Глава VIII
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕРЕВНЮ
Дебора Андерсен плотней запахнула чёрный материнский плащ. Капюшон трепетал от сильного океанского ветра. Она натянула его поглубже, чтобы спрятать своё лицо.
Её сердце стучало так громко, что его наверняка могли слышать все. Дебора укрылась в тени палубы и наблюдала, как матросы разгружают большой парусник. Громадные деревянные бочки скатывались по сходням в док.
Затаив дыхание, Дебора выждала подходящий момент. Потом бегом бросилась с корабля. В руках она держала холщовый мешок, где лежало её единственное сокровище — книга, отнятая у матери.
Присев за бочкой, она снова стала ждать. До неё доносились шаги моряков. Она слышала спор боцмана с матросом насчёт выгрузки.
Она сидела до тех пор, пока матросы не вернулись на судно, чтобы приступить к разгрузке очередной партии бочек. Тогда, стараясь держаться незаметно, она выскользнула из доков и направилась по дороге, ведущей в город.
В последний раз она ехала по ней сюда к докам на арестантской телеге, в цепях, со скованными за спиной руками. Воспоминание об этом до сих пор преследовало её хуже самых страшных кошмаров.
За её спиной послышался какой-то шум. Она испуганно оглянулась. Неужели её кто-нибудь видел? Нет, просто почудилось… Дорога была пустынна…
Торопливым шагом она шла по извилистым улочкам портового города. Чёрный плащ плотно укутывал её маленькую фигурку. Может, ей стоит поискать место, где она спрячется и дождётся ночи? А тогда она отправится назад, в свою деревню Равенсвуд.
Дебора понимала, что её могут узнать даже в материнском плаще с капюшоном.
Кто-нибудь увидит её и сообразит, что с острова вернулась не та, которая должна.
Остров… Наказание для Деборы… Деревня отправила её туда, считая ведьмой. Они пощадили жизнь Деборы. Но велели высадить её на каком-нибудь необитаемом острове, где её злые чары не смогут никому принести вреда…
Дебора знала, что она невиновна. Когда староста и стражники пришли за ней, она узнала правду. Оказывается, её мать Кэтрин наводила злые чары на деревню.
Мать позволила деревенским обвинить Дебору — лишь бы никто не заподозрил её. Она пожертвовала родной дочерью ради собственного спасения.
При мысли о матери Дебора не смогла удержаться от улыбки. Всё-таки она одержала победу над ней, настоящей и очень злой ведьмой.
На корабле Дебора нашла материнскую книгу заклинаний. Теперь она всегда носила её с собой. Именно эта книга и научила её, как одолеть мать.
Когда их корабль приплыл к тропическому острову, на котором ей предстояло провести всю жизнь, Дебора заколдовала моряков, ненадолго лишив их зрения, обменялась плащами со своей матерью и бросила её в воду.
Кэтрин осталась на острове вместо дочери.
Корабль вернулся в Англию с Деборой на борту.
Об этом никто не догадался. Ни один человек.
«В деревне тоже никто не заподозрит о моём возвращении. Ночью я проберусь в свой дом и заберу из него столько вещей, сколько смогу.
Потом я приду в какую-нибудь другую деревню, где меня никто не знает, и найду себе новый дом. Начну новую жизнь.
Прощай, моя злая мать. Теперь твоё зло не причинит никому вреда.
Я снова в Англии, а ты одна на далёком острове. Навсегда.
Отныне я даже вспоминать о тебе не хочу».
Дебора шла до своей деревни два дня. Когда по дороге громыхала телега или карета, девочка пряталась в придорожных кустах или за деревьями.
В Равенсвуд она пришла вечером. Её ноги страшно болели, а желудок урчал от голода.
Хижина, в которой она жила с матерью, находилась на другом краю деревни. Солнце уже садилось, но мужчины ещё работали на полях. Дебора узнала двух женщин в белых чепцах, своих соседок; они несли с зелённого рынка корзины с провизией.
«Я не должна им показываться, — подумала Дебора. — Мне нужно спрятаться до темноты».
Она огляделась и поняла, что стоит в тени зернового амбара, принадлежащего Лемюэлю Хэнфорду. Опасливо оглядевшись по сторонам, Дебора пробралась вдоль стены к двери.
Она нырнула в амбар и выждала, пока её глаза привыкнут к полумраку. Её ноздри почувствовали резкий запах зёрен ячменя и ржи.
Когда она шла в глубь помещения, мимо прошмыгнул какой-то зверёк. Крыса?
Дебора слишком устала, чтобы пугаться.
Она устроилась на кучке зерна. Впервые за два дня сняла с себя плащ и, свернув его, положила под голову вместо подушки.
Через несколько секунд она уже спала глубоким сном.
— Ой!
Дебору разбудил крик.
Она открыла глаза и увидела над собой бородатого мужчину в тёмной рабочей одежде. Лемюэль Хэнфорд!
— Ведьма! — заорал он, вытаращив глаза от ужаса. — Ведьма вернулась!
Не успела Дебора пошевелиться, как Лемюэль поднял в воздух вилы, нацелился в её грудь — и с силой ударил ими.
Глава IX
КОЛДОВСТВО
— Аааааааааа!!!
Пронзительный, испуганный крик сорвался с губ Деборы.
Она закрыла глаза — и произнесла заклинание.
За секунду до того, как её коснулись вилы, три острых зубца превратились в извивающихся змей. Не причинив Деборе никакого вреда, они соскользнули с её груди и исчезли за грудой зерна.
Лемюэль Хэнфорд отшатнулся назад, дрожа всем телом.
— Не надо… — пробормотал он.
Это были его последние слова. Дебора заморозила его на месте.
Она вскочила на ноги, схватила мешок с материнской книгой и с опаской побежала мимо Лемюэля. Его тело напряглось, словно готовое рвануться в атаку.
Но шевелиться он не мог.
«Чары продлятся недолго, — подумала Дебора. — Нужно торопиться домой, собрать вещи — и скрыться».
Она высунула голову из двери амбара.
Прохладный ночной воздух коснулся её лица, освежив его. Над деревьями плыл полумесяц, запрокинувшись, напоминая закрытый глаз.
Он напомнил Деборе голубой полумесяц на её виске. Родимое пятно, убедившее её суеверных односельчан, что она ведьма.
«Тогда я была невиновна, — подумала она. — Но теперь уже нет».
Поблизости никого не было. В окнах деревни мигали тусклые огоньки.
Насторожённо шаря глазами по сторонам, нет ли новой опасности, Дебора отползла от амбара. Когда она перебегала через поле Лемюэля, полумесяц на небе, казалось, плыл вместе с ней.
Плащ и капюшон закутали её во мрак, более чёрный, чем ночь. Она молча бежала мимо домов и ферм.
Громкие крики остановили её.
Неужели она опять попалась кому-нибудь на глаза?
Нет. Голоса доносились из дома Арнольда Уэстера. Опять спорили его мальчишки. Дебора услышала, как их отец велел им замолчать.
Где-то впереди заорала кошка. Через несколько минут Дебора увидела её. Чёрная киска выпрыгнула из-за дерева. Она охотилась, по-видимому, на полевых мышей.
«Теперь я не боюсь тебя, кошка. Ты больше не можешь принести мне домой невезенье, — с горечью подумала Дебора. — Я и так собрала всё невезенье, какое может выпасть одному человеку».
Но, конечно же, она ошибалась.
Неудачи у неё только начинались — и жить ей оставалось совсем немного, всего несколько дней.
Глава X
ЛИШЁННАЯ ДОМА
Дебора издала горестный крик, когда увидела свой дом. Верней, то, что от него осталось. Она подбежала к нему по открытой поляне. Плащ развевался за её плечами словно крылья, капюшон упал на плечи.
Её родной дом исчез. Над обугленными половицами высилась почерневшая каменная стена. Всё остальное превратилось в руины. Балки обгорели. Там, где находилась кухня, валялись черепки посуды. Кое-где трепыхались на ветру обгоревшие лоскуты. На всём лежал тонкий слой пепла.
— Как же это случилось? — пробормотала она. — Неужели кто-то нарочно поджёг мой дом?
Она рухнула на колени возле чёрных кусков дерева и черепицы.
— Мой родной дом сгорел дотла.
Она закрыла глаза ладонями, словно загораживаясь от печального зрелища. По её щекам скатились две слезинки.
Усилием воли она заставила себя сдержать готовый хлынуть вслед за ними поток слёз.
У неё кружилась голова и тянуло под ложечкой.
Поднявшись на ноги, она шагнула туда, где прежде находилась их передняя комната.
Там уцелел лишь каменный очаг. Камни почернели от копоти.
— Мне нельзя здесь оставаться, — напомнила себе Дебора. Она уже пошла было прочь, но внезапно остановилась, вспомнив, что её мать что-то прятала под досками пола возле порога. Девочка никогда не знала, что это. Но она не раз видела, как Кэтрин приподнимала доску и что-то запихивала под неё.
Она присела на корточки и принялась поднимать по очереди почерневшие половицы. Они легко слушались её, хотя некоторые разваливались прямо в её пальцах.
У порога она обнаружила две старинные книги. Ещё две колдовские книги, принадлежащие её матери.
Дебора поскорей схватила их и сунула в свой мешок.
Где-то поблизости заорала кошка. Внезапно налетел резкий порыв ветра. Бледный полумесяц спрятался за тучей.
Закинув мешок за плечо, Дебора отправилась прочь. Она торопливо шла из деревни, настороженно озираясь по сторонам.
Она не оглядывалась. Она никогда не любила оглядываться назад.
Дебора брела по дороге три дня. Она прошла несколько городков, и всякий раз ей хотелось в них остаться.
Однако она знала, что они находятся слишком близко от Равенсвуда. Их жители могли что-то слышать про неё.
Поэтому она шла и шла, полная надежд, навстречу своей новой жизни.
К концу третьего дня она пришла к ферме, владельцем которой был некий человек по имени Роберт Хоскинс, дородный, широкоплечий мужчина, на котором едва не лопалась одежда.
— Пустите меня переночевать, пожалуйста, — попросилась девочка. — Я иду издалека, и у меня нет денег на постоялый двор.
— Если хочешь, оставайся и помоги моей супруге доить коров, — ответил Хоскинс. — Я позволю тебе устроиться в амбаре.
— Вы очень добры, сэр, — ответила Дебора. — Не знаю, как мне вас и благодарить.
Он провёл девочку в амбар. Из полумрака доносилось тихое мычание коров и конское ржание.
— Сейчас я принесу тебе одеяла, — сказал Хоскинс.
Он показал пальцем на клеть возле стенки:
— Вот только, возможно, тебе не удастся поспать. Вон та корова должна сегодня отелиться.
— Я благодарна вам за любой ночлег, — ответила Дебора.
Она поужинала с Робертом и его женой Мэри. Дружелюбными и приветливыми людьми, которые часто и охотно смеялись.
Деборе захотелось остаться в этом доме. Возможно. Она нашла бы себе новую семью, настоящую, какой у неё никогда не было.
Потом она устроилась на охапке соломы в амбаре. При свете фонаря она рассмотрела две колдовские книги, найденные ею под порогом родного дома, и даже вытаращила от удивления глаза. Колдовские приёмы, содержащиеся в этих книгах. Оказались ещё более сильными, чем те, которые она знала прежде.
Эти книги заставили её призадуматься над судьбой своей матери. Какой же силой обладала Кэтрин? Могла ли она менять сны людей? Умела ли наводить проклятье на тех, кто находился от неё очень далеко?
Дебора выучила слова нескольких новых заклинаний. А потом крепко заснула под тёплыми одеялами.
Наутро её разбудили отчаянные крики Хоскинса.
Всё ещё не проснувшаяся до конца, Дебора встала с соломы, моргая от яркого солнечного света, льющегося сквозь открытую дверь амбара.
— Что? Что такое? В чём дело? — спрашивала она.
— Гляди сама, — прорычал Хоскинс. Его лицо налилось кровью. — Чем я провинился перед господом? За что он послал на меня такую ужасную кару?
— Я… я н-ничего н-не п-понимаю, — пробормотала Дебора.
Он потащил её через амбар к отелочной клети.
— Смотри! — сердито закричал он. — Смотри, какой у нас родился телёнок!
С этими словами он распахнул дверь клетки настежь.
Дебора заглянула туда, увидела новорождённого телёнка — и закричала от ужаса.
Глава XI