После революции 1917 года вплоть до конца 30-х годов прошлого века практически отсутствовали сколько-нибудь значительные исследования в области учения об объекте и предмете преступления.
Отчетливая теоретическая дифференциация объекта и предмета преступления появляется лишь в монографии А.В. Лаптева, опубликованной в 1939 году. На примере тайного хищения имущества автором убедительно доказывается, что следует различать объект и предмет преступления. Нет ничего удивительного в том, что сама идея разграничения этих понятий возникает при изучении составов преступлений, связанных с посягательствами на собственность. Именно в таких составах в наиболее наглядной форме демонстрируются различия между уголовно-правовым воздействием на имущество, которое не терпит никакого ущерба, и наказуемым посягательством на отношения собственности, которым причиняется вред. Показательно, что сама суть теоретического разграничения объекта и предмета преступления с того времени остается практически неизменной.
В учебнике для юридических школ 1940 года появляется одна из первых дефиниций: "предмет преступления - это вещи, материальные предметы, с которыми связано осуществление преступления".
Развивая идею о том, что предмет преступления должен получить в учении о составе преступления право на самостоятельное существование, А.А. Герцензон в 1948 году писал: "Преступление в своем конкретном выражении посягает на предметы, принадлежащие отдельным гражданам, государственным или общественным учреждениям, на самих людей, на деятельность органов государственной власти или их представителей. Поэтому наряду с понятием объекта преступления, как общественного отношения, необходимо выделить и предмет преступления, в котором этот объект находит свое конкретное и непосредственное выражение"[1].
Дальнейшее активное развитие учения о предмете преступления характеризовалось большим разнообразием взглядов теоретиков уголовного права, которые с некоторой степенью условности могут быть объединены в два основных направления - в зависимости от места, отводимого предмету преступления в составе преступления:
1) предмет преступления - признак состава, характеризующий объективную сторону преступления и независимый от объекта преступления;
2) предмет преступления - признак состава, характеризующий объект преступления и неразрывно связанный с ним.
Первое из выделенных направлений исследования предмета преступления представлено противниками отнесения предмета преступления к числу признаков, характеризующих объект преступления. В рамках данного направления существовало две самостоятельные позиции.
Одну из них занимал А.Н. Трайнин, полагавший необходимым отделять предмет преступления от объекта преступления по тому основанию, что в отличие от объекта предмет преступления не терпит ущерба от преступного посягательства. "Отождествление предмета преступления с его объектом неизбежно должно приводить к одному из следующих глубоко ошибочных утверждений: или объектом преступления оказываются товары спекулянта, одурманивающие вещества, взятки и т.п., или же все эти элементы состава оказываются без определенного места и значения в системе элементов состава: это и не объект, и не предмет. Неустранимо встает вопрос, что же они собой представляют?". Предметом преступления А.Н. Трайнин называл только вещи, в связи с которыми или по поводу которых совершается преступление. Наряду со способом посягательства, его местом, временем и обстановкой, предмет преступления он относил к числу факультативных признаков, характеризующих объективную сторону преступления.
Б.А. Куринов также считал, что предмет преступления представляет собой вещь и его необходимо рассматривать в группе признаков состава, характеризующих объективную сторону преступления. При этом он указывал, что предмет преступления является непосредственной "целью", на которую направлены действия преступника. В отличие от А.Н. Трайнина, Б.А. Куринов не исключал возможности уничтожения предмета или причинения ему иного ущерба. Он полагал, что в таких случаях "отрицательное изменение его физических свойств и качеств является способом преступного воздействия на непосредственный объект преступления".
Иная точка зрения в рамках первого направления исследования предмета преступления наиболее последовательно отстаивалась А.А. Пионтковским, который указывал на нецелесообразность и безосновательность выделения предмета преступления в системе признаков объекта преступления. По его мнению, подобный подход - не более чем переименование непосредственного объекта преступления, в роли которого могут быть не только сами общественные отношения, но и их материальное выражение или субъекты. Частично солидаризируясь с А.Н. Трайниным, А.А. Пионтковский писал, что "о предмете как элементе состава преступления можно и должно говорить лишь тогда, когда в отличие от объекта преступления на него не происходит посягательства". Например, предметом взяточничества он считал материальные ценности, переданные взяткополучателю; предметом контрабанды - товары, перевозимые через границу. Таким образом, именно А.А. Пионтковским была впервые поставлена проблема отнесения к предмету преступления тех явлений материальной действительности, которые не входят в структуру охраняемых общественных отношений и являются чуждыми им предметами. "При таком понимании предмета преступления он не относится к объекту, а является принадлежностью объективной стороны состава этих преступлений".
Позицию А.А. Пионтковского разделяли А.Н. Васильев, М.П. Михайлов и некоторые другие исследователи.
Рассмотренные взгляды на предмет преступления объединяло признание его факультативным признаком, независимым от объекта преступления, и характеризующим объективную сторону состава преступления. Кроме того, все они исходили из понимания сущности предмета преступления как вещи материального мира.
Однако наибольшее число сторонников имело противоположное направление, в котором предмет преступления рассматривался как признак объекта преступления. В рамках данного направления можно выделить несколько основных позиций - в зависимости от того, какой точки зрения на сущность предмета преступления придерживался тот или иной автор.
Согласно первой из них, предметом преступления может быть любой из элементов структуры объекта преступления. Некоторые ученые, придерживающиеся такого взгляда на предмет преступления, доказывали, что беспредметных преступлений не существует. К их числу относились Н.А. Беляев и П.Н. Панченко.
Н.А. Беляев выделял в структуре общественного отношения три элемента - субъектов, их деятельность и материальные вещи. Он полагал, что любой из этих элементов может быть предметом преступления; общественное отношение можно нарушить только путем воздействия на его элемент, который в таком случае выступает как предмет преступления. "Отсюда следует, что так называемых "беспредметных" преступлений не существует, ибо совершить посягательство на общественное отношение невозможно без воздействия на его элементы, то есть на предметы посягательства".
П.Н. Панченко писал, что "под предметом преступления должен пониматься только тот элемент общественного отношения, посредством воздействия на который осуществляется посягательство на общественное отношение. Это могут быть люди, поведение людей, позволяющее им вступать в общественные отношения, и, наконец, блага, в том числе и материальные, по поводу которых люди вступают в отношения". По его мнению, в случае признания существования беспредметных преступлений, будет невозможно выявить механизм причинения вреда их объекту.
Другие авторы, считавшие, что предметом преступления может быть любой из элементов общественного отношения, были против признания предмета преступления обязательным признаком состава преступления.
Так, В.Н. Кудрявцев указывал, что наличие предмета преступления характерно не для всякого преступного посягательства. "Предмет преступления - это вещь или процесс, служащие условием существования или формой выражения или закрепления конкретного социалистического общественного отношения и подвергающиеся непосредственному воздействию со стороны преступника при посягательстве на эти общественные отношения. Предметом преступления могут служить люди - субъекты социалистических общественных отношений, их действия как материальное выражение этих отношений, а также материальные предметы, являющиеся предпосылками или формами закрепления социалистических общественных отношений". К примеру, при сопротивлении представителям власти при исполнении возложенных на них обязанностей субъект посягает на социалистические отношения путем прямого влияния на действия управомоченных лиц; эти действия, по мнению В.Н. Кудрявцева, и являются предметом данного преступления. Но, как утверждал он, в тех составах, в которых преступник сам является стороной нарушаемого им общественного отношения, а деяние состоит в невыполнении обязанностей участника правоотношения, предмет преступления отсутствует. К числу таких преступлений В.Н. Кудрявцев относил, в частности, халатность, уклонение от уплаты налогов или злостное уклонение от уплаты алиментов.
Точку зрения В.Н. Кудрявцева разделяли и такие видные теоретики уголовного права, как А.А. Герцензон, Г.А. Кригер.
Вторая позиция основывалась на признании предметом преступления двух из трех элементов, образующих структуру общественного отношения: предмета общественного отношения и его субъектов. Такой точки зрения придерживался Н.И. Коржанский: "Предметом преступления следует признать материальный объект, в котором проявляются общественные отношения, и воздействуя на который, субъект изменяет их. Однако такое определение предмета окажется неполным, если не учитывать, что под материальным объектом в данном определении понимается как объект, так и субъект… Это обстоятельство необходимо учитывать потому, что общественные отношения могут быть нарушены воздействием как на материальный объект, так и на субъект отношения, то есть путем воздействия на любую сторону общественного отношения". Он полагал, что существует значительное число преступлений, которые не имеют предмета воздействия и которые условно можно именовать беспредметными.
В соответствии с третьей позицией, предмет преступления - это предмет нарушаемого преступлением общественного отношения. Поскольку любое общественное отношение имеет тот или иной предмет, то есть материальное или нематериальное явление, по поводу которого существует данное отношение, некоторые сторонники данной позиции полагали несуществующими беспредметные преступления.
К примеру, В.К. Глистин отождествлял предмет преступления и предмет охраняемого общественного отношения. В свою очередь, "применительно к нуждам уголовного права все то, по поводу чего или в связи с чем существуют отношения, целесообразно называть предметом отношения. Если отсутствует материальный предмет, вещь, по поводу которой возникло отношение, место вещи занимает какое-либо иное благо, духовная, социальная ценность. По поводу них также возникают, существуют общественные отношения. В уголовном законе значительная часть норм посвящена охране отношений именно с таким предметом". Вслед за А.А. Пионтковским, он рассматривал вопрос о необходимости отнесения к объективной стороне преступления всех тех объектов материального мира, которые являются чуждыми охраняемым общественным отношениям. "Те предметы, которые стоят вне охраняемого отношения, не относятся к объекту. Будучи компонентами преступления, они служат орудием воздействия на общественное отношение. В этом случае они являются элементом объективной стороны преступления". Применительно к составу нарушения тайны переписки он указывал следующее: "В основе отношений между людьми при их личной переписке лежит такая духовная, социальная ценность, как обеспечение неразглашения их связи… В таких отношениях легко и соблазнительно подменить действительный предмет вещным предметом, например, конвертом, который был вскрыт, или прочитанным письмом. Однако упомянутые предметы лишь инструменты нарушения существующих отношений и ничего общего с предметом не имеют, они принадлежат к объективной стороне преступления".
Е.В. Благов также считал предметом преступления предмет нарушаемого виновным общественного отношения. "Предмет общественного отношения при совершении преступления выступает в качественно ином состоянии. Он становится предметом преступления… Поскольку предмет преступления тождественен предмету общественного отношения, а последнее возникает лишь в результате и ходе предметной деятельности, то именно в силу данного факта следует согласиться с теми, кто считает несуществующими беспредметные преступления". По его мнению, предметом преступления могут быть вещи, жизнь, здоровье, честь, достоинство и иные материальные и нематериальные блага.
Другие авторы не признавали предмет преступления обязательным признаком состава каждого преступления.
С.Ф. Кравцов, целиком посвятивший проблеме предмета преступления свое диссертационное исследование, относил к предметам преступления не все предметы охраняемых общественных отношений. Соглашаясь с В.К. Глистиным в том, что в роли предмета общественного отношения выступают материальные и нематериальные явления, он отмечал, что "к предметам преступления целесообразно относить лишь ту часть объектов общественных отношений, которая в отличие от духовных ценностей или идеальных явлений имеет вещественный характер, является материальным образованием… Отсюда следует, что предмет преступления имеет значение признака не во всех составах преступлений, а лишь в тех случаях, когда на необходимость его наличия прямо указывает соответствующая уголовно-правовая норма". С.Ф. Кравцов предлагал следующее определение предмета преступления: "Предмет преступления - это вещи, предметы, природные богатства и другие материальные образования внешнего объективного мира как созданные человеком, так и находящиеся в естественном состоянии, на которые непосредственно воздействует виновный, совершая посягательство".
Особенностью четвертой позиции, отличающей ее от трех предыдущих, являлось отсутствие жесткой связки между сущностью предмета преступления и структурой общественного отношения.
М.А. Гельфером предмет преступления определялся как предмет внешнего мира, на который непосредственно воздействует преступник при посягательстве на объект преступления. По его мнению, "предмет преступления находится в определенном соотношении с общественными отношениями, составляющими объект преступления, но не сливается с ними…, он является материальным выражением соответствующих общественных отношений, материальной предпосылкой, необходимым условием существования и развития определенных общественных отношений, … либо формой их закрепления". М.А. Гельфер считал, что человек или его действия предметом преступления быть не могут.
Е.А. Фролов понимал под предметом преступления "такие предметы или вещи, которые служат материальным поводом, условием либо свидетельством существования определенных общественных отношений и посредством изъятия, уничтожения, создания либо видоизменения которых причиняется ущерб объекту преступления". Тем не менее, Е.А. Фролов уже не занимал непримиримой позиции по отношению к сторонникам признания предмета преступления признаком объективной стороны преступления. Он полагал, что связь предмета преступления с объективной стороной объясняется его особой ролью в составе преступления: "предмет преступления, являясь частью соответствующего общественного отношения, с одной стороны, помогает при практическом применении закона правильно определить непосредственный объект преступления, а с другой, поскольку он подвергается непосредственному воздействию со стороны преступника, помогает правильно определить признаки, содержание объективной стороны преступления".
Данная позиция создала определенные предпосылки для дальнейшего смещения акцента в определении предмета преступления: вместо связи предмета преступления со структурой общественного отношения в дальнейшем будет подчеркиваться "материальность", "вещная природа" предмета преступления.
Отдельного внимания заслуживает концепция предмета преступления, разработанная В.Я. Тацием. Не умаляя заслуг в исследовании предмета преступления Н.И. Коржанского, С.Ф. Кравцова, Е.А. Фролова и других авторов, В.Я. Таций не без оснований подмечал, что понимание предмета преступления как элемента общественного отношения привело их к тому, что в число предметов преступления они были вынуждены включить все овеществленные предметы, о каких имеется только какое-либо указание в уголовном законе.
Применительно к потребностям уголовного права этот исследователь считал необходимым выделять три группы предметов:
1) предмет охраняемого общественного отношения;
2) предмет преступления;
3) предмет преступного воздействия. При этом понятие предмета общественного отношения заимствуется из теории общественных отношений без существенных изменений. Предметом преступного воздействия, по его мнению, является тот элемент охраняемого общественного отношения, который подвергается непосредственному преступному воздействию - субъект, предмет или социальная связь. Предмет общественного отношения и предмет преступного воздействия в концепции В.Я. Тация не включаются в число признаков состава преступления, а выделяются лишь для более углубленного анализа механизма преступного воздействия на объект преступления. "Предметом же преступления следует считать любые вещи материального мира, с определенными свойствами которых уголовный закон связывает наличие в действиях лица признаков конкретного состава преступления. Предмет преступления является признаком, характеризующим объект преступления". В.Я. Таций особое внимание уделил обоснованию нецелесообразности отделения от объекта тех предметов, которые не входят в состав объекта охраняемого отношения, доказывая, что иное решение вопроса привело бы к тому, что одни предметы преступления рассматривались бы как факультативный признак объекта, а другие - как какие-то новые признаки объективной стороны состава преступления.
Изложенное свидетельствует о том, что на советский период приходится расцвет теоретических исследований в области предмета преступления. Включение предмета преступления в числе признаков объективной стороны, характерное для первого направления периода пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века, не было поддержано большинством теоретиков уголовного права. Возможно, это было вызвано недостаточной аргументированностью в обосновании данного направления. Однако и противоположное направление, сторонники которого считали предмет преступления признаком объекта преступления, не отличалось детальным обоснованием. В подавляющем большинстве работ аргументация отнесения предмета преступления к числу признаков объекта преступного посягательства вообще не приводилась. Ряд авторов ограничивались лишь констатацией того факта, что предмет является выражением соответствующих общественных отношений. Тем не менее, наличие многочисленных чуждых охраняемым общественным отношениям предметов преступного воздействия заставляло некоторых исследователей задуматься о правильности такого подхода.
Несмотря на то, что многие концепции предмета преступления разрабатывались одновременно, можно выделить одну историческую закономерность развития взглядов на сущность предмета преступления: начав с разработки учения о предмете преступления как вещи материального мира, независимо от ее места в структуре нарушаемого виновным общественного отношения, теория уголовного права затем неразрывно связала предмет преступления со строением объекта преступления - охраняемого общественного отношения. При этом объем понятия предмета преступления был существенно расширен за счет включения в него помимо вещей также нематериальных благ, являющихся предметами нарушаемых общественных отношений; людей, являющихся субъектами общественных отношений; поведения людей, выступающего в качестве содержания общественных отношений. К концу советского периода акцент в определении понятия предмета преступления снова стал сдвигаться в сторону его "материальной", "вещественной" природы.
Характерно, что современные взгляды на сущность предмета преступления и его место в составе преимущественно основываются именно на такой концепции предмета - М.А. Гельфера, Е.А. Фролова, С.Ф. Кравцова и других авторов.