная дверь над тремя потертыми ступеньками была чудищем из дуба в стальных оковах. Там у ступенек сердце Эммы дрогнуло и стало холодным в груди.

Дверь слева была приоткрыта.

Он ждал ее.

- Микал?

- Да, - он был за ее правым плечом, как обычно, и ее плоть похолодела.

Он сломал шею Девона, сохранив голову целой, чтобы она могла допросить тень, но лишив тело контроля над тенью. Словно догадывался, что она захочет допросить мертвого волшебника, и обеспечил безопасный способ сделать это.

Это было… интересно.

- Он мой. Займешься Щитами.

- Да, Прима, - словно ему было все равно.

«Позже будет долгий разговор, Микал. Но пока что…».

- Эли.

- Да, Прима?

- Очень осторожно открой левую дверь сильнее. Очень осторожно.

Не нужно было переживать, тяжелая дверь легко и тихо двигалась. Тьма внутри была кромешной. Защита мерцала перед Взглядом, но не заискрилась и не стала плотнее. Эмма осторожно сдвинула слои, проверяя следы за ними.

Не требовалось, она узнала бы его работу всюду. Казалось, она давным-давно училась завиткам его презрения, змеиным кольцам его интеллекта.

Может, он не понимал, что учил ее каждый миг, который проводил с ней. Уроков было много, они были разными. Она послушно применила сейчас один из них.

«Не лезь в ловушку, не зная ее вида и серьезности, дорогая Эмма, - чуть саркастично и с ядом звучал его голос в голове. – Но, когда поймешь, действуй быстро. И все выйдет».

Она вскинула голову, подобрала юбки и пошла в дверь.

Мгновение тянулась тьма, мерцало черное полотно, но чары были такими простыми, что она сломала их без Слова или заклятий, просто силой воли. Конечно, за ними должно быть заклинание сложнее, опаснее, но она так не думала.

И угадала. Прихожая была узкой, но очень высокой, большие ступени вели к комнатам, и это было отвратительным решением в доме. Казалось, Грейсон специально собирал все самое уродливое.

«Где он будет? Кабинет или спальня?».

- Микал?

- Они не стараются молчать, - прошептал ее Щит. Он указал в сторону. – Там.

«Тогда кабинет», - это было не очень удобно.

- Даже без слуг, - отметила она. – Ужасно грубо.

Фарфоровая ручка на двери кабинета щелкнула. Полоска света расширилась, и дверь, украшенная рисунком херувимов в стиле, что не оценили бы даже десять лет назад, открылась без звука.

«Дешевый театр, дорогой мой», - но она шла осторожно дальше, два Щита плелись за ней. Ее юбки шуршали, но не было смысла двигаться тихо. Она пересекла порог и попала на гадкий, но дорогой ковер в пятнах, что были попыткой изобразить цветы.

Мебель была неуклюжей, но тоже дорогой. Кто-то собирал салфеточки, некоторые были самодельными, и она ожидала подобных бессмысленных мелочей от той, кого Грейсон заставил выйти за него. Вкусы и суждения Грейсона ушли в политику, он был там опасным противником.

Но сейчас вся его острота и хитрость была красными пятнами на ужасном ковре. Запах смерти заполнял душный кабинет, из незаметного кожаного кресла у камина в сиянии и жаре бодрого огня посмеивался Левеллин Гвинфуд. Его длинные светлые волосы были убраны назад, как для мертвеца, он выглядел довольным собой.

- Пунктуальная Эмма, - якобы мертвый Главный поднял маленький хрустальный бокал красной жидкости, и внезапное напряжение Микала сказало ей, что в комнате были другие Щиты. Скрытые, конечно, и она задумалась, знали ли они о судьбе прошлых защитников Ллева, обученных Коллегией.

Тело Грейсона было обезображенным, лежало на его коричневом диване, и внутренности вылезали из него. Она посмотрела туда и задумалась, не убил ли Главный сам своих Щитов.

Или помогла Черная Мехитабель.

- Симулякр, - ответила она. – И хороший, тебе такой не по зубам. Ты и твой спящий хозяин думали, что нападение в сумасшедшем доме меня убьет?

На его лице мелькнуло раздражение. Длинный нос, пухлые губы, голубые глаза, хоть и посажены близко… он был красивым, но только для тех, кто его не знал.

Только пока не открывалась гниль внутри.

- У меня нет хозяина, милая. Один из двух наших партнеров ожидал, что ты уже погибнешь, но они не знают тебя так, как я, - он покрутил бокал, жидкость тихо плескалась под рев огня.

- О, у тебя есть хозяин. Не Мехитабель, она не могла бы создать такой хороший симулякр, находясь в Черной линии, - она постучала пальцем по губам, не опустив, что веки Левеллина чуть опустились. Он почти позволил себе вздрогнуть, глядя на нее на тщательно продуманной сцене. – Но не переживай, с твоим хозяином я скоро разберусь. Я решила начать с тебя.

Рычание и вспышка белых зубов.

- Я польщен.

- Не стоит. Ты – меньшая из проблем.

Трещали искры, напряжение росло. Огонь был большим, но он не создал бы столько жара. Что-то было с жидкостью в бокале, тени цеплялись за стены, и в каждой могли прятаться Щиты. Может, даже шесть. Тело лорда канцлера беспокоило, и весь дом Грейсона стонал и скрипел, наступала ночь, и туман давил так, как не должен был. Звуки были слишком резкими и тяжелыми.

Левеллин Гвинфуд все подготовил намеренно. Эмма отошла на полшага от тела Грейсона.

- Канцлер этого не ожидал, - отметила она, Эли и Микал двигались с ней – Микал без звука, туфли Эли чуть поскрипывали.

Левеллин не дрогнул. Он поднял бокал и посмотрел, как кружится жидкость.

- Ты нашла еще один Щит. Кого убил этот?

Он намекнул на Кроуфорда, чтобы увидеть, собьет ли ее. Конечно.

- Не стольких, сколько ты, полагаю. Все твои бывшие Щиты были мертвы и вскрыты в переулке, - она указала на растянутое тело Грейсона резким движением и была награждена тем, что Левеллин дрогнул. – Как он. У вас свой стиль, лорд Селвита, - ее рука опустилась. – Верно. Селвита. Динас Эмрюс – часть имущества твоей семьи, да? – длинная пауза. – Я всегда хотела там побывать. Может, пора это сделать.

Древняя крепость Динас Эмрюс была с Огненного века связана с драконами. Там симулякры змеев встречались для света в присутствии спящего предка, Третьего змея, от которого произошли все змееныши.

Первые два Великих змея были или мертвы, или спали очень крепко. Волшебники надеялись на это. Но Вортиген лежал под поверхностью острова, и мощь была такой, что даже Британия его не подавила бы.

Другой Главный застыл. Он цокал языком.

- Ты такая быстрая, дорогая Эмма. Послушай пару минут.

- Я – внимание. Пока что.

- Это одна из твоих лучших черт, дорогая, способность слушать с большими глазами, которую ты иногда применяешь, - его язык облизнул полные губы. – Волна поднимается, - он приподнял бровь, но все же оставался серьезным.

Ужасно серьезным.

Он продолжал, осторожно подбирая тихие слова:

- Как долго ты будешь заниматься своим долгом? Ты такая талантливая и милая. Мне не нравилось наше расставание.

«Ты бросил меня как горячий камень, как только подумал, что та француженка даст преимущество, и я не собиралась делить твою постель с другой женщиной. А потом был Кроуфорд, и ты даже не показался после этого», - Эмма чуть склонила голову. Камень на горле был ледяным.

- Ты здесь. Но еще не напала на меня. Значит, ты хочешь выдавить из меня данные, или ты заинтригована. Первое, скорее всего. Но, если ты заинтригована, дорогая, как тебе идея бессмертия?

«О, Левеллин, глупая приманка даже для тебя».

- Бессмысленно. Главные так долго живут, и у бессмертия есть условия. Еще попытка, Гвинфуд.

- Есть бессмертие без условий.

«Ах».

- Философский камень.

«Это тебе предложили? Или уже предоставили? Если последнее…».

- Я должна сделать вывод, что тебе предоставили Камень, и это, а не симулякр, причина твоего чудесного возрождения? О, Левеллин. Правда. Я не люблю, когда оскорбляют мой разум.

- Как только сосуд Британии будет разбит, и наш большой друг проснется, змеи не упустят такого преимущества.

«Ты-то это запомнил», - жар был неприятным.

- Камень можно сделать из сердца змея. Убийство змея навлекает проклятие. Ты это забыл?

- У Вортиса много детей.

Ей было холодно, несмотря на удушающий жар.

- И он убьет ради тебя своего дитя. Левеллин, ради Бога, не будь идиотом.

- Два, вообще-то. Два камня. Один был для Грейсона. Но, раз его постигла несчастная участь, один я могу отдать, - он облизнул губы, и сердце Эммы резко подпрыгнуло. – Только ты удерживала мой интерес долго, так что достойна такого подарка. Подумай, Эмма. Ты и я. Это не звучит мило?

«И ты убедил герцогиню Кентскую, что поможешь ей управлять дочерью. Вы друг друга стоите».

- Ты, - сообщила она, - сошел с ума. Я – слуга Британии, или ты забыл?

- Ты кланяешься этой волшебной гадине, потому что не видишь преимуществ. Хватит уже со мной играть. Я тебя знаю, Эмма. Внутри и снаружи.

Он не ошибался. Он был точнее, чем она хотела признавать, и осознание было холодной воды.

- Нет, - вода стала льдом, окутавшим ее. – Ты думаешь, что я предам Британию ради идиотских обещаний? Я бросила тебя, Левеллин, потому что ты стал скучным, - она глубоко вдохнула и произнесла непростительное. – Со Щитом проблем меньше, и он куда… атлетичнее, к тому же.

Щеки лорда Селвита побледнели. Его глаза вспыхнули, бледно-голубые, стекло запело, когда его пальцы сжались.

«Почти слишком просто. У всех мужчин одна проблема, и она в их штанах».

Он спешно вскочил на ноги, отбросил бокал. Он ударился о решетку камина и разбился, жидкость вспыхнула бело-голубым огнем. Магия бросилась к ней, и Эмма отбила ее с легкостью. Часть потолка разбилась, волшебный огонь пробил этажи и вырвался в ночь Лондиния. Губы Левеллина произносили Слово, и воздух наполнила удушающая пыль. Она была быстрее, выпалила заклятие, вода хлынула на разгорающееся заклинание, сбило Главного в кресло, откуда он выскочил. Кресло отъехало, ножки терзали ужасный ковер, и оно врезалось в обшивку из дуба.

Зазвенела сталь, раздались крики, но она их не слушала. Щиты Левеллина выбрались из коконов невидимости, но это была не ее проблема. В дуэли ее интересовал только другой волшебник. Щиты боролись сами.

И кольца нагрелись на ее ладонях, Левеллин встал с кресла с грохотом грома.

Еще никто из Главных не побеждал в дуэли с лордом Селвита.

 

Глава двадцать девятая

Сложно расстраиваться

 

Хорошо, что он принял коку. Иначе поездка была бы полным кошмаром. Стук шестеренок, пар и чары в жутком ритме могли вывести из себя чувствительный мозг ментата, недавно пострадавший, и довести до состояния полного безумия. Но место было неплохим, сидения с обивкой, и окно он закрыл, потому что не хотел, чтобы в салон залетел пепел, которыми были знамениты паровозы.

Сложность поиска, когда они прибыли в холодный туманный Довер, была почти заманчивой. Валентинелли мало помогал, потому что ему было все равно, куда он опустит свою голову, а Клэр требовал комфорта. А еще был вопрос анонимности, но потом был найден уважаемый отель, комната была защищена, и Клэр смотрел из окна на точки желтых фонарей на склоне города, а потом неаполитанец оттащил его и задвинул шторы с узором из ананасов. Зи



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-03-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: