– Познакомьтесь – мой маленький завод! – говорит мне Юнус Кадыров, показывая на стройную вышку.
Еще вращается ротор, но рабочие уже приготовились снимать оборудование. Бурение заканчивается, и вышка скоро будет передвинута на новую морскую «точку», указанную геологами. А здесь установят постоянную промысловую вышку, только меньших размеров – для эксплуатации нефтяной скважины.
Морская буровая – действительно маленький завод, обслуживаемый бурильщиками, операторами, слесарями, мотористами. Чего только нет на стальном острове! Современные мощные дизели и огромные нагнетательные насосы, сложные контрольные приборы, всевозможные подъемные механизмы, чаны с глинистым раствором, турбобуры, долота, запас различных труб…
А сколько их, этих ажурных вышек, выстроилось в море у берегов старого Апшерона!
Юнус Кадыров говорит негромко, он скуп на слова. Это широкоплечий молодой человек. Лицо у него бронзовое от загара. Вряд ли земляки из далекого пограничного селения Бешталы узнали бы сейчас в нем того безусого тракториста, что когда‑то уехал из совхоза. Очень изменился и возмужал за эти годы Юнус.
– Вы спрашиваете, как я стал мастером? – говорит он и пожимает плечом. – Так же, как и тысячи других буровиков, закончил ремесленное училище, поступил на промысел. Был верховым рабочим… на самой макушке вышки действовал. Потом – слесарем подземного ремонта, бурильщиком. Года через полтора послали на курсы мастеров бурения. Закончил их – поручили руководить комсомольской бригадой сначала на острове Артема, а сейчас на этом дальнем морском промысле…
Еще в первый день нашего приезда на Нефтяные Камни парторг конторы бурения Сумбат Николаевич Сарибеков сказал о Кадырове:
– Этот молодой человек – один из лучших мастеров. Обязательно побывайте на его морской буровой!
Нелегко начались для Юнуса работа и жизнь на новом месте. Одно дело – бурить скважины близ берега, где до дна не больше десяти метров, другое – на больших глубинах открытого моря, ничем не защищенного от ярости ветров и штормов. Опытный мастер, он знал, что от состава бригады и ее дружной работы зависит успех дела. Знали это и руководители промысла, пославшие в его бригаду опытных работников.
Приняв вызов своего учителя Михаила Каверочкина и других мастеров морского бурения на соревнование, Юнус с новой бригадой проложил первую скважину на большой глубине. Она была сдана раньше срока, обогатила промысел дополнительными тоннами черного золота.
Здесь, на больших глубинах моря, Юнус впервые решил использовать опыт бакинцев в наклонном бурении. На промыслах Баку он не раз наблюдал за работой знатных мастеров наклонно‑направленного бурения. При таком способе прокладываются не вертикальные скважины, а искривленные, идущие вниз и затем в сторону. На суше бурение этим способом дает возможность добраться до «укромных» нефтяных пластов, находящихся под улицами и жилыми домами, не нарушая нормальной жизни города или поселка, не снося строений. А почему бы не испробовать этот выгодный способ проходки скважин в открытом море?
Если удается проводить наклонные скважины, то легко пробурить и «двустволку», то есть две направленные в разные стороны скважины. А бурит «двустволку» одна бригада, одним комплектом инструмента, с одной вышки. Подумать только, какая огромная экономия в материалах и деньгах! Ведь теперь с каждого стального основания, которое нередко обходится в миллионы рублей, будет прокладываться не одна, а две скважины. Значит, и добыча нефти и экономия двойная.
Мастера поддержали, и вот геологи намечают ему две «точки» бурения, расположенные друг от друга в сотнях метров. Обе «точки» Кадыров бурит с одной площадки. Он вспоминает времена, когда этим способом с суши добирались до морской нефти, расположенной в нескольких сотнях метров от берега. Тогда еще не было приспособленных эстакад, и поэтому с берега в море прокладывались наклонные скважины.
…Мастер наблюдает, как бурильщик опускает рукоятку тормозного рычага. Включены грязевые насосы. Турбина с неутомимым долотом все глубже уходит под дно Каспия. Заложенные далеко друг от друга, обе скважины выдали пульсирующую нефтяную струю.
Много нового произошло в бригаде Юнуса. Переход на новые, прогрессивные способы бурения позволили значительно увеличить скорость проходки, сэкономить большие средства.
– Каковы показатели? – спрашиваем молодого мастера.
– Пока еще средние, – уклончиво отвечает он.
– Почему же средние?
– Скажу так: скорости надо увеличивать постоянно.
…Перед сменой вахты, когда над морем загораются звезды, в маленький домик Юнуса на стальном островке приходят его помощники, чтобы рассказать о работе, получить наряд на завтрашний день.
– Как ведет себя семнадцатая? – спрашивает Юнус, имея в виду только что сданную промыслу скважину.
– Прилично, – отвечает бурильщик Энвер Мехти. – Дала за сутки хороший прирост.
– Нет ли перебоев в работе наклонно‑направленной?
– На промысле не жаловались. Сменное задание перевыполнено.
Юнус Кадыров звонит на отдаленный островок, выясняет, спущена ли бурильная колонна, сообщает в контору бурения суточные показатели, делает записи в дневнике. Затем он детально разбирает со своим помощником замеченные за день неполадки, кого‑то хвалит, кого‑то бранит.
– В добрый час! Пора и на покой! – говорит Юнус, прощаясь с товарищами, и на его уставшем, но всегда улыбающемся лице отражаются заботы и радости прошедшего дня.
– Пора, – соглашаются нефтяники.
Они расходятся по общежитиям, чтобы рано утром вновь выйти на вахту того главного направления, где идут напряженные бои за морскую нефть.
МОРЕ ЗОВЕТ
Когда‑то этот унылый клочок суши, вытянувшийся, наподобие рыбьего хвоста, как раз напротив Апшеронского полуострова, носил необычное название «Святой» – видимо, потому, что фанатики‑мусульмане совершали здесь свои обряды. В более древние времена остров именовали «Пиратским». И, должно быть, не без причин: поговаривали, что здесь нередко находили убежище морские разбойники, промышлявшие набегами на мирные азербайджанские селения у побережья Каспия.
Примерно лет девяносто назад на песчаных отмелях Святого обнаружили нефть. Некий заезжий аптекарь – немец Витте организовал там кустарные предприятия по производству парафина и осветительных масел. А потом на остров хлынули промышленники, они соорудили здесь первые вышки.
На Святом тогда не было ни пресной воды, ни деревца. Люди жили в низеньких казармах, переправлялись на материк с помощью лодок. До сих пор на острове, которому в советские годы присвоили имя революционера Артема, словно музейная редкость, сохранился старинный резервуар, из которого нефть черпали деревянной бадьей. Рабочие на частных предприятиях получали за свой адский труд гроши.
Сейчас Артем преображен. Теперь это даже не остров, а полуостров, так как широкая дамба с автомобильной трассой и железной дорогой связывает его с Апшероном. Это современный городок с красивыми жилыми домами, школами, универмагом, Дворцом культуры – одним словом, со всем тем, что есть в любом новом советском городе.
Нефтеносный остров стал продолжением Баку, одним из его городских районов.
«Нефтяные пласты имеются не только в недрах острова, – сказали геологи. – Почему бы не организовать их разведку и дальше в море?»
Сначала разведочные буровые поставили вблизи берега, потом исследователи продвинулись далеко в море. Теперь стальные островки цепочкой протянулись от Артема почти до самых Нефтяных Камней.
Здесь, в районе острова Артема, пробурили свои первые морские скважины Михаил Каверочкин, Курбан Аббасов и десятки других пионеров дальней морской разведки.
Мы сидим на живописной веранде, обвитой зеленым вьюном, а кругом волнуется море. Это рабочий «кабинет» мастера одного из морских промыслов Якуба Алиева. Его участок расположен в нескольких километрах от острова. После того как над скважиной потрудились бурильщики, она передается в распоряжение эксплуатационников. Якуб Алиев – хозяин промыслового участка, который по добыче нефти равен иным трестам на Апшероне.
Начал он простым оператором, учился у опытных нефтяников. Потом стал мастером, руководителем бригады.
В углу «кабинета» – шкаф с книгами и журналами, радиоприемник. У стены – кровать, на окнах – занавески, герань. Так в море пришли не только могучая советская техника, но и живые цветы, культурный быт. На многих морских промыслах не редкость увидеть, как вместе с оборудованием выгружаются ящики с землей и саженцы сирени.
О Якубе Алиеве говорят как о передовом новаторе, учителе молодежи. Он считает, что еще не все резервы использованы и что морская нефть, найденная в этом районе, – только «окно», выход к богатейшим пластам, таящимся под дном Каспия. При умелой эксплуатации каждая скважина может давать значительно больше горючего.
– Еще не так давно, – говорит Алиев, – морские нефтяники мечтали погружать стальные основания вышек на десять метров. Ныне разработана конструкция новых глубоководных оснований. Сооружаются новые совершенные резервуарные парки и сборные пункты. С освоением глубоких акваториев Каспия потребуются новые типы металлических оснований, возникнет нужда в специальных приспособлениях для эстакадного строительства на больших глубинах, в защите стальных островов и свай от коррозии.
Многообразен и сложен труд мастера нефти. Скважины, из которых добрая половина – на отдельных, разбросанных в море стальных островках, требуют постоянного ухода. Десяткам людей – операторам по добыче нефти, работникам подземного ремонта, регулировщикам – всем им необходим мастер, его веское слово. Он должен постоянно бывать на островках, контролировать, как производятся замеры режима работы скважин, заглянуть в ВРП – воздухораспределительный пункт, где точные приборы фиксируют «поведение» скважин: расход сжатого воздуха, давление в забое. Мастер отвечает за работу насосов и сборных пунктов, за перекачку нефти по трубопроводам.
На Артеме расположился поселок морских нефтяников – Первомайский. Там, среди тенистых деревьев инжира и кустов сирени, стоит дом, где живет Якуб Алиев. Поутру жена и дочь провожают его до калитки: Якуб снова уходит в море, быть может, надолго. Мастер вскакивает в рабочий автобус и торопится на пристань.
– Бывает, задерживаемся на буровой по нескольку суток, – говорит Якуб Алиев. – Особенно во время осенних и зимних штормов. Море сурово. Его не интересуют наши семейные дела. Но… – он улыбается, разводит руками. – Но море зовет!
– Товарищ Алиев! – слышен с эстакады голос помощника мастера по подземному ремонту Булатова. – На двух буровых падает добыча. Что‑то «хандрят» скважины.
– Ну вот и начался мой рабочий день, – говорит Алиев и просматривает какие‑то записи в дневнике. Здесь зафиксированы капризы скважин, их «недуги» и «болезни».
– Возьмите с собой людей. Попробуйте поднять трубы второго ряда колонны и произвести промывку ствола. На забое, видимо, осела песчаная пробка. А на вторую скважину я сам поеду.
– Есть! – Булатов торопится выполнить распоряжение мастера.
Маленький бухтовый баркас везет мастера к стальному островку. На подходе к швартовой площадке Алиев ловко хватается за поручни, в одно мгновение взбирается на деревянный настил. Помощник мастера Али Джафаров докладывает о «поведении» скважины: после «прострела» она стала выбрасывать не нефть, а воду. Произвели заливку фильтра забоя цементом и вновь «простреляли» ствол, только несколько выше. После этого буровая начала «дышать» и зафонтанировала. Однако спустя несколько часов подача нефти прекратилась.
Сбросив куртку, мастер сам принялся за проверку скважины. Операторы помогали ему четко, без суеты. Все делалось неторопливо, основательно.
Вот перекрыты вентили патрубков. Алиев извлекает из них стальную трубку с узким сквозным отверстием. Это штуцер, через который из скважины проходит в трубы нефть. Штуцер забит песком.
– Перевести скважину на второй штуцер, – отдает распоряжение мастер.
Но ни второй, ни третий штуцер не помогли, песок вновь и вновь забивал отверстие. Члены бригады работали, не прерываясь, часов шесть. Они знали характер бригадира: Алиев спокоен только тогда, когда все тридцать скважин действуют на отличном режиме.
Наконец, когда сменили шестой штуцер и установили правильный режим эксплуатации, из скважины забила нефть.
Наблюдая за тем, как прекрасно изучил Алиев технологию производства, как умело ориентируется в обстановке, руководит десятками людей и целой системой агрегатов, радуешься за наших людей. Вчерашние простые рабочие, они овладели сложной техникой и стали квалифицированными мастерами черного золота.
…Поднялся ветер. Катер уже не мог вплотную приблизиться к швартовой площадке, чтобы снять мастера. Судно кружило неподалеку, и между ним и помостом была довольно широкая полоса воды.
– А нам обязательно надо побывать на сто четырнадцатой, – с досадой сказал Якуб Алиев Джафарову, наблюдая за разыгравшимися волнами.
– Попробуем, а?
Подойдя к краю площадки, нефтяники помедлили минуту, выжидая, когда катер приблизится к настилу. Улучив момент, Алиев ловко перескочил на судно. Там его подхватили моряки. Вскоре на борту был и Джафаров.
– Вперед! – скомандовал Якуб. – Давай на сто четырнадцатую!
…Свирепый шторм бушует над Артемом. Серое небо, серые волны – все серо в ненастную погоду… От пристани отваливают катера. Один, второй, третий… Ныряя в волнах, они устремляются в море и скоро исчезают из виду.
В центре острова стоит небольшой домик. К нему со всех концов тянутся провода телефонной сети, на крыше установлена радиомачта. Это главный пункт связи. Со всех стальных островков сюда поступают сведения о работе буровых и промысловых бригад, запросы сменных вахт, сводки погоды.
«На участке объявлен аврал, – сообщает диспетчер в трест, – восьмибалльным ветром сорвана воздушная электролиния, питавшая током несколько морских буровых. Работа на этих скважинах остановилась».
В море вышли добровольцы: бригада комсомольцев‑ремонтников под руководством мастера Якуба Алиева.
Далеко от берега на высоких железных сваях подвешена линия электропередачи. Нет электроэнергии – нет жизни на буровых, гаснут огоньки на вышках. Останавливаются моторы, прекращается добыча нефти из скважин.
Катер бросает из стороны в сторону. Еще бы! Если и в обычные дни на Каспии неспокойно, то в этот промозглый штормовой день неистовый норд‑ост сбивает людей с ног даже на берегу.
В высоких резиновых сапогах, в брезентовых плащах и капюшонах молодые нефтяники, стоя на мокрой палубе, пристально всматриваются вдаль.
Вот место аварии. Провод, сорванный ветром, беспомощно повис над пучиной. Пять – десять минут – и проворные руки накрепко сращивают концы провода. Но это только половина дела. Нужно еще водворить кабель на скользкую железную мачту, вокруг которой беснуются волны. Катер снова разворачивается. Надо так сманеврировать, чтобы не удариться корпусом о сваи. Несколько раз маленькое судно подходит с подветренной стороны, но вновь и вновь вынуждено лавировать, остерегаясь опасности. Наконец удачный маневр, и электромонтер Магерам Кадымов бросается с кормы на мачту, карабкается по ней, и, достигнув верхушки, подвешивает провод.
Вскоре десятки ярких огней осветили стальные островки. Сто минут продолжалась борьба смельчаков со стихией. Сто напряженных минут, каждая из которых казалась вечностью, потребовалось на то, чтобы опять заработали умолкнувшие моторы и мощные насосы возобновили добычу черного золота с морского дна.
Не часто балует Каспий морских нефтяников хорошей погодой. Вот и сегодня метеорологическая станция сообщила, что к ночи ветер усилится. А на одной из скважин в нескольких километрах от эстакады срочно потребовались для ремонта двухдюймовые трубы.
– Снарядить катер. Надо обязательно доставить трубы, – приказал Якуб Алиев Джафарову. – Захватите двух ремонтников.
Джафаров знает, что для ремонта нужно доставить 130 труб, каждая длиной в 6–7 метров. А сколько же труб может поднять на борт маленький катер? Пять рейсов от берега к скважине и обратно совершил он. И каждый раз ремонтники с риском для жизни подавали на швартовую площадку стального островка партии семиметровых труб.
При последнем заходе, когда при помощи труб скважина была отремонтирована, возникла новая трудность. Разбушевавшаяся морская стихия не позволила заменить на вышке людей, катер не смог подойти к ней и вынужден был вернуться на базу. И что же?
– Остаемся работать на ночь, – сообщил Али Джафаров по радио мастеру, – не беспокойтесь!
Так люди из бригады Алиева овладели второй профессией. Они стали заправскими моряками, и это помогло им заставить скважины давать нефть в любую погоду.
Вечером, отдав последние распоряжения своим помощникам, Якуб Алиев отправился в районный Дворец культуры. Там собрались юноши и девушки – выпускники десятых классов средней школы. Им надо увлекательно рассказать о морской нефти, о ее роли в народном хозяйстве, о романтике, которой наполнены будни нефтяников Каспия.
Ярко горят люстры. Сотни глаз с уважением смотрят на невысокого худощавого человека с тонкими чертами лица и большими рабочими руками.
– Уже сейчас, – говорит он, – геологи точно установили, что в Азербайджане перспективные нефтяные месторождения расположены под дном Каспия. Морская нефть – самая высокая по качеству. Она и самая дешевая.
– А почему самая дешевая? – спрашивает кто‑то из зала.
Якуб, не медля ни минуты, объясняет:
– На суше недра эксплуатируются давно. Сила, иначе говоря, энергия нефтяных пластов в ряде районов истощилась, и теперь там нефть выкачивают насосами и компрессорами. На это требуется много электроэнергии, большое число дорогого оборудования, огромный штат работников. А нефти скважины дают мало. Другое дело на море. Здесь почти все скважины фонтанируют, бьют мощно и сильно.
– Ну и что ж? А если на море истощится энергия пластов? – спрашивает кто‑то.
– Нет, – Якуб улыбается любознательному пареньку, отрицательно качает головой. – Этого не будет. Наука нам помогла. Сейчас разработаны специальные методы поддержания энергии пластов – той самой силы, которая гонит горючее к забоям скважины. И теперь совершенно ясно: еще довольно долгие годы будут фонтанировать и не снижать подачи нефти наши морские скважины. Поэтому каспийская нефть и впредь будет оставаться самой дешевой в Азербайджане.
Якуб Алиев продолжает свой рассказ о морских промыслах, их большом будущем, о специальностях нефтяников.
Молодые люди внимательно слушают опытного мастера, и перед ними возникают сказочные города в море, стальные островки, незыблемо стоящие среди штормовых волн Каспия, героические разведчики – покорители стихии, бесстрашные моряки, идущие на выручку товарищам; строители, которые прокладывают стальные трубопроводы по дну моря.
– Выход на морские просторы, – продолжает мастер, – открывает перед нами хорошие перспективы. Из‑под дна Каспия будут добыты миллионы тонн горючего. В это важнейшее дело включаются люди разных профессий и специальностей. Развертывается широкое строительство портовых сооружений, судоверфей, жилых домов и культурно‑бытовых объектов для морских нефтяников. Разве не благодарная профессия конструкторов и строителей? А как увлекателен труд буровых мастеров и геологов – разведчиков морских глубин!
Специальные флотилии судов: теплоходы, катера, самоходные плавучие краны, водолазные баркасы,, монтажные корабли обслуживают морские промыслы… Им нужны кадры бесстрашных моряков. Почему бы выпускникам десятых классов не пойти в мореходные школы и училища? Море зовет молодежь!
– У морской нефти, у морского газа хорошее будущее, – заканчивает Якуб Алиев. – Кто знает, какие бесценные сокровища таятся еще не тронутыми под дном морей и океанов, какие новые замечательные подарки готовят нашему народу морские нефтяники?!
ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ
Есть поэтическая восточная сказка о волшебной трости, владелец которой одним взмахом превращал воду в янтарное вино, а камни в золото. По его желанию убогие хижины становились дворцами, лягушки – красивыми царевнами…
Эта древняя сказка пришла мне на память, когда я впервые увидел, как чудодейственно обыкновенная вода как бы превращается в нефть.
Известно, что нефть не залегает в пластах подземными озерами, не течет наподобие рек. Она таится в пористой породе, пропитывая и заполняя ее. В пластах огромное давление, во много раз превышающее то, которое человек испытывает на земле. И вот стоит пробить скважину, как подземное давление выбрасывает нефть на поверхность. Однако проходит время, давление, или, как говорят нефтяники, энергия пласта, снижается. Скважина дает все меньше нефти. Затем она и вовсе замирает. Некоторое время удается выкачивать нефть специальными компрессорами или глубинными насосами, а потом и они оказываются бессильными. Большая половина горючего остается в недрах – его не возьмешь.
Так было раньше. Геологическая наука, однако, нашла способ восстанавливать энергию пластов, возвращать старым скважинам жизнь и извлекать дополнительно миллионы тонн нефти, еще недавно считавшейся недосягаемой. И делается это с помощью воды, которая прежде была самым страшным врагом нефтяников. Ведь если в пласте появляется вода, она оттесняет нефть, прорывается к забою, поступает на поверхность, и скважина, а то и целый участок загублены.
Специалисты‑нефтяники, используя воду, сумели вдохнуть жизнь в, казалось бы, насовсем угасшие пласты. Разбуженные ими, они вновь дали черное золото.
Помню, как я познакомился с молодым инженером Фархадом Гамзаевым.
Пассажирский транспорт «Казах», срезая крутую волну, спешил на дальний промысел. Громкий говор и оживленные шутки то и дело вспыхивали на палубе и в кают‑компании. Здесь все пассажиры знали друг друга, и даже сильная бортовая качка не могла испортить хорошего настроения разведчиков нефти, возвращавшихся на вахту после очередного отдыха на берегу.
Фархад, круглолицый, краснощекий, с густыми бровями, нависшими над глазами цвета морской воды, сидел поодаль на корме, задумчиво глядя на затянутое тучами небо и свинцовые волны, грозно набегавшие на корабль. Время от времени он доставал из папки какие‑то чертежи и делал на них пометки карандашом.
– Пейзажи рисуете? – шутливо спросил кто‑то из молодых бурильщиков, явно намереваясь вступить в разговор.
Фархад, сделав вид, будто шутка относится не к нему, продолжал заниматься своим делом.
Парень умолк и занялся игрой в нарды.
– Впервые на «камни»? – спросил я незнакомца.
– Впервые, – коротко ответил Фархад.
– Бакинец? По какой специальности работаете?
– И да, и нет. В Баку закончил индустриальный институт и получил направление на морские промыслы. А родом я из Казаха[16], мой отец – портной.
– Значит, прямо со студенческой скамьи на производство? – поинтересовался я.
– Нет, в годы учебы проходил практику на многих промыслах Апшерона, осваивал бурение, был помощником мастера. В последнее время изучал искусственное воздействие закачки воды на нефтяные пласты. Хочется применить эти методы и в море.
– Позвольте, но ведь для закачки требуется абсолютно чистая вода, – заговорил один из пассажиров, старый мастер. – Где же в открытом море вы достанете пресную воду? Ведь всякая иная не годится: можно засорить пласт, закупорить нефть.
– А мы будем закачивать в пласты воду Каспия, – уверенно продолжал молодой инженер. – Построим специальные установки с фильтрами, очистим, так сказать, осветлим морскую воду и пустим по трубам. Посмотрите, как это будет выглядеть практически.
Он развернул чертеж. На нем штрихами, кубиками, прямоугольничками обозначались насосные станции, водоочистительные установки, энергобаза – огромный механический агрегат, который, по словам Фархада, в ближайшее время будет создан на морских просторах.
Теплоход «Казах» дал гудок и пришвартовался у нового поселка на эстакаде. Нас определили в комнату для командированных в одном из новых двухэтажных домов.
В течение пяти‑шести дней я почти не видел своего соседа Фархада. Он подымался чуть свет, наспех пил чай и куда‑то исчезал. Возвращался поздно, тихонько разбирал постель и мгновенно засыпал.
Только в день отъезда мне снова удалось поговорить с Гамзаевым. Оказывается, за это время он обо всем договорился со специалистами‑геологами и строителями, выбрал площадку для строительства. Теперь Фархад едет в Баку, чтобы проследить за отгрузкой оборудования. «Приезжайте осенью, – сказал он весело, – и вы увидите, как эти морские волны превратятся в высококачественную нефть!»
Весной и летом Фархад дни и ночи пропадал на строительной площадке. С берега сюда доставляли массивные круглые чаны, железные балки, дизель‑моторы, поршневые насосы. Монтажники и электросварщики сооружали металлические переходы и заграждения. Подъемные краны поднимали в воздух многоемкие чаны и ставили их на стальные свайные фермы. Водолазы прокладывали по дну моря тысячи метров труб. По ним насосы будут гнать очищенную воду в нагнетательные скважины, а оттуда – в нефтяные пласты, скрытые под Каспием.
Часами можно говорить о новой технике, которой оснащены ныне промыслы в море. Но наиболее примечателен цех вторичных методов добычи нефти, созданный в морском городке близ покоренных скал.
Еще издали видны серебристые корпуса водоочистительных установок, ажурные переплетения заградительной сетки, здания электростанций и специальных лабораторий, вышки. За несколько километров слышно могучее дыхание насосов, при помощи которых в пласты закачивается вода.
Сквозь гул насосов и рычание моторов прислушиваюсь к объяснениям главного инженера цеха Фархада Гамзаева.
– После очистки морской воды от песка и водорослей в специальных фильтрах она поступает в эти приемные чаны, а отсюда к центральному насосу. Под большим давлением вода мчится к соседней группе насосов и далее в общий коллектор. Отсюда водораспределительный пункт направляет ее по специальным трубам в нагнетательные скважины, скрытые под водой. Эти скважины пробурены специально. Они цепочкой, как бы контуром, расположены вокруг нефтяного пласта. Для каждой скважины имеется специальный прибор, регулирующий давление.
Способ законтурного заводнения пластов, то есть искусственного воздействия на них при помощи закачки воды под давлением, известен на Апшероне давно. Теперь уже и закачка морской воды в нефтяные пласты, скрытые в глубоко залегающих горизонтах под дном Каспия, стала привычкой. Наука и техника на месте не стоят.
Трудно переоценить дальнейшие перспективы законтурного заводнения пластов. Этот метод, помимо значительного увеличения добычи, ведет к огромной экономии средств, затрачиваемых на бурение новых скважин, строительство эстакад, эксплуатацию промыслов.
– Сейчас, как видите, – говорит Гамзаев, – вода закачивается в пласт с поверхности, то есть через нагнетательные скважины. Мы хотим испытать новый способ – переток воды из водонапорного пласта в нефтяной под естественным давлением. Еще не все ясно… Но при новом способе, если наша мысль верна, отпадут большие капитальные затраты, связанные со строительством насосных станций, резервуаров, трубопроводов.
Я слушал инженера Фархада и думал: он, этот круглолицый, внешне ничем не примечательный человек, не довольствуется славой, он никогда не успокоится, ему не вскружат голову первые успехи. Влюбленность в свою профессию, подлинное творческое горение, умение работать в дружном коллективе приносят ему радость, сознание того, что он приносит пользу народу.
Если хорошенько разобраться, то такие беспокойные люди как раз и есть всемогущие волшебники, о которых говорится в мудрой восточной сказке.