Улыбка Мэджика Джонсона была его фирменным знаком как баскетболиста, которому игра доставляет одно удовольствие. Многие заблуждались, не догадываясь, что за этой улыбкой прячется напряженный труд. Люди, далекие от баскетбола, не знали также, насколько требователен Джонсон к партнерам по команде, как он набрасывается на них, если заметит промахи и небрежности в их игре. "Не покупайтесь на улыбку Мэджика, - говорил его давний товарищ по команде Майкл Томпсон, - она вовсе не отражает его сущность. Он далеко не беспечный добряк. Мне он напоминает чем-то Мохаммеда Али. Тот тоже часто улыбался. Но оба они, сохраняя на лице добродушную мину, на самом деле хотели растерзать противников в клочья".
Финал сезона 1990/91 г. дал возможность ценителям баскетбола сравнить игру двух суперзвезд, столь отличающихся друг от друга. Джонсон на площадке был прирожденным лидером и, чтобы лучше исполнять свою роль, играл на позиции опорного защитника. Марк Хейслер из "Лос-Анджелес таймс", долго писавший об обеих звездах, тонко подметил, что Джордан, в отличие от Джонсона, не прирожденный лидер, а прирожденный исполнитель, но, разумеется, не рядовой, а главный солист команды. Распасовывать мячи - не его задача. А вот мнение Джеймса Уорси, близко знавшего обоих. "В Джонсоне внутренней энергии больше, чем в Джордане. И Майкл хранит ее в себе, а Мэджик щедро делится ею с другими, заряжая партнеров".
Конечно, Джордану тоже приходилось подстегивать партнеров, но он вынужден был это делать, поскольку долгое время находился в окружении слабых игроков. У Джонсона никогда не было необходимости поучать кого-либо. Он сразу же попал в команду великих игроков. "Лейкерс" в те годы напоминал прекрасный автомобиль, в котором, правда, отсутствовала система зажигания. Вот Джонсон и стал выполнять ее функции. Он обладал неистребимой жаждой победы. Он побеждал в средней школе. Потом, когда ему было 19, привел к победе в чемпионате НАСС баскетбольную команду университета штата Мичиган. И в первый же свой сезон в лиге довел до финала чемпионата НБА "Лейкерс", который не добирался туда с 1973 г. А он ведь был тогда совсем молодым. По законам многих штатов ему бы нигде не продали и не подали спиртного.
|
|
В тренировочных играх один на один Мэджик не блистал. Не был он и выдающимся снайпером, не отличался особой прыгучестью. Но все это компенсировала страсть к победе, радость от самой игры. А его инстинктивное понимание, кому, куда и когда нужно отдать мяч, было вообще неподражаемо. Он обладал хорошим периферическим зрением, прекрасно владел мячом, а при своем росте (6 футов 9 дюймов), несколько необычном для опорного защитника, прекрасно видел всю площадку. Точные и тонкие пасы, которые выдавал Джонсон партнерам, всех поражали.
Тренеры и селекционеры присматривались к Джонсону, когда он был еще студентом, и пытались выяснить, есть ли в его игре изъяны, но так и не находили их.
Итак, Мэджик был прирожденным лидером. Зная его, трудно было вообразить вообще какое-либо поле деятельности, где бы он ни повел за собой остальных. Только начав играть в "Лейкерс", он сделал команду "своей". "Когда мы выбирали его в драфте, мы, конечно, знали, что игрок он классный, - говорил Джерри Уэст. - Мы же видели, как он распасовывает мячи. Но не могли представить, что он уже в середине первого своего сезона станет настоящим лидером команды".
|
|
У Джонсона было несколько прозвищ. Болельщики и спортивные журналисты, очарованные колдовской силой его игры, называли его Мэджиком. Так обращались к нему люди посторонние, но желавшие быть с ним на дружеской ноге. Знавшие его ближе, употребляли его настоящее имя - Ирвин, которое, кстати, нравилось ему самому. А вот среди товарищей по команде он звался Бычком. Так его окрестил, только что познакомившись с ним, партнер по клубу Норм Нельсон, имея в виду его горячую молодую кровь, азарт, напор и упрямство.
Когда состав команды окончательно сформировался, а пост старшего тренера занял Пат Райли, "Лейкерс" стал грозным клубом.
Выходец из рабочей среды, Райли тогда был еще молодым человеком, сам он в свое время играл в баскетбол, но свои скромные атлетические данные оценивал весьма трезво. Когда его спортивная карьера закончилась, он долгое время ходил без работы, не зная, что ждет его в будущем. Потом он стал ассистентом Чика Хирна, телекомментатора, освещавшего матчи с участием "Лейкерс". По правде говоря, Хирн не нуждался в ассистентах, чья роль сводилась к тому, чтобы несколько раз на протяжении трансляции игры повторить одну и ту же дежурную фразу: "Совершенно верно, Чик". Затем Райли по воле случая стал помощником старшего тренера "Лейкерс", а когда Пола Уэстхеда уволили, он оказался у руля команды, поскольку Джерри Уэст предпочитал в тренировочный процесс не вмешиваться. Райли сам удивлялся своему везению, но, когда клуб впервые завоевал чемпионский титул под его руководством (заслуги бывших тренеров - особая статья), он решил, что жар-птицу упускать из рук нельзя.
|
|
Райли прекрасно понимал, кому он больше обязан своими успехами на тренерском поприще. Однажды, беседуя с друзьями, далекими от мира баскетбола, он попросил их угадать два слова, которые значат для него больше всего на свете. "Честность? Верность? Стойкость? Простота?" - терялись в догадках собеседники. "Нет, все не то, - ответил Райли. - Мэджик Джонсон!"
Райли и Джонсон гоняли игроков до седьмого пота. Если Райли, по выражению Джеймса Уорси, был генералом, то Мэджик Джонсон - суровым сержантом морской пехоты, муштровавшим солдат на боевых учениях. А главная задача сержанта - избавить генерала от лишних хлопот. Тренировочный процесс в клубе был основательным. Все расписано по минутам, время впустую не тратится. Джонсон всех понукал. Он первым появлялся в раздевалке и обдумывал планы на предстоящий день. Над чем-то надо поработать самому, а потом успеть проверить, как идут дела у партнеров. Джонсон не выносил шума в раздевалке, особенно перед матчами, когда ему нужно было уйти в себя и максимально сконцентрироваться. Поэтому в раздевалках отсутствовали звуковые колонки. Хочешь слушать музыку - пользуйся наушниками. Мысль Джонсона была ясна: здесь деловой офис, а не фитнес-клуб. Если кто-либо опаздывал на тренировку, Джонсон тут же налетал на него с вопросами: "Так, посмотрим на тебя. Все в порядке? Никто из родственников не умер? И машина не сломалась, пока сюда добирался? Ну, слава Богу!" Подтекст всем был понятен. Джонсон часто обрушивался на Грина, у которого были нескладные руки, и он порой не справлялся с пасами от лидера. Доставалось и Владу Дивацу, приехавшему в Лос-Анджелес из Югославии и не привыкшему к жесткому американскому баскетболу. Как заметил один из игроков, Джонсон порой разговаривал с Дивацем, как с собакой, которую не слишком любит. Если "Лейкерс" проигрывал два матча подряд, Джонсон приходил в отчаяние, горюя даже больше Райли.
Да, команда "Лейкерс", сформировавшаяся в то десятилетие, была очень сильной. С ней можно сравнить только "Бостон Селтикс" в его лучшие годы. Из-за темповой и тонкой игры некоторые считали калифорнийцев слабаками с точки зрения физической и моральной подготовки. К тому же клуб находился в Лос-Анджелесе, у этого города, в отличие от Чикаго или Детройта, нет "жесткого" имиджа. Но подобное мнение было совершенно ошибочным. Пэт Райли никогда не работал с "мягкими" командами, да и Мэджик Джонсон за них никогда не выступал. "Лейкерс" были стойкими бойцами, и даже когда Райли сменил на его посту Данливи, клуб продолжал исповедовать жесткую игру. Вот с какими соперниками предстояло встретиться "Быкам". Исход финала занимал всех любителей баскетбола.
Майкл Джордан столь блестяще играл в нападении, что мало кто обращал внимание на его искусные действия в защите. "Вы не представляете, как вам повезло", - говорил Филу Джексону его коллега из другого клуба НБА Дон Нельсон. "Думаю все же, что представляю. Но что конкретно вы имеете в виду?" - "Два ваших лучших форварда - они же и два лучших защитника".
Это было действительно так, и подобное везение - большая редкость. Фил Джексон сознавал, что тактика игры в нападении не самая сильная его сторона, а вот действия игроков в обороне он выстраивал безупречно. Приняв команду осенью 1989 г., Фил в тренировочном лагере стал отрабатывать с игроками систему прессинга в защите, призывая подопечных действовать с максимальной энергией, чтобы создать благоприятные возможности своим нападающим. Игроки хорошо усвоили наставления тренера.
Майкл Джордан играл в защите прекрасно. Майк Данливи вообще считал, что в его амплуа с ним никто не может сравниться. По сути дела, Джордан был игроком универсальным. И здесь надо отдать должное его университетскому тренеру Дину Смиту, который, сразу же угадав в Майкле блестящего форварда, заставил его упорно совершенствовать игру в защите. Так сформировался уникальный игрок - опаснейший нападающий, который вместе с тем не чурался черновой и зачастую неприметной работы в защите.
Как-то в начале своей профессиональной карьеры Джордан вскользь сообщил репортерам, что надеется когда-нибудь удостоиться одновременно звания лучшего защитника года и самого ценного игрока. Ян Хаббард, работавший тогда в "Даллас Морнинг Ньюс", написал по этому поводу, что такое произойти не может. Ни у кого не хватит физических сил и энергии, чтобы одинаково и на столь высоком уровне выступать в обоих амплуа. Но, вопреки его сомнениям, в сезоне 1987/88 г. Джордан завоевал оба звания. Хаббард в очередной раз признал свою ошибку. Но Майкл, всегда оставлявший последнее слово за собой, ему ее не простил. Как этот писака посмел недооценивать Джордана? Нет, это не журналистский ляп - это нечто похожее на уголовное преступление.
В сезоне 1990/91 г. Пиппен выглядел в защите, возможно, даже лучше самого Джордана. Он действовал более разнообразно и гибко. С его неимоверно длинными ручищами, Скотти в "размахе крыльев" превосходил Майкла. Передвигаясь по площадке с проворством хищника, он дотягивался до мяча с легкостью заправского центрового. Когда Скотти только начинал свою профессиональную карьеру, ничто ему так не помогло, как игра против Майкла на ежедневных тренировках. Тут все очень просто: если он научится нейтрализовывать Джордана, то сможет выключить из игры любую звезду НБА. Майкл и Скотти, а также Хорас Грант, возможно, самый быстрый ударный форвард лиги, надежно цементировали оборону "Буллз". Джонни Бах называл эту троицу "доберманами" - настолько они были проворны и свирепы в защите. Не следует сбрасывать со счетов и Картрайта. Хотя его игра в нападении поблекла, в защите он позиционно играл безупречно. Центровые других клубов с ним никогда не справлялись. Учитывая достоинства чикагских игроков, победить их было действительно трудно. Иногда "Буллз" прибегали к игре от обороны, и такие матчи заканчивались с нерезультативным (по баскетбольным, конечно, канонам) счетом. Но порой они взрывались и играли в открытый баскетбол. Тогда встречи заканчивались со счетом, переваливавшим за сто очков.
Пока оба клуба готовились к решающим сражениям, мало кто реально представлял, насколько сильны "Буллз". О Джордане, конечно, знали все, но это особая статья. Да, "Буллз" разгромили в этом году "Пистонс", но только те, кому доводилось играть против детройтцев, понимали, как трудно их победить. А вот о силе "Лейкерс" знали все: ведь этот клуб давно взошел на баскетбольный Олимп.
Первые два матча состоялись в Чикаго. В дебютной встрече "Буллз" чересчур осторожничали и на удивление нерасторопно действовали в защите. Перед финальным свистком Сэм Перкинс точно бросил из трехочковой зоны, что принесло калифорнийцам победу с преимуществом в два очка. У Фила Джексона сложилось ощущение, что его команда сыграла ниже своих возможностей. Конечно, ребята нервничали: как-никак первая встреча на столь высоком уровне. Фил поразмыслил над тем, как укрепить оборонительные порядки. Тренер не впал в отчаяние. Да, победу упустили, но игрой своих питомцев Джексон в принципе остался доволен и был уверен, что "Буллз" смогут взять реванш.
В начале второй встречи Джордан успел получить два персональных замечания. Джексон подумал, что зря он не приставил к Мэджику Джонсону Пиппена. Это был бы более удачный ход. Пиппен ростом почти был с Джонсона, но гораздо быстрее его. И если бы он плотно его опекал, атаки калифорнийцев срывались бы чаще. У "Лейкерс" оказалось уязвимое место - на площадку не вышел Джеймс Уорси, получивший серьезную травму лодыжки. Джеймс прекрасно владел дриблингом и мог прорвать любую оборону. Учитывая его отсутствие, чикагцы прибегли в защите к элементарному прессингу. Одновременно они поймали свою игру. В третьей четверти из 20 их бросков с игры 17 оказались точными. Ход встречи переломился в их пользу. Когда игра закончилась, на счету Джордана было 15 точных бросков из 18, на счету Паксона - 8 из 8. Один из бросков Майкла стал прямо-таки учебно-показательным. Ведя мяч к кольцу соперников правой рукой, он заметил, что к нему устремился Сэм Перкинс, его бывший одноклубник по "Каролине". Тогда Майкл взлетел в воздух, на секунду завис в нем, переложил мяч в левую руку и вонзил его в корзину. Подобный прием никому еще не удавался. "Быки" победили с большим преимуществом - 107:86. Теперь чикагцев никто уже не мог считать неопытными юнцами, не способными сражаться на равных со знаменитыми калифорнийцами. Но предстояли ответные матчи в Лос-Анджелесе. Фил Джексон сказал своим питомцам, что там надо выиграть две встречи из трех. "А почему бы не все три?" - спросил тренера Джордан.
Итак, третий матч, уже в Лос-Анджелесе. До конца игры остается три с половиной секунды. Майкл, пролетев в воздухе 14 футов, точно бросает по кольцу. Счет сравнивается, и назначается овертайм. "Буллз", будучи моложе и свежее уставших соперников, в итоге побеждают. Однако им не повезло: Джордан, неудачно приземлившись после своего фантастического прыжка, спасшего команду от поражения, серьезно повредил большой палец ноги. Сразу же почувствовав адскую боль, он решил, что у него скорее всего перелом. В овертайме он не мог ни резко стартовать, ни мгновенно останавливаться.
После игры Чип Шефер, один из тренеров "Буллз", пытался сконструировать для Джордана специальную обувь, чтобы защитить палец от дальнейших неприятностей, но Майкл, примерив экспериментальную доморощенную обувку, понял, что полноценно играть он с ней не сможет, поскольку его движения будут скованными. Накануне четвертой встречи он сказал Шеферу: "Спасибо за старания, но лучше пусть уж побаливает". Он надел свою обычную спортивную обувь и понадеялся, что с болью как-нибудь справится. И справился, да еще принес своей команде 36 очков. В итоге чикагцы выиграли третий матч подряд. Во второй половине этой встречи Мэджик Джонсон постоянно орал своим партнерам: "Жестче играйте, жестче!" Но на сей раз лидер "Лейкерс" оказался бессилен по-настоящему вдохновить партнеров. Очень неубедительно выглядел Сэм Перкинс. Из 15 его бросков цели достиг лишь один. Разрыв в счете оказался не так уж велик, но все равно - оборона чикагцев действовала безупречно. "Буллз" наглухо закрыли пути к своему кольцу, загнав "Лейкерс" на его половину площадки.
Избалованные славой калифорнийцы наконец-то осознали, что на Олимпе американского профессионального баскетбола грядут большие перемены. Если после третьего матча Джонсон предсказывал, что финальная серия затянется ("Ничего ведь пока не решено"), то после четвертого он испытал настоящее потрясение.
"Да, надавали нам по нашим старым задницам, - с горечью сказал "Волшебник". - Никогда не думал, что такое может произойти". Проигрыш трех матчей финальной серии у себя дома действительно казался игрокам, тренерам, менеджерам и болельщикам "Лейкерс" событием невероятным.
Перед пятым матчем, проходившим в "Форуме", калифорнийцы настроились на игру серьезно и решительно. Когда до конца встречи оставалось примерно 6 минут, "Лейкерс" вел с перевесом в одно очко. Чикагские тренеры забеспокоились: вдруг Джордан, плюнув на коллективную атаку, снова станет брать игру на себя? Этого им меньше всего хотелось, тем более что Паксон часто оставался открытым. Мэджик Джонсон, соблюдая принцип зонной защиты, иногда не обращал внимания на Паксона и отступал к своему кольцу, чтобы подстраховать партнеров во время стремительных прорывов Джордана и Пиппена.
"Майкл, не видишь, кто у нас открыт?" - прокричал с тренерской скамейки Джексон. Ответа не последовало. Тренер повторил свой вопрос, но Майкл никак не реагировал. Джексон умоляющим тоном спросил его о том же в третий раз. "Вижу - Пакс", - спокойно заметил Джордан. "Тогда отдай ему свой гребаный мяч!" - вскипел тренер.
Для чикагских игроков эта перепалка впоследствии оказалась весьма полезной для дальнейшей эволюции клуба, который все чаще стал делать ставки на коллективную игру. Годы спустя, когда отношения между Краузе и Джексоном окончательно разладились, Джерри Рейнсдорф вспоминал этот эпизод как один из самых счастливых моментов в жизни Краузе, в то время больше недолюбливавшего звезду "Буллз", чем их тренера: "Джерри не уставал тогда повторять, что ни один тренер НБА, кроме Фила, не смог бы укротить своенравного Майкла". "Буллз" победили и в пятом матче - 108:101. Они действительно стали непобедимыми и в выездных встречах, да еще с самыми титулованными соперниками.
Как считали специалисты, новому чемпиону НБА успех в первую очередь, принесла его надежная защита. Ведь "Лейкерс" год за годом набирал в финальных сериях в среднем по 100 очков за матч, а сейчас, в 1991 г., чикагцы сбили ему эту планку до 90 очков. Да, факел победителя завоевал новый клуб.
После пятого матча, осознав, что за семь лет в НБА он наконец-то стал чемпионом, Майкл не выдержал и разрыдался. Репортеры поинтересовались у Мэджика Джонсона, так ли эмоционален он был, завоевав свой первый чемпионский титул. "Нет, - ответил великий игрок. - Я был тогда очень молод и толком не понимал, что означает победа в чемпионате НБА. Но я прекрасно понимаю, что чувствует сейчас Майкл. Я испытывал такие же эмоции, став старше, когда победы в чемпионатах стали даваться с неимоверным трудом".
Глава 22. Чикаго, 1997-1998 гг.
С декабря 1997 г. состояние Скотти Пиппена, физическое и психологическое, хоть и медленно, но стало улучшаться. Рон Харпер, его партнер и близкий друг, постоянно о нем заботился. Не оставался в стороне и Фил Джексон. Он не запугивал Пиппена и не вставал на сторону менеджеров - он терпеливо объяснял Скотти, что от его затеи пострадают не Краузе с Рейнсдорфом, а он сам и, конечно, его товарищи по команде.
В конце декабря Скотти решил-таки вернуться в клуб, но его нога заживала медленно, хотя операция прошла успешно. Когда Пиппен начал тренироваться, его наставники с ужасом обнаружили, что за четырехмесячный перерыв мышцы его ног так атрофировались, что высота вертикального прыжка Скотти снизилась на две трети. Возвращение Пиппена в строй оказалось более трудным процессом, чем все ожидали. После того как нога его зажила полностью (с точки зрения врачей), прошли еще недели, прежде чем он смог играть.
Пиппен пропустил 35 календарных встреч - почти половину сезона, в котором каждый клуб НБА проводит 82 матча. В отсутствие Скотти его партнеры держали марку "Буллз". Из 35 матчей, проведенных без Пиппена, они победили в 24. Но каждая победа изматывала их полностью. Особенно тяжело приходилось Джордану. В каждом матче его опекали двое, а то и трое соперников, а ему еще надо было выполнять работу Пиппена - и в атаке, и в обороне. Надежды на то, что Майкл выдержит этот сезон, таяли. Ему должно было скоро исполниться уже 35, а он в каждом матче проводил на площадке 39 минут. И минут, замечу, очень нелегких.
10 января, впервые за столь долгое отсутствие, Пиппен вышел на официальный матч. "Буллз" играли дома против клуба "Голден Стейт Уорриорс" из Калифорнии.
Со Скотти игра пошла уже другая. Раньше чикагцы выступали без чистого опорного защитника, причем делалось это специально, чтобы облегчить Джордану путь к кольцу соперника. В прошлом в основном работал с мячом Пиппен, хотя и другие игроки ему помогали. Без Пиппена же "Буллз" зачастую действовали скованно. С его возвращением все радикально изменилось. Вообще же стоит сказать, что если в НБА мало кто в артистизме превосходил Джордана, то и мало на кого можно было смотреть с таким удовольствием, как на Пиппена. В каждом своем движении Скотти был неподражаемо элегантен. Его природная грация, легкость, с которой он передвигался по площадке, внезапно меняя направление, сверхточный расчет времени до доли секунды - все это завораживало даже его партнеров. С возвращением Пиппена атаки команды вновь стали гибкими и разнообразными. Каждый игрок знал, где и когда ему надо находиться. Команда напоминала часовой механизм, сделанный искусным мастером.
За оставшиеся дни января и в первых числах февраля чикагцы победили в 10 матчах, уступив лишь в двух. К ним вернулась прежняя уверенность в себе, даже некоторая дерзость. В начале февраля "Буллз" прилетели в Лос-Анджелес на матч с "Лейкерс", состав которого к тому времени обновился и помолодел. Такие игроки, как Шакил О'Нил, Коби Брайант, Ник ван Эксель, Роберт Хорри, Эдди Джонс, были с точки зрения атлетизма, наверное, самыми выдающимися баскетболистами НБА. Они, казалось, излучали физическую мощь. Но вот добавятся ли к силе игровое мышление, стойкость духа и воля к победе - это еще оставалось под вопросом. Баскетбольным специалистам и комментаторам нынешний "Лейкерс" напоминал некоторые команды прошлых времен, которые за счет огромной силы и выносливости игроков удачно завершали изнурительный сезон, но в сериях "плей-офф", где защита соперников стояла насмерть, зачастую уступали менее ярким клубам, которые брали верх за счет строгой игровой дисциплины.
"Буллз" прибыли в Лос-Анджелес в разгар сезона, имея за плечами "послужной список", о котором мог мечтать любой тренер, - 53 победы и 13 поражений. Единственное, что беспокоило чикагцев, - это появление на горизонте нового опасного соперника - клуба "Индиана", тренером которого был тогда знаменитый в прошлом игрок Ларри Бёрд.
Матч в Лос-Анджелесе был разрекламирован как возможная репетиция встречи тех же команд уже в финальной серии чемпионата. Первая половина игры закончилась в пользу "Лейкерс" со счетом 57:53. В третьей четверти калифорнийцы разыгрались не на шутку, набрав еще 34 очка, в то время как чикагцы довольствовались всего 10. "Перед нами словно вырос какой-то барьер", - сказал потом Джексон. "Лейкерс" торжествовал: вот что значат свежие силы, здоровье и удача. "Буллз" же удрученно зализывали раны. Тони Кукоч провел на площадке всего 9 минут, набрал 2 очка и жаловался на травму, которую Джексон расценил как таинственную болезнь. На самом деле это оказалось легким растяжением мышц спины. Джексон пришел в ярость от плохих действий своих игроков в обороне, но позднее понял, что его парни просто слишком расслабились накануне матча, устроив шумную вечеринку. Однако он решил не придавать поражению особого значения: матч ведь был неофициальным.
Если что и беспокоило Джексона, так это ситуация с Тони Кукочем, талантливым и несколько загадочным хорватом. Он играл за "Буллз" уже пятый сезон и, казалось бы, должен был успеть оправдать надежды селекционеров и тренеров. В Европе Тони считался лучшим баскетболистом Старого Света, но в Чикаго с ним намучились. Необычайно талантливый защитник ростом 6 футов 11 дюймов, Кукоч совершал неимоверные броски в прыжках, прекрасно видел площадку, а пасы его вообще были бесподобны. Не случайно в Европе его прозвали Официантом - пасы партнерам он выкладывал как на блюдечке. Порой, когда он находился на площадке вместе с Джорданом, Пиппеном, Родманом и Харпером, эта пятерка "Буллз" была неудержима. Она мчалась к кольцу соперников, искусно перепасовывая мяч, который даже не касался пола. А иногда Кукоч, стоя у боковой линии, имитировал бросок в прыжке, а вместо этого устремлялся к кольцу и совершал неотразимый бросок левой рукой. В такие моменты казалось, что он может принести команде за матч 20 очков, совершенно не прилагая к тому особых усилий. Но так и случалось редко. Во-первых, в Кукоче не было той жесткости, без которой в НБА делать нечего. Во-вторых, он играл нестабильно. Сегодня, допустим, он выглядит суперзвездой, а завтра - бесцветный середнячок.
Кукоч был довольно приятным, мягким парнем, но чересчур ранимым. Если дела у него не шли, он тут же раскисал. Вообще в Америке он чувствовал себя неуютно. Тренеры заметили, что в Чикаго, к которому он более или менее привык, Тони играет гораздо лучше, чем на выездах. Тренеры между собой решили, что у себя в Югославии Кукоч воспитывался скорее не как будущий профессиональный баскетболист, а как наследный принц. Однажды Чип Шефер, объясняя ему, почему на него напускаются тренеры, привел такую аналогию: родителям, мол, иногда нужно хорошенько отшлепать своего отпрыска. Кукоч ничего не понял. Пришлось вызвать переводчика, но дело было не в языковом барьере, а в том, что Тони в детстве никогда не наказывали. Более того, в Европе он никогда не слышал упреков от тренеров. Те были настолько счастливы тем, что заполучили такого талантливого "великана", что всерьез с ним не работали. Его действия в нападении казались им более чем достаточными, да и в защите он не выглядел медлительным, поскольку европейский баскетбол в атлетизме и скорости значительно уступает американскому. На родине при своем росте Тони легко справлялся с функциями защитника и всегда выигрывал подборы.
Когда он переехал в США, американские тренеры, конечно, сразу же распознали его несомненный талант, но поняли одновременно, что настоящей тренировочной школы он не прошел. Тони не владел некоторыми элементарными азами баскетбола. Особенно это касалось действий в обороне. В защите он играл, как говорят в американском баскетболе, на манер тореадора. Иными словами, выставлял вперед руки, вместо того чтобы постоянно двигаться. Выставлять вперед руки - реальный шанс заработать фол. Кукоч понятия не имел о настоящем тренировочном процессе, даже не знал, что можно есть перед игрой, а чего нельзя. Однажды Чип Шефер, разделив с ним трапезу незадолго до матча, был поражен, что Кукоч заказал семь блюд, включая салат, бифштекс и спагетти. "Да, тянет на 4 тысячи калорий", - не без восхищения заметил Чип.
Как многие игроки, приехавшие из Европы, Кукоч позволял себе в день матча выпить за ланчем вина, хотя и слегка разбавлял его водой. Когда он прибыл в США, процент жира в его теле составлял 20, что для НБА недопустимо. Правда, тренеры и врачи "Буллз" этот процент снизили. Затем они занялись его физической подготовкой. Тони усердно поднимал штангу, но сильнее от этого не стал, а вот скорость утратил. В конце концов наставники решили оставить его в покое: что будет - то будет, хотя успели несколько улучшить его спортивную форму и приучили правильно питаться.
Благодаря своему высоченному росту Кукоч действительно мог выиграть заваруху у своего кольца, но поскольку его игра не отличалась надежностью, Джексон редко включал его в стартовую пятерку. Для лиги, где исповедовался атлетизм, он был все же слабаком. Он избегал резких столкновений с форвардами соперников. Когда тренеры и игроки "Буллз" просматривали видеозаписи сыгранных матчей, партнеры Тони, заливаясь смехом, подтрунивали над ним. Вот здесь он отступил в сторону, а надо было бросаться на форварда. А вот здесь надо бороться за подбор, а Кукоч стоит, прикрыв голову руками. Джордан, Пиппен и Джексон, впрочем, не злорадствовали, а терпеливо объясняли Тони его ошибки.
Большинство игроков НБА понимало, что гораздо важнее, когда их вводят в игру в решающий момент со скамейки запасных, а не ставят в стартовую пятерку. Этим как раз и подчеркивается их ценность. Но упрямый Кукоч этого не понимал и постоянно плакался Джексону: почему, мол, он недостоин начинать матч.
Из всех талантливых игроков, с которыми Джексону довелось иметь дело в Чикаго, Кукоч, наверное, был единственным, который каким-то образом ухитрялся ускользать из-под его опеки. Иногда Тони искрился талантом озорного мальчишки, а иногда совершенно выпадал из командных действий. Нужно бросать по кольцу, а он отдает пас. Или наоборот - бросает сам, вместо того чтобы отдать мяч партнеру, находящемуся в более выгодной позиции. А то вдруг держит мяч под кольцом, нарушая правило трех секунд. В матче серии "плей-офф" против "Майами" его опекал Крис Гатлинг, который во время игры серьезно повредил лодыжку. У игроков из Флориды не было права на тайм-аут, и Кукочу противостоял фактически одноногий соперник. Тони стоял с мячом у лицевой линии. Партнеры рассыпались по площадке, чтобы расчистить ему путь к кольцу. Но он решил бросить из трехочковой зоны и промахнулся. "Тони, - сказал ему после матча Джексон, - теперь я понял, почему Хорватия не побеждала ни в одной войне".
С годами Кукоч стал для Джексона одним из двух его мальчиков для битья. Другим был Люк Лонгли, высокорослый центровой, очень плохо передвигавшийся по площадке. Но Кукоч раздражал тренера больше. Люк, по крайней мере, после просмотра видеозаписей искренне признавал свои промахи и обещал их исправить. А Тони всегда находил что-нибудь в свое оправдание или утверждал, что на пленке не все зафиксировано. Его в команде считали плаксой. Джексон возился с ним целые сезоны, приговаривая при этом: "Если я не буду тебя воспитывать, Тони, за дело возьмутся твои товарищи. Так что лучше доверь это мне". Когда Джексон по ходу матча отсылал Кукоча на скамейку запасных, тот уходил с площадки, бормоча под нос что-то на родном языке, - очевидно, жаловался на судьбу или проклинал тренера.