А вскоре ни Алдонина в сборной не оказалось, ни Титова, который был капитаном в Македонии. А стал им на Euro Семак, которого в команде в 2006‑м и близко не было. Хиддинк показал свою гибкость и умение реагировать на реалии. Он ведь поначалу и на вопрос о возможности выступлений в Лужниках ответил: «Это тяжело. Пока мы не привыкли играть по‑настоящему большие матчи на искусственных полях». Уже в октябре 2007‑го большой матч – с Англией – будет выигран именно там.
Да, четыре года работы Хиддинка в России стали не отрезком, а эпохой. За это время голландский тренер не просто переместил нашу сборную из третьей «корзины» в первую. Не просто взял «бронзу» на чемпионате Европы. Он совершил революцию: в отношении страны к национальной команде, тренерам, игрокам, в устройстве всей жизни, окружающей ее. Она, эта жизнь, перестала быть советской, каковой оставалась 15 лет после распада СССР. Хотя ее отрыжки мы наблюдаем по сей день: «кальянная» история, моральное уничтожение футболистов после одного поражения – по духу именно оттуда.
Естественно, Адвокат пришел на несравнимо лучше удобренную почву, чем Хиддинк. Первому голландцу надо было менять едва ли не все. Второму – только штрихи. Но это тоже – тонкая работа. Когда‑то большим специалистом по ней считался в советском футболе Никита Симонян. Рубить сплеча, ломать судьбы, выгонять людей и набирать новых он не любил, зато с «доводкой» уже существующего состава справлялся блистательно.
Первые генеральные тезисы двух голландцев во главе сборной были противоположны. Хиддинк заявил: «Моя цель в том, чтобы наша команда играла в доминирующий, атакующий футбол ». Эти слова казались авантюрой, а оказались правдой. Лучшие матчи при Хиддинке мы провели, яростно прессингуя и атакуя.
Адвокат после товарищеского матча с Болгарией в нашей беседе скажет совсем иное: «Главный урок, который я вынес из этого поединка? То, что мы не можем играть слишком открыто». Напрашивался вывод: с Адвокатом сборная России будет играть куда рациональнее. И цифры 1:0 станут предпочтительнее, чем, допустим, 3:2.
Но вот что при этом интересно‑парадоксально: стиль игры останется прежним. Как и многое другое – при всей внешней разнице между Хиддинком и Адвокатом. Тот же Радимов (еще в 2006‑м!) точно подметит:
– Мне кажется, оба понимают, что мы в первую очередь люди, а не роботы. У каждого тренера должен быть контакт с игроками, и у обоих голландцев вроде бы с этим все в порядке.
– При Петржеле «Зенит» действовал более «безбашенно», – рассуждал тогдашний капитан питерцев. – У Адвоката же требуется стиль, я бы сказал, более солидный. Он не так авантюрен и зрелищен, но очков, уверен, со временем будет приносить больше.
Начал Адвокат с обороны. Зато год спустя вовсю занялся атакой – и плоды этих занятий мы увидели еврокубковой весной 2008‑го. Ну вот такой он человек, что привык плясать от печки. Зато как видит, что с тылами все в порядке, приступает к главному. Ведь голландский менталитет не предусматривает сугубо оборонительных предпочтений.
Вот, к слову, наблюдение – пусть спорное. Чем тщательнее и детальнее тренер препарирует действия соперников, тем сильнее в его философии акцент на оборону. Сторонники же атакующего футбола в гораздо большей степени заботятся о своей игре. Йохан Кройф, например, Хиддинк, из наших – Олег Романцев.
Напомню читателям уже упомянутый мною разговор с Аршавиным в Манчестере за день до финала Кубка УЕФА. Спросил его о «Баварии»:
– По косточкам разбирали, как справиться с Тони?
– У нас никто ничего не разбирает. Мы никогда не просматриваем соперников. Играем в свой футбол, и я считаю это правильным.
Этот неожиданный ответ исключил то, что Адвокат – «оборонец». Так что и тут у них с Хиддинком много общего.
В сентябре 2010‑го мне попадется на глаза подборка фотографий с тренировки сборной. И вот что порадует: улыбок до ушей – море! И у игроков, и у тренеров. Бегут Аршавин с Акинфеевым и что‑то живо обсуждают. Хохочет по какому‑то поводу Адвокат – как раньше Гус. Который, помню, в конце 2006 года указывал мне на фото смеющихся на тренировке Березуцких и восклицал: «Это здорово!
Так и должно быть! Люди должны получать удовольствие от того, что делают!»
Ну хоть убей, не увижу я, чтобы Адвокат считал по‑другому. Чтобы возбранял улыбки, что водилось за иными отечественными тренерами. Серьезно относиться к делу – не значит быть мрачными и насупившимися.
Нет, не должна была сборная при Адвокате превратиться в концлагерь.
И не превратилась.
* * *
17 мая на конференции РФС в Ростове‑на‑Дону наконец‑то было официально объявлено: главный тренер сборной – Адвокат. Конференция эта, кстати, прославилась тем, что Фурсенко, делая доклад о развитии российского футбола, споткнулся на аббревиатуре ДЮСШ – «детско‑юношеская спортивная школа». Для тех, кто работает в футболе, азбучная истина, что оно как пишется, так и произносится – и вдруг, к своему изумлению, сотни делегатов услышали путаное: «Дэ‑ю‑эс‑ша». По залу прошел сдавленный хохоток…
А ведь человек больше двух лет проработал президентом «Зенита» и детско‑юношеским подразделением совсем не заниматься не мог!
В работе Фурсенко удивительным образом сочетается абсолютный дилетантизм в отношении дела (к которому он до 2006 года никакого отношения не имел) и в то же время хорошее чутье на людей. Лучший пример – тот же Адвокат.
Практически никто не сомневался, что в угоду, во‑первых, своим представлениям о дисциплине, а во‑вторых, соответственно настроенному после Марибора и «кальянной саги» общественному мнению Дик будет устраивать предматчевые сборы не в отеле в центре Москвы, а на загородной базе.
Те, кто так полагал, заблуждались. Среди них, что интересно, был и президент РФС Фурсенко, которого я по весне спрашивал:
– После Марибора с новой силой развернулись споры о том, как должна сборная готовиться к матчам – на базе или в отеле. Это будет решать новый тренер или вы выскажете ему свою точку зрения по этому вопросу?
– Если сбор проходит на протяжении недели, в течение которой надо регулярно тренироваться, то, как мне кажется, целесообразнее это делать на базе. Но – на очень хорошей базе. Если речь об одном‑двух днях, то вполне возможен и отель.
– Приоритетный вариант – Новогорск, база «Динамо»?
– Из того, что я посмотрел – а был я почти на всех базах, – Новогорск, конечно, наиболее подготовлен для этого. И у нас есть договоренность с руководителями «Динамо», что на время сборов они могут предоставить национальной команде эту базу. Она блестяще сделана.
Перед тем как Адвокат возглавил сборную, я беседовал с Аршавиным:
– По словам Фурсенко, сборная теперь, видимо, будет останавливаться на базе в Новогорске. Считаете такую перемену необходимой?
– В гостинице условия, думаю, получше.
– Юрий Семин считает, что условия в отеле Marriott не позволяли хорошо восстановиться за три дня между матчами со Словенией. Ваше мнение?
– Мне – позволяли. Откуда Юрий Павлович это знает? Когда он был главным тренером, мы где останавливались?
– В Бору.
– И до чего мы там довосстанавливались?
Ровно о том же речь шла в наших разговорах с Радимовым и Мацуевым.
Радимов:
– Ничего криминального в проживании в отеле, хоть убей, не вижу. Такая позиция сейчас может выглядеть непопулярной, но, простите, где сборная жила перед знаменитой победой над Англией? В том же «Марриотте», что не помешало ей выиграть. И нет абсолютно ничего страшного, если футболисты выйдут поужинать в кафе напротив и к 11 вечера будут в отеле. Режим‑то они при этом не нарушают. И, между прочим, в гостиницах подобного класса есть великолепные бассейны, SPA – словом, все, что помогает восстанавливаться в короткий промежуток между матчами. А уж ехать до стадиона из отеля точно ближе, чем с любой базы, что тоже имеет значение.
– Но вернемся к Марибору. Что же там произошло?
– Сочетание двух факторов: несчастного случая и недооценки соперника. Вон Шава (Аршавин. – Примеч. И. Р.), когда его спросили перед жеребьевкой, кого бы он хотел получить в соперники, сказал: «Словению». И многие другие тоже. Уверен: к Ирландии, например, футболисты отнеслись бы совсем иначе. А тут еще домашняя победа заставила подумать, что все ясно.
– Тем не менее после поражения в Мариборе это освещение приняло довольно странный характер – взять хотя бы «кальянную» историю.
– И с хоккейной сборной потом получилась похожая история, когда видеоролик с курением нескольких игроков попал на федеральный телеканал. Людям надо о чем‑то говорить – и подобные вещи, не стоящие и выеденного яйца, раздуваются до немыслимых размеров. Уверен, что показанное не сыграло никакой роли в том, что произошло в Мариборе. Другое дело, что ребятам надо быть поаккуратнее, понимая, какое внимание к ним приковано. И если они решили поужинать в ресторане, в чем нет ничего дурного, делать это надо не настолько прилюдно: это могут истолковать извращенно, как и произошло.
Мацуев:
– Меня поражают уникальные колебания нашего общественного мнения в области спорта. Примеры – и Словения, и недавний чемпионат мира по хоккею. Не знаю, чем публике так не угодил Вячеслав Быков, но из него сейчас просто врага народа делают! То же было и с Гусом Хиддинком после Марибора. Мгновенно забывается, что эти люди сделали в предыдущие годы. Параллели между двумя этими вещами напрашиваются самые прямые. Обвиняют их, например, в излишнем демократизме.
Но когда те же тренеры, пользуясь теми же методами, выигрывали «бронзу» Euro или «золото» хоккейных чемпионатов мира, их работой все восхищались. Говорили, как здорово, что игроки футбольной сборной живут в «Марриотте», и их не загоняют «в тюрьму», на базы – вот они не только живут, но и играют так же свободно. А стоило проиграть, как сразу выяснилось, что это было в корне неправильно. Мне очень обидно за того же Гуса, которого я хорошо знаю. И за Бородюка. Я не раз во время матчей нашей сборной стоял у поля и чувствовал, какой этим людям удалось создать праздник на трибунах. А о хоккейной команде разве нельзя сказать то же самое?
Уверен: и Хиддинк, и Быков создали в своих командах гениальную атмосферу! Туда все по первому зову приезжали, никому и в голову не приходило отказываться. Внутри команды оба специалиста могли дать игрокам хорошего пинка в случае каких‑то дисциплинарных проблем, но на публике их защищали, глотки готовы были за них перегрызть. И игроки это ценили.
А то, что проиграли… Это спорт, в котором все может быть. И нельзя закидывать тренеров – как, кстати, и игроков – помидорами, в один момент превращать их из героев в изгоев. Мы ведь исторически начинаем ценить профессионалов только после того, как они уходят из жизни. Тут‑то и выясняется, какие они были замечательные и сколько сделали для нашего спорта. А пока они живы, с них три шкуры спускают. Может, хоть сейчас остановиться и не травить людей, которые столько сделали для нашей радости?
– А ведь еще была и пресловутая «кальянная» вакханалия, которой на федеральном канале решили объяснить народу неудачу в Словении.
– Это вдвойне удручает. Видел я тот сюжет. Высказывались в нем какие‑то непонятные, сильно подозреваю – подкупленные люди, никаких доказательств не нашли… Ясно же, что если бы наши выиграли у Словении, ничего такого не появилось бы. Удивительная у нас все‑таки страна. В зависимости от одного результата отношение людей меняется полярно – от восхищения до ненависти. Это очень расстраивает.
– Адвокат обещал проводить в России больше времени, чем Хиддинк. По‑вашему, Гус был в стране не слишком мало?
– У каждого тренера, как и дирижера, свой подход. Когда дирижер становится художественным руководителем оркестра, он играет с ним 30–40 концертов за сезон, а не 200, как раньше. Так и в Берлинской филармонии, и в Венской, и во многих других местах. А все потому, что в коллективе все уже полностью отработано, нет нужды все контролировать каждый день. Но наш русский менталитет таков, что если со сборной работает иностранец, который получает огромные деньги, но приезжает на несколько дней в месяц, – значит он враг и халтурщик! Если Адвокат будет проводить в России больше времени, и это ему поможет, – дай бог. И если будет сидеть с командой на загородной базе, а не в гостинице в центре Москвы, – тоже.
Мне страшно жаль, что такое случилось именно со сборной хиддинковского образца. Это была лучшая наша команда за 20 лет. Не только по результату – ее игра душу грела. И не только на чемпионате Европы – вспомните хотя бы отборочные матчи с финнами. А то, что на Азербайджан пришло почти 70 тысяч – разве не показатель? Благодаря Хиддинку страну захлестнула футбольная эйфория, и у меня есть много знакомых, которые раньше вообще игрой не интересовались, а тут стали тактику обсуждать. Сам слышал: почему, мол, Венгер использует Аршавина в роли нападающего, это же не его позиция! А ведь это хорошее помешательство именно от Хиддинка пошло.
К счастью, здоровый прагматизм Адвоката побудит его сохранить практически все хорошее, что было при предыдущем «режиме».
2 июня я встречал Адвоката в Шереметьеве, куда новый главный тренер сборной прилетал из своей первой командировки – на контрольный (!) матч перед ЧМ‑2010 будущего соперника по отборочному турниру Euro‑2012, ирландцев, против Алжира. И по ходу разговора поинтересовался:
– Окончательно ли решено, что сборная перед матчами будет жить на базе в Новогорске?
– Где?
– На базе московского «Динамо».
– Нет, нет. Я съездил и посмотрел на нее. Она очень прилично выглядит, но, на мой взгляд, хороша именно для клуба. При этом я вовсе не уверен, что эта база подойдет для национальной команды.
– Почему?
– Она довольно далеко расположена. Мы должны понимать, что все игроки сборной выступают в топ‑клубах, а у таких клубов всегда есть комфортабельные базы. И когда ты играешь в клубе, у тебя есть возможность каждый день возвращаться с этой базы домой. Мы же будем находиться там больше времени. Перед серьезными турнирами заезжать на подобную базу действительно хорошо. А вот перед матчами – не уверен.
– То есть вы рассматриваете вариант с гостиницей, который уже применялся во времена Хиддинка?
– Да.
Этим отелем, правда, окажется не «Гранд Марриотт» на Тверской, а «Балчуг‑Кемпински» через мост от Красной площади. Но сути дела это не меняло. И показывало, что Дик не собирается в своих решениях популистски работать «в пику Гусу».
Спустя пару месяцев, общаясь за чашкой… капучино после товарищеского матча с Болгарией, Адвокат совершенно спокойно и даже охотно будет отвечать на мои вопросы о Хиддинке и делать сопоставления.
– Каков будет у вас баланс преемственности и перемен по сравнению с временами Хиддинка?
– Давайте расставим все точки над i. Я – иной, чем Гус. Глубоко его уважаю, но я – не Гус. Это не значит, что кто‑то из нас хороший, а кто‑то – нет. Я просто другой. Но я не могу менять все сразу, потому что это неправильно. Перемены в первую очередь не на самом поле, а вокруг него должны происходить медленно, эволюционно.
– Но мне кажется, что в вашем понимании футбола много общего. Вы оба – голландцы, и как его сборная, так и ваш «Зенит» играли в схожем ключе. У вас обоих прослеживается симпатия к комбинационной игре с акцентом на атаку.
– Атакующий футбол – понятие растяжимое. Атаковать можно очень по‑разному. Вот комбинационный – это уже ближе, конкретнее. Да, я являюсь его сторонником. Но начнем с того, что далеко не каждый из игроков находится сегодня в своей лучшей игровой и физической форме, чтобы легко и изящно комбинировать. Пять игроков только начали сезон в Англии и Германии! А физические кондиции самым непосредственным образом влияют на качество комбинационной игры – у футболистов должна быть легкость в ногах.
– Однажды, когда после ничьей в товарищеском матче с Польшей на Хиддинка с разных сторон набросились с яростью голодных акул, я написал: «Как хорошо, что Гус не говорит по‑русски!»
– Определенно! Я могу сказать о себе то же. Вспоминаю историю. Прошло где‑то пять недель с тех пор, как я начал работать в «Зените», у нас была одна победа и четыре ничьи. Не помню, с кем мы играли на «Петровском», но после первого тайма была ничья – 0:0. И, уходя в подтрибунное помещение, я услышал акцентированный гул недовольства со стороны болельщиков. Спросил Кор Пота: «Ты слышал это?» Он ответил: «Нет, это не в наш адрес». «Как не в наш, именно в наш!»
И я провел маленький эксперимент. Специально сделал несколько шагов обратно, словно что‑то забыл, а на самом деле чтобы публика меня вновь увидела. И гул начался вновь, сняв все вопросы и доказав Кор Поту, что это именно в наш адрес! Могу представить, что творилось тогда в той же прессе. Но я этого всего не знал и продолжал работать, как работал до этого. И вскоре все пошло по нарастающей – лучше и лучше.
– Проводы, устроенные болельщиками «Зенита», повлияли на ваше решение вернуться в Россию?
– Нет. Меня и без этого почему‑то не покидало ощущение, что если по каким‑то причинам Россия решит искать нового тренера для своей сборной, то обратятся ко мне. К тому же в принципе я мог оставаться в «Зените» еще два‑три года – мне предлагали продлить контракт очень много раз. Но у меня больше не было возможности жертвовать интересами своей семьи. Надо было вернуться, чтобы проводить дома гораздо больше времени. Теперь в этом смысле все по‑другому – в сборной все‑таки иной режим работы, чем в клубе. Если бы не интересы и пожелания семьи, я не ушел бы из «Зенита». Это великий клуб с великими возможностями.
– Сейчас семья удовлетворена режимом вашей работы?
– (Качает головой.) Это по‑прежнему непросто, но уже лучше, чем во времена «Зенита». Теперь по крайней мере, если я чувствую, что в какой‑то момент обязательно надо оказаться дома, у меня есть возможность тут же взять билет и улететь, побыть там пару дней и вернуться. Когда ты работаешь в клубе, такое невозможно.
Это огромная разница, поверьте. Вот Гус. Да любой клуб мира мечтает о нем! И готов платить ему очень хорошие деньги. Но он выбрал сборную Турции, где, уверен, получает в разы меньше, чем мог бы иметь в клубах. И произошло это по той же причине, о которой я вам сказал. Более того, он сам говорил мне об этом.
– Ваши отношения с Хиддинком изменились с тех пор, как вы стали одновременно работать в России?
– Нет. Нас нельзя назвать друзьями. Но мы – добрые, уважающие друг друга коллеги.
– Удивительно, насколько часто судьба бросала вас с ним в одни и те же места – ПСВ, сборные Голландии, Кореи и теперь России…
– Да, это так странно! Но, скажу вам, первый раз в 1994‑м именно я порекомендовал его федерации футбола Голландии на свое место главного тренера сборной. Если бы у меня не было хорошей кандидатуры на замену, федерация не разрешила бы мне при действующем контракте уйти в ПСВ. Я позвонил Гусу, объяснил ситуацию и спросил, хотел бы он возглавить сборную. Он ответил: «Да, конечно!» А потом уже я три раза принимал команды после него. Действительно странно…
Мы ведь, еще будучи действующими футболистами, играли друг против друга не только в Голландии, но даже в США, в лиге NASL. Знаем друг друга миллион лет! С 20‑летнего возраста, наверное. Оба были хорошими игроками с очень известными в Голландии именами. Не топ‑уровня, но достойного.
– Поддерживаете контакт?
– Есть очень мало тренеров, с которыми я перезванивался бы. Если видимся – по‑товарищески общаемся. Но не созваниваемся.
К этому интервью можно присовокупить и пассаж Адвоката на первой его пресс‑конференции как главного тренера сборной в московском Доме футбола. Дика спросили:
– Хиддинка – особенно после Марибора – критиковали за то, что он мало времени проводил в России. Вы здесь чаще будете присутствовать?
– Первые два года Хиддинк был лучшим тренером в мире. И он им остается, обладая всеми необходимыми для этого качествами. Просто когда ты выигрываешь – никого не интересует, как ты работаешь и где сколько времени проводишь. А вот когда терпишь поражение – все сразу обо всем вспоминают и начинают искать, кто виноват.
На самом деле все работают по‑разному, и невозможно сказать, что один путь правильный, а другой – нет. Мне сложно судить, чья вина была в том, что произошло прошлой осенью. С другой стороны, могу точно сказать: времени в России буду проводить больше, чем мистер Хиддинк.
Последнее я бы критикой в адрес Гуса называть не стал. Так, маленькая шпилька. Но вот, к примеру, другое наблюдение Адвоката, озвученное на той пресс‑конференции, имело гораздо больший удельный вес. Ответ на вопрос, какую схему собирается использовать Дик в национальной команде, начался так:
– Могу привести интересное воспоминание. Когда Гус Хиддинк приехал работать в Россию, самым мощным клубом здесь был ЦСКА, где выступали шесть игроков сборной. И ее новый тренер выбрал ту самую схему, которой придерживалась эта команда: 3–5–2. Это был очень умный шаг с учетом того количества сборников, которые играли за эту команду.
Спустя некоторое время на первые роли выдвинулся «Зенит», который успешно действовал по другой модели – 4–3–3 – и в котором тоже было много игроков сборной. И когда Россия вышла в финальную часть чемпионата Европы, в Австрии все вдруг увидели, что и она перешла на ту же схему! Как мы знаем – весьма результативно.
«Моя» схема – по‑прежнему 4–3–3. Считаю, что подходящим подбором игроков для ее реализации мы обладаем. Эта модель одновременно и зрелищна, и способна приносить успех. А это в футболе по‑прежнему главное.
В целом же, вопреки предположениям многих, Дик не просто не стал противопоставлять себя Хиддинку и его наследию, а дал понять (хотя открыто и не заявил): он будет развивать ту стратегию строительства сборной, которую «запустил» его предшественник. Лишь чуточку изменив отдельные детали.
Это уже вызвало уважение.
И не только это.
Казаков говорит:
– Адвокат – большой тренер. Которого просто изначально многие активно не любили. Во‑первых, потому что он сам любви не искал. Во‑вторых, из‑за того, что, в отличие от Хиддинка, к моменту прихода в сборную имел в глазах болельщиков определенную клубную принадлежность. И городскую.
Тонкое замечание, кстати. Пусть Дик уже почти год как не работал в «Зените», но для поклонников «Спартака», ЦСКА и других команд сборную взял «питерский». Тогда как Гус был, выражаясь политической терминологией, равноудаленным…
Пресс‑атташе продолжает:
– Фактически Адвокат оказался в том же положении, в каком в свое время были Романцев, Газзаев, Ярцев… Одна часть болельщиков была готова активно его поддерживать, но некоторые другие испытывали противоположные чувства, припоминали какие‑то истории зенитовских времен. Которые у каждого крупного тренера, работавшего в клубе, при желании можно найти.
Мне кажется, Адвоката просто не знали. И относились к нему предвзято. Честно говоря, и я не думал, что останусь при нем пресс‑атташе. Связываю это даже не с тем, что, на взгляд многих, был «человеком Хиддинка», хотя появился в сборной не при Гусе, а раньше, при Семине. Не будучи и «человеком Юрия Палыча», кстати…
А связывал я это с тем, что переводчик Адвоката в «Зените», Дима Севастьянов, однажды позвонил мне после матча питерцев в 2009 году, который я комментировал. В том репортаже я несколько раз выразил удивление, почему даже не рассматривается вариант выхода на замену Игоря Семшова. В ряде предыдущих матчей он играл просто отменно, а тут сидел на лавке. И Дима, позвонив, передал слова Адвоката: «Как ты смеешь вообще комментировать мои замены или их отсутствие? Ты что, тренер, чтобы у тебя было какое‑то мнение?!»
В ответ я тоже сказал что‑то жесткое. Пояснил, что не называю Адвоката плохим тренером, а просто ставлю под вопрос пребывание Семшова на лавке, размышляю об этом. И если он хочет что‑то по этому поводу сказать, то в любой момент может сделать это в интервью. Как я понимаю, Дик в этот момент был рядом с Севастьяновым. Словом, очень эмоционально поговорили. Вот и думал, что ни о какой моей работе в команде с Адвокатом не может быть и речи. Но ошибался. И когда стали работать вместе, для меня открылся новый Адвокат.
– А когда общались первый раз, ту историю вспомнили, обсудили?
– Было только сказано, что это рабочая ситуация и не более того. И что у него нет ко мне претензий, поскольку свое мнение я высказал открыто и честно. Дик потом не раз говорил, что ему нравятся люди, которые не шепчутся за спиной, а уж если возникли какие‑то претензии – высказывают их в открытую.
Свой тезис Адвокат в начале лета 2011 года подтвердит на деле – в истории с Романом Павлюченко, которая грозила перерасти в скандал, будь во главе национальной команды менее адекватный человек. Но об этом – позже.
Вот еще одно интересное свидетельство Казакова о том, как Адвокат относится к своим подчиненным:
– Он расспрашивает про семью постоянно. Был момент, когда играли товарищеский матч в Австрии с Камеруном. У меня жена вот‑вот должна была родить, и я сильно волновался. Одно дело – предыдущая игра с Арменией в Питере, откуда можно примчаться мгновенно, и совсем другое – Австрия. И я попросил у него разрешения не ехать на этот матч. Дик согласился без промедления.
Как настоящий руководитель, он вступается за своих людей. Однажды была странная история, когда некоторые люди вдруг начали активно внушать мне мысль, что у меня с Диком стали плохие отношения, он мною, дескать, недоволен. Причем это были люди, которые с ним лично не общались, но вращались в футболе.
Чтобы сразу расставить все точки над i, я рассказал об этом Адвокату. Он был настолько этими слухами возмущен, так метал громы и молнии! Хотя мой статус все‑таки не настолько высок, чтобы проявлять такие эмоции. Обычная история, интрига, не более. Но его это все страшно возмутило, он полез меня защищать. И не раз показывал как своим игрокам, так и членам штаба, что будет вступаться за нас всегда и во всем.
Такие отношения окончательно сформируются все‑таки не сразу, а где‑то к лету 2011‑го. Впрочем, свои впечатления еще от первой адвокатовской пресс‑конференции я выразил в коротком заголовке сообщения на блоге: «Дик Адекват ».
Наблюдение насчет схем – и того, как их в зависимости от смены футбольной диспозиции в стране менял Хиддинк – разве не проявление адекватности?
А то, что Дик не стал скопом менять весь тренерский и административный штаб (другой бы на его месте решил, что там сидят «казачки Хиддинка», и перешерстил бы все от и до)? Футболисты сборной горячо одобрили, в частности, то, что остался Александр Бородюк – например, Павлюченко не стал скрывать своей радости по этому поводу в интервью «Спорт‑Экспрессу». Для команды это стало показателем преемственности курса.
– Произошли только два изменения, – вспоминает Казаков. – Во‑первых, в тренерском штабе вместо Игоря Корнеева появился Берт ван Линген, который работал с Диком в «Зените». И во‑вторых, взамен массажиста Олега Соколова, человека в возрасте, которому уже были тяжелы такие нагрузки, пришел Сергей Колесников из «Зенита». Соколов, кстати, остался в системе РФС, за что спасибо Фурсенко, потому что таких людей даже в преклонных годах, как и Савелия Мышалова в «Локомотиве», увольнять нельзя ни в коем случае.
– Почему, по‑вашему, из двух голландцев, с которыми Дик работал в «Зените» – сначала Корнелиуса Пота, потом Берта ван Лингена, – он выбрал для сборной именно последнего? – спрашиваю Сарсанию. – Из‑за того, что на момент назначения Адвоката в сборную России Пот был главным тренером голландской «молодежки»?