очень охота так жить. А если наука и техника сделают это возможным -- то кто
будет обслуживать эти недвижные тела?
А как они будут размножаться? А обслуживающему персоналу, допустим,
меньшинству, пяти процентам населения, на кой черт это нужно? В общем,
оставим этот научно-фантастический фильм Голливуду и обратимся к грешной
земной действительности.
В этой действительности у людей нет возможности лежать на диване,
переживая субъективные ощущения, а надо что-то делать, работать, кормиться,
чтобы вообще прожить. А жить охота. Иногда неохота, но все равно надо.
Инстинкт, что поделаешь. Итак, руководствуется в жизни человек инстинктом
жизни, который являет себя через субъективные ощущения. Но ограничиться
"чистым", "внедейственным" удовлетворением ощущений на практике не
получается. Невозможно не совершать хоть какие-то действия, хотя бы чтоб
поддерживать в себе самое жизнь. Ощущения заставляют удовлетворять голод,
жажду и так далее. И чем далее, заметьте, тем более.
Увы: уже на первичном уровне, на уровне удовлетворения физиологических
потребностей, ощущения человека повелевают ему совершать действия. Пока все
проще пареной репы.
В ТУПИКАХ. А нельзя ли все-таки, раз уж главное -- это много сильных
ощущений, устроиться так, чтоб минимально тратить силы и время на добывание
хлеба насущного, а в основном, наскольк только возможно -- получать ощущения
напрямую? Для того есть масса простых, доступных, испытанных средств: первые
-- алкоголь и наркотики, вторые -- игры, искусство, хобби. В конце концов,
многие так и поступают. Причем их, похоже, становится все больше -- уровень
развития цивилизации позволяет жить почти или полным дармоедам.
Нет, все-таки не получится. Конечно, этот тупиковый ход довольно быстро
привел бы человечество к концу и явился благом для планеты, спася ее тем
самым от уничтожения человеком. Но все стать алкоголиками и наркоманами (а
равно игроками и поэтами) никак не могут по нескольким очень основательным
причинам.
Во-первых, многие устойчивы к алкоголю и вообще он им не очень
нравится.
Во-вторых, аналогично, многие решительно не хотят прибегать к
наркотикам. Вот знают они, что это необыкновенный кайф, слышали, читали, --
но есть другие интересы, больше влекут вещи обычные, хочется нормальной
жизни, пусть она и трудна, и так далее.
В-третьих, большинство людей к алкоголикам и наркоманам испытывает
(кроме жалости и сочувствия) чувство превосходства, презрения, высокомерия:
мол, жалкие создания, жалкая участь.
Люди, в отличие от крыс, тоже будучи способны забросить все и только
нажимать педальку, наслаждаясь до полного истощения, -- так поступать
почему-то не желают.
Равно если игрок в карты, художник или коллекционер пуговиц неудачливы,
бездарны и нищи, ничего в жизни не имеют -- их жалеют и презирают. А если
удачливы, знамениты, богаты -- то они встраиваются в социальную систему и
совершают массу ненужных поступков: прежде всего приобретают дома, машины,
вещи, тем самым тратят деньги, заставляют их работать, что дает работу
другим людям. Для этого меньшинства занятие становится делом. А вот жизнь их
большинства -- нормальных людей отвращает.
А если просто богатый наследник, рантье, тихо проживает свои деньги за
игрой, ходит по музеям, читает книги, собирает марки -- и все? Ничего не
делает, за модой не следит, жилище не ремонтирует, ему и так хорошо.
Окружающие считают его или чудаком, или пустым местом. Посмеиваются. Иногда,
безусловно, завидуют его покою, свободе и безделью. И, представляя себя на
его месте, полагают, что завели бы гарем, или купили яхту, или
путешествовали по миру -- ну, получали бы удовольствия через какие-то
действия. Потому что "бездельник" для нормальных людей есть слово и понятие
ругательное, презрительное, уничижительное. Логически и арифметически, опять
же, большинство человечества не может быть игроками, художниками,
коллекционерами и рантье. Кому-то надо их кормить, одевать, дома строить. Не
то вымрут.
Так, может, отношение к бездельникам и наркоманам определяется просто
моралью? а мораль общества определяется потребностями большинства --
работать?
Ладно: с высот технического прогресса протянем руку дружбы Платону --
создадим такое идеальное государство, где нет рабов, и никому нет никакой
нужды работать, потому что все делает техника. И у всех есть все, чего
только душа может пожелать. Рай на земле.
СКУКА. Что такое скука? Когда ничего не надо делать и ничего не
хочется. Почему не хочется? Потому что, в нашем идеальном случае, и так все
есть. Вот о чем ни подумал -- мигом все и будет. Бич праздного сословия...
Тогда возможны такие варианты:
1. Наркотики и алкоголь.
2. Игры.
3. Спорт.
4. Искусство.
5. Развлечения, куда входит потребление искусства, спорт как зрелище,
охота, опять же игры и т.п.
6. Явно бессмысленная деятельность ради нее самой, ради тех ощущений,
которые она дает: гонки на автомобилях или почтовых каретах, например, или
строительство песчаных замков.
Все это присуще праздным сословиям во все эпохи. А еще: моды, этикет,
условности "светской жизни", которым придается большое значение. Мы имеем
все то же самое: стремление к получению ощущений напрямую или посредством
действий.
Остается нерешенным только извечный вопрос: на кой черт что бы то ни
было делать человеку, у которого и так все есть. В том числе главное:
возможность мгновенно удовлетворять любое свое желание?
И тогда у него появляется желание иметь желания. Нагулять аппетит.
Устать, чтоб испытать сладость отдыха. Рискнуть жизнью, чтоб ощутить радость
жизни.
А почему не пойти по пути Будды? А не хочет. А вот если кто двинется в
карьеру, дело, власть, славу -- ему почет и уважение.
Был нигилизм, было манихейство, было все: были всевозможнейшие учения,
отрицавшие любое действие и вообще жизнь, учившие, что это и есть благо:
ничего не иметь, ничего не делать, ничего не хотеть. И вообще не жить.
Но в общем и целом, в среднем и основном, человечество хочет жить.
Данность, инстинкт. Однако человечество состоит из конкретных людей.
Мы столько твердили, что для каждого конкретного человека жизнь есть
прежде всего комплекс ощущений. Так почему даже тогда, когда человек может
получить максимум ощущений без хлопот и напрямую, он отнюдь не всегда этому
следует, а предпочитает хлопотное и долгое реальное действие? Почему он не
хочет нажимать свою педальку, тварь нелогичная? Почему не бежит всегда от
скуки подобным путем?
Нет же, зараза: потеет, стонет, проклинает -- и действует. И мог бы на
все плюнуть -- а не плюет. Чушью же занимается! -- а наркоманом быть не
хочет.
Все хочет иметь -- а скуки стремится избегать.
ТОРЖЕСТВО СОЗИДАТЕЛЬНОГО РАЗУМА? Одни люди сформулировали, что труд --
это Божье проклятие, и такова доля человека в наказание за грехи. Другие
язвили по поводу скуки в раю и интересного общества в аду. Третьи придумали
теорию прогресса, объявили человека венцом творения и целью ему
сформулировали построение счастья на земле. Человеку дан умный разум, умелые
руки, а вместо сердца -- пламенный мотор.
Поэтому человек даже при самом свободном выборе обычно не хочет быть
наркоманом, а хочет быть созидателем. Просьба из президиума считать это
победой разума над сарсапариллой (Победе разума над сарсапариллой посвящен
отдельный труд У.С.Портера). Над чувствами. Но мы рассмотрели, убедились,
утверждаем, что первичны -- ощущения! Разум на них базируется, больше ему не
на чем базироваться. Он их обслуживает. И какой бы выбор человек ни делал --
в конце концов он всегда сводится к выбору между двумя желаниями. И
побеждает то желание, то чувство, которое сильнее, только и всего.
Разум знает, что все условно, все относительно, главное -- насладиться
полнотой жизни, и нечего зря трудиться до седьмого пота, все помрем и прахом
будем. Значит, желание человека действовать -- внутренне ему присуще и от
разума не зависит. А вот создан он так, чтобы действовать. Значит, ощущения
от действия, от напряжений умственных и физических сил -- неадекватны для
него ощущениям "обманным", напрямую.
Запрограммирован он природой через ощущения -- на действия. А
наркомания -- это тот боковой тупиковый ход, которым неизбежно идет
меньшинство, вроде как обман мясной мухи, руководствующейся запахом тухлого
мяса для откладывания в него яиц -- и иногда она ошибается и откладывает их
в цветок, есть такой, который точно пахнет тухлым мясом. С точки зрения мухи
главное -- запах, субъективно она к нему стремится. С точки зрения природы
-- накладочка, бывает, без этого не обходится. Крайности всегда выходят за
рамки явления, краешки обламываются, отграничивая и показывая собою пределы
явления. Так каменщик стряхивает с мастерка излишки раствора, а на кладку
идет лишь необходимое количество. Так река, прокладывая русло, частично
впитывается в берега, расходуя часть воды на увлажнение пути, чтоб дотечь до
моря. Природа, чтоб достичь чего-то, неизбежно преодолевая сопротивление
среды, всегда действует "с запасом".
Если бы человек руководствовался разумом -- он не совершал бы
неразумных поступков. Если бы человек руководствовался действиями -- он не
бежал бы от действий в наркоманию и хобби.
Если бы человек мог ощущать "напрямую" столько же всего и с такой же
силой, как через действия, он всегда предпочитал бы действию искусственно
вызываемые ощущения. Ощущения -- разум -- действия: вот цепь. Для наркомании
ни ума, ни сил не надо. Применение ума и сил дает, на уровне мозга, опять
же, ощущения. Если ум и силы "отключить", вывести из этой цепи -- столько
ощущений уже, в общем и целом, никакими заменителями не наберешь.
Разум -- это такой механизм в мозгу, посредством которого
человек может ощущать всего-всякого гораздо больше животного.
Само с о з н а н и е чего-то -- судьба близких, положение твоих дел, о
чем узнаешь из письма или по телефону -- уже дает тебе положительные или
отрицательные ощущения, может делать счастливым или несчастным.
Действия -- это такой механизм, приводимый в движение и координируемый
разумом, который позволяет человеку, опять же, массу всего наошущать.
Разум, во-первых, уже сам является "давателем" ощущений: через
размышления, через пропущенное через себя восприятие реальной жизни или
условного искусства. Разум, во-вторых, есть трансформатор между превращением
ощущения в действие, и декодер между действием и доставляемым этим действием
ощущением. (Простейшее ощущение, как голод и его удовлетворение, и без
разума обойдется. А радость достигнутой цели или научного открытия --
возникает опосредованно через разум.)
И только через максимальную работу умственных и физических сил человек
в общем -- и человечество в целом -- может получать максимум ощущений, что и
есть для него жизнь.
И тогда он чувствует себя ч е л о в е к о м.
Действия могут быть хорошими и плохими, полезными и вредными, умными и
глупыми -- любые определения и оценки тут условны, зависят от точки зрения,
цели, морали, системы представлений. А нервной системе они необходимы, она
без них не может.
На плоту через пороги и водопады! Поднял двести килограмм, один избил
десять человек! Десять лет ночей не спал, совершил открытие, над которым
веками бились! Кайф, здорово, я смог, сделал, я что надо!
Реализация всех своих возможностей до предела дает человеку ни с чем не
сравнимое ощущение -- полноты бытия и своей значимости. Бывает и трудно, и
мучительно, и опасно -- а отрад но.
Обычно это и называется с а м о р е а л и з а ц и е й.
Повторяю для особо одаренных:
ощущения <---> разум <---> действия
САМОУТВЕРЖДЕНИЕ. Главный инстинкт -- выжить. Когда-то первобытному
человеку, чтобы выжить, было жизненно необходимо быть сильным, храбрым,
умным, ловким, выносливым. Иначе не победишь хищников и врагов, не добудешь
добычу на охоте. На всех досыта еды не хватит. Выживали те, у кого эти
качества присутствовали в наибольшей степени. Они в первую очередь и
оставляли потомство.
Сильный берет лучший кусок и лучших женщин. И каждый хочет, тянется,
быть как можно сильнее. Все силы прикладывает, главное в жизни для него --
именно это. И бдительно охраняет свое место в иерархии семьи, рода, племени.
Подняться, не опуститься! Хватает мяса только на одного -- его берет
сильный, хватает на многих -- потом берут мужчины "по степени главности",
потом -- их женщины в той же строгой очередности, хватает на всех с избытком
-- сильный все равно берет первым что хочет, и никто не смеет опередить его:
изобьет, искалечит, убьет, выгонит вон из стаи.
Собственно, у животных так же. А человек -- то же животное плюс разум и
руки. П л ю с, а не вместо. А физическое, биологическое устройство человека
осталось то же самое, ставший царем природы кроманьонец от нас ничем не
отличался. Его уникальную нервную систему мы получили в неизменном
состоянии.
М ы в с е -- п о т о м к и п о б е д и т е л е й. Слабые и побежденные
вымерли.
Что означает, когда сильный берет первый кусок, даже если еды полно? Он
голоднее, жаднее, нетерпеливее, жрет больше? Нет, он этим заявляет: я самый
крутой, сильный, храбрый, умелый, значительный; главный. Я способен делать,
и делаю, большее, чем вы, и это имеет огромное значение -- для меня, для
вас, для племени, для всех. Но в первую очередь для меня самого. Делаю-то я
все в первую очередь для себя самого, потом для своей семьи, потом уже для
вас всех, уж коли мы живем вместе, потому что вместе нам выживать легче и
лучше. Не взять первому лучший кусок -- могут подумать, что ты слаб,
оттеснят, обнаглеют, в голодное время вообще сдохнуть можешь. Драться за
кусок каждый раз? Да нет, лучше отмете-лить сразу одногодругого, и пусть
каждый всегда знает, где его место и кто такой я.
А прочие дерутся, мерятся силой, за свое место в очереди.
Это самая первобытная форма с а м о у т в е р ж д е н и я.
Более или менее осознанное или неосознанное ощущение своей значимости,
значительности, -- сильнейшее в человеке после удовлетворения простейших
физиологических потребностей. Это проявление того же инстинкта выживания --
который позволил выжить до сих пор.
Посадите волчью стаю по клеткам, кормите вожака последним -- он будет
беситься и чахнуть от непереносимого и несправедливого унижения. Для него
жизненно важно быть первым. Плевать на корм, он может отказаться от него и
вообще лучше сдохнуть. А иначе волки и не выжили бы. Естественный отбор,
выживать должны лучшие. (А лучшего, без борьбы, -- в последние?! Крах
природы, невроз.)
Естественный отбор у цивилизованного человечества в общем прекратился,
искусственно помогают жить даже самым паршивеньким и слабым. Но инстинкт
жизни и нервная система остались те же самые. Поэтому:
стремясь к самореализации через действия,
человек всегда предпочитает такие действия,
которые служат к его самоутверждению.
В каких формах самореализуется человек? В таких, которые ему как
минимум известны. Которые как минимум вообще существуют в современном
обществе, цивилизации. Нельзя стать знаменитым древнегреческим
кинооператором, скажем.
На сколько человек хочет реализовать свои возможности? На столько, на
сколько можно. А на сколько можно? А никто не знает. Границы туманны.
Пределы постоянно отодвигаются. Наука утверждает, что обычно мы используем
лишь пятнадцать процентов потенциальных возможностей своего мозга. Как они
высчитали эти проценты, сказать трудно. В цифре можно усомниться. Но то, что
кроманьонец, с его мозгом, изготовлял свои примитивные двадцать видов ручных
орудий труда -- и с тем же мозгом изобретает компьютеры, создает науки и
летает на Луну -- это факт, а не реклама.
И человек сравнивает себя с окружающими. Определяет полноту своей
жизни, степень своей самореализации -- через сравнение с тем, что делают
другие, что могут, на что способны, -- и, значит, он сам на это тоже в
принципе способен.
И если он может, делает, имеет, добился в жизни больше, чем окружающие,
-- ему хорошо, он себя уважает. А если меньше -- ему хуже, и уважает он себя
меньше. А с кем ему еще, бедолаге, себя сравнить?.. Как узнать, что еще
делать?..
Заметьте, разум тут не при чем. Можно знать окружающих как сволочей и
идиотов, презирать их, -- и все равно хотеть, чтоб они признали тебя главнее
их. Обычно так и бывает.
Потребность в самоутверждении -- это аспект потребности в
самореализации. А вот самоутверждаться можно только через действия,
поступки. Тут ни голословными заявлениями, ни наркотиками не обойдешься.
Любой может заявить: я самый сильный, храбрый, умный, богатый -- поняли? я
значительнее вас, можете меня уважать. А ему ответят: ты дурак и хвастун,
предъяви-ка, кто ты есть -- выйди на поединок, растолкуй непонятное,
предъяви богатство.
Тут нужны какие-то объективные критерии, чтоб всем сразу было видно и
понятно.
ГРИМАСЫОБЩЕЖИТИЯ. Вечные грезы человечества создать справедливое
общество полного равенства -- никогда не могли сбыться, и не смогут,
конечно, из-за этой малости: стремления человека к самоутверждению. Силы и
способности людей неравны. Ограничить законом? А кому некуда приложить себя
-- будет пить, хулиганить, вечный двигатель тайно ночами изобретать. Ну, а
если велеть силы и способности все направлять на то, что общество признает
полезным, нужным? Тогда можно. А если не захочет слушаться? Тогда наказать,
посадить, изгнать. А если он много полезного наделал -- он же будет себя
ощущать значительнее других. (Вот таких древние греки и подвергали
остракизму.) А другие будут чувствовать себя хуже, менее значительными,
завидовать начнут. Сильных и способных женщины больше любят -- опять же, уже
неравенство, повод к ревности и зависти. Если уважать его и славить -- может
возомнить о себе, это чревато и другим обидно. А не воздавать дань его
заслугам -- он будет переживать, что его не ценят по достоинству.
Полного равенства -- ну никак же не получается. А каким декретом вы
отмените жадность, подлость, зависть, лживость, эгоизм? Их всегда осуждали и
стремились ограничить, но они -- суть проявления все той же самореализации,
все того же самоутверждения. Потому и неискоренимы, что присущи человеку.
... В цивилизованном обществе человек самоутверждается не в поединке с
тигром, не в драке над тушей кабана. Сытость и безопасность в мирные времена
гарантированы каждому. Что делать? И человек начинает выпендриваться.
Самоутверждение, принимая цивилизованные формы соревновательности и
конкуренции, воплощается в идиотской гонке за условными и бессмысленными
ценностями. Типа кусочка металла на груди, он называется специальным словом
"орден" и обозначает, что его обладатель значительнее других (вариация:
кольцо в носу дикаря). Возникает понятие "престиж": владеть ненужными
вещами, жить в определенном районе, присутствовать на никчемных церемониях
-- и все это означает, что ты значительнее других.
Вот на что цивилизованный человек себя в основном тратит.
ВЕЩИЗМ. Зачем человеку большой дом, если он с семьей неплохо поместится
и в маленьком? Что, большой красивее? И маленький может быть прекрасен. Зато
большой может быть еще и грандиозен. Коттедж, вилла, особняк, дворец.
Окраина, центр, квартал аристократов. О: сразу понятно, кто есть ху, кто
чего может и стоит. Бандит из "новых русских" жизнью ежедневно рискует -- но
ставит помпезный замок: пусть все видят! Завтра его вдова пустит его с
молотка за четверть цены. Но сегодня он жив -- и горд собой. Вольные рыцари
средневековья были точно такие же бандиты.
Дорогая мебель выполняет свою функцию не лучше дешевой, и может быть не
более красива, может быть даже глупа и уродлива, зато от знаменитой фирмы,
от известного мастера-дизайнера, который через мебельный выпендреж делает
свое имя и свои бабки. Дорогой автомобиль может по сути ничем не отличаться
от втрое более дешевого. Он демонстрирует значительность владельца. А когда
на "роллс-ройсах" начинают ездить нефтяные шейхи и негры-миллионеры, то люди
"приличные" хотят от них отличаться, и пересаживаются на "мерседесы". А
когда каждый середнячок на последние деньги старается купить
ветеран-развалину "мере", то богатые садятся в БМВ или джип-"Чероки".
Отличаться!
Вещь -- знак владельца. Лейбл от Живанши определяет цену галстука, а
галстук -- цену владельца. Дача в Жуковке -- не то, что дача в Малаховке, и
при равном качестве -- цены на них здорово разные.
Из анекдотов о "нью рашенз": "Видал галстучек? Триста баксов! -- Дурак.
За углом точно такие -- по семьсот".
Человеку несносно, печально, унизительно сознавать себя "хуже других".
А чем цивилизованные люди обычно меж собой мерятся? Барахлом. Вот и лезет
человек из кожи, чтоб доказать себе и прочим, что он тоже не лыком шит.
Кряхтит, болеет, "аж пишшит -- а лезет!".
МОДА. Как философски произнес мой друг в восьмом классе, убив неделю на
оснащение самодельных джинсов коробкой заклепок, "Не можешь выделиться умом
-- так выделиться хоть одеждой...".
Это способ древнейший. Мода на черепичные крыши, или определенное
предместье, или "Мерседес-600", или книгу, или спектакль, или теннис, или
пистолет "Глок". "Мода" означает: сегодня люди значительные, разбирающиеся,
высокопоставленные, со средствами -- предпочитают иметь вот это и делать вот
так. Если ты следуешь моде -- ты тоже, значит, более-менее такой. А не
следуешь -- козел: или денег нет, или ума, или вкуса, или приехал из
какой-то непрестижной глуши. Но поскольку ум бывает редко, и вкус не чаще, и
деньги нажить нелегко, то следование моде отчасти это все заменяет. Фамилию
Бердяева знает, фильм Спилберга смотрел, живет на Поварской и ездит на
"Порше". Ну во всех же отношениях достойный человек, вот и все примерно так
должны жить. Если он даже по уши в долгах -- не так важно, все равно же
сразу видно, что с ним все в порядке, ему себя стесняться не приходится, и
возбуждает он зависть.
А прежде всего под словом "мода" подразумевается мода на одежду. Прочее
-- более громоздко, требует больше труда, денег, времени, может быть
необязательным, прочее можно как-то скрывать. А в одежде ходит каждый, и
сменить ее недолго, и видно тебя сразу. Вот где разгул! Меняем почаще,
переодеваемся трижды в день, вопросы удобства и практичности -- на хрен,
когда-то английские шерстяные вещи носились треть века -- кому надо
упираться теперь в борьбе за такое качество, все равно через год это будет
немодно! Хотя понятно, что платье от Шанель на коктейле -- точно то же
самое, что стеклянные бусы на туземке у тыквы с хмельной бузой.
Пример самый смешной и яркий -- солдатская мода. Все в армии одеты
одинаково, строго по уставу, как тут утвердить себя значительнее других? АН
нет, солдат тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Сапоги:
голенище подрежем покороче и приспустим в гармошку, каблук набьем повыше и
обточим на клин. Штаны ушьем в обтяжку, завязки на щиколотках отпорем и
заменим резиновой штрипкой. Мундирчик тоже обузим и укоротим так, чтоб ниже
ремня торчал ровно на десять сантиметров. Вместо белого подворотничка
подошьем красный, а по краю выпустим наружу кантом белый полихлорвиниловый
провод. Под значки -- красные пластмассовые подклад очки. Под погоны --
закругленные жесткие прокладки, чтоб твердый был погон и выгнутый. Пилоточку
возьмем на размер поменьше и загладим так, чтоб уголки торчали. Ремешок ни в
коем случае не зеленый, а коричневый, под кожу, и пряжку белую выкинем,
достанем латунную, выгнем ее, уголки подточим на закругление. О! Это --
уважаемый солдат, блюдет себя, не салага.
Штатский человек такого модника от бедного-несчастного солдата и
отличить не сумеет. А для солдата в тех отличиях огромное значение! Он о них
заботится, переживает, на масло и сахар из своего скудного пайка выменивает,
в редкие свои свободные минуты шьет, точит, режет, совершенства добивается.
И если рьяный командир прикажет все это убрать -- сопротивляться будет, в
наряд пойдет, на губе отсидит. Для солдата это -- горе и унижение.
А светская дама дико переживает унижение, когда на балу все в
бриллиантах, а у нее нету. А ее муж, который тоже этим фактом унижен, хапнет
взятку, или влезет вверх по службе, или грабанет банк, чтоб его баба была не
хуже других. Майн Готт...
ИЕРАРХИЯ. Была всегда у животных и людей. И если кому кажется, что
можно все-таки людям создать условия полного равенства, и чтоб ну низачем же
никакая иерархия была не нужна, ну исключить же -- условия чистого опыта! --
ну все же к ней предпосылки, и тогда ее не будет, -- тот пусть кушает больше
фосфора для улучшения деятельности своего мозга.
Жизнь в советских (российских) тюрьмах (лагерях) -- это ад кромешный.
Еды хватает, помещения теплые, постельное белье чистое, условия для всех
одни и те же (берем идеальный вариант содержания). Все равны, все зеки. Что
они должны делать? Облегчать себе жизнь. Кто их друг? Свой брат зек. Кто их
враг? Гражданин начальничек, вертухай, волк позорный. Да? Вот вам дышло,
чтоб голова не болталась.
В тихий ужас и громкий кошмар превращают свою жизнь сами зеки. Они себе
придумывают такие законы общежития, такие условности поведения, строят такую
изощренную и жестокую иерархию, что главная тяжесть, и труд, и муки отбытия
срока заключения -- не условия жизни и работы, а звериные отношения между
самими зеками. Все за решеткой, все за колючей проволокой, все братья по
несчастью, так помогай друг другу. Ага... Побои, поножовщина, немыслимые
надругательства, дикие условности поведения, сложная система подчинения,
всего не перечесть. Почему?!
Это для непосвященного и на первый взгляд зеки равны. А вот я -- ношу
не синюю робу, а черную, причем новую. И сплю на шконке в углу у окна, а не
у двери, и не на втором ярусе, а внизу. И любовничек у меня молоденький,
симпатичный, моя "машка". И если кто получает посылку с едой -- мне дают из
нее то лучшее, что я захочу. А кто мне не нравится, или сделал что не по мне
-- мигну, и мои шестерки его изобьют до полусмерти, или вообще макнут. А
работают за меня мужики. И не потому, что мне трудно, а потому что западло.
Я -- пахан, я вор, и татуировки мои об этом говорят. Надо мной -- только
главвор зоны. А подо мной -- авторитеты и шестерки. А под ними -- мужики. А
под ними -- поломойки, мужику мыть пол или тем более сортир западло. А между
мужиками и поломойками -- придурки, они устроились неплохо, по кухням и
библиотекам, на общие работы не ходят, и хотя они могут быть нужны и
полезны, но в табели о рангах стоят ниже, уважения им меньше, койки их -- на
местах похуже. А ниже всех -- петухи, опущенные, насильно сделанные
пассивными педами, у них вообще нет прав, с ними нельзя общаться, нельзя
прикасаться -- хотя можно трахать или, сидя в карцере, принимать передачу из
их рук, такой контакт "не считается". А при другом контакте ты сам окажешься
"зачушен", сам стал опущенным. Красный цвет -- нельзя. Поднимать что бы то