Многие из тех, кто, ранее примыкал к авторитарным группам, позднее лишаются каких бы то ни было иллюзий и заканчивают глубоким неверием в себя. Ведь для того, чтобы быть готовым капитулировать перед внешним авторитетом, необходимо изначально относиться к себе хотя бы с некоторым сомнением. Сюда включается неверие человека в то, что он мог бы получить «это» (чем бы оно ни являлось) самостоятельно. Как ни странно, те же люди обычно безоговорочно доверяют своей способности избрать именно тот авторитет, который, как они считают, может привести их к желаемой цели. Но, к сожалению, учитывая, сколь легко манипулировать страхом и человеческими страстями, эта способность, возможно, последнее, чему следует доверять.
Чем больше человек поддается влиянию авторитарной структуры, тем труднее от нее освободиться, поскольку сама личность человека погружается в определенную среду — со всеми ее эмоциями, убеждениями, образами, мировоззрением, отношениями и т.д. В самом деле, группа с авторитетной фигурой во главе становится средоточием смысла жизни, самой сильной привязанностью и даже надеждой на будущее. Для тех, кто находится в кругу приближенных (174:) лидера или на верхних ступенях иерархической лестницы, «сорваться с крючка» еще сложнее. Ведь многие обретают здесь чувство избранности и большую власть, чем они достигали или могли достичь когда-либо самостоятельно. И каждый становится младшим авторитетом для тех, кто стоит ниже.
Выход из группы, после того как человек какое-то время ей подчинялся, часто отбрасывает его назад, к смятению и проблемам, возможность избавиться от которых и делала группу поначалу столь привлекательной. Вдобавок, человека может охватить способное совершенно его парализовать сомнение в том, что он в силах найти выход из создавшегося положения. Его ощущение реальности становится хрупким, ибо многие вещи, в которые он прежде верил, теперь кажутся полной противоположностью тому, чем они для него были. То, что казалось истинным и благам, теперь видится ложным и исполненным зла. Казавшаяся безоговорочной любовь гуру на самом деле основывалась на желании безусловной власти, его бескорыстие было замаскированной эгоманией, его чистота была растленной. В сознании человека встают животрепещущие вопросы: «Как меня могло туда занести?», «Как я после этого могу доверять себе, решая, что истинно или полезно для меня?». Трудность расставания усугубляется столкновением с действительностью, которое на первых порах редко обходится без проблем. Напротив, оно, как правило, сопровождается смущением, гневом, смешанным с депрессией, и упреками самому себе.
|
|
Многих людей удерживает в группах страх — не только страх возвращения к неопределенностям самостоятельной жизни, но и глубокий страх оказаться беспомощным и неспособным доверять собственным суждениям. Это наносит также удар по доверию к другим, ибо разочарование в основных убеждениях часто бывает чревато цинизмом. Таким образом, ставки на веру (или на неверие) в авторитет очень вышки. Страхи по поводу возвращения к жизни, которая может оказаться еще хуже, чем прежде, дают гуру большую власть над членами своей группы. Их страхи похожи на страхи наркомана перед возвращением к однообразной, скучной жизни, которую он пытался скрасить наркотиками. Зависимость от авторитарной группы вообще обнаруживает множество общих черт с наркоманией[66].
|
|
Человек, все же сумевший покинуть такую группу, часто переживает не только кризис собственной личности, но и более широкий (175:) кризис, подразумевающий недоверие к глубочайшим эмоциям человека и к правильному восприятию себя, других и Вселенной. Кроме того, человек начинает сомневаться в том, насколько мудро поддаваться чувству любви. Хотя прежде знаком подлинности любви было то, что ее разделяют единомышленники, оказалось, что и этому нельзя более доверять. Мир экс-ученика перевернулся с ног на голову: то, что гуру и его последователи представляли как безоговорочную любовь, было призвано лишь упрочить их авторитет; к тому же оказалось, что бескорыстный гуру манипулирует людьми и грубо проявляет свою власть. Для людей, которые полностью покорились ему и прониклись к нему любовью более глубокой, чем испытанная ими когда-либо ранее, открытие того, что «король-то голый», может оказаться полной катастрофой. Неудивительно, что люди изо всех сил сопротивляются всему, что заставляет их сомневаться в достоинствах авторитета.
Капитуляция перед авторитетом помогает не замечать или оправдывать те вещи, которые обычно считаются неэтичными. Но еще хуже, что человек может сам делать или проявляет готовность делать по отношению к другим людям самые ужасные вещи. Некоторые бывшие члены культовых группировок[67] позднее со стыдом и смущением признавались, что они могли бы и убить, если бы им приказал это их лидер. Убедившись на собственном опыте в том, как легко люди попадают под чужое влияние и насколько они склонны к самообману, многие покинувшие группу начинают, бояться не только самих себя, но и вообще окружающего. Они видели, как другие люди охотно выполняли указания лидера, неважно какие. Поэтому они ясно понимают, что люди способны делать почти все что угодно, превращая этот мир в кошмар.
|
|
Бывшие члены культовых группировок часто даже многие годы спустя говорят о себе как о совершенно искалеченных людях. В них подорвана способность доверять себе, которую, раз утратив, так трудно обрести. Это серьезная проблема, с которой сталкиваются те, кто, покидает авторитарные группы. Обычно они пытаются справиться с этими трудностями, принимая твердое решение никогда больше не давать снова себя одурачить. К сожалению, следуя такой установке, человек становится циничным и скрытным. Под этим цинизмом часто кроется боязнь связать себя какими-либо обязательствами или быть откровенным, поскольку прежде и то и другое уже приводило к (176:) болезненным последствиям. В большинстве своем циники — это разочарованные идеалисты. Защитная позиция такого рода может сделать людей более деятельными, но, следуя ей, они становятся осторожными, жесткими, эмоционально закрытыми и легко поддаются депрессии, возникающей обычно под влиянием скрытых в них страха и гнева.
Когда человек боится отдаться своим увлечениям, все время опасаясь быть обманутым или разочароваться, активно взаимодействовать с окружающим миром бывает довольно трудно. Это недоверие может повлиять и на эмоциональную жизнь людей. Они начинают опасаться завязывать с кемлибо близкие отношения. Разочарование в том, чему они так страстно поклонялись, может вообще повлиять на их способность любить, поскольку источник прежней любви оказался иллюзорным и, по сути, ложным. Стремясь защититься от опасных последствий, бывшие члены культов часто еще в большей степени погрязают в условностях и ограничениях, чем до своего культового опыта.
Действительное исцеление может принести только восстановление веры в себя, а это задача не из легких, ибо обольщение культовым опытом не дает человеку достаточных оснований для такой веры.
Возможно, конечно, что любовь или забота близких смогут сломать укоренившийся стереотип и содействовать появлению некоторой открытости и доверия. Однако открытость по отношению к конкретным людям не всегда устраняет боязнь оказаться уязвимым в отношении харизматических личностей и групп или вновь поддаться заблуждениям. Человек все еще по-прежнему может бояться самого себя.
Самая крайняя форма управления сознанием встречается тогда, когда человек доверяет авторитету полностью и делает его центром своей внутренней жизни. Как это ни печально, но общество и родители часто внушают детям, что посторонние лучше знают, что нужно делать. Многие люди приучаются ждать помощи со стороны и полагаться на силу или волю других. Отказаться от этой привычки или даже осознать, что это необходимо, довольно трудно, потому что при этом каждый остается один на один со всеми своими проблемами. Но когда человек осознает, что не существует абсолютного авторитета, лучше него знающего, что ему следует делать, и когда удается преодолеть первое разочарование от такого открытия, это позволяет ему стать более доступным по отношению к другим и не бояться увлечься их идеями. Эти изменения связаны с ростом доверия к себе. (177:)
Следует подчеркнуть, что вера в свои силы обладает свойством положительной обратной связи: чем больше ваша уверенность в себе, тем больше вы способны сделать; аналогичным образом, сомнения и нерешительность чреваты бессилием. Весь вопрос в том, как вернуть подорванное доверие к себе?
Процесс исцеления можно ускорить, если мы поймем глубинные механизмы случившегося и проанализируем движущие силы авторитаризма. Тогда люди обретут уверенность, что никто больше не сможет завладеть их умами. Зрелость человека отчасти подразумевает осознание того, что никто не может с определенностью сказать, что нужно другому. Оставляя за собой окончательное решение о том, что для него наиболее важно, человек может получить и интегрировать все то, что предлагают другие, не боясь стать от них зависимым.
Одним из мотивов для написания этой книги послужило наше убеждение в том, что более глубокое понимание движущих сил авторитарной власти и ее всепроникающей способности дает людям возможность стать менее восприимчивыми к ней. Это подразумевает также большую информированность, ибо между доверием к себе и осведомленностью существует прямая связь. Человек, входящий в культовую организацию, как правило, преисполнен многообещающих иллюзий; напротив, тот, кто ее покинул, полностью лишился иллюзий, но обычно так и не понял или не осознал до конца, что же с ним произошло. Самообман в различной степени присущ всем людям. Но чем яснее мы будем понимать, сколь легко можно манипулировать страхом, человеческими потребностями и желаниями, тем скорее сохранится в нас способность критически мыслить.
Но разочарование в себе — это еще не главная проблема. Осведомленность подразумевает отказ от иллюзий, что, разумеется, приводит к разочарованию в жизни вообще. Нередко реальным препятствием становится сильная привязанность к чувствам или целям, которые питались иллюзиями, и поэтому избавление от иллюзий ощущается как потеря, а не как приобретение. Видеть, как рушатся твои прежние светлые чувства, пусть даже и порожденные иллюзиями, бывает очень горько. Но даже если мы понимаем, что в авторитарной среде соучастие и сотрудничество были поддельными и эфемерными, мы не должны отказываться от настоящего соучастия и сотрудничества, поскольку без этого полноценная жизнь в обществе невозможна. Если же мы продолжаем верить в подлинность (178:) безоглядного подчинения и мгновенно возникающей при этом близости, следовательно, мы все еще верим в иллюзии.
В какой-то мере самоанализ помогает понять, насколько пагубна позиция глухой самообороны и к какой предельной изолированности она приводит. Почти неслышный внутренний голос, предостерегающий нас от того, чтобы доверять другим, на самом деле смертельно опасен. Не этот ли голос нашептывает нам в горестные минуты, когда мы пытаемся справиться с вызванным любовной изменой потрясением: «Никогда, никогда больше это не повторится!» Жесткий контроль, направленный на то, чтобы защитить от возможных мучений и разочарований будущего, закрывает врата не только перед любовью, но и перед возможностью жить без страха за себя — страха перед тем, что, стоит ослабить самоконтроль, и человек опять не устоит перед соблазном. Такой контроль чреват внутренними конфликтами и душевным разладом, ибо отказывается признавать нечто очень важное. Ведь человек в целом открыт любви, то есть рискует быть вновь захваченным чувством и испытать страдания[68].
Если же удается полностью избавиться от иллюзий по поводу авторитарных отношений (точнее, отказаться от заблуждений, а не просто разочароваться в них), вероятность вновь угодить в те же ловушки или стать циником много меньше. Цинизм — свидетельство того, что человек еще не совсем расстался с иллюзиями и продолжает обвинять в своих разочарованиях других людей или даже весь мир. Нередко люди, уже разуверившись в лидере, все еще придерживаются идеалов, за которыми скрывается все тот же авторитаризм. Не удивительно, что они чувствуют себя зависимыми и не доверяют себе, ибо до тех пор, пока человек руководствуется фальшивыми идеалами, им можно манипулировать. При этом иллюзорны сами идеалы, а не недостатки людей, позволяющие им жить в соответствии с этими идеалами[69]. Избавление от иллюзий — это именно освобождение от фальшивых идеалов, эмоций и ожиданий, порождаемых иллюзией. Лишь освободившись ото всего этого, человек может открыться настоящей, не иллюзорной любви. (179:)