Несколько лет назад на конференции, посвященной духовным аспектам существования, основной докладчик, знаменитый психолог, говоря о том, как все мы создаем собственную действительность, сказал: «Я не могу вам этого доказать, но я твердо верю в то, что сам выбрал себе родителей». По всей видимости, это означало, что он верил в то, что не только он, но и каждый из нас также строит свою собственную действительность и выбирает, у каких родителей ему появиться на свет. Соображения по поводу природы бытия, содержащиеся в приведенной реплике, пространны и включают в себя следующие утверждения:
1) что он сам или нечто, существовавшее до его рождения, осуществило этот выбор;
2) что он мог бы выбрать другой вариант рождения, иначе это нельзя было бы назвать реальным выбором. Возможно, он мог бы даже предпочесть не рождаться вообще.
Чтобы быть последовательным, он должен был признать тот факт, что его родители, которые также, по всей видимости, создавали свои собственные действительности, оба выбрали его. Каким образом такое соглашение было достигнуто? Может быть, все трое (159:) встретились на какой-то иной стадии бытия и обо всем договорились? Или все они выбрали одно и то же независимо друг от друга? Проблема в том, как взаимодействуют все эти независимо созданные миры, не будучи способными существенно повлиять друг на друга. Если считать, что выбор каждого независимого действующего лица всегда должным образом согласован (я выбрал своих родителей и они выбрали меня, и то же должно быть справедливо в отношении всех родителей и детей), то этот так называемый выбор скорее походит на искусно поставленный танец актеров, играющих свои роли, — никакой реальной свободы выбора здесь нет вообще.
|
|
Было ли взаимно согласованное решение этих трех существ совпадением, случайностью или продуманной закономерностью, или же здесь был реализован некий высший план, распорядившийся объединить их столь уникальным образом? Или же они встречались прежде, на неком ином уровне реальности, а позднее забыли об этом, но непременно выбирают друг друга? А что, если один сказал: «Я выбираю тебя», а другой ответил: «Нет, спасибо»? Вряд ли можно поверить в идею о том, что каждый из этих трех людей произвольно выбрал одно и то же событие; с другой стороны, если бы здесь были замешаны некие высшие силы, даже если считать, что эти трое оказались вместе вполне заслуженно, о каком выборе вообще можно говорить?
Здесь ошеломленный читатель мог бы наконец задать вопрос, почему наш психолог счел необходимым сделать столь безапелляционное заявление и почему мы столько об этом говорим. Причина тут следующая: если придерживаться той точки зрения, что «мы сами создаем свою собственную действительность», то это значит, что никакие внешние воздействия не должны решающим образом вмешиваться в этот процесс. Ведь если что-либо вне меня помогает творить переживаемую мною действительность, следовательно, я создаю ее не один (возможно, я даже не имею решающего голоса). Здесь важно понимать, почему данное требование должно быть безапелляционным. Где-нибудь мы покажем, почему даже незначительное отклонение от этой позиции меняет все[61]. Допущение хотя бы незначительного детерминизма или причинности также меняет все. Ибо если существует какойлибо, пусть даже мельчайший, (160:) отдельный или случайный внешний фактор, внесший вклад в переживаемую вами «действительность», это значит, что вы уже не создали ее полностью. А если это так, то как много, какую ее часть сотворили именно вы? В рамках данной схемы вы должны создавать, все или ничего, иначе она не работает.
|
|
Наш интерес к теме «каждый создает свою собственную действительность» объясняется тем, что такой подход представляется антитезой авторитарному контролю, хотя провозглашающие его группы авторитарны. В этом случае авторитарность является следствием того, что, как мы покажем, эта идея не может быть ми подтверждена, ни опровергнута, а только принята на веру. В первую очередь важно выяснить, почему многие пришли к этому убеждению. Когда мы задавали этот вопрос, люди, как правило, отвечали, что после того, как они приняли на себя полную ответственность за свою жизнь (развитие точки зрения о самосотворенной действительности), в них произошли решительные изменения, они стали ощущать себя самореализующимися, и сама их жизнь стала богаче во всех отношениях. Такая позиция может также на первых порах привести к следующим результатам:
Возникает ощущение реальной силы или, иными словами, уверенности в своих правах. Это особенно заметно, если человек прежде чувствовал себя либо принесенным в жертву, либо был вынужден подчиняться силам, которые практически не мог контролировать.
С устранением ограничивающих установок расширяется поле возможностей человека, он ощущает, что перед ним открылись новые манящие перспективы.
|
|
Человек перестает обвинять других (по крайней мере, открыто). Это может изменить характер его взаимоотношений с окружающими и облегчить контакт с ними — ведь едва ли кому-то приятно быть объектом нападок.
Формируется мощный ментальный союз с людьми тех же взглядов. Чувство общности с единомышленниками не только делает убеждения тверже, но и расширяет границы сознания, внося в жизнь больше энергии и новизны.
Теория о самосотворенной действительности тесно связана с проблемами контроля и ответственности, которые она пытается упростить, подчинив единым правилам. Это само по себе достойно более (161:) подробного изучения, и не только потому, что данное мировоззрение провозглашают многие медиумы и духовные учителя, семинары по теме «как добиться успеха» или же совещания, посвященные проблеме «ответственности», но и потому, что небезынтересно проследить, как некоторые фаталистические убеждения Востока были перевернуты с ног на голову, с тем чтобы соответствовать западным пристрастиям к свободе, уверенности в себе, контролю и личной ответственности. Мы же постараемся показать,, почему, по нашему мнению, действуя в соответствии с этими правилами, люди в конечном итоге становятся менее, а не более свободными и деятельными.
Желание заботиться о себе понятно. Но стремление к могуществу, позволяющему всецело доминировать в процессе формирования собственной действительности, заставляет задуматься о глубоких и неизученных проблемах, касающихся природы реальности вообще. Считается, что для их решения необходимо обратиться к теории кармы и перерождения. Хотя эта теория не всегда подается как детерминистская, все же на Востоке понятие кармы имеет явно детерминистскую окраску. Поскольку в Западной Европе люди не отличаются особой склонностью к крайнему аскетизму, чрезмерной отрешенности или к пассивному восприятию, интересно понаблюдать, как некоторые европейцы приспособили эту концепцию для приобретения свободы от внешних ограничений.
Прежде всего предположим, что читатель имеет хотя бы беглое представление об идее кармы, В целом, в ней утверждается следующее: то, что ты посеешь в этой жизни, ты пожнешь в будущей; а то, что пожинаешь сейчас, ты посеял в некой прошлой жизни. Карму представляют себе как космический, безличный моральный принцип, закон или силу, которые гарантируют то, что каждый получает по заслугам. Сущностная функция кармы — следить, чтобы Вселенная была честной и справедливой. Если поверить в идею кармы, то возникнет вопрос, каким образом все это работает. Карма является моральным эквивалентом идеи монотеистического, всемогущего, всеведущего Бога, где также имеются незыблемые правила, касающиеся неизбежных воздаяний и возмездий. Избавиться от кармы, как и от монотеистического Бога, невозможно. Хотя основные правила кармы носят скорее общий, а не конкретный характер, тем не менее порождение «плохой кармы» является нравственным эквивалентом греха. (162:)
Теория кармической причинности рассматривает все следствия поступков человека (карму) как порождение привязанностей его эго. «Плохая карма» — понятие более сложное, чем грех, и хотя она и являет собой препятствие к духовной реализации, она же служит средством, при помощи которого эта реализация достигается, ибо представляет собой звено в цепи перерождений. Таким образом, предлагается занять одну из двух взаимно дополняющих друг друга базовых позиций: либо не сопротивляться карме, которую вы породили ранее, либо, постепенно отказываясь от своего эго, стараться продуцировать как можно меньше «плохой кармы», с тем чтобы в конечном итоге не порождать ее вообще. Таким образом, восточные теории кармы и перерождения являются по своей сути теориями отрешенности, ибо в них проповедуется отрешенность от эго[62].
Современное толкование теории кармы последователями религиозных движений Новый Век выходит за пределы утверждения о том, что человек создал в прошлом ту карму, которую переживает сейчас. Его идеологи полагают, что человек создает все то, что он переживает, в этот самый момент. Они аргументируют это следующим образом: поскольку ваше состояние сейчас есть функция ваших прежних деяний и установок (кармы), а ваше будущее предопределяется тем, что вы делаете сейчас, — то почему бы не довести это рассуждение до логического завершения и не сделать вывод, что люди полностью создают свою собственную действительность, а следовательно, полностью ответственны за нее?
Даже самый крайний вариант идеологии, исходящей из того, что «каждый сам создает собственную действительность», независимо от того, насколько он труден для понимания, не может быть опровергнут логикой — точно так же, как не может быть опровергнут солипсизм. В самом деле, обе эти системы взглядов имеют много общего. Солипсизм является философским положением, согласно которому существует лишь один сознающий субъект («только я существую»), представляющий собой поэтому весь Космос. Все, что проявляется как «не-я», я только выдумываю (возможно, для своего собственного развлечения). Для убежденного солипсиста невозможно представить себе что-либо, что могло бы логически опровергнуть его позицию и доказать ее неправомерность. Разница (163:) между солипсизмом и убеждением, что «каждый создает свою собственную действительность», состоит в том, что последнее подразумевает Вселенную, населенную не одной, а множеством сущностей, каждая из которых создает свои собственные действительности.
Субъективный идеализм является философией, которая начинается с утверждения, что единственное, в чем каждый может быть полностью уверен, это его собственный внутренний опыт. Примером может служить философское учение мыслителя XVIII века епископа Беркли, а также некоторые формы буддизма. Такая позиция, если ее доводить до крайности, приведет к солипсизму, потому как в конечном итоге собственный мир человека — это все, с чем он остается. В учебниках философии солипсизм обычно приводится в качестве абсурдного примера доведения до крайности логики, не считающейся с доводами рассудка. Никто не принимает его всерьез, ибо как можно пытаться убедить в чем-то других мыслителей, если таковых просто не существует?
Мы считаем, что мировоззрение «каждый создает свою собственную действительность» доводит теорию кармы до крайности того же рода, как солипсизм — теорию субъективного идеализма. Иными словами, это расширение кармической логики, подразумевающее множественность всемогущих существ. Оно вбирает в себя привлекательную часть кармической теории, связанную с самосотворением, и игнорирует ее предопределяющую и карающую сторону. Проблема, с которой сталкивается любой серьезный субъективный в своей основе взгляд на действительность, — это объяснение того, как и почему все субъективные реальности кажутся похожими одна на другую и сталкиваются с похожими проблемами в похожих мирах. Епископ Беркли был вынужден признать субъективность Бога (ум и волю Божью) как защиту от солипсизма, а заодно — как ограничение, которое удерживает субъективность всех остальных в разумных пределах.
Многих, кто пытался жить согласно мировоззрению «каждый создает свою собственную действительность», в конечном итоге начинает беспокоить его абсолютность. Чтобы справиться с этим, некоторые приняли «многоуровневую» концепцию, согласно которой на одном уровне (мирском или светском) полное самосотворение невозможно; но на предположительно более высоком, более духовном уровне оно существует. Как столь различные уровни (164:) действительности взаимодействуют или создают единую более общую действительность, остается неясным. Другие толкователи предлагают еще один тип разделения уровней, утверждая, что «я» (в постулате «я создаю свою собственную действительность») является выражением общности всего сущего (Единства)[63]. На самом деле это не более чем попытка уклониться от решения проблемы, ибо отождествить «я» со всем сущим — значит отказаться от личного выбора. Если целое управляет своими составляющими и руководит их «танцем», то где же здесь выбор? Когда понятия перестают быть однозначными, для разрешения противоречий часто прибегают к парадоксу, хотя этот способ, с нашей точки зрения, является показателем ограниченности схемы и отнюдь не лучшим решением вопроса[64].
Если могущество индивидуального выбора столь велико, что люди даже могут выбрать себе родителей, то почему бы не создать действительность, в которой жизнь человека была бы наполнена любовью и уважением и длилась бы долго, обогащенная наслаждениями, радостью открытий и желанным гармоничным сексом? Ответ, как правило, таков: люди создают для себя действительность, чтобы извлекать из жизни уроки, необходимые для успешного продвижения. Но кто определяет, что нужны именно такие уроки, и кто решает, в каком направлении двигаться? Если признать, что люди создали все это для себя, то получается, что они сами задали себе множество мучительных уроков, чтобы достичь цели, которую опять-таки сами же себе определили. Если же необходимость в уроках и конечная цель были продиктованы кем-то еще, это значит, что человек не полностью самостоятельно создает свой мир.
Итак, если следовать мировоззрению самосотворения, то вполне логичным будет, например, такое утверждение: «сегодня я позволил своей шине спуститься». Шина могла спуститься потому, что мы не заметили, что она износилась, или же кто-то «сотворил» гвозди на дороге, которые ее прокололи, но как и зачем? Если же шина была новой, то она либо была проколота, либо куплена уже дефектной. Как бы то ни было, только логическое обоснование типа «уроки, которые нужно пройти» может объяснить, почему человек сам организовал себе все эти неприятности. «Уроки, которые нужно пройти» — (165:) это интерпретация теория кармы, придуманная теми, кто неприязненно относится к ее карающим и фаталистическим аспектам.
По той же причине, по которой, теории кармы для оправдания особого отношения к морали были нужны прошлые жизни, теории самосотворенной действительности они нужны для оправдания особого взгляда на ответственность, ибо в идее «я создаю свою собственную действительность» заложено следствие «я полностью отвечаю за все, что со мной происходит». Психологу, упомянутому вначале, было известно, что родители вносят свой вклад в формирование характера своих детей, что справедливо для всего животного мира. Итак, если к сотворению действительности относиться серьезно, в него следует включить абсолютно все.
Если задаться вопросом, почему тысячи вьетнамских детей, убитых напалмом, создали для себя такую действительность, и какие уроки они из нее извлекли, то в данном случае единственным приемлемым объяснением будет следующее: они создали необходимость этого в некой прошлой жизни, и урок распространится на их будущие жизни. Здесь понятие кармы обретает некий западный оттенок, позволяющий полагать, что, возможно, вьетнамские дети выбрали эту особую форму смерти для отработки своей кармы (чтобы пройти урок, который они сами создали для себя). На Востоке считается, что карму приобретают, а не выбирают, и, таким образом, адекватным отношением ко всему, что встречается на жизненном пути, будет покорность, тогда как вера в «самосотворение» дает людям ощущение, что в их власти сотворить все, что они хотят.
Если придерживаться версии кармы типа «вы создаете свою собственную действительность», следует сделать вывод, что все люди, принадлежащие к различным группам, но имеющие сходную судьбу, сопряженную со страданиями, — будь то неприкасаемые в Индии, замученные камбоджийцы, жертвы СПИДа или любая лишенная прав категория людей, — избрали для себя похожие уроки. Напрашивается вывод, что они выбрали возможность родиться и оказаться в данной ситуации для того, чтобы пострадать именно так, как они страдают. Но подобный механизм не будет «работать» без обращения к прошлым жизням, что особенно очевидно в ситуациях, где имеет место жестокость по отношению к детям, ибо при их относительной невинности невозможно себе представить, чтобы они могли (будучи детьми) создать ту ужасную действительность, в (166:) которой оказались. В конечном итоге (хотя иногда и с трудом) с помощью идеи перевоплощения удается оправдать все чудовищные варианты действительности, в которых оказались столь многие люди. (Очевидно, что этот взгляд может безошибочно применяться для оправдания расизма или любой жестокости.)
Еще одним примером неприятия каких бы то ни было ограничений являются люди, верящие, что в любой данный момент они свободны создавать весь набор обстоятельств своей жизни. Один руководитель семинара, безапелляционно заявил: «Поскольку такой вещи, как объективная реальность, не существует, просто выберите ту реальность, которая работает на вас наилучшим образом». Не входя во множество проблем, которые влечет за собой такая крайней субъективная позиция, зададимся для примера еще одним вопросом: «Всегда ли тот выбор, который предоставляется человеку, чтобы создать какую-либо реальность, является сознательным?» Разумным ответом здесь было бы: «Нет». Если я создаю данную реальность для того, чтобы преподать самому себе должный урок, я смогу убедиться, что этот урок был мне действительно нужен, только после того, как он будет мною пройден (что зачастую сопряжено с изрядными мучениями). Если бы я знал заранее, какой болезненный урок для меня припасен, то я бы мог его и не выбирать. Итак, вопрос в том, какова та часть меня, которая знает, что мне нужен урок, и каково ее отношение к той части, которой этот урок нужен? Если сказать, что та часть меня, которая знает, есть мое высшее «я», то это только поставит вопрос в тупик. Почему, собственно, вообще есть низшее «я» и высшее «я», причем последнее нужно, чтобы давать низшему «я» множество мучительных уроков?
Традиционный психоанализ был весьма детерминистским — все беды человека он относил на счет его биологической природы и полученных им в детстве психологических травм, чего никто не в силах избежать. (Фрейд, будучи не слишком оптимистичным в вопросе о свободе человеческой личности, думал, что в лучшем случае человек мог бы уступить внешним факторам, формирующим его личность, и приспособиться к ним, то есть научиться жить с ними с помощью длительной терапии.) Детерминизм психоанализа способствует тому, чтобы искать причину всех проблем человека в обстоятельствах его жизни или в родителях, формируя у него таким образом менталитет жертвы. Принцип, согласно которому каждый несет (167:) полную ответственность за свою жизнь, возник в качестве реакции на крайности психоанализа. Он стал играть роль терапевтической альтернативы, используемой многими гуманистическими течениями в психологии в противовес пессимизму психоанализа. Психология опирается на мировоззрение как на необходимый фундамент, поддерживающий ее. Фрейд строил свою теорию в рамках детерминистской науки XIX века. Многие психологи Нового Века переняли восточные модели, вместо того чтобы «разрешить» индивидууму быть самореализующимся. Теория самосотворенной действительности заводит самореализацию и личную ответственность настолько далеко, насколько это возможно, туда, где для человека не существует внешних ограничений.
Так же как и карма, концепция ответственности обладает причинным и этическим аспектами. Быть ответственным за все, что происходит, может означать, что человек либо был причиной случившегося, либо обязан каким-то образом реагировать на случившееся, либо и то, и другое вместе. Обычно предполагается, что если человек являлся причиной события, то он обязан иметь дело с его последствиями. Карма определяется достоинствами и недостатками человека, его заслугами и виной; но она также есть то, что люди подразумевают под ответственностью. Если некто является единственной причиной чего-либо («я и только я один создаю свою действительность»), то ответственность за исход (заслуга или вина), так же как и за все связанные с ним действия, лежит на его плечах. К тому же, нередко бывает удобно считать, что за все происходящее с кем бы то ни было полностью отвечает он сам.
Вера в то, что вы всемогущи и способны создавать (выбирать) собственный мир, и что все, что бы ни происходило с вами, происходит потому, что вы позволяете этому происходить, может обладать огромной притягательностью. Это значит, что если вы «делаете это правильно», вы можете получить все, что захотите. Подобная убежденность провоцирует определенную жизненную активность, которую можно рассматривать как реакцию против менталитета жертвы, против бессилия и готовности существовать в мире, где что-то делают с тобой. Если я действительно делаю что-то сам, то я могу это изменить; а если мир что-то делает со мной, я, вероятно, не могу ничего изменить, ибо совершенно очевидно, что изменить мир намного труднее. Мысль о том, что «я сам все делаю для себя», порождает (168:) ощущение свободы и силы, и к тому же, разумеется, уверенность, что все происходящее можно держать под контролем.
В качестве иллюстрации того, какой властью человек в действительности располагает, можно прибегнуть к следующей формулировке: «Вы создаете любые чувства, которые испытываете, и, следовательно, полностью ответственны за них». Это утверждение справедливо по определению: если вы испытываете некие чувства, значит, вы сами их и породили. Из этого, в частности, проистекает, что никто не может меня рассердить. Я сам рождаю в себе чувство гнева, и я же за это и отвечаю. Существует различие между признанием того, что внутренние установки и убеждения в какой-то степени влияют на наши эмоции или на их проявление, и утверждением, что они полностью и окончательно определяют наши чувства. Если пьяный водитель наезжает на моего ребенка, являюсь ли я и только я единственной причиной своего гнева? С этой точки зрения, если довести ее до крайности, человек виноват не только в том, что он ощущает, но даже в событии, которое вызвало такие чувства.
Хотя на психологическом уровне это положение может казаться хоть сколько-то оправданным, но если распространить его на уровень физических явлений, где причинность более конкретна и видима, оно начинает выглядеть абсурдным. Ведь если ему следовать, то это значит, что любой может вас ударить, а затем отказаться от ответственности и, более того, возложить на вас вину за то, что вы разрешаете клеткам вашего тела регистрировать боль, объявив, что вам самим следует поинтересоваться, почему это вы создали действительность, в которой вас бьют. Приведенное выше рассуждение в действительности отражает менталитет жертвы, обвиняющей в своих несчастьях исключительно внешние причины. Однако иная крайность — взятие на себя полной ответственности за каждый случай и за каждую превратность — может лишь связать человека по рукам и ногам, породив в нем чувство вины, ощущение неполноценности и сомнение в себе.
Если вы позволили чему-то случиться, то вы этого, безусловно, заслуживаете, и ответственность за то, что вы с этим сталкиваетесь, ваша и только ваша. Как и в случае традиционной теории кармы, в этой системе рассуждений задействовано понятие о космическом правосудии. Все теории кармы/перерождения сталкиваются с трудностью в разграничении свободы воли и детерминизма. Но здесь (169:) существует дополнительная сложность в объяснении того, почему, с одной стороны, прошлые жизни диктуют необходимость прохождения определенных уроков, а с другой — человек в любой момент свободен выбирать ту действительность, которую он пожелает (или любую другую).
Сколько же существует действительностей? Столько, сколько людей? А как быть с животными? А с инопланетянами? И что на самом деле создает субъект — субъективную или полную действительность? Как связаны и скоординированы между собой эти действительности? Или на самом деле они неразделимы? Если на каком-то ином уровне люди и их действительности составляют единое целое, следовательно, действительность задается чем-то еще, помимо индивидуума. Любая совместная или отдельно существующая действительность должна быть как-то скоординирована, но кем или чем? Какой уровень реальности осуществляет координацию? И кто все это реально контролирует? Только представьте, что в этот самый момент миллиарды людей создают для себя мучительные и ужасающие действительности. Неужели каждому человеку, сталкивающемуся с голодом, болезнью или угрозой смерти, действительно нужен такой урок? Утверждение, что это необходимо человечеству как биологическому виду, просто не годится. Подобный скачок от индивидуального самосотворения к коллективному в пух и прах разбивает положение о личностном всемогущество и личностной ответственности.
Суть обозначенной дискуссии — показать, насколько трудно оставаться в рамках предложенной схемы, если быть совершенно последовательным или не делать заявлений по поводу действительности, в которые трудно поверить. Если мы беремся утверждать, что действительность состоит из множества субъективно созданных действительностей, независимых друг от друга, то мы тем самым высказываем некий взгляд на действительность, который либо позволяет с определенной точностью описать, как все в ней работает, либо не позволяет этого. Когда же схема представляет собой закрытую систему, полную несоответствий, запутанных оправданий и самоутверждающих объяснений, верных по определению (тавтологий), то тогда есть все основания подозревать, что при построении этой схемы преследовались какие-то иные цели, нежели поиск истины. И напротив, существует весьма высокая (170:) вероятность того, что заложенные туда положения в действительности призваны оправдывать глубоко личные интересы.
Взаимоотношения между контролем (принятием руководства) и подчинением (отказом от попыток что-либо контролировать) представляют собой одно из глубочайших экзистенциальных затруднений, с которыми сталкиваются люди. Различные мировоззрения делают акцент то на одном, то на другом. Даосизм, провозглашающий пассивное следование за рекой жизни, подчеркивает необходимость покорности. Это характерно для большинства восточных теорий кармы и перерождения, в которых глубоко заложена идея покорности человека своей карме, долгу и духовному авторитету[65]. Напротив, теории о самосотворенных действительностях придают решающее значение контролю. За этой потребностью полностью контролировать происходящее скрывается страх, что кто-то или чтото (возможно, индифферентный мир) может в любой момент вторгнуться в мою жизнь и потребовать, чтобы я сделал или почувствовал что-то, чего я не желаю, или избавился от того, что люблю больше всего на свете (в том числе, от жизни). Поэтому я хочу сам выбирать, что мне чувствовать, выбирать время своей смерти и выбирать, у каких родителей в следующий раз родиться Такова позиция многих людей, и понятно, что западные мировоззрения, основывающиеся на постулатах контроля и неограниченных возможностей, выстраивают эмоциональный щит, делающий их неуязвимыми для внешних событий. Мы полагаем, что занять эту крайнюю позицию человека побуждает чувство бессилия, испытываемое им при встрече с безжалостной реальностью.
Мы также думаем, что каждый участвует в создании не только своей собственной действительности, но и общей, которую делит с остальными. С нашей точки зрения, все мы воздействуем на окружающее и сами подвергаемся его воздействию Временами ситуация бывает столь катастрофичной (землетрясение или репрессивная политическая система), что мы не в состоянии ей противостоять Но иной раз человек способен в корне изменить ситуацию одним нажатием кнопки. Такая диалектическая перспектива наводит на мысль, что решение спорного вопроса о том, кто или что осуществляет контроль, не может быть окончательным. Мы верим, (171:) что реальная причина того, почему люди склоняются к схеме самосотворенной действительности, — это их желание сохранить за собой последнее слово (окончательный контроль) в истории собственной жизни.
Все люди взаимодействуют с окружающим миром по единой схеме: наш мозг приводит в порядок поступающую извне информацию, наше сознание реагирует на нее, сообразуясь с уже заданными шаблонами, наши предпочтения и пристрастия уникальным образом формируют и фильтруют наши переживания, а наша способность к самоанализу позволяет корректировать наше поведение. Так, согласно разделяемой нами точке зрения, мы, безусловно, обладаем свободой, достаточной, чтобы повлиять на то, каким будет наше завтра. Но если мы станем отрицать, что в сотворении действительности (включая нашу собственную) в каждый отдельно взятый момент участвует не только всякий человек, но и вообще все, что нас окружает, мы тем самым проигнорируем упомянутую выше диалектику. Ибо в то время, как я занят сотворением действительности, действительность занята сотворением меня. Недостаточное понимание этих диалектических отношений затрудняет задачу истинного осознавания, позволяющего понять, что быть человеком — значит, с одной стороны, осуществлять контроль, а с другой — проявлять бесконтрольность. Когда следует брать бразды правления в свои руки и когда их отпускать — ключевой вопрос для каждого, кто стоит перед подобной дилеммой. Единого решения здесь не существует. «Вы создаете свою собственную действительность» — формула, которая дает людям лишь иллюзию абсолютной власти. Если не осознать, что контроль и бесконтрольность находятся в непрерывном взаимодействии, человек окажется, в конечном итоге, изолированным от той самой действительности, которую, по его мнению, он создает, поскольку его восприятие будет ошибочным.
Обращение к вере в способность самому формировать свою действительность поначалу может придать людям энергию, уверенность в себе и вдохновить на то, чтобы изменить свою жизнь, но в конечном итоге оно порождает чувство вины и ощущение полного краха, поскольку действительность упорно сопротивляется, не желая признавать всемогущество человека. Вероятно, все, принимающие данное мировоззрение, делают это из чувства глубокой уверенности, (172:) что они смогут сотворить действительность, где будет нечто крайне важное и истинное. И мы с этим согласны. Но то, что каждый из нас создает свою собственную действительность, является истиной лишь отчасти, а если с ней обращаться как с полноценной истиной, то она перерастает в ложь. Безоговорочное же признание этого учения в его крайнем проявлении подразумевает, что люди суть разрозненные единицы, каждая из которых создает свою независимую действительность, не влияющую на другие действительности и не находящуюся под их воздействием. Следует заметить, что это не то мировоззрение, которое необходимо для выживания человечества.