Команду этой страны (если только не принимать в расчет сборную ГДР) в рамках финальных и отборочных матчей чемпионатов мира и Европы мы не обыгрывали никогда. Только задумайтесь: вообще никогда.
Немцы остановили нас в полуфинале ЧМ‑66. Разгромили в финале Euro‑72 и в групповом турнире Euro‑96. И даже когда, казалось, нам фантастически везет, все‑таки сравняли счет на последней минуте поединка чемпионата Европы‑92.
Трижды в истории мы обыгрывали Италию, а еще раз с ней оказалось достаточно свести два отборочных матча вничью, чтобы не пустить «Скуадру адзурру» на Euro‑92. Также трижды были нами биты Англия и Франция. Два раза – Голландия. По одному – Испания и Португалия. И только Германия, одна‑единственная, в официальных матчах не покорилась ни разу.
А Хиддинк тем временем взахлеб читал о Сталине и Пушкине. Голландец, и так знающий российскую историю лучше большинства из нас, в каждом новом для себя факте и событии, вероятно, хотел найти для себя ответ на вопрос: где те потаенные ключики, которые выпускают на волю непредсказуемый и необузданный русский дух? Дважды, в лужниковском матче‑2007 с Англией и на Euro, он этот ответ уже нашел. Но дверца‑то поставлена хитрая, каждый раз к ней нужно подбирать новый код. А для этого – знать чуть больше, чем ты знал раньше.
И вот уже впервые в российской истории у нашей сборной появился шанс отыграть ровно год без единого потерянного очка в официальных матчах: в Дортмунде мы уступили 11 октября 2008‑го. А с тех пор выиграли шесть матчей из шести с общим счетом 15:1.
В 2008 году нас кое‑кто в Старом Свете еще считал выскочками. И ставил в один ряд с европейскими командами, которые добились неожиданных успехов на мировых и европейских первенствах, а на следующий турнир даже не отобрались.
Россия, как тогда казалось, выбрала другой путь. Достаточно было сравнить три потерянных ею очка в нынешнем отборочном цикле с 12 в квалификации к Euro‑2008 и 13 – к ЧМ‑2006. Не хотелось, чтобы эта впечатляющая статистика оказалась испорченной. Верно сказал Хиддинк: имея про запас «черный ход» в виде стыковых игр со статусом «посеянных», лучше войти на ЧМ‑2010 через парадный.
Жизнь покажет, что рядом с черным установлен коварнейший капкан…
Часа через три после окончания матча я выходил из метро в столичном районе, не самом близком к Лужникам. И первое, что услышал на улице, – как скандируют: «Рос‑си‑я! Рос‑си‑я!» За десять минут пешей дороги домой возгласы эти повторялись не раз.
«Глас народа – глас божий», – любил повторять Николай Старостин. Если бы сборная России 10 октября провалилась, такого настроения на улицах наверняка не было бы. Можно сколько угодно говорить, что в 2002 году во время печальной памяти трансляции на Манежной площади матча Япония – Россия арматура и прочие орудия разрушения были подготовлены заранее, но покажи тогда российская команда достойный футбол – вполне возможно, что ничего бы и не случилось. Так, как не случилось в Москве вечером после игры с Германией. Если люди скандируют: «Россия!», когда эмоции объективно уже должны идти на спад, – значит, увиденное им понравилось.
А мне – нет. Точнее – не совсем. Покривлю душой, если скажу, что эти послематчевые народные гулянья меня не удивили. Мне казалось, что Euro‑2008, да и отборочный цикл ЧМ‑2010 создали у нашего болельщика такой уровень требовательности, при котором домашнее поражение (первое, к слову, с октября 1998 года, когда команда Анатолия Бышовца уступила французам – 2:3) в официальном матче, да еще ключевом, будет воспринято по крайней мере сдержанно, без восторга. То, что я увидел, не может называться реакцией болельщиков одной из ведущих футбольных стран мира. Они поражениям, пусть и достойным, не радуются.
Говорю я, однако, не только и не столько о счете. Да, уровень у нашей команды был виден, она играла совсем не «по‑деревенски». Не было ни беспомощности в атаке, ни бессмыслицы в середине поля, ни паники в обороне. Очень неплох был второй тайм, а за неназначенный тысячепроцентный пенальти на Быстрове (аршавинский выглядел куда менее явным) судье Бузакке надо скинуться на очки с мощнейшими линзами.
Все это так. Но чтобы побеждать немцев, у которых мы не выигрывали никогда, сборная России должна выходить на игру – как на последнюю. Земля обязана гореть у нее под ногами.
А она – не горела.
Разве что у Быстрова. Идея Хиддинка с его переводом на левый фланг со следствием в виде красной карточки Боатенгу имела все шансы стать определяющей в матче. И стала бы, будь у нас в этом поединке по степени куража и самоотречения одиннадцать Быстровых. Ни к кому нельзя было предъявить претензий по самоотдаче. Но самоотдача и самоотречение – явления разного порядка.
Можно, конечно, говорить, что сборная Германии тоже не лыком шита. Что это одна из лучших команд мира, и с какой, мол, стати мы должны были рассчитывать, что Аршавину и К° дадут разбежаться? И это так. Однако чтобы такая махина, как немецкая сборная, дала слабину, ее надо было заставить это сделать. Ошеломить, обрушиться, прыгнуть за пределы возможностей. Как с Голландией в четвертьфинале Euro. Но этого не было. Наша команда, судя по академичному началу, решила выиграть у немцев на классе. А когда в перерыве поняла, что так быть не может, и во втором тайме взяла‑таки быка за рога, оказалось уже поздно.
Россияне, конечно, не опустились ниже определенного и достаточно высокого уровня. И наиграли на ничью, которая была бы куда более справедливым результатом, чем поражение. Но ничья нас не спасала. А победы мы не заслужили.
Далее. Выиграть матч у соперника такого уровня можно лишь в том случае, если реализуешь голевые моменты. На дистанции в шесть минут Быстров свой момент упустил, а Клозе свой – реализовал.
В те дни цех российской спортивной журналистики отмечал 90‑летие со дня рождения Льва Филатова. Утром в день матча Россия – Германия этому событию был посвящен футбольный турнир. И в связи с этим уже после матча мне вспомнились строки из книги мэтра «Наедине с футболом»: «Когда произносят фразу: „В футбол играют люди“, подразумевают, что не офсайдом и пасом он жив, что выражены в футбольных движениях движения человеческой души».
Полагаю, что к поединку Россия – Германия эти слова, написанные больше 30 лет назад, имели самое прямое отношение. Чтобы одержать первую в истории победу в официальном матче над немцами, движений душ игроков нашей сборной в Лужниках оказалось недостаточно.
Кстати, на матче с Германией в Лужниках было много, очень много политиков, вероятно предвкушавших громкий успех.
Был там и лично председатель правительства России Владимир Путин. Люди, находившиеся в VIP‑ложе, рассказывали знакомым коллегам из другого издания, что якобы, уходя, он бросил фразу: «Когда будете выигрывать – тогда в следующий раз и приглашайте».
В итоге на домашний матч со Словенией из высших руководителей страны не придет никто, а в Марибор поедет президент Дмитрий Медведев. Можно представить, с какими чувствами он, первый человек самой большой по территории страны на планете, будет оттуда уезжать…
Увидев меня через день после субботнего матча с немцами в заранее оговоренное время в холле Grand Marriott, Гус Хиддинк вдруг начал задавать мне те вопросы, которые вообще‑то обычно задают репортеры. Как настроение, как провел день после матча и даже – хорошо ли спалось…
Хиддинк никогда не спрашивает только из вежливости – и с интересом выслушал краткий рассказ о великолепном воскресном концерте Александра Розенбаума, страстного поклонника футбола. А потом выдумал за меня первый вопрос интервью, и я лишь повторил за Хиддинком:
– Вам‑то как спалось после субботнего матча?
– Я даже после побед, даже самых ярких, засыпаю с большим трудом, – последовал ответ. – А после поражений – тем более. Проходит много часов, прежде чем удается сомкнуть глаза. После поединка с Германией, думаю, заснул где‑то между четырьмя и пятью часами утра.
– А как провели выходной?
– Спал чуть ли не до пяти часов вечера. Затем какое‑то время думал, писал, анализировал. Потом прекрасно поужинал – и на этом день завершился.
– По‑вашему, сборная России заслуживала победы?
– «Заслужить победу» и «выиграть» – разные вещи. Мы – не выиграли. Победитель не определяется по таким критериям: «Кто был более изобретателен?», «Кто создал больше моментов?». Все эти показатели были в нашу пользу. Но немцы не мыслят такими категориями, как зрелищный футбол. Им просто надо выиграть. И они в своем прагматичном стиле справились со своей главной и единственной задачей.
– Как отреагировали на поражение футболисты?
– Когда я начинал работать в России, мне казалось, что футболисты не проявляют особой реакции ни на победы, ни на поражения национальной команды. Выиграли – о’кей, проиграли – с кем не бывает. Но теперь все иначе. После матча вся команда, без единого исключения, сидела в раздевалке, опустив головы и словно окаменев, на протяжении длительного времени. Полчаса, а то и больше, никто не шел в душ, почти ничего не говорил и даже не двигался. Они были по‑спортивному разочарованы, страшно разочарованы. И мне это очень понравилось, потому что означало: эти люди не хотят испытывать такое разочарование часто.
– Можно ли сказать: кто бы ни был нашим соперником по стыковым матчам, мы должны его проходить? – спросил я Хиддинка под занавес разговора.
– То, что мы будем «посеяны», автоматически делает нас фаворитами. Это вовсе не означает, что нам придется легко. Но Баллак после игры подошел ко мне и сказал: «Как же сложно против вас играть! Мы каждую секунду чувствовали, что малейшая ошибка – и мы будем наказаны!» Михаэль посоветовал быть уверенными, что с такой игрой мы выйдем на чемпионат мира. Он прав: если мы сохраним в себе тот рабочий настрой, который у нас есть, это должно произойти.
* * *
Рабочий настрой, о котором говорил Гус, наверняка был бы, попадись нам в соперники Украина, которую не хотел никто (в том числе и украинцы во главе с Андреем Шевченко). Зато жеребьевка, подарившая нам Словению, была воспринята российскими журналистами как праздник жизни.
Аналогичным был настрой футболистов сборной России, которых опросил мой коллега по «СЭ» Борис Левин. Получить Украину наши игроки хотели меньше всего, причем с огромным отрывом (13 человек были против и только трое – за), тогда как самым желаемым оппонентом стала как раз Словения: 11 игроков – за, всего двое – против.
Тренерская жизнь такова, что отмечать 63‑й день рождения Гусу Хиддинку 8 ноября пришлось на работе – просматривая, в частности, на московских стадионах матчи ЦСКА – «Рубин» и «Локомотив» – «Амкар».
Разговор я начал с анекдота, который, уверен, знают все читатели: про тренера, день его рождения и подаренный командой вместо победы галстук. Голландец от души посмеялся и заметил:
– Мне, честно говоря, все равно, в какой день играть: я в этом смысле совершенно не суеверен. Помню, правда, как в 1980‑е, когда только начинал тренерскую карьеру, «ПСВ» в день моего рождения проиграл «МЮ» в Кубке чемпионов – 0:1, пропустив с пенальти. Таким образом судья поздравил и меня, и всю нашу команду…
За считаные дни до начала подготовки к Словении фантастически сыграли в Лиге чемпионов наши ведущие клубы – «Рубин» обыграл на «Ноу Камп» саму «Барселону» – 2:1, а ЦСКА свел вничью встречу с «МЮ» на «Олд Траффорд» – 3:3. Тем менее вероятными казались какие‑либо проблемы против словенцев.
– Сборники из этих клубов увидели, что при условии дисциплины, концентрации и здоровой доли смелости можно иметь дело с любым соперником. Такие успехи, бесспорно, придают игрокам уверенности, – рассуждал Гус.
Уж кто‑кто, а Хиддинк к Словении отнесся без недооценки. Достаточно услышать его ответ на первый из вопросов:
– Поговорим о сборной Словении. Сколько записей матчей будущего соперника вы уже посмотрели?
– О, у меня от просмотра DVD с матчами Словении уже голова квадратная – скоро примет форму телеэкрана!
– Знали, что в последний момент у нас оставался выбор между Словенией и Украиной?
– Знал.
– О чем думали в тот момент?
– Я в курсе тех чувств, которые вызывало в России возможное соперничество с Украиной. Но лично меня не беспокоил бы и такой жребий. Все вероятные соперники были сильны. Тот, кто занял второе место в отборочной группе, не может быть слабым.
– То есть у вас не было предпочтений?
– Не было. Все говорят: «Словения, Словения!» Ни в коем случае нельзя недооценивать Словению. Это очень сильная команда – и по результатам, и по игре.
– Не заставят ли результаты опроса игроков задуматься об опасности шапкозакидательских настроений?
– Не думаю. Когда ты, допустим, в августе проводишь товарищеский матч с соперником, занимающим 165‑е место в рейтинге ФИФА, недооценка возможна. Здесь же каждый должен помнить, что стоит на кону. Попасть на чемпионат мира – большое достижение, необходимое для развития российского футбола. Уверен, все игроки – профессионалы и это понимают. Если же нет, мы вложим это им в головы.
– Аршавин сказал, что все время до стыковых матчей игроки сборной должны крутить записи Euro‑2008, чтобы понять, что могут потерять.
– Так и есть! Иногда нужно возвращаться к тому, что мы в прошлом сделали неправильно. А порой – наоборот, пересматривать то, что сделали хорошо. И подпитываться уверенностью в себе. России нужно быть на чемпионате мира. В последние годы ее футбольный престиж поднялся – благодаря успехам клубов, национальной сборной. Нельзя не сказать и о планах провести здесь чемпионат мира. Если его удастся заполучить, это обеспечит колоссальный подъем российского футбола. Одна из наших обязанностей – радикально улучшить его инфраструктуру. И полагаю, что с нашим регулярным участием в крупнейших турнирах это тесно взаимосвязано.
– В последние недели пошла целая волна слухов о предложениях вам. Сборные Турции и ЮАР, ПСВ…
– А также, как все знают, я получил предложение продлить контракт с РФС. Но решил сначала сфокусироваться на стыковых матчах. Однако в том, что произошло, увидел очень хороший знак. А именно – принципиальную позицию Виталия Мутко и других людей на уровне правительства, занимающихся футболом.
У нас еще до матча с Германией был разговор о том, что меня хотели бы видеть главным тренером сборной России еще на два года. Это говорит о стабильности политики в области футбола. Речь не обо мне – на моем месте мог бы быть и другой тренер. Но я вижу, что федерация хочет расти, развивать инфраструктуру, институт тренеров. И важно, что об этом мне дали понять перед ключевым матчем с немцами.
– Как и перед играми с Англией два года назад.
– Так и есть. Во многих странах все зависит от того, по какую сторону штанги попадет мяч. В России ситуация иная, и это кажется мне проявлением мудрости. Причем, вновь подчеркну, дело вовсе не во мне. А другие страны на меня действительно выходили. Но я сказал всем: сейчас у меня важнейшие отборочные игры. А уже потом буду думать о будущем.
– Ваше мнение о ситуации с неизбежной, похоже, сменой руководства РФС?
– Заявление президента России Дмитрия Медведева о необходимости реорганизации в спортивных федерациях страны мне известно. Важно, чтобы со сменой руководителей осталась прежней стратегия. Так, презентация российской заявки на ЧМ‑2018 и ЧМ‑2022 оказалась очень хорошей. И надеюсь, что кадровые изменения не повлекут радикальных перемен в планах.
– Повлияет ли на ваше решение относительно дальнейшей работы со сборной то, кто именно будет президентом РФС?
– Нет. Главное, чтобы был сделан акцент на развитие инфраструктуры, подъем многих вещей – в частности юношеского футбола. Да, сейчас у нас хорошее поколение, но мы должны смотреть на несколько лет лет вперед. Если на этот счет будут правильные и продуманные идеи, они найдут мою полную поддержку.
Как же невовремя, черт возьми, последовало то заявление президента! Разумеется, Медведев, делая его, не думал конкретно о Хиддинке или РФС – но получилось так, что срикошетило все именно на них. Причем в момент наивысшей нервозности, когда и тренеру, и всем остальным больше всего хочется чувствовать себя спокойным и защищенным.
Неожиданность и парадокс всей этой ситуации заключались вот в чем. На протяжении нескольких предыдущих лет проводилась целенаправленная государственная политика как раз по «огосударствлению» спорта, в связи с чем в федерации на руководящие посты приходили высокие чиновники. Президент, правда, тогда был другой – тот, что теперь премьер. И вдруг – разворот на 180 градусов! Поскольку в тайны кремлевского двора я не посвящен, трудно говорить о причинах такой перемены. Но выглядела она, тем более с требованиями все поменять в столь короткие сроки, весьма занятно.
В итоге получилось, что Мутко делал предложение Хиддинку остаться еще на два года – но потом главу РФС «попросили», а его преемник, выходило, за слова предшественника отвечать будет не обязан. И все это – накануне матчей со Словенией. Мне трудно представить, чтобы голландец обо всем этом не размышлял – слишком умный он для этого человек. Не повлияла ли и эта неопределенность на то, что произошло в Мариборе?..
Спустя несколько секунд после того, как Билялетдинов на 52‑й минуте отправил свой второй мяч в ворота Хандановича, я с облегчением откинулся в своем лужниковском пресс‑кресле, повернулся к коллеге Дзичковскому, с которым нам предстояло поехать в Марибор, и спросил: «Не знаешь, Жень, пиво в Словении хорошее?»
Вспомнив после матча об этом моменте, я подумал: прежде чем ругать нашу сборную за пропущенный на 87‑й минуте мяч, надо бы на себя посмотреть. И не только мне – всем нам, поскольку и кое‑кто из телевизионных коллег, когда счет стал 2:0, прямо в эфире сказал: «Мы на чемпионате мира!»
Можно было начать копаться в технологических вопросах – кто виноват, почему проворонили, как добили. Но придавать этому вселенское значение (кроме самой сборной, где анализ был необходим) могли лишь те, кто, по выражению Сергея Довлатова, за деревьями не видит леса.
А «лес», то бишь человеческая суть ситуации, в том, что к этому моменту никто из них, игроков, и из нас, зрителей, уже не сомневался: мы на чемпионате мира.
«Мы слишком легко утратили владение мячом в последние 5–10 минут», – сказал на пресс‑конференции Гус Хиддинк. Правильно сказал. Потому что ходом игры это абсолютно не диктовалось. А диктовалось исключительно психологией. Негативными особенностями нашего менталитета, вытравить которые до конца не способен даже великий голландец.
Ему‑то, на мой взгляд, упрекнуть себя было особо не в чем. Если бы он сделал замены с явным креном на оборону, если бы дал понять, что все, о чем мечтает, это удержать 2:0, стоило бы предположить: тренерская осторожность передалась команде. Но Хиддинк выпустил Быстрова вместо Семака, что говорило об одном: он хочет забить еще. И Быстров, пусть и сыграл безынициативно, имел шанс. Как и Павлюченко. Как и Билялетдинов.
Вышло же так, что, желая сделать 3:0, Хиддинк оголил тылы – и получил 2:1…
Даже у великих тренеров карьера состоит не только из побед, но и из неудач. Которые порой логически объяснить – невозможно. Как в данном случае.
Моментов для третьего гола у нас хватало. Только вот команду уже пропитало ощущение: не забьем – не беда. Это постепенно возникавшее чувство стало первым шагом к прекращению того замечательного футбола, который наша команда демонстрировала во втором тайме. Этот футбол должен был «похоронить» Словению.
Поделом был этот пропущенный гол? Не знаю. Если бы команда бросила играть, как только на табло установились цифры 2:0, можно было бы без сомнений сказать: да. Но она играла! Однако где та струна в душах российских футболистов, тронув которую можно получить музыку вплоть до последней секунды, вот в чем вопрос. Только в двух играх с Финляндией им удавалось не создавать самим себе лишних проблем. Во всех остальных они возникали.
В матче Россия – Словения было забито больше мячей, чем во всех остальных европейских первых стыковых поединках, вместе взятых. С учетом репутации словенцев, пропустивших всего четыре мяча за весь отборочный цикл, это выглядело парадоксом. Но его на пресс‑конференции очень верно, на мой взгляд, использовал Хиддинк. Он отметил, что сборная России доказала: забивать она способна всем и в каждом матче. И на поле арены в Мариборе, по его словам, команда будет выходить именно с этой мыслью.
Теперь главным в Мариборе, считал я, не отстаивать зыбкие 2:1. Хиддинк не раз публично признавал: «сушить» игру, действовать на удержание счета сборная России не умеет. Плохо ли это? Наверное, в идеале нужно уметь показывать самый разный футбол. Но давайте не забывать, что до прихода Хиддинка наша национальная команда не способна была играть ни в какой. За пару лет научилась атакующему – и ни в коем случае нельзя было ему изменять. Быть бдительными, не допускать авантюр, не бросаться на опасного соперника с шашками наголо – одно. Но трусить, оберегать скользкую победу в первом матче как зеницу ока, малодушно сдувать с нее пылинки – совсем другое. «Если наша команда сделает выбор в пользу игры на удержание, наблюдение за турниром в Южной Африке по телевизору ей обеспечено», – писал я в «Спорт‑Экспрессе».
Не напрасно, как выяснится, писал. А обозреватель «Советского спорта», в прошлом известный футболист, бескомпромиссный и неистовый Юрий Севидов и вовсе сделал заявление, которое шокировало всех: мол, станет сенсацией, если Россия пройдет Словению.
Севидов, которого уже нет с нами, далеко не всегда высказывал общепринятую точку зрения, был заядлым полемистом, и, каким бы экстремальным и неверным порой ни казалось его мнение, узнавать его всегда было интересно. В те дни, когда я покупал «Советский спорт», начинал его читать именно с Севидова.
И в данном случае он окажется прав.
На следующий день после первого матча мы обсудили его итоги с Хиддинком.
– Большим разочарованием стал для вас пропущенный на последних минутах мяч? Ведь будем откровенны: по сути сборная России была в нескольких минутах от поездки в Южную Африку.
– Конечно, я буду не искренен, если скажу, что разочарования не было. Мало того что мы выигрывали со счетом 2:0, так еще и имели немало шансов забить третий мяч. 3:0 – и вопрос о том, кто поедет на ЧМ‑2010, был бы закрыт. Да и запас в два безответных мяча перед поездкой в Марибор был бы очень хорош.
Ответный мяч для приезжей команды – всегда роскошь. Но не стоит бросаться и в другую крайность – драматизировать ситуацию. С какой стати мы должны паниковать, рвать волосы на голове, впадать в ступор? В конце концов, мы выиграли первый матч, а не уступили и даже не свели его вничью! А значит, надо исходить именно из этого факта. Непонятно, почему наша «армия» должна бросаться в бегство, а тем более капитулировать, если первая половина сражения осталась за нами.
Да, вторая будет очень сложной, с этим никто не спорит. Но мы в очередной раз доказали, что способны забивать любому сопернику. Вне зависимости от того, сколько он пропустил в отборочном цикле. Или насколько грозен этот соперник и вместителен его стадион – забила же наша команда прошлой осенью в Германии! Два гола в ворота одной из самых надежных с точки зрения обороны команд Европы должны придать нам уверенности в том, что мы сможем сделать то же самое и в Мариборе. У нас есть все основания полагаться на свою способность забивать.
– Какое настроение царило в раздевалке после матча? Какими словами вы приводили в себя команду, которая пропустила досаднейший гол в концовке благополучного поединка?
– Я напомнил игрокам о том, что Словения за весь отборочный цикл пропустила четыре гола, а мы за один‑единственный матч выполнили половину этой нормы. И более того, вполне могли «закрыть» ее на три четверти, а то и целиком. Два гола, острая игра в атаке и достаточное количество голевых моментов – все это должно пропитать команду уверенностью в том, что неразрешимых задач у чужих ворот для нас нет. А забить в Мариборе для нас будет очень важно.
* * *
Если в день прилета в Марибор Хиддинк, по словам очевидцев, пребывал в не самом благоприятном расположении духа, то во вторник все было наоборот. Честно говоря, я даже не планировал подробного предматчевого интервью, но, когда чуть раньше полудня увидел главного тренера сборной и понял, что тот пребывает в отличном настроении, рискнул попросить его о такой возможности. И тут же получил добро.
– Вы ожидаете, что Словения на своем поле сыграет в атакующий футбол?
– Думаю, они обязаны так действовать! Родные стадион и публика, ситуация в двухматчевом противостоянии – все заставляет их сыграть в атакующем ключе.
– Что скажете о значении результата игры в Мариборе, во‑первых, для российского футбола в целом, а во‑вторых, для вашего решения – оставаться ли во главе сборной России?
– Вначале о втором. Мое решение больше зависит не от конкретного матча, а от направления развития российского футбола в будущем. Именно отсутствие зависимости от результата одного матча – это то, за что я уважаю людей в России, от которых зависят стратегические футбольные решения. Предложение продлить контракт на два года я получил перед важной игрой с Германией, не говоря уже о стыковых поединках. Сам момент, выбранный для такого предложения, означает: люди стремятся гнуть свою линию вне зависимости от того, выигран матч или проигран. Речь идет совсем о другом – о желании прогрессировать вместе.
Что же касается влияния этой игры на весь российский футбол – оно многостороннее. Во‑первых, чемпионат мира – это прекрасный подиум для демонстрации своего мастерства всей планете. У игроков уже был похожий и замечательный опыт – на Euro‑2008. Это было здорово и для престижа страны, и для индивидуального прогресса каждого отдельного футболиста. То же самое должно быть и в Южной Африке. У нас есть молодые многообещающие игроки, которые смогут получить там массу бесценного опыта. Что же касается ряда опытных мастеров, которым около 30, то они должны хотя бы раз в жизни почувствовать, что такое чемпионат мира.
Это – прямое влияние чемпионата мира на развитие футбола в стране. Но есть и косвенное. Россия хочет получить чемпионат мира 2018 или 2022 года, и ее амбиции растут. Нельзя сказать, что участие в первенствах напрямую влечет за собой то или иное решение по этому вопросу. Но дополнительную позитивную роль оно сыграть способно. Страна показывает миру свою футбольную силу – и тем самым создает позитивный имидж вокруг своего выдвижения.
Я уже много раз говорил, что мы должны проделать колоссальную работу по развитию футбольной инфраструктуры в стране, строительству стадионов, улучшению скаутской системы, совершенствованию и обновлению системы воспитания юных футболистов в спортшколах. Такие вещи, как заявка на проведение чемпионата мира, в этом должны очень помочь. А выход в финальную стадию ЧМ‑2010 позволит сделать шансы на мировое первенство более реальными. Логическая взаимосвязь, на мой взгляд, налицо. Мы, как сборная, имеем возможность помочь всему нашему футболу стать лучше.
Взрослые игроки, оказываясь на чемпионатах мира и Европы и ярко себя там проявляя, становятся примером для юных игроков, и те еще больше хотят попасть на подобные соревнования. Еще один аргумент в пользу важности поездки на мировое первенство!
Мне очень повезло в жизни: я работал уже на трех чемпионатах мира. Это потрясающий опыт, который нельзя променять ни на что.
– Вы абсолютно уверены, что в среду все будет в порядке?
– Это спорт, непредсказуемая вещь, где такой уверенности быть не может. Но что у нас есть – так это уверенность в себе. Мы знаем, что не только при хорошем, но и при плохом сценарии у нас есть мощь, чтобы в любой момент матча восстановиться и ответить на неудачный поворот матча. Ответить своим голом.
После интервью Хиддинк, подмигнув, сказал: «Мы с моими помощниками сейчас собираемся попить капучино в баре на втором этаже. „Спорт‑Экспресс“ может угостить тренерский штаб сборной?» «Без проблем», – ответил автор этих строк.
«Этот счет на пять чашек кофе (две Гус выпил сам, по одной – Александр Бородюк, Игорь Корнеев и ваш покорный слуга) я сохраню обязательно. И даже постараюсь взять на нем автограф Хиддинка. Дай бог нам только выиграть», – писал я в «Спорт‑Экспрессе». И счет действительно сохранил – только без автографа. В каких‑то мазохистских, наверное, целях.
Хорошее настроение было у Хиддинка и в тот момент, когда Виктор Гусев передал ему просьбу программы своего канала «С добрым утром» записать слова голландца на русском языке: «Болейте за Россию!» Тренер не просто согласился, а произнес эти слова (правда, последнее он не стал склонять) по‑актерски, активно жестикулируя, раз десять. А когда съемка закончилась, обратился к окружающим с вопросом: «Надеюсь, я не сказал ничего такого, за что меня отправят в Сибирь?»