Но для Джордана наступили тяжелые времена, и ситуация в дальнейшем обещала быть еще хуже. Статьи, посвященные скандалу вокруг его игр на деньги, оскорбляли Майкла. Ведь совсем недавно пресса боготворила его, хотя некоторые репортеры и были чересчур назойливы.
Теперь же Майкл видел в журналистах своих врагов. Что ж, он был не первым и не последним в ряду знаменитостей, прошедших через метаморфозы, характерные для нашей сегодняшней культуры. Сегодня ты молодой человек, щедро наделенный природой, дары которой позволяют тебе достичь славы и богатства, а завтра ты - жертва того же чудовищного механизма, что вознес тебя на недосягаемые вершины. Огромное состояние означает одновременно и постоянное вторжение в твою личную жизнь. Это две стороны одной медали.
Как-то раз Джордан сказал Бобу Грину, журналисту, которому он всегда доверял, что ему не понравился дух коммерциализации, царивший на Олимпийских играх в Барселоне. "Сплошная торговля, а мы были зазывалами" - таков был его комментарий, прозвучавший довольно странно из уст человека, заработавшего огромное состояние на рекламе различных товаров.
Талант и обаяние Джордана теперь работали против него. Много ли значит всемирная известность, когда ты не можешь позволить себе остаться наедине с собой и не имеешь права на малейшую ошибку? Неверный шаг - и ты словно на витрине, мимо которой проходят миллионы любопытных зевак. Конечно, кабельное телевидение сослужило НБА хорошую службу, но оно ведь освещало не только спортивные события - оно и гонялось за дурно пахнущими сенсациями. Содержание многих телешоу было посвящено не столько очередным успехам знаменитостей, сколько их провалам. Представив американским телезрителям спорт во всей его полноте, кабельное телевидение столь же широко освещало изнанку жизни звезд. И, как правило, вчерашние герои сегодня развенчивались. Подобная судьба, судя по всему, ожидала и Майкла Джордана.
|
|
Теперь СМИ пытались выяснить малейшие подробности его личной жизни, касались ли они баскетбола или нет. Если раньше у репортеров все же была какая-то профессиональная этика, то сейчас она рассматривалась как нечто старомодное. Детали, упоминать о которых прежде считалось неуместным, бестактным, обрели статус важнейших новостей дня. Да, Джордану поистине некуда было спрятаться.
Когда его звезда только еще всходила, Майкл высоко ценил внимание прессы. Но когда он одолел вершину олимпа и захотел на ней остаться как можно дольше, он почувствовал, что журналисты ему практически не нужны. Помочь они уже ни в чем ему не могут, а вот спустить его с небес на грешную землю - за это они возьмутся с большой охотой. Хлебом не корми. К тому же количество репортеров увеличилось до устрашающих размеров. На смену небольшой группе хорошо знакомых ему журналистов-профессионалов, прекрасно разбиравшихся в баскетболе и которым можно было полностью доверять, пришла ватага посторонних людей, ничуть не интересующихся баскетболом. Эти ищейки только и делали, что пытались пролезть ему в душу. Джордан становился все осторожней, тщательно взвешивал каждое свое слово. Пресса, по его мнению, старалась всеми силами отнять у него все то, что он заслуженно приобрел. Примерно такие же чувства испытывали многие американские кинозвезды и даже президенты США, но заметное охлаждение Майкла к прессе, его холодный, даже враждебный тон, его вечные ссылки на нехватку времени искренне удивили его старых друзей из журналистского корпуса. Наиболее проницательные из них поняли, что Майкл превращается в жертву своего успеха. Система, которая его создала, его же и уничтожает.
|
|
Но настоящая беда приключилась в августе 1993 г. - отец Майкла Джеймс Джордан был зверски убит. Он ездил на похороны своего друга и, возвращаясь домой, почувствовал усталость и притормозил на обочине шоссе, чтобы немного вздремнуть. Сказалась привычка, унаследованная от старых времен, когда цветному не так-то просто было получить номер в приличном мотеле. Два местных подонка убили Джордана-старшего и угнали его машину.
Майкл сильно переживал страшный удар. Он всегда был очень близок с отцом. Когда Майкл стал звездой "Буллз", Джеймс Джордан уволился с работы и переехал в Чикаго, открыв там небольшую мастерскую по ремонту всякой всячины. Он часто сопровождал сына в его бесчисленных перелетах. Они скорее напоминали не отца и сына, а двух близких друзей или двух братьев с солидной разницей в возрасте.
Джеймс Джордан был необыкновенно добросердечен, прост и легок в общении, быстро заводил друзей. Сын арендатора-земледельца, он вырос в нелегкое время - и для всей Америки, а тем более для ее цветного населения. Темнокожий сельский парень с Юга, Джеймс добился всего в жизни своим тяжелым трудом. У него было тонкое чувство юмора, которое ему часто помогало преодолевать жизненные невзгоды. Как все темнокожие южане его поколения, он привык смеяться, когда ему было плохо, и радоваться малейшим проблескам счастья. Став пожилым человеком, Джеймс Джордан с удивлением узнал, что жизнь может быть прекрасна, а времена изменились к лучшему.
|
|
Добродушный и общительный Джордан-старший легко вписался в атмосферу привилегированного клуба НБА и в немалой степени скрасил ее. Его любили все: служащие "Чикагского Стадиона", репортеры, игроки, тренеры. За глаза его называли "папашей". Джеймс как ребенок радовался, что под конец жизни он купается в лучах славы своего сына и может не считать каждый доллар. Его присутствие облегчало жизнь Майклу, помогало ему снять постоянные стрессы.
Гибель отца полностью опустошила Майкла. Узник своей славы, он не мог даже достойно предать его земле. Похороны, на которые должны собираться только родные и близкие, превратились в событие общественной жизни. А некоторые репортеры додумались связать убийство Джордана-старшего с увлечением Майкла азартными играми.
Казалось, этот удар судьбы окончательно сломает Майкла, но он приучился жить под ежедневным прессом, когда ты не имеешь права на ошибку и вечно должен оправдывать чьи-то ожидания. Конечно,
Майкл изменился. Исчезла его лучезарная улыбка. Очередной сезон выдался трудным для него. К личному горю прибавились традиционные стрессы, которые испытывает многократный чемпион НБА. Обострились его отношения с Грантом, в результате чего в раздевалке "Буллз" царила напряженная тишина. Все чувствовали какую-то неловкость.
На площадке Майкл оставался прежним Джорданом - игра означала для него утешение и свободу, а вот на тренировках он стал менее сосредоточенным и больше не излучал веселья. Тренировки, которые в прошлом доставляли ему столько радости, теперь превратились в обычную работу. То же примерно чувство испытывали и другие чикагские игроки, тяжело переносившие бремя свалившейся на них славы. Но у Майкла были и свои причины. После всех скандалов, связанных с его страстью к игре на деньги, он страдал, если так можно выразиться, похмельем. Все чаще и чаще он говорил близким друзьям, что думает расстаться с баскетболом. В конце 1993 г. слухи о намерении Майкла покинуть НБА дошли до Дина Смита, и тренер "Каролины" тут же прилетел в Чикаго на домашний матч "Буллз". Он и раньше нередко бывал здесь: ему хотелось убедиться своими глазами, как прижился в профессиональном баскетболе его бывший воспитанник. Но о своем приезде Смит всегда предупреждал Майкла, а на сей раз появился неожиданно для него. Оба при этом почувствовали, что, может быть, Смит видит игру своего любимца в последний раз.
Мэджик Джонсон тоже почувствовал, что с Джорданом творится что-то неладное. Хотя они были уже не коллеги (Мэджик к тому времени стал телекомментатором), но Джонсон, с его профессиональным опытом и проницательностью, подметил, что в игре Майкла что-то исчезло. Кстати говоря, в последнее время Джонсон вошел в круг ближайших друзей Майкла, в основном - бывших игроков "Каролины", которые часто собирались в доме Джордана и играли с ним в гольф или в карты. Мэджик не раз предупреждал своих коллег по NBC, что Джордан думает уйти из баскетбола, хотя и очень любит его. По мнению Джонсона, силы Майкла подкосила изнанка его славы и богатства. Что касается его страсти к азартным играм, ей не нужно придавать особого значения. Важно, как считал Джонсон, другое: вокруг Майкла образовался своего рода вакуум. Сам Мэджик и Ларри Бёрд покинули сцену, молодые яркие игроки, в частности Грант Хилл и Шакил О'Нил, суперзвездами еще не успели стать. И получилось так, что единственной знаковой фигурой американского профессионального баскетбола оставался Майкл Джордан. А это нечеловеческая ноша.
Став трехкратным чемпионом НБА, Майкл не представлял себе даже, какой новый вызов ему может бросить судьба. Его клуб и он сам достигли, кажется, всего. Когда-то, например, говорили, что, несмотря на его индивидуальное высочайшее мастерство, Джордан все же не тот игрок, который может повести за собой команду и привести ее к чемпионскому званию. Теперь такие разговоры абсурдны. К чему же стремиться дальше? Какие новые, еще более высокие цели перед собой ставить? На одной из послематчевых пресс-конференций репортер Митчелл Крюгель отметил в своем блокноте, что на протяжении 45 минут Майкл употребил слово "вызов" дюжину раз. Но это было давно, когда "Буллз" еще только мечтали о лаврах победителей. А сейчас трехкратный чемпион НБА Майкл Джордан в поисках новых вызовов решил, как он говорил своим друзьям, попробовать свои силы в профессиональном бейсболе. В мальчишеские годы бейсбол какое-то время был его любимым видом спорта, отец не раз говорил ему, что он как будто специально создан для него. Теперь, после гибели отца, Майкл все чаще задумывался над его словами, воспринимая их как завещание. Когда Майкл учился в университете в Чепел-Хилл, он хотел было заниматься и бейсболом и баскетболом. Но Дин Смит этому категорически воспротивился. Бейсбол так и остался несбывшейся мечтой Майкла.
Теперь он, кажется, решил эту мечту осуществить. Даже в разговорах с мало ему знакомыми журналистами Джордан неоднократно заявлял, что намерен переключиться с баскетбола на бейсбол. Когда автор этой книги в январе 1992 г. готовил о Джордане материал для журнала "Спортс Иллюстрейтед", Майкл подробно рассказал ему о своем желании попробовать поиграть в высшей бейсбольной лиге. Он упомянул также, что у него в запасе второй вариант - стать профессиональным футболистом (еще один вызов?). Я не фантазирую, - насчет футбола Джордан часто говорил со своим другом Ричардом Дентом.
Любопытный штрих. Когда в 1993 г. "Буллз" веселились в своей раздевалке после победы над "Финиксом", Майкл, обратившись к Тиму Гроверу, одному из тренеров команды, попросил его подготовить для него тренировочную бейсбольную программу. Узнав об этом, Фил Джексон ничуть не удивился. Он понял, что баскетбол для Майкла если и не стал тяжким испытанием, то превратился в однообразную работу. А мальчишеский энтузиазм Джордана, всегда помогавший ему выдерживать напряженные сезоны, с годами исчез.
Джерри Рейнсдорф, впервые услышавший новость от самого Майкла, попросил его, перед тем как принять окончательное решение, переговорить с Филом Джексоном. Джордану не хотелось этого делать: он боялся, что старший тренер, тонкий дипломат, легко переубедит его. Но другого выхода не было. Сжавшись, как пружина, Майкл отправился к Джексону. Опасения его оказались напрасными, тренер не взял на себя моральную ответственность отговаривать человека от того, к чему его влечет сердце. Он просто высказал сожаление по поводу того, что Майкл огорчит миллионы простых американцев, наслаждавшихся его игрой. В глубине души Джексон был уверен, что Майкл со временем соскучится по игре, которой он столь блестяще овладел, и вернется в НБА. Тактика, избранная тренером, несколько изменила характер их отношений. Создавалось впечатление, что интересы Майкла дороже Джексону, чем интересы клуба.
Так или иначе, Джордан покинул НБА. На пресс-конференции, посвященной его уходу из профессионального баскетбола, Майкл, на удивление всем, нарочито фамильярно и даже грубо вел себя по отношению к журналистам. Не иначе как со словами "Вы, ребята", он к ним не обращался. Не обвиняя прессу в том, что она его вынудила расстаться с баскетболом, Джордан все же ядовито заметил, что в первый раз видит столько народу, собравшегося по вполне мирному поводу. Дескать, обычно репортеры сбегались, когда чуяли, что речь пойдет об очередном скандале вокруг его имени. Майкл также сообщил журналистам, что теперь у него появится счастливая возможность уделять больше времени семье и друзьям. "Так что теперь вы, ребята, ищите новую добычу, а себе я пожелаю видеть вас пореже" - так закончил Джордан свою прощальную пресс-конференцию. На репортеров, регулярно писавших о Джордане на протяжении почти десятилетия, его враждебный тон произвел неприятное впечатление. Честно говоря, большинство журналистов писали о нем только хорошее. Они его любили не только как спортсмена, но и как человека. А главное - как прирожденного победителя.
| Глава 27. Бирмингем; Чикаго, 1994-1995 гг. |
Бейсбол оказался отнюдь не легким видом спорта. Конечно, никто не знал, что получилось бы из Джордана, если бы он всерьез занялся им еще в Северной Каролине, а затем начал бы профессиональную карьеру, напрочь забыв о баскетболе. Но сейчас, в 1994 г., уже прошло 13 лет с тех пор, как он играл в бейсбол в выпускном классе средней школы. Помимо прочего, Майклу мешал его высокий рост, неподходящий для хорошего бейсболиста. Его невероятно быстрая реакция, сослужившая ему хорошую службу в баскетболе, уже была прочно ориентирована именно на эту игру. На баскетбольной площадке Джордан принимал единственно верное решение, даже не задумываясь над ним, а здесь рефлексы надо было вырабатывать заново. А возраст поджимал. В общем, Майкл оказался в трудной ситуации. Конечно, его смелостью можно было только восхищаться. Лучший игрок НБА решился избрать новый вид спорта, весьма нелегкий. Причем его ожидала не высшая лига, а скорее полная неудача. Джордан, привыкший к славе, решил, что и на этот раз он начнет свою новую карьеру, чем бы она ни обернулась, под пристальным вниманием прессы. Немногие бы осмелились на такой шаг. Одно дело - провал без свидетелей, другое - провал, о котором узнает вся страна. На обложке очередного номера журнала "Спортс Иллюстрейтед" появилась размашистая "шапка": "Тебе мало баскетбола, Майкл?", а в помещенной в корпусе издания статье говорилось о том, что Джордан собирается опозорить национальный спорт американцев. Майкл не на шутку разозлился и долгое время ни с кем из сотрудников этого журнала не желал даже разговаривать. По мнению Тома Босуэлла из газеты "Вашингтон Пост", одного из лучших спортивных журналистов США, Майкл, переключившись на бейсбол, словно бы оплакивал любимого отца. Том знал Майкла еще с тех пор, когда он был юнцом и играл в бейсбол в детской лиге. Журналист оказался прав. Тут смешалось все. И то, что покойный отец Майкла считал, что его сыну нужно заняться именно бейсболом. И то, что эта игра для Джордана ассоциировалась с безвозвратно ушедшей юностью, возвращение в которую могло бы его утешить. Интересно, что Фил Джексон был полностью согласен с Томом Босуэллом.
Джордан стал выступать за "Бирмингемских баронов" - клуб, базирующийся в штате Алабама. Владельцем его был все тот же Джерри Рейнсдорф, одновременно прибравший к рукам "Чикаго Буллз", так что босс у Майкла остался прежний. Джордан сразу же проявил себя как неплохой партнер. Остальные игроки были моложе его лет на десять, а то и больше и гораздо беднее его. В клубе Майкл зарабатывал 850 долларов в месяц, и еще ему выдавали 16 долларов в день на пропитание. Но это были крохи по сравнению с теми 30 миллионами в год, что он получал от рекламодателей. Да и плюс к тому неожиданно расщедрившийся Рейнсдорф временно сохранил за ним его ежегодный гонорар в "Буллз", составлявший 4 миллиона.
Майкл на свои средства нанял для всей команды чартерный роскошный автобус, который клуб не мог бы себе позволить. Теперь "Бароны" отправлялись на выездные матчи с комфортом, даже в изнурительную жару. Подружившись с одним из новых своих партнеров Роджелио Нуньесом, Джордан стал давать ему уроки английского. За каждое правильно произнесенное слово Нуньес получал по 100 долларов. Никто в команде не тренировался с таким упорством, как Майкл. Он приходил на площадку первым и уходил последним. И никто с таким вниманием не слушал наставления тренеров.
Но в конечном счете его эксперимент не удался, что само по себе удивительно. Ведь в баскетболе Джордан проявил себя как уникальный спортсмен - быстрый, мощный, игравший с такой самоотдачей, что сметал на своем пути все препятствия. Все думали, что Майкл преуспеет в любом занятии, в том числе спортивном, за какое бы он ни взялся. И в бейсболе он начал неплохо, но вскоре подающие начали бросать мячи по сложной траектории, и он не всегда удачно их отбивал. Рослый и мускулистый, Джордан не сумел эффективно использовать свою силу. Не случайно знаменитый в прошлом бейсболист Тэд Уильямс говорил, что в спорте нет ничего сложнее, чем удар бейсбольной битой по мячу. Показатели Джордана снизились до критической отметки. Легко представить, как он, с его гипертрофированным самолюбием переживал свои неудачи. Менеджер "Баронов" Терри Франкона предложил отчислить его из клуба, но Джордан за счет невероятных усилий несколько улучшил свою игру.
Вообще же, как считали опытные бейсбольные селекционеры, вины Майкла в его неудачах на новом спортивном поприще не было. Идеально сложенный для баскетбола, он по своей комплекции никак не годился в бейсболисты. Многолетние тренировки баскетболистов имеют среди прочих и такую цель - ноги игроков должны быть сухими и стройными. А у бейсболистов вся сила - в мышцах бедер и икр. Поэтому ноги у них более массивные. Бейсболисты коренасты, у них широкая грудь. А Джордан, по мнению специалистов, был сложен, как скаковая лошадь.
Майкл не испытывал зависти к своим новым партнерам - он искренне уважал этих отличных спортсменов. По меркам НБА они выглядели скорее не атлетами, а увальнями. Парни ростом всего 5 футов 8 дюймов и с 20 процентами жира в теле (для баскетболиста норма - 4-5 процентов) умели делать то, что Джордану было не дано.
Осенью 1994 г. старый знакомый Джордана, сочинитель рекламных роликов Джим Рисуолд приехал к нему в Алабаму, чтобы впервые снять его в облике бейсболиста. На Джима Майкл произвел хорошее впечатление. Несмотря на его неудачи на новом спортивном поприще, он на сей раз выглядел уравновешенным, спокойным, даже отдохнувшим. Чувствовалось, что он в ладу с самим собой. Казалось, в бейсболе он нашел тихую обитель. Ему теперь не нужно было каждый вечер лезть из кожи вон, чтобы подтвердить репутацию лучшего игрока НБА и супермена, которым любуется вся страна. Здесь он был всего лишь скромным подмастерьем, и никто не ожидал от него большего.
В этом рекламном ролике по установившейся традиции снялся Спайк Ли, который выступал в роли Марса Блэкмона, вымышленного личного секретаря Джордана, от лица которого ведется рассказ. К съемкам привлекли также известных бейсболистов, которые комментировали действия Майкла. Вот несколько кадров. Джордан лихо размахивается битой, но промахивается по мячу. "Да, он не Стэн Мьюзиел", - говорит Марс. Потом в кадре появляется собственной персоной сам Стэн и добродушно произносит: "Но он, по крайней мере, старается". Потом Джордан ловит мяч. "Нет, ему далеко до Уилли Мейса", - скептически замечает Марс. Появляется самолично Уилли Мейс: "Не придирайся, видишь, парень старается!" Потом мяч прокатывается между ног зазевавшегося Джордана. "Это вам не Билл Бакнер", - бубнит Марс. "Но он старается", - парирует возникший в кадре Бакнер.
Между тем часто вспоминавший Джордана Фил Джексон в который раз возвращался к мысли о том, что Майкл любил баскетбол особой любовью - чистой, без примесей материальных и вообще эгоистических соображений. Тренер "Буллз" верил, что Джордан обязательно вернется. Просто он выдохся и решил взять тайм-аут. Когда Джордан позвонил Джексону, чтобы узнать, как себя чувствует Скотти Пиппен, получивший серьезную травму во время встречи с нью-йоркским клубом "Никс" (Майкл смотрел этот матч по телевизору), тренер убедился, что Джордан не может забыть свой клуб.
Единственный, кто из "Буллз" поддерживал постоянные контакты с Джорданом на протяжении почти двухлетних его "каникул", так это Б. Дж. Армстронг. Они были друзьями, еще когда играли вместе, но не столь близкими. Чем успешнее складывалась профессиональная карьера Джордана, тем сильнее было у него желание свести к минимуму общение со своими одноклубниками. Времена, когда он водил тесную дружбу с кем-нибудь вроде Чарли Оукли, давно прошли. Невероятная популярность Майкла возвела барьер между ним и остальными игроками "Буллз". Держаться с ними на равных он уже не мог. Были и другие причины. Во-первых, хотя Джордан по-прежнему любил баскетбол, но все же игра была для него не развлечением, а серьезной работой, и с годами Майкл почувствовал, что работу и личную жизнь надо четко разделять, не путать одно с другим. Во-вторых, Джордана постоянно одолевала пресса. Поэтому он справедливо считал, что чем меньше знают его одноклубники о его личной жизни, тем лучше для него. Ведь игроки "Буллз", ежедневно сталкиваясь с толпами журналистов, наивно полагали, что репортеры жаждут встречи с ними. На самом же деле они нужны были журналистам, только чтобы выведать у них пикантные подробности из жизни Джордана. Если Майкл и выходил в свет, то только со старыми дружками из Северной Каролины, по крайней мере, они не сталкивались с прессой, а если бы какой-нибудь пронырливый репортер пожелал с кем-либо из них побеседовать, тот сразу же ставил Майкла в известность. Разрешит - интервью состоится. Не разрешит - журналист получит от ворот поворот.
А вот уйдя из "Буллз" почти на два сезона, с Армстронгом Джордан по-настоящему сдружился. Он был молодой парень из Айовы, еще не растерявший мальчишеских замашек. В свое время ему настолько трудно было играть вместе с Джорданом, что он не поленился и пошел в библиотеку, чтобы подобрать книги о гениях всех времен и народов. То, что Майкл выбрал его в друзья, неудивительно. Армстронг отличался аналитическим складом ума и всегда держался особняком, не считаясь особо с мнением партнеров и тренеров. Как он полагал, Джордан ушел из баскетбола, поскольку он рано повзрослел и утратил наивность, свойственную молодости. А ведь именно эта ребяческая черта характера позволяет многим великим спортсменам продолжать выступать, когда и годы уже берут свое, и денег у них уже более чем достаточно, и славы.
Разумеется, в классе игры Армстронг значительно уступал Джордану, но и он уже чувствовал, что наивность и азарт молодости у него на исходе. В минуты, когда он впадал в пессимизм, Армстронг садился в машину и, проезжая мимо какой-нибудь баскетбольной площадки на открытом воздухе, притормаживал и подолгу смотрел на ребятишек, играющих до полной темноты. И тогда он как бы видел самого себя, еще совсем юного, так же игравшего допоздна и мечтавшего, что он когда-нибудь пробьется в НБА. Потом он осознавал, что его мечта осуществилась, и вновь обретал душевное равновесие. Может, в свое время обретет его и Майкл, думал Армстронг.
Когда осенью 1993 г. Джордан впервые сообщил одноклубникам, что расстается с баскетболом, Армстронг сказал ему: "Знаешь, парень, ты счастливчик. У тебя теперь есть две важнейшие вещи - куча денег и куча свободного времени". Впрочем, он предполагал, что бейсбол станет для Майкла лишь временным пристанищем. Джордан просто сбился с дороги - забарахлил его "внутренний компас". Поэтому, когда Майкл стал ему названивать, Армстронг ничуть не удивился. Джордан звонил или ранним утром, чтобы первым успеть на тренировку (он предпочитал тренироваться в одиночестве), или поздно ночью, возвратившись с выездного матча. И даже если Армстронг просил телефонного оператора отеля его не беспокоить, Майкл ухитрялся дозваниваться до него. Когда Армстронг спрашивал, как ему это удается, Джордан лишь посмеивался, приговаривая: "Да брось ты..." Подтекст был следующий: "Как-никак я Майкл Джордан. Неужели ты думаешь, что меня может остановить телефонистка?"
Тактичный Армстронг никогда не спрашивал у Джордана про его бейсбольные дела. Но во время первых разговоров с ним он понял по его голосу, что Майкл обрел долгожданную свободу, которая доставляет ему несказанное удовольствие. Джордан с восторгом рассказывал о своих новых партнерах - молодых энергичных парнях, жаждущих спортивных успехов. Он считал, что, общаясь с ними, и сам будто помолодел. Армстронг искренне радовался за Майкла, считая, что общение с молодежью вернет ему юношеский задор и он вернется в баскетбол.
Вскоре в их разговорах появилась и другая тема. Джордан вновь стал проявлять интерес к баскетболу, хотел быть в курсе дел "Буллз" и НБА в целом. Спрашивал о молодых игроках, пришедших в лигу. В частности, о Спрюэлле, новой восходящей звезде. Армстронг высоко отзывался об этом парне: спортсмен просто великолепный. В прессе писали даже, что Спрюэлл со временем станет вторым Майклом Джорданом. Армстронг не удивился, услышав от своего друга следующую историю. Как-то раз Майкл оказался в окрестностях Сан-Франциско. Он приехал туда проведать своего друга Рода Хиггинса, который работал помощником старшего тренера в клубе "Голден Стейт Уорриорс", за который как раз и выступал Спрюэлл. Джордан направился в город, разыскал тренировочную базу "Уорриорс" и - что самое удивительное - порезвился вместе с ними. Вполне в стиле Майкла Джордана, восхищенно сказал про себя Армстронг.
Майкл стал ему звонить все чаще и чаще. Спрашивал о Анферни Хардуэйе, начинавшем свою профессиональную карьеру, о Джейсоне Кидде. Он хотел знать буквально все о новом поколении чикагских игроков и о том, как управляется с ними Фил Джексон.
Армстронг был достаточно осторожен, чтобы не спрашивать у Майкла о его собственных планах на будущее, но не сомневался в том, что Джордан вернется: его сердце было отдано баскетболу.
He сомневался в этом и Фил Джексон. Зимой 1994/95 г., когда многие бейсболисты, недовольные скромными заработками, приняли участие в массовой забастовке, тренер "Буллз" почувствовал, что Джордан вот-вот подаст о себе знать. В начале февраля Майкл заехал повидать Джексона. Они поговорили о забастовке бейсболистов. "Знаешь ли, - сказал тренер, - пусть они бастуют, а ты должен серьезно подумать о своем будущем. Извини, но впереди у тебя не так уж много баскетбольных сезонов. Начни с конца этого сезона - успеешь сыграть в 25 матчах".
"Слишком много, - ответил Джордан, - может, с меня хватит и 20?" У Джексона словно камень с души свалился. Он, впрочем, предчувствовал, что их разговор будет развиваться именно по такому сценарию. Старший тренер "Буллз" был слишком умен, чтобы не понимать, что Джордан в бейсболе явно не прижился.
Как-то в марте 1995 г. Армстронга разбудил в 6 утра телефонный звонок. На проводе был Джордан, попросивший своего друга встретиться с ним в Чикаго, в "Берто Центр", где находилась тренировочная база "Буллз". Армстронг заколебался: а вдруг после столь долгого перерыва Майкл не обретет прежнюю форму? Поэтому он спросил его, действительно ли он хочет вернуться, а если хочет, уверен ли он, что сможет играть на прежнем уровне. Джордан ответил, что на протяжении последних дней усиленно тренировался по баскетбольной программе, в которой он собаку съел. Майкл звонил из Чикаго, и тем же утром они встретились. Когда Армстронг приехал туда, Джордан уже был там, отрабатывая броски и подборы. Затем по предложению Майкла они затеяли игру один на один. Причем на Армстронге была спортивная форма, а на Джордане - обычная уличная одежда. Армстронг не мог нарадоваться. Игра проходила спокойно, оба действовали вполсилы. То один поражал кольцо, то другой. Но вдруг игра пошла совершенно другая. Армстронг увидел прежнего Джордана, состязаться с которым означало: "Либо ты убьешь его, либо он тебя". Разумеется, дело дошло до бесконечных фолов и штрафных бросков. Наконец Армстронг не выдержал и, указав на уличные ботинки Майкла, спросил: "Ты уверен, что можешь в них играть?"
"Не беспокойся, мне удобно. Главное - я в прекрасном настроении", - ответил Джордан. Майкл, взмокший от пота, победил - 10:7. "Вот видишь, - сказал он, - ты по-прежнему не можешь со мной справиться, а я играл в ботинках на скользкой подошве". На следующий день Джордан позвонил в "Найк" и заказал дюжину пар кроссовок, а через день сделал краткое официальное заявление: "Я вернулся". Позднее Армстронг сказал Бобу Грину, что всегда был уверен, что Майкл вернется. "Почему?" -- спросил Грин. "Человек всегда остается тем, кто он есть. Себя не переделаешь", - ответил Армстронг.
Перед возвращением Джордана в "Буллз" он и Дэвид Фальк позвонили Дику Эберсолу, директору спортивных программ NBC. Майкл просто держал у уха другую трубку, а разговаривал только Фальк. Он сообщил Эберсолу, что Джордан твердо решил вернуться в баскетбол, и поинтересовался у него, что он по этому поводу думает. Эберсол, отлично понимавший, что значит игра Джордана для рейтинга телепрограмм и что значит для этого рейтинга отсутствие суперзвезды НБА, ответил, что, разумеется, это прекрасная идея. Затем Фальк спросил: "А как вы думаете - должна ли NBC раскошелиться по этому случаю?"