Срамные троицкие песни, исполняемые исключительно женщинами, носили вызывающе похабный характер и сопровождались плясками со столь же выразительной жестикуляцией. О матриархальных пережитках свидетельствует также и непременное изготовление чучела бабы с подчеркнуто большими грудями. Оно делалось из двух березок, обряжалось в платье, украшалось лентами и в долгом шествии с песнями и танцами относилось к реке, раздевалось и топилось. Это языческое шествие с трясучкой и ловлей мужчин (!) во многом напоминает аналогичные ритуальные действия, устраиваемые во время античных дионисий и вакханалий.
В синтетическом образе греко-римского Диониса-Вакха - Бога вина и веселья - отчетливо прослеживается и дендрическая (древесная) сущность этого общеиндоевропейского культа.
Сохранились многочисленные и подробнейшие свидетельства о разнузданных народных празднествах в его честь. Несмотря на более чем прохладное отношение со стороны официальных властей и жречества, дионисии и вакханалии были чрезвычайно популярны и живучи в среде широких масс. Традиции прадионисийской культуры с непременными элементами карнавальности сформировались задолго до появления прапредков эллинов и италийцев в Средиземноморье и до последнего времени обнаруживались и в славяно-русских обычаях.
Дионис - один из самых поздних Олимпийских Богов. К сонму небожителей он был приписан едва ли не самым последним и с трудом вписался в сложившуюся структуру религиозных верований. По версии позднейших мифографов, рождение Диониса - случай из ряда вон выходящий. Неистощимая на изощренную месть ревнивая Гера решила извести Семелуочередную пассию любвеобильного Зевса- и надоумила доверчивую фиванскую царевну попросить владыку Олимпа явиться перед ней во всем своем божественном величии.
Зевс предстал перед возлюбленной, которая была уже на шестом месяце беременности, в клубке сверкающих молний и вмиг испепелил ее. Недоношенного ребенка владыка Олимпа успел выхватить из пламени и зашить к себе в бедро. Через три месяца родился здоровый сын - будущий Бог Дионис.
Между тем к моменту складывания Олимпийской религии и ее временного торжества культ Диониса был уже чрезвычайно распространен в Малой Азии да и по всему Европейскому континенту. Правда, имя у Бога было иное: "иноименный Пра-Дионис", как нарек его Вячеслав Иванов во всемирно известной монографии, посвященной данной проблеме.
Что же отличает индоевропейского Пра-Диониса от эллинистического Вакха? Дионис-Вакх - классическое Божество,связанное с вином и виноградом как главным продуктом виноделия.
Однако виноград произрастает исключительно в теплолюбивых странах. В северных же регионах в культ был возведен его дендрический коррелят - плющ. Судя по всему, в символикепрадионисийства и дионисийства плющ появился гораздо ранее виноградной лозы. Им обвит священный посох Диониса, увенчанный сосновой (или еловой) шишкой и именуемый тирсом (рис. 146).
Тирс в отдельности также являлся объектом поклонения и символизировал стилизованный возбужденный фаллос. В Древней Греции повсеместно распространено было примитивное изображение Диониса Дендрита в виде фаллоподобного деревянного столба -символа плодородия. В русском фольклоре память об этом обычаесохранилась в известной присказке-докуке: "Жил-был царь, - уцаря был двор, - на дворе был кол, - на колу мочало... Неначать ли сказку сначала?" Старожилы глухих уголков северногокрая свидетельствуют, что у местных охотников, промышляющихвдали от посторонних глаз, и по сей день сохранился обычайставить где-нибудь на лесной заминке деревянный столб -олицетворение тайных плодородных сил, способствующих удачнойохоте. Дионис, как и Гермес, - итифаллическое Божество ("итифаллический" означает "относящийся к прямостоящемуфаллосу"). Только Гермес выражал возбужденный фаллос в камне (гермы и менгиры), а Дионис - в древовидном посохе (тирс иобтесанный кол посреди двора). Можно предположить, что вархаическую эпоху древней истории каменная и деревяннаяатрибутика соответствовала различным родоплеменным и общиннымтотемам.
Впоследствии каменная и деревянная специфика тотемических культов сошла на "нет", в ряде случаев произошло слияние одних и тех же функций, в частности - Гермеса и Диониса. Так, наострове Делос сохранились остатки храмового комплекса в честь Диониса-Итифаллического. Изваяние - чисто символическое - в виде гигантского фаллоса, водруженного на отесанный постамент,на котором сохранился еще и рельеф в виде птицы с фаллоподобной головой108. Скульптура сильно повреждена: все относящееся к фаллическому культу было безжалостно уничтожено как несовместимое с идеологиями новых религий - христианства иислама - по мере их победоносного распространения в Средиземноморье, Западной, Восточной и Северной Европе, на Ближнем Востоке и во всем мире.
Характернейшая отличительная черта дионисийского культа - необузданные оргии с бесконтрольно-сексуальным финалом (на Руси это именовалось "свальный грех"). Кроме того, в античной Греции, Риме и подвластных им странах дионисии и вакханалии сопровождались неумеренным винопитием. Сверх того, особенно там, где виноград не произрастает, опьянение достигалось наркотическим путем. К наркотикам примешивался и плющ, который был возведен в ранг обожествленного растения. Он же выступал одним из основных эпитетов и даже синонимов Диониса: сказать Дионис и Плющ считалось одним и тем же.
Однако воздействие снадобья, приготовленного с примесью плюща, было во много раз сильнее и опаснее, чем вина. Человек попросту безумел, терял рассудок и контроль за своими поступками, превращался в кровожадного убийцу. Шествия и радения одурманенных наркотиком толп сопровождались дикими конвульсиями и бессвязными выкриками, преследованием и растерзанием всего живого.
Особенно неистовствовали женщины, прозванные менадами (буквальный перевод - "безумствующие"). Наркотическое снадобьеони вводили прямо во влагалище и превращались в сексуальнонеобузданных фурий. Полуобнаженные, едва прикрытые зверинымишкурами, увитые плющом и обвешанные задушенными змеями, соспутанными волосами и искусственными фаллосами в руках, которыевпоследствии трансформировались в ритуальные свечи, - менады сдикими воплями носились по лесам и горам, преследуя мужчин, и,насладившись с ними, разрывали их на части, пили кровь своихжертв, а также других растерзанных живьем животных. Тем самымони как бы приобщались к телу и крови самого [Пра]Диониса,который, по наиболее распространенной версии, был растерзантитанами, а куски его тела оказались разбросанными по всейземле, и лишь Зевсу удалось оживить собранные части. Кстати,активное вмешательство титанов в земную жизнь Диониса - лишнееподтверждение глубокой древности и архаичности последнего.
Античные источники отмечают многоликость Бога Диониса. По позднейшей эллинистической традиции он отождествлялся с многими другими Богами109. Но первоначально выступал мифологическим эквивалентом Солнцебога Аполлона. Как уже говорилось, по представлениям древних, существовало минимум две ипостаси Солнца - дневная и ночная. Когда Солнце садилось за горизонт,считалось, что оно уходит под землю и превращается там в особоеночное светило. Дионис как раз и олицетворял такое ночноесолнце - в отличие от Аполлона, олицетворявшего дневное.
Зимой Солнце "прячется под землей" дольше, чем летом. Потому-то именно зимой (декабрь - январь) отмечались (малые)дионисии и вакханалии, от которых берут начало европейскиеновогодние карнавалы с их обязательным наряжанием деревьев. Вареале расселения славян прадионисийские и дионисийскиеновогодние празднества соединились с чествованием Коляды - Космического колеса Колы с уже описанными выше ряжеными и колядованием. По аналогии с дневным и ночным Солнцем Коло (Коляда) может быть расценено как зимнее Солнце, в таком случае Ярилу можно считать весенним Солнцем, а Купалу - летним.
Любопытно, что на Русском Севере зимние святки и связанное с ними колядование именуются Виноградьем, которое входит в припев колядок. И это там-то, где никакого винограда и в помине нет! Но, может быть, он раньше здесь произрастал? Когда климат был совсем иной? А нерасчлененная гиперборейская культура сформировала культ [Пра]Диониса!
Культ растительности, деревьев и "священных рощ" сохранялся в России вплоть до ХХ века, повсеместно - на Севере, частично - в других областях, например, в Тверском крае. Этнографами задокументировано: "священные рощи" иотдельные почитаемые деревья "не шевелили", то есть их запрещалось рубить. Другими словами, на них как память о древних тотемах распространялось "табу". Считалось, что нарушение запрета чревато многими несчастиями.
В конце прошлого века близ Череповца Вологодской губернии был отмечен следующий случай. Крестьянин, который вопреки запрету начал пережигать уголь в священной роще, внезапно ослеп, что немедленно посчитали местью деревьев человеку110.
Неискоренимое двоеверие русских людей выражалось также и в том, что, как правило, в "священных рощах" ставился крест, а то и часовня, где непременно развешивались полотенца с магическим орнаментом. Сюда же приносили дары: шерсть, масло, лоскутки ткани. И здесь же резали кур - явный рудимент языческихверований и отголосок древних жертвоприношений. Впрочем, обычайэтот сохранялся на протяжении всего христианского периодаистории России. Еще в XIII веке анонимный автор жаловался, что "даже попове и книжницы" веруют в Перуна и Хорса, "подкладываютим требы [жертвы. - В.Д.] и куры им режут"111.
Первобытно-языческая вера в природно-жизненную силу растительности как высшее Божественное Начало по сей день сохранилась в традиционном марийском культе деревьев и празднествах, отмечаемых в священных рощах. Так, во время праздника поля по окончании посевной в дубовую рощу близ Йошкар-Олы верующие приносят жертвенные блины, творог, мед, крашеные яйца и т.п., устраивают коллективную трапезу и моления, обращенные к Солнцу. Сходные обычаи существуют и у других коренных народов России.
В древности же они были распространены повсеместно. Древние германцы верили, что в каждом дереве, кусте, цветке живет особый дух растительности - покровитель всего живого.
Ритуалы и жертвоприношения, связанные с растительным миром, призваны были содействовать увеличению урожая, повышению производительности и плодоношения. М.Элиаде так суммировал некоторые общие моменты, выработанные индоевропейскими и неиндоевропейскими народами на протяжении многих тысячелетий: вера в дух деревьев выражалась в: 1) мифологической тенденции сравнивать Космос и человека с Мировым древом, 2) традиции связывать судьбу человека с жизнью дерева, 3) населении деревьев добрыми и злыми духами, 4) обычае наказывать преступников возле дерева.
В процессе дальнейшей эволюции религиозных верований наблюдение за растительностью, "засыпающей" зимой и пробуждающейся весной, привело к возникновению представлений об умирающем и воскресающем Боге. Непрерывность и повторяемость жизненного процесса, неотвратимость жизни и смерти и преодоление смерти через жизнь - все это обобщено и всимволе-коде Древа жизни. Обретя его и впитав - сознательноили бессознательно - его содержание, человек сам как бырастворялся в данном символе, а вернее - самом вселенскомтечении жизни, которое отображено в образе Мирового древа.
Культ коровы и сопряженный с ним культ быка характеризует ту стадию в развитии человеческих цивилизаций, когда она перешла к высокопродуктивному (мясо и молоко) животноводству, связанному в конечном счете с оседлым образом жизни. Культ быка, возможно, предшествует культу коровы и относится к переходному периоду от промысловой стадии охоты на дикого быка (тура и зубра - в Евразии, бизона - в Северной Америке) кодомашниванию (при этом приручен был только строго определенныйвид - зубр и бизон так и остались дикими животными). Крометого, Эпоха быка (коровы) непосредственно сопрягается с Эпохойколеса, так как одомашненный бык был основной тягловой силой врастянувшейся на века и тысячелетия миграции индоарийских,семито-хамитских и других народов. А впоследствии он стал (наряду с конем) одной из главных тягловых сил при пахоте (чтоотносится уже к более поздней стадии развитого земледелия).
В эпоху первобытного переселения протоэтносов колесо как средство передвижения соперничало с полозьями. В условиях северных и средних широт Евразии это соперничество сменилось устойчивым балансом: летом использовался воз (телега) с колесами, зимой - сани с полозьями. (В раннюю историческуюэпоху сани использовались и зимой, и летом, а приоритет санейперед колесными средствами передвижения зафиксирован внекоторых древних похоронных обрядах.) Что касаетсяиндоевропейской миграции, то своими успехами она обязанаглавным образом колесу. Мобильные орды индоариев, погруженныесо всем скарбом на возы с впряженными быками, представлялинесокрушимую силу для слабо защищенных аборигенов. Возывыстраивались в линию, быки опаивались возбуждающим напитком (предположительно из мухоморов), и эта лавина, сметая все насвоем пути, устремлялась вперед. По крайней мере так ариизавоевывали Индостан, сокрушив предшествующую оседлуюцивилизацию.
Случалось в критические минуты, что к бычьим хвостам привязывали паклю, поджигали и выпускали обезумевших и разъяренных животных на врага. Эта древнеарийская тактика, основанная на использовании быков в наступлении и обороне (когда защитная линия по окружности составлялась из возов), практиковалась очень долгое время: ее использовали табориты во время Гуситских войн, запорожские и другие казаки.
Культ быка и его атрибута в виде черепов, масок и изображений уходит в самую глубину веков. Глиняная модель храма, украшенная бычьими рогами, найдена при раскопках поселения Трипольской культуры на реке Рось (IV тысячелетие до н.э.). В Туве на скалах Вижиктич-Хая близ поселка Кызыл-Мажалык обнаружены петроглифы Солнечных быков, все тело которых испещрено солярными знаками112. Среди многих солярных петроглифов, обнаруженных в урочище Тамгалы близ Алма-Аты, есть изображение Солнцебога, стоящего на быке113 (рис. 147). Аналогичная атрибутика известна и в других культурах (рис. 148).
Обожествление быка и коровы, обращение их в культ неизбежно означало и наделение их космическими функциями. В Древнем Двуречии, Средней Азии, Индии и Иране бык олицетворял Лунное Божество. В древнегреческой мифологии Луна также символизировала быка или корову. В первую очередь это объясняется тем, что лунный серп по своей естественной форме более всего напоминает коровьи (или бычьи) рога. Именно поэтому эллинская Богиня Луны - Селена представлялась передвигающейсяпо небу в колеснице, запряженной коровами. Известно такжеизображение Селены с коровьими рогами (храм в Элиде).
Этимологически русские слова "луна" и "месяц" восходят к праиндоевропейскому прошлому. Особый интерес представляет практически полное сходство этрусско-латинской номинации и символики со славянской традицией. Так, из древнеримской мифологии известна Богиня Ночного света, которая именовалась точно так же, как и в русском языке, - Луна (по ее имени былназван также этрусский город в Лигурии). Впоследствии этоархаичное Божество было вытеснено культом Дианы (римскийкоррелят греческой Артемиды), и к ней перешли все лунныефункции прежних Богов. Однако, одержав очередную идеологическуюпобеду, новая религия оказалась не в состоянии, как это обычнои случается, вытравить из памяти народа древнюю космическуюкодировку, сохранившуюся в языке и обычаях. Практически допадения Римской империи римская знать (и, в частности,сенаторы) носила на башмаках пряжки в виде полумесяца, которыетак и назывались - lunula. Эти "лунулы" в точности соответствовали древнерусским амулетам-лунницам,просуществовавшим до первых веков христианства (рис. 149).
Идентичные по внешнему виду и сходные этимологически, "лунулы" и "лунницы" различались лишь своим предназначением: первые служили пряжками, вторые - подвесками.
Но и это еще не все. Некоторые виды русских праздничных женских головных уборов - кокошников также имеют форму лунногосерпа, обращенного "рогами" вниз. "Лунарные" кокошники и по сейдень продолжают жить в торжественном убранствеженщин-костромичек и владимирок - хотя бы вритуально-свадебных или танцевальных обрядах. Корнями же своимиони уходят в праиндоевропейскую древность. Неспроста ведьсилуэт уже другого - высокого кокошника один к одномуповторяет контур классических индуистских головных уборов с тойлишь разницей, что в Индии, Индокитае и Индонезии ими обрамляютголову не только женщин, но и мужчин.
В шумерийской интерпретации бык отождествлялся со всем небом. Аналогичную смысловую нагрузку несет египетский образ-символ Небесной коровы, олицетворявшей Вселенную (рис. 150). В древнеегипетской мифологии ее супруг - Небесный бык Апис оказывается на втором месте, но также активно участвует вмироустройстве. Апис оплодотворяет Небесную корову, и у них рождается Золотой теленок - Солнце. Поэтому Апис, поклонениекоторому было возведено в ранг государственной религии, чаще всего изображался с солнечным диском между рогов (рис. 151). Атрибутика Небесной коровы (рога) и ее сына Солнца (диск) впоследствии были перенесены в качестве непременных символов и на одну из самых популярных и почитаемых богинь древнего мира- Исиду, которая, как правило, изображалась с коровьими рогами и солнечным диском между ними.
Как уже подробно говорилось в 1-й части, мифологическим коррелятом Исиды является другая коровьерогая дева - Ио,скитавшаяся по всей Земле от Крайнего Севера до берегов Нила,где она и нашла свое последнее прибежище и сталародоначальницей всех египтян.
Небесно-космические корни обнаруживаются и в знаменитых скульптурных изображениях крылатых быков во дворцах ассирийского царя Саргона II в Дур-Шаррукине и персидского царя Ксеркса в Персеполе. В древнейших цивилизациях долины Инда культ быка был широко распространен до вторжения туда арийцев (известны изображения рогатого Бога - так называемый Прото-Шива). Но с появлением индоарийцев в Индостане культ быка еще более усилился - с ним связаны образы многих Богов ведийского пантеона.
Античная культура - крито-микенская, древнегреческая, древнеримская - неотделимы от мифов и обрядов, связанных с быком. В быка превращается Зевс. В качестве жертвы быкаприносили Юпитеру. У древних славян существовал точно такой жеобычай: согласно Прокопию Кессарийскому (VI в. н.э.), славянежертвовали быков Богу - "творцу молний". Впоследствии обрядзаклания приурочивался ко дню Ильи-пророка, который, какизвестно, просто заменил вытесненного Бога-громовержца Перуна.
Архетипы космических быка и коровы закодированы и в образах русского фольклора. Архаичные верования отложились и сохранились в известной русской сказке об Иване Быковиче (No 137 по сборнику А.Н.Афанасьева) - волшебном герое, обладавшемдаром оборотничества и контактировавшем с традиционнымиперсонажами русской мифологии (Чудо-юдо многоглавое, Баба-яга,безымянное чудовище, наподобие Вия, которому веки виламиподнимают). Космическая символика закодирована в некоторыхсолярно-астральных образах этой сказки. Во-первых, геройсказки, хотя и Быкович по отчеству, но родила его корова-матьот златоперого ерша, поев остатки от царского обеда. Золотая жерыбка - всего лишь трансформированный образ Солнца - но нетого, что на небе, а того, что отражается в воде (море, реке,озере) и кажется золотой рыбкой в глубине (нашим предкамоптические законы физики известны не были). Во-вторых, Иван Быкович занят поиском Царицы Золотые Кудри и женится на ней. Царица эта звездно-небесного происхождения: под конец сказки она обращается звездой и прячется на небе среди своих сестер. При помощи друга-звездочета Иван Быкович возвращает ее назад: "Сорвалась звездочка с своего места, быстро покатилась по небу, упала на корабль и обернулась Царицею Золотые Кудри".
В ряде сказочных вариантов Иван Быкович именуется Иваном Коровьим Сыном, что не только соответствует действительной сюжетной канве, но и отражает определенную стадию социально-экономического быта русского народа, когда корова-кормилица сравнивается по своему значению с тягловым быком, а при замене последнего конем вообще выдвигается на передний план. Как и во многих мифологических и архаических религиозных системах, корова у славян - символ плодородия,изобилия и благоденствия, а бык - символ могущества ибогатства. Традиция возвеличивания образа коровы, восходящая ик древнеегипетской мифологии, и к ведийской, а затем ииндуистской религии, где корова до сих пор священное животное,- эта традиция закрепилась и в русском народном миросозерцании и сохранилась вплоть до нынешних времен, оказав, в частности, воздействие на творчество новокрестьянских поэтов - С.Есенина и Н.Клюева.
Происхождение слова "корова" не имеет среди филологов общеприемлемого объяснения и признается всеми этимологами как исключительно трудное. Представляется, что ключ к его объяснению содержится в некоторых несомненных русских параллелях, имеющих к тому же явную космическую направленность. Есть два исконно русских слова, позволяющих расшифровать смысл, закодированный в слове "корова". Во-первых, это однокоренное ныне выходящее из употребления слово "корочун", означавшее в прошлом зимнее солнцестояние, после чего зима поворачивала к лету. Видимо, в этом смысле "корочун" означал смерть зимы, что и дало второе значение самого слова - "внезапная смерть",сохранившееся по сей день - при утрате первоначального смысла.
Итак, в связке однокоренных слов "корова - корочун" значение Солнца присутствует, хотя и в закодированном, но в прямомсмысле.
В другом слове - "каравай" (ранее писалось и произносилось - "коровай") солярный смысл присутствует в снятом виде. Генетическая связь между словами "корова" и "коровай" сомнений не вызывает, более опосредована и скрытасвязь между караваем и Солнцем, но и ее установить не таксложно. Каравай - первоначально непременный элемент свадебногообряда (известны красные караваи, прямо олицетворявшие Солнце).
В некоторых русских диалектах невеста называлась коровой, отсюда коровай - невестин хлеб, ибо призван был магическиобеспечить плодовитость невесты и благополучие семьи. При этом бык олицетворял жениха. Популярная детская игровая песенка (несомненно древнего происхождения) с припевом "каравай, каравай, кого хочешь выбирай" также предполагает перемещение по кругу.
Все вышесказанное наводит на единственно возможное предположение, что корневая основа "кор" в однокоренных словах "корова", "корочун" и "коровай" связана по смыслу и происхождению с корневой основой "хор", где "к" и "х" -трансформирующиеся согласные звуки. Это доказывают и вариантырусского слова "хоровод" - "коровод" (В.Даль) и "корогод" (М.Фасмер), означающий круговой танец (ср. "корона" -кольцеобразный головной венец, от латинского слова, означающего "венок"). Ну, а как уже говорилось выше, в древнеславянскихобрядах хороводы были связаны с культом Солнца; и один из Солнцебогов именовался Хорсом.
Допустимо также провести параллель между русским понятием "корова" во всех его мифологических и обрядовых смыслах, с одной стороны, и, с другой стороны, одним из имен греческой Персефоны - Богини царства мертвых, дочери Зевса и Деметры,супругой Аида. Второе, не менее известное имя Персефоны - Кора, что дословно означает "девушка", "дева", "девственница". Здесь напрашивается прямая аналогия с нарицательным именем русской невесты - "корова" и первоначальным смыслом именигреческой Коры - "дева-девственница". Оба слова оказываются близкими по смыслу и этимологически родственными.
Рудименты древнего поклонения (космическому) Быку сохранялись в народе вплоть до ХХ века. Исследователи русского фольклора Б.М. и Ю.М.Соколовы сообщили в Предисловии к своему сборнику "Сказки и песни Белозерского края" (Пгр., 1915) о бытующем среди новгородских крестьян языческих обычаях. В храмовый праздник 8 сентября и церкви села Пречистого крестьяне приводят "обещанный" скот. На паперти, в особо для этого устроенном месте, одного быка торжественно закалывают; мясо варят и тут же угощают им нищую братию. С поправками на время здесь несомненный отголосок того самого древнейшего обряда, о котором упоминается в известной присказке: "На Море-океане, на острове Буяне - стоит дуб зеленый, под ним бык печеный, в немнож точеный..." Корни же данного обряда уходят в доиндоевропейскую и индоевропейскую древность, когда Бог-громовержец (Индра, Зевс, Юпитер, Перун) или отождествлялся в какой-либо своей ипостаси с быком, или же очень тесно привязывался к корове-бычьим мифологическим сюжетам, а ритуал во многом сводился к принесению соответствующей жертвы.
Одним из первых и великих - по ведийским канонам - подвигов древнеиндийского громовержца Индры было возвращениекоров, похищенных таинственным племенем паниев, обитавших накраю света (Крайнем Севере?) за рекою Раса. (Здесь "пан" и "рос" ("рас") - общеиндоевропейские корневые основы,сохранившиеся по сей день в русском языке, в том числе и внаименовании "Россия").
Критский Зевс и вся крито-минойская и микенская культура неотделимы от образа священного быка. Эта традиция, хотя и в сильно трансформированном виде, долго сохранялась и в русской культуре и верованиях, где дохристианский громовержец Перун был аккуратно замещен библейским громовержцем Ильей-пророком, чей образ, в свою очередь, восходит к древнесемитскому верховному Богу Илу - властителю молнии и грома.
В честь Бога-громовержца (неважно, как прозывался он у разных народов на протяжении тысячелетий) и приносились в жертву быки на Русском Севере еще в конце прошлого века. Вот как описывает обряд жертвоприношения быка среди крестьян Олонецкого края один из замечательных русских этнографов и фольклористов Елпидифор Васильевич Барсов (1836 - 1917), особо подчеркивая, что весь ритуал, несмотря на участие в нем православного священника, калькирует обряд в честь языческого громовержца Перуна, замененного Ильей-пророком.
Испокон веков бытовал среди олонецких крестьян обычай убивать в честь Ильи-пророка заветного быка. Более того, именно с этого момента велся отсчет всех времен года (что лишний раз свидетельствует о глубочайшей древности самого обряда). В урочный час приводили к церкви одного или нескольких "завиченных" (заветных) быков. Если жертвенных животных было несколько, то бросали жребий, кому из них быть первым. Хозяин избранного быка, получив благословение священника, отрезал у жертвы кончик правого уха и передавал его в часовню. Затем быка отводили на поварню, убивали, разрубали и варили большими кусками (от 4 до 8 фунтов), при этом мясо прикрепляли к краям котла ивовыми прутьями. Голову и бульон отдавали нищим, а правую заднюю ногу на причет церковный. По окончании вечерни или обедни священник с причетниками освящал жертву, и народ тотчас же бросался делить Ильинскую жертву. Поделив Ильинское мясо, все отправлялись на луг, где устраивалась общая трапеза. Кости сохранялись - они считались приносящими счастье иувеличивающими (утраивающими) богатство114. В описанном обрядепричудливо переплелись и ужились языческие и православныеобычаи.
Е.В.Барсов обнаружил и описал (правда, не столь подробно) также и следы почитания древнеславянского Божества Велеса (Волоса). Волос (в конечном счете от слова "вол") - скотий (ив первую очередь - бычий и коровий) Бог. После введенияхристианства был, по сходству имен, отождествлен со св. Власием, считавшимся покровителем скота, а в Олонецком крае так и именовавшимся Богом коров.
Подобные жертвоприношения - и не одних только быков - в прошлом многократно описывались в русской литературе,локализовываясь в основном в северных областях. Совсем неслучайно, что жертвенный обряд с быком перемежевывался при этомс жертвоприношением оленя115. Это наверняка объясняетсяособенностями тотемных предпочтений на разных стадиях развитияпротославянских и индоевропейских этносов. Вполне естественнопредположить, что культ дикого оленя предшествовал культуодомашненного быка (коровы). Логика же тотемной памятииррациональна: в преемственном коллективном сознании сменявшихдруг друга поколений два древних тотемных символа - олень ибык - слились в единый образ тура-оленя: еще совсем недавно вюжнорусском фольклоре жива была песня про "дивное зверьетура-оленя"116.
Любопытно также, что в древнерусском языке долгое время сохранялась архаичная вокализация слова "олень" - "елень", вкотором явственно просматривается его происхождение от слова "ель", "елка" (получается: "елень" - это ельниковый зверь, тоесть тот, что живет среди елей). Но еще более знаменательно,что в то же самое лексическое гнездо входит и слово "елин", чтов древнерусском языке означало "эллин". Точно так же онозвучало и в древнегреческом языке и, вероятнее всего, в том жесамом смысле - с учетом того, как об этом подробно говорилосьв 1-й части, что прапредки эллинов пришли на Балканы с Крайнего Севера, постепенно мигрировав через лесные массивы Европы. Из этого же лексического гнезда вышли исконно русские слова "елань" ("лесная прогалина" или "луговая равнина") и образованное от первого - "лань" ("дикая коза").