Над их головами висели разноцветные шары: зеленые и синие, пламенно-оранжевые и лимонно-желтые. Они вращались вокруг своей оси и при этом медленно двигались по кругу. Некоторые из них излучали свет, другие — только отражали. «Похоже на детскую игрушку-модуль с планетами», — подумала Корнелия.— Ах! — воскликнула Тарани, и глаза ее засияли. — Это же планетарий!
— Что? — переспросила Ирма.
— Планетарий, только очень старомодный.
На полу на специальных подставках были установлены глобусы. Каждый желающий мог подойти и повращать их, чтобы разглядеть представленные на них миры со всех сторон. Корнелия пробежала по ним глазами в поисках Земли, но планет было слишком много, чтобы найти среди них нужную.
А потом ее взгляд упал на большой стеклянный куб, внутри которого находилась паутина необыкновенной величины. Прикрепленная сбоку маленькая бронзовая пластинка гласила: «Иеремия, Страж Мира. Модель Времени».
— Так вот, где мы были, — прошептала она. — Тарани, ты была права. Эта штука гораздо меньше, чем казалось изнутри.
Ирма осторожно покосилась на модель времени, словно та могла снова поглотить их.
— Не хотела бы я побывать там еще раз, — хмыкнула она. — Понятия не имею, почему нас перенесло именно туда. Как вы думаете, может у магии быть чувство юмора?
Вилл покачала головой.
— Не знаю, как насчет юмора, но порой магия понимает все слишком буквально. Ну, знаете, как в сказках, когда желания исполняются дословно, а не так, как ты хочешь. Или... ну, скажем, как было с нами, когда вместо прибрежной пещеры в Хитерфилде мы перенеслись в грот в аквариуме какого-то мальчика из Меридиана.
— Ну, я-то уж точно не желала очутиться в этой паутине! — воскликнула Корнелия.
— Ты — нет, но, допустим, Горгон хотел, чтобы мы запутались во Времени, вот мы и запутались, только не в самом Времени, а в его модели.
Хай Лин принялась внимательно рассматривать паутину.
— Я никого внутри не вижу, — пробормотала она. — Правда, если Муравьишка или Горгон там, они могут быть так малы, что мы их просто не разглядим.
Корнелия тоже уставилась на посверкивающую паутину. Внутри не наблюдалось ни малейшего движения.
— Если они не там, то где?— спросила она.— И, кстати, где мы сами?
— В Кондракаре, — без колебаний ответила Вилл.
Корнелия выпрямилась. На ее лице отразилось удивление.
— В Кондракаре? Ты уверена? Вилл кивнула.
— Но откуда ты знаешь?
— Узнать несложно. Сердце Кондракара чувствует, когда возвращается домой.
— Я и не знала, что тут есть планетарий, — заметила Тарани.
Вилл пожала плечами.
— Кондракар бесконечен. Если бы мы остались тут навечно, мы бы и тогда постоянно открывали
для себя всякие новые места и интересные вещи.
Но сейчас меня интересует, почему мы здесь и где Муравьишка с Горгоном. Не говоря уже о Фрагменте Феникса.
Кондракар... Корнелия замерла как громом пораженная. Она едва сдержалась, чтобы не крикнуть на весь мир о своем озарении. И только тихий вздох слетел с ее губ. - Ох...
— Что? — спросила Ирма, уставившись на подругу. — Корнелия, ты так странно выглядишь.
— Я только что поняла...
— Должно быть, это что-то важное. У тебя такое лицо, будто ты получила по голове клюшкой для гольфа.
— Да, ну... в общем, все началось, когда я увидела стенд с фениксом в Хитерфилдском зоопарке. Помню, я еще подумала, что он не очень-то похож на настоящего.
— А ты, конечно, знаешь, как должен выглядеть настоящий феникс, — с сомнением произнесла Ирма.
— Вполне возможно. Во всяком случае, я точно знаю, что видела одного, и он был не на моей подвеске. Помните Зал Орхидей?
— Конечно, — нетерпеливо закивала Тарани. — Там-то вся эта история и началась. Точнее, там нам рассказал о ней Оракул.
— А помните дверь?
— Дверь?— недоуменно переспросила Вилл.— А что было с дверью?
Теперь лицо Тарани приняло то же ошарашенное выражение, которое только что было у Корнелии.
— Там был феникс, — прошептала она. — Феникс над дверью.
— Да, и он в точности — именно в точности — повторял птицу на моей подвеске. — Корнелия поднесла руку к груди и только тут вспомнила, что подвески у нее уже не было.
— Это не может быть совпадением, — сказала Хай Лин.
— Верно, не может, — согласилась Корнелия. — Думаю, нам надо добраться до Зала Орхидей, и как можно скорее.
— Пешком или с помощью магии? — устало спросила Вилл, как будто оба варианта казались ей одинаково утомительными.
В этот миг все вокруг содрогнулось, и подвешенные к потолку планеты подпрыгнули и задрожали на своих длинных нитях. «Ктскго использует мощную магию, — подумала Корнелия, — и это очень похоже на магию Времени».
Она подняла руку, призывая обратить на себя внимание.
— Перенесемся магически. Так быстрее.
На первый взгляд Зал Орхидей ничуть не изменился с тех пор, как Оракул впервые рассказал чародейкам о Времени, Горгоне и четырех Осколках.
«Не так уж давно это было», — подумала Корнелия. Но при этом казалось, что прошли годы. Так много всего случилось за это время.
Девочки снова находились в зимнем саду: повсюду зеленели растения, слышалось журчание фонтанов. Красивая статуя павлина распустила свои блестящие перья в буйных зарослях папоротника. Тончайшей работы серебряные розы поблескивали среди настоящих цветов, густо обвивших зеленые шпалеры и образовавших бело-розовые сугробы лепестков.
На первый взгляд здесь царили мир и спокойствие, но Корнелия сразу догадалась, что это только видимость. Вместо сладкого аромата роз она почувствовала едкий запах гари.
Ирма с подозрительным видом принюхалась.
— Кажется, кто-то забыл вытащить хлеб из тостера.
В этот момент внимание Корнелии привлек какой-то предмет, лежащий на полу у дверей и поблескивающий хрустальными гранями в мягком освещении комнаты.
— Моя подвеска!
Она тут же схватила ее — и почувствовала тепло... нет, не тепло... подвеска была горячей — настолько, что ее было трудно держать. Корнелия осмотрела кулон. Все на месте: пламеннокрылый феникс держит в когтях песочные часы. Вот только песка осталось совсем мало. Речь шла уже не о часах, а самое большее о минутах. Чародейка подняла подвеску повыше, сравнивая ее с изображением над дверью. Фениксы были абсолютно похожи, только у того, что над дверью, в золотых когтях были зажаты не песочные часы, а что-то другое...
—...они должны быть где-то поблизости, — говорила Вилл. — Горгон и Муравьишка или кто-то один из них.
Но Корнелия ее не слышала — то, что было у феникса в лапах, очень напоминало яичную скорлупку. Фрагмент...
Дотянуться до Осколка руками она не могла: он висел слишком высоко. Корнелия попробовала достать его с помощью волшебства, той бестелесной силы, которая заставляла замки открываться, а школьный звонок звенеть в нужное время.
«Осторожно!»
Корнелия услышала беззвучное предупреждение и вовремя успела отпрыгнуть назад. Огненный феникс со свистом взлетел в воздух, облетел комнату, разбрасывая на своем пути огонь, и вернулся на свое место над дверью.
Золотые глаза птицы уставились на чародейку. Корнелии показалось, что в этом взгляде сквозила печаль. У нее в голове снова раздался голос феникса:
«Осторожно!»
— Он живой! — задыхаясь, выговорила Хай Лин.
— Да, и у него Осколок, — добавила Корнелия.
— Мы должны забрать его, — заявила Ирма. — Пока у нас будет хоть один Осколок, Горгон не сможет победить, так ведь?
Корнелия посмотрела на птицу. Сейчас она казалась меньше, чем в полете, и выглядела вовсе не такой опасной. Но по краям крыльев по-прежнему мерцало пламя, и чародейка поежилась, вспомнив о своих ночных кошмарах. Во сне ее окружал огонь. Нет, ей совсем не хотелось пережить это наяву.
— Тарани, ты не можешь как-нибудь убрать огонь? — спросила Корнелия у подруги.
Тарани сосредоточенно разглядывала горящего феникса.
— Думаю, нет, — она покачала головой. — Эта птица и есть огонь. И, если я уберу пламя, боюсь, что и она может умереть.
«Осторожно!» — произнес феникс, глядя на подруг похожими на раскаленные уголья глазами.
— Надень подвеску, — обратился к Корнелии негромкий голос. — Если на тебе будет подвеска, феникс позволит тебе взять Фрагмент.
— Муравьишка!
Корнелия оглянулась, ища взглядом юношу, и увидела, как Муравьишка поднимается из зарослей, окружавших статую павлина.
— Ты в порядке? — спросила у него Вилл. — Что произошло?
— Кажется, Горгону удалось на некоторое время лишить меня сознания. Корнелия, ты должна спешить. Я уверен, Призрак бродит где-то поблизости, не позволяй ему заполучить последний Фрагмент.
Корнелия заколебалась. Она смотрела на пламя, а в ушах у нее раздавалось грозное предупреждение птицы. Ей совсем не хотелось подходить ближе... Но, наверное, Хай Лин тоже было трудно заставить себя приблизиться к Каменному Соколу, и все же ей удалось с ним справиться. Все, что нужно, это немного храбрости.
— Скорее!
Она надела подвеску и показала ее фениксу.
— Смотри! — сказала чародейка. — У меня есть пропуск, и я собираюсь забрать Осколок. Хай Лин, ты не могла бы немного приподнять меня, а то я не дотягиваюсь.
— Конечно, — откликнулась воздушная чародейка, и Корнелия почувствовала, что поднимается. Наконец она зависла прямо напротив феникса, так близко, что могла заглянуть ему в глаза.
«Осторожно!» — крикнул он, но не сдвинулся с места.
Медленно, чтобы не спугнуть птицу, Корнелия потянулась к Осколку. От феникса исходили волны жара, находиться рядом с ним было все равно что жаться к походному костру. А вдруг и Фрагмент окажется раскаленным?
«Ну будет у меня пара волдырей на руках, — подумала Корнелия. — Какая мелочь по сравнению с тем, что случится, если Фрагментом завладеет Горгон».
Ее пальцы сомкнулись вокруг Осколка, и мир поглотило море бушующего пламени.
Глава 10. Пламя феникса
Огонь. Она горела. Феникс рос, как разрастается костер, когда в него подбрасывают дрова. Теперь он башней возвышался над чародейкой. Его крылья словно в объятии обхватили Корнелию, и она оказалась зажатой в плотном кольце пламени.
Краем сознания она понимала, что огонь не пожирал ее одежду и не обугливал плоть. Но он жег ее, и это приносило боль. Боль, которая была сродни разлуке с Калебом, сродни мысли, что кто-то может причинить вред Лилиан.
И Корнелия была в этом огне, как в ловушке.
Она плакала. Она чувствовала, как слезы льются из глаз, но жар был таким сильным, что соленые капли высыхали, не успев добежать до середины щеки. Калеб далеко, и, возможно, они никогда больше не увидятся. Лилиан застыла на качелях посреди полета. Корнелии хотелось избавиться от этих страшных картин, выкинуть их из головы, забыть о них, но это было не так просто. Они никуда не девались. Все это могло случиться. Ее страхи могли стать явью. Как этот огонь из кошмаров, в котором она теперь пылала.
«Если любовь к людям причиняет такую боль, может быть, лучше вообще не любить», — думала она.
Откуда-то доносились крики. Корнелия слышала голоса, но не могла разобрать слов.
И вдруг в ее сознание сквозь завесу боли и страха проникли два слова: «Корнелия, отпусти».
Отпустить? Только тут она сообразила, что ее пальцы все еще держат Фрагмент, зажатый в когтях у феникса. «Отпусти». Им легко говорить. Но она заставила сведенные судорогой пальцы раскрыться. И, как только она убрала руки с Осколка, пламя выпустило ее.
Она рухнула на пол, сжимая второй рукой ладонь, которой держалась за Осколок. На коже не было ни ожогов, ни волдырей. Девочка смутно осознавала, что даже волосы ее не были опалены огнем. Но память о боли оставалась. Калеб. Лилиан. Папа и мама, люди, которых она любила... огонь дал ей почувствовать, каково это — потерять их всех. И эта боль была невыносима.
— Корнелия! Ты ранена? Корнелия, пожалуйста, перестань плакать...
Все заботливо окружили ее, бережно обнимая и успокаивая. Вилл, Муравьишка, Тарани... почему у них в глазах слезы, ведь пламя не коснулось их? Но они плакали. И Ирма тоже. Муравьишка и Хай Лин...
Стоп!
— Ты взяла его? Осколок у тебя? — спросил Муравьишка.
Что-то было не так.
Корнелия снова обвела друзей взглядом. Вилл, Муравьишка, Тарани, Ирма, Муравьишка, Хай Лин.
Двое Муравьишек!
— Вас двое, — изумленно сказала она. И только тут остальные чародейки заметили то же, что она. И поняли, что это означает.
— Один из вас - Горгон! — воскликнула Вилл, вскидывая руки для магической атаки. Ирма последовала ее примеру, а через секунду к ним присоединились Тарани и Хай Лин.
— Но... в кого мы ударим? — растерянно спросила Ирма.
Оба Муравьишки застыли с одинаковым выражением испуга и удивления на лицах.
— Я... Я ничего не делал, — произнес один.
И тут с розового куста лениво слетела ворона и попыталась приземлиться на плечо одного из Муравьишек.
— Нет! — отчаянно закричал он. — Прочь! Убирайся! Ты не моя!
— Как же, как же, — недоверчиво хмыкнула Ирма. — Глотни-ка водички, бестелесный подражатель!
Пока Корнелия пыталась подняться, остальные чародейки приготовились к атаке.
— Нет! — завопила Корнелия. — Остановитесь! Это обман!
— Что? — Вилл в последний момент успела развернуться, и ее стрела-молния, не причинив вреда, пролетела мимо перепуганного юноши. — С чего ты это взяла?
— Потому что Горгон — тот, второй, — торопливо произнесла Корнелия. — Тот, который не плакал.
Чародейки посмотрели на двух Муравьишек. Все в них совпадало до малейшей черточки, только в глазах одного до сих пор стояли слезы.
— Его не волнует ничья судьба, — произнесла Корнелия, указывая на неподвижную фигуру. — Я могла гореть хоть целую вечность, мы все могли бы сгореть, и это нисколько не тронуло бы его. Муравьишка правильно сказал: Горгон не знает сострадания и не понимает, что значит любить.
Тот Муравьишка, у которого в глазах не было слез, замерцал, его фигура начала колебаться.
— Любовь. Забота. Сострадание, — произнес он знакомым ледяным голосом. — Все это ничего не значащие слова. Иллюзии, которыми наивные дураки успокаивают себя. На самом же деле никто ни о ком не заботится, только о себе. — Силуэт продолжал бледнеть, все более походя на алчного призрака, которого они видели среди развалин дома Гагатов. Тело растворялось, но язвительный голос продолжал звучать: — Что мне до твоей боли? Меня больше волнует то, что ты оказалась слишком слаба и не сумела достать для меня последний Фрагмент. Я надеялся, что эта глупая птица отдаст его тебе, но ошибся. Теперь я буду умнее и попробую добыть его сам. Уверен, мне это удастся.
И Призрак Времени устремился к фениксу.
— Нет! — завопила Вилл. — Остановите его!
Муравьишка рванул в сторону Горгона так быстро, что Корнелия успела заметить только движущееся пятно. Он заключил тающую фигуру Призрака в железные объятья, как сделал это когда-то в Башне Орла.
— Ударьте его, — с трудом выкрикнул он. — Ударьте, пока я держу его. Может, на этот раз он не успеет воспользоваться заклинанием времени.
Все пять чародеек действовали как одна. Огонь, Вода, Земля, Воздух и чистая Энергия выстрелили в бестелесного Горгона, пригвоздив его к полу.
— Давайте свяжем его, — предложила Ирма. — Окутаем его такой магией, из которой он никогда не сможет вырваться!
Это была хорошая идея. Пока Муравьишка поднимался на ноги, магическая нить, сплетенная из Стихий, закручивалась вокруг Призрака Времени, как шелковая нить обвивается вокруг гусеницы, образуя кокон. Вскоре их взорам предстала бесформенная фигура, стянутая сияющими магическими путами.
— Должно сработать, — с глубоким удовлетворением произнесла Вилл. — Посмотрим, удастся ли ему выбраться отсюда.
— Бесчувственное животное, — необычно резко выразилась Хай Лин, глядя на Горгона. — Какая ты умница, Корнелия, что догадалась, кто настоящий Муравьишка. Еще чуть-чуть — и я бы ударила того, что с вороной.
— Все из-за феникса. Его пламя напомнило мне, что любовь и забота могут причинять боль. И когда я увидела ваши лица и слезы в ваших глазах... Не знаю, понимаете ли вы меня...
— Конечно, понимаем! — воскликнула Тарани. — Мы чувствовали, что тебе очень больно.
— Да, я знаю... И, оттого что вы волновались за меня, моя боль передалась вам. Вот как это бывает. Если мы переживаем за кого-то, мы становимся уязвимы. Только Горгону ни до кого нет дела.
Ирма нахмурилась.
— Когда ты так говоришь, кажется, что лучше вообще ни за кого не переживать...
— И стать такими, как Горгон? Нет уж, спасибо. Я лучше останусь самой собой, — покачала головой Корнелия.
— Я тоже, — тихо согласилась Тарани.
Корнелия посмотрела на феникса, который снова уменьшился и как ни в чем не бывало сидел на своей жердочке над дверью. Он все еще пылал, но огненные язычки теперь были не больше пламени свечи. Его золотые глаза были по-прежнему устремлены на нее, но в них застыла такая печаль, что чародейке невольно стало жаль его. Несмотря на то, что птица причинила ей такую боль.
— Нужно забрать у Горгона остальные Осколки, — сказала Корнелия. Она знала, что это действительно необходимо, но в то же время понимала, что пытается оттянуть тот момент, когда ей придется еще раз попробовать добыть Фрагмент Феникса.
Неизвестно, сможет ли она вынести это испытание, но если не она, то кто же? Недаром Оракул дал подвеску с фениксом именно ей.
Ирма задумчиво покосилась на коконообразную фигуру.
— Может, мы слишком плотно его связали?
— Но он не может носить Осколки на себе, — возразила Вилл. — У него же нет настоящего тела.
— Ты права. Вряд ли в его костюме призрака предусмотрены карманы, — Ирма почесала затылок. — Вопрос в том, как заставить Горгона рассказать, куда он дел Фрагменты. Может, будем щекотать ему пятки, пока он не сдастся?
— А может, пусть послушает пару часиков твои шутки? — предложила Хай Лин. — Тут кто угодно сдастся.
Все посмотрели на связанную фигуру. Горгон не издавал ни звука. «Может, он потерял сознание, — подумала Корнелия, — если такое случается с привидениями. А может, он задумал очередную каверзу и ждет своего часа?» Последнее больше походило на правду.
— Постойте-ка, — сказала Тарани. — Хай Лин, ты можешь мне помочь? Я хочу поймать нашу пернатую подругу. — Она кивнула в сторону вороны, которая не попала вместе с хозяином в магический плен и теперь опасливо поглядывала на чародеек, пристроившись на шпалере с розами.
Хай Лин задумалась.
— А что, может и получиться... Если Корнелия сгонит ее с решетки, я заставлю воздух опустить ее на землю.
Корнелия потерла виски. Она чувствовала себя больной и ужасно уставшей. Тем не менее для нее не составило труда легким толчком согнать ворону с решетки. Птица с громким карканьем поднялась в воздух и хотела было улететь, но тут Хай Лин выбила воздух у нее из-под крыльев, и ворона неловко плюхнулась на пол.
— Спокойно, — сказала Вилл, взяв птицу в руки. — Не вздумай меня клюнуть!
Ворона бросила на нее пристальный взгляд, но не клюнула, а только обиженно каркнула. «Ловко Вилл умеет обращаться с животными, — подумала Корнелия. — Даже с такими враждебными, как эта птичка».
— У нее что-то привязано к ноге! — вдруг воскликнула Вилл. — Что-то вроде кожаного мешочка. Может, это...
— Я так и думала, — сказала Тарани с довольной улыбкой. — Угадайте с трех раз, что там?
— Спорим, не Горгоновы запасы съестного, —усмехнулась Ирма. — Ну что там, Вилл? Мне не терпится посмотреть!
Лежавший на полу кокон издал приглушенные звуки протеста, и Корнелия убедилась, что они на правильном пути. Тем временем Вилл передала мешочек Хай Лин, и та высыпала его содержимое на ладонь: две подвески — с соколом и орлом — и один небольшой Осколок с изображением совиных перьев.
— Неплохая идея — отдать сокровища на хранение вороне, — заметил Муравьишка.
— Они у нас в руках! — торжествующе воскликнула Тарани. — Мы вернули Фрагменты!
Но радость Корнелии была не такой безоблачной. Больше не было причин откладывать решающий шаг. Чародейку охватила дрожь, она снова обратила взгляд к фениксу.
«Осторожно!» — беззвучно крикнула птица. И теперь Корнелия знала, о чем она предупреждает.
— Ох, — прошептала чародейка, — кажется, я должна попробовать еще раз.
Глава 11. Остывшая зола
— Нет! — в ужасе воскликнула Тарани. — Ты ведь чуть не сгорела!«Лучше не напоминай», — подумала Корнелия, поежившись, но не произнесла этого вслух.
— Погляди на мои волосы, — сказала она, — они не опалены. И наряд не пострадал, и крылья целы. Этот огонь не причиняет настоящего вреда.
— Корнелия, — твердо сказала Вилл. — Может, внешне ты и не пострадала, но огонь причинил тебе боль, мы все это видели! Не похоже, чтобы феникс собирался отдать тебе Фрагмент по доброй воле.
— А у тебя есть идея получше?
Наступила долгая пауза.
— Давайте я это сделаю, — тихо произнес Муравьишка.
Корнелия резко обернулась.
— Ты? Зачем тебе идти в огонь вместо меня?
— Это пламя магическое, а магия, как вы сами заметили, на меня почти не действует. Может, и этот огонь не причинит мне никакого вреда. -Но...
— Корнелия, пожалуйста, позволь мне попытать
ся. Я не вынесу, если ты снова будешь страдать.
В его взгляде была такая решимость, такая мольба. «Я тоже не уверена, что смогу вынести еще одно такое испытание, — подумала Корнелия. — К тому же, возможно, он прав. Магия Горгона не подействовала на Муравьишку, и, когда Хай Лин и Ирма попытались остановить его своим волшебством, у них тоже ничего не вышло».
— Дай мне подвеску, — сказал юноша, аккуратно снимая цепочку с шеи Корнелии. — И это, — он протянул руку за тремя отнятыми у вороны Осколками. — Пожелайте мне удачи.
— Муравьишка, ты уверен, что поступаешь правильно?
Он кивнул.
— Лучше я попытаюсь сам, чем дам кому-то из вас испытать боль. К тому же, кажется, у меня больше шансов. Кстати, — он улыбнулся, — я выше Корнелии, так что Хай Лин не придется меня поднимать.
«Может, получится так же, как с тигром, — отчаянно надеялась Корнелия. — Может, огонь послушно опустится к его ногам и уснет, не причинив ему никакого вреда».
Юноша что-то тихо сказал фениксу — Корнелия не смогла разобрать слов. Птица пристально посмотрела на него и снова предупреждающе крикнула: «Осторожно!»
Муравьишка медленно потянулся к Осколку. Внезапно пламя взревело, как и в тот раз, когда к фениксу подходила Корнелия.
— Нет! — вскрикнула чародейка. «Птица его обожжет, — думала она. — Муравьишке будет так же плохо, как было мне, или еще хуже...»
Феникс с печальным видом взметнулся в воздух и обвил юношу крыльями. Страдание отразилось на лице Муравьишки. Корнелия поняла, что, магическим было пламя или нет, оно причиняло юноше ничуть не меньшую боль, чем ей.
— Остановись! — завопила она. — Отпусти его! Отпусти Осколок!
Но он не послушался. Юноша продолжал цепляться за Фрагмент, несмотря на то что пламя взметнулось еще выше. Феникс издал странный звук, похожий на кудахтанье, и еще плотнее сжал крылья. Но юноша не сдавался.
Вдруг пламя взревело в последний раз, и огненная птица исчезла вместе с Муравьишкой, как будто оба в одночасье сгорели дотла.
— Нет! — закричала Корнелия, заливаясь слезами. — Нет, не надо...
Но обращаться было уже не к кому. В зале не было ни птицы, ни юноши, лишь в дверях высилась горка пепла.
— Он пропал, — не веря своим глазам, произнесла Вилл. — Огонь поглотил его.
Тарани рыдала, как и остальные чародейки. Корнелия знала это, хотя за пеленой слез она едва могла различить очертания комнаты, не говоря уже о лицах подруг.
— Я не должна была ему позволять, — прошептала она. — Я чувствовала, что не должна.
Но ей никто не ответил. Чтобы хоть как-то подбодрить Корнелию, Хай Лин молча положила руку ей на плечо. Тарани опустилась на колени и зачерпнула рукой немного золы.
— Она холодная, — сказала чародейка. Даже в глубокой печали она не потеряла способности удивляться. — Странно, но зола уже совсем остыла.
Внезапно она отлетела в сторону, будто кто-то изо всех сил оттолкнул ее. И это действительно было так. Корнелия увидела, что кокон, в который был заключен Горгон, рассыпался в пыль, проеденный Временем. Еле видимая фигура яростно рылась в куче золы, пытаясь что-то отыскать.
— Они должны быть здесь! — шипел ледяной голос. — Должны быть!
Но среди разбросанного пепла ничего не было. Ни Осколков, ни Сферы, разбитой или воссоединенной, ничего. Горгон вскинул прозрачную голову и завыл, как пес.
— Нет! Все, ради чего я жил! Все утрачено! Разрушено! — его голос дробился на прерывистые звуки, словно звучал из сломанной телефонной трубки. — Все. Ради чего. Я. Остался. Жить.
Теперь его руки были недостаточно материальными даже чтобы ворошить золу. Как и голос, бестелесная фигура Горгона распадалась на глазах.
— Все. Пропало.
Последний шипящий вздох — и призрак окончательно растворился.
Ворона пронзительно крикнула, и этот крик был полон скорби. Затем она поднялась в воздух и вылетела в дверь. От ударов ее крыльев зола на полу снова зашевелилась. Девочки в молчании смотрели на кучку остывшего пепла и то место, где еще совсем недавно находился Горгон.
— С ним покончено? — наконец произнесла Хай Лин. — Или он просто спрятался?
«Он исчез навсегда».
Корнелия вздрогнула. Она знала только одно существо во Вселенной, кому мог принадлежать этот голос...
Перед ними, с маленьким фениксом на плече и каким-то овальным предметом в руках, стоял Оракул.
Глава 12. Всё будет в порядке
Долгое время никто не решался заговорить. Наконец Хай Лин прервала звенящую тишину:
— Вы проснулись! Вы здесь!
«Я не спал. Вернее было бы сказать, что я некоторым образом отсутствовал».
— А теперь с вами все в порядке?
Оракул улыбнулся.
«Спасибо, все отлично».
— Что с Муравьишкой? — резко спросила Корнелия. Она слишком волновалась, чтобы думать о вежливости. — Что произошло? Где он?
Улыбка Оракула сделалась еще шире.
«У Муравьишки тоже все прекрасно. А что до того, где он... он здесь, Стражницы».
Изумленная Корнелия уставилась на маленького — размером с месячного цыпленка — феникса, решив, что огонь каким-то образом превратил юношу в птицу. Но тут до нее дошло, что имел в виду Оракул, и от потрясения у нее чуть не подкосились ноги.
— Вы и есть Муравьишка?
«Скорее, Муравьишка был частью меня».
— Но... Но... — Корнелии хотелось сказать, что Муравьишка не имел сверхъестественной силы. Он многого не знал. И даже не был наделен волшебным даром. Как... как же это было возможно?
«Я не мог отправиться в путь вместе с вами, — продолжал Оракул. — Если бы я, со всеми своими знаниями и властью, перенесся за пределы Кондракара, произошла бы катастрофа. Но туда, куда не может попасть Оракул, Муравьишка проникнет без труда. Такое маленькое, незначительное, не обладающее силой создание Паутина Времени даже не заметит».
Корнелия была в замешательстве. От всех этих новостей у нее кружилась голова. Тот маленький мальчик, испуганный и одинокий... Неужели?..
— А сам Муравьишка знал об этом? — поинтересовалась Вилл. — Он знал, что на самом деле он — это вы?
«Нет».
— Но разве вы не могли предупредить нас?! — воскликнула Ирма. — Вы сидели на острове в полном оцепенении. Мы боялись, что вы совсем исчезнете!
«Никто не может находиться в двух местах одновременно или быть сразу двумя людьми. Когда я стал Муравьишкой, я жил его жизнью, здесь от меня оставалось очень мало. Я сказал вам все, что мог».
— Но если бы... — Корнелия вспомнила обо всех опасностях, с которыми им пришлось столкнуться, обо всем, что могло закончиться неудачей. — Если бы с Муравьишкой что-то случилось?
«Конечно, я рисковал. Но самый большой риск, Стражницы, самый большой риск заключался в том, что Муравьишка мог вырасти не таким, как я, и не пройти Испытание Феникса, которое снова превратило бы его в меня. Он мог потерять смелость и веру в себя. Он мог потратить всего себя на обретение одной лишь физической силы. Он мог гоняться за знаниями, но не стать по-настоящему мудрым. И, что страшнее всего, он мог так и не научиться любить. Все это легко могло произойти с таким одиноким существом, как он».
И тут Тарани осенило.
— Так вот для чего все это было нужно! Храбрость Сокола, сила Орла, мудрость Совы и Испытание Феникса — испытание любовью. Все это была проверка. Жизненные уроки. И это было так же важно, как поиск Фрагментов.
Оракул кивнул.
«Даже важнее, Стражница. Даже важнее».
— И Муравьишка правильно усвоил урок? И мы тоже? «Фрагменты соединились, и Сфера снова стала одним целым».
Оракул протянул вперед руку. С виду Сфера была чуть больше обычного яйца. Она не поражала воображение своим великолепием, не сверкала, как драгоценные камни, но в ней была какая-то своя, особая красота.
— Значит, она не погибла в огне? — произнесла Хай Лин.
«Нет. Горгону следовало бы лучше знать свойства феникса. Эта птица сгорает, чтобы вновь возродиться из пепла».
— На наше счастье, он этого не знал, — сказала Ирма. — Если только он действительно исчез навсегда.
«Время наконец настигло его. До сих пор в этом мире его держало только одно- страстное желание собрать Сферу и изменить Вселенную по своему вкусу. И, когда он потерял надежду на это, ему стало больше незачем существовать».
— Выходит, теперь все в порядке? — спросила Ирма. — Вселенная в безопасности, жители Орбиса снова объединились, а вы стали самим собой?
«Да, теперь все хорошо, Стражницы. И вам пора возвращаться домой».
— Постойте, — Тарани подняла руку, словно была на уроке и просилась к доске. — Еще один вопрос.
Почему, когда мы пытались использовать подвеску с фениксом, она не сработала?
В словах Оракула послышалась ирония. «Кажется, ты и сама уже знаешь ответ, Тарани. И ты права».
Внезапно Зал Орхидей словно подернулся рябью. Потом вспыхнул яркий свет, и все растворилось.
Кругом царил хаос. Под ногами была вода, шипели пожарные шланги, воняло дымом и горелой пластмассой. Мигали огни на машине «скорой помощи», полумрак прорезали лучи фонарей, и повсюду сновали люди.
Одним из них был отец Ирмы.
— Эй! — закричал он. — Вход запрещен! Здесь опасная зона! — и тут он разглядел, к кому обращается. — Ирма! Девочки! Что вы тут делаете?
«Ой-ой-ой! — подумала Корнелия. — Ну и влипли! Как мы ему все объясним? Особенно если учесть, что у Ирмы дома для успокоения мамы сидят пять астральных капель... Хорошо хоть, что здесь на нас снова оказалась обычная одежда, а не наряды с крылышками».
— Мы... Мы просто хотели проверить, все ли у тебя в порядке, — сказала Ирма.
«Правильно, — подумала Корнелия. — Если нет времени придумывать убедительное объяснение, лучше говорить правду».
— Разумеется, у меня все в порядке, — пожал плечами Том Лэр. — Что могло со мной случиться?
— В полиции сказали, что ты пропал.
— Ну, как видишь, никуда я не пропал. У нас были небольшие проблемы со связью, вот и все. А теперь, Ирма, марш домой, пока я не арестовал тебя и твоих подружек за проникновение на закрытую территорию.
Ирма кивнула. Но, вместо того чтобы выполнять приказ, она бросилась к отцу и заключила его в объятия.
— Ирма!
— Я так рада, что у тебя все хорошо, — пробормотала она, уткнувшись носом в мокрую, грязную форму.
Лицо Тома Лэра смягчилось. Он переложил фонарь в другую руку и погладил дочь по голове.
— Ты так сильно за меня переживала? — спросил он.
— Конечно. А ты как думал? — сердито ответила Ирма.
— Тогда я открою тебе один секрет, — заговорщицким тоном произнес мистер Лэр. — Я не могу позволить себе ввязаться в какие-либо неприятности. Только представь, что сказала бы твоя мама!
Ирма устало хихикнула.
— А теперь живо ступайте отсюда, — скомандовал ее отец. — Нам надо работать. «Технические неполадки» — это еще мягко сказано. Вы только посмотрите, что здесь творится!
— Ирма, я думала, вы наверху!
Миссис Лэр перестала резать лук и застыла в изумлении с ножом в руке, когда водяная чародейка и ее подруги появились на пороге.
— Да... ну... — смущенно запиналась Ирма, — мы просто ненадолго выходили на улицу. Мам, с папой все в порядке!
— Да, милая, — миссис Лэр выглядела озадаченной. — Ты так говоришь, будто только сейчас об этом узнала.
— Так ты... уже знаешь?
— Ирма, о чем ты говоришь? Нам позвонили из полиции полчаса назад, и я сразу же передала тебе новости.
«Ну конечно, — сообразила Корнелия. — Она сказала об этом астральной капле». Но Ирма уже все поняла сама.
— Да, я... я знаю. Просто я так счастлива, что могу думать только об этом!
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, все в порядке.
Вдруг наверху что-то бухнуло, и они услышали дружный залп хохота. Астральные капли! «Кажется, будто стадо слонов затеяло бой подушками», — пронеслось в голове у Корнелии. Она испуганно посмотрела на Ирму. «Сделай что-нибудь!» — мысленно умоляла та.
Анна не могла не услышать шума. Она нахмурилась, подняла глаза к потолку и снова посмотрела на дочь.
— Что происходит?
— Ничего... Просто новая компьютерная игра Кристофера, — отчаянно импровизируя, выпалила Ирма. — Называется «Астральные... астральные гонки» или что-то в этом роде. Знаешь, там такие крутые спецэффекты! Думаю, нам лучше... пойти наверх и помочь ему. Пока! — И она рысью понеслась вверх по лестнице, призывая подруг следовать за ней.
Миссис Лэр проводила их недоуменным взглядом.
— Ирма, ужин будет через полчаса,— сказала она. — Попытайся к тому времени вернуться в нормальное состояние.
— Конечно, мам!
Наконец подруги оказались наверху. Ирма открыла дверь в свою комнату, и перед ними предстала хихикающая куча мала: астральные капли боролись за обладание популярным журналом о музыке.
— Развлекаетесь? — ехидно поинтересовалась Корнелия.
Астральные капли замерли с виноватым видом.
— Там целая статья про Джо Джо, — объяснила копия Ирмы. — Он та-а-акой классный парень!
— Я рада, что сегодня хоть кто-то наслаждался жизнью, — сказала настоящая Ирма. — Но боюсь, что пора заканчивать вечеринку. Спокойной ночи, девочки!
Чародейка вскинула руки, чтобы удалить свою астральную каплю, и с плаксивым «Ой, ну не надо!» весьма правдоподобная копия Ирмы исчезла. Журнал, который она держала в руках, шлепнулся на пол.
Следом за ней Корнелия удалила свою собственную астральную каплю, а затем ее примеру последовали Хай Лин, Вилл и Тарани. Вскоре в комнате остались только пять утомленных чародеек.
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и в комнату влетел Кристофер.
— А где Муравьишка? — спросил он. — Я перешел на пятый уровень! Где он? Он должен это увидеть!
— Муравьишка уехал, — сказала Ирма, глядя на брата с необычайной мягкостью. — У его родных что-то случилось, и ему пришлось вернуться домой, в свою страну.
Кристофер замер как вкопанный.
— Уехал? -Да.
— И даже не попрощался?
В этот момент Корнелия и ее подруги услышали знакомый голос, доносящийся откуда-то издалека. «Скажите ему, что я рад был с ним подружиться».
— Он просил поблагодарить тебя, — сказала Ирма. — Он был рад с тобой подружиться.
Кристофер все еще выглядел подавленным.
— Но... я же хотел показать ему... — он умолк.
«И передайте ему - чтобы попасть на шестой уровень, нужно найти синюю дверь».
«Советы по прохождению игры от Оракула? — хмыкнула про себя Корнелия. — Ни за что бы не поверила, если бы сама не услышала».
Глаза Ирмы полезли на лоб от изумления, но она передала слова Оракула брату.
— Синюю дверь?— задумчиво произнес мальчик. — А он уверен? Никто из моих приятелей еще не дошел до шестого уровня.
— Уж поверь на слово. Он знает, о чем говорит, — усмехнулась Корнелия. — Он вообще много чего знает.
— Гм, спасибо, — пробормотал Кристофер, очевидно, на ходу продумывая свои действия в сказочном мире «Красного монаха-воина». — Муравьишка был... с ним было здорово. Правда.
И мальчик снова скрылся за дверью, без сомнения, устремившись к компьютеру.
— Я тоже буду скучать по Муравьишке, — тихо произнесла Хай Лин. — Мне он нравился.
— Он вырос у нас на глазах, — добавила Ирма. — И был хорошим другом.
Вилл пристально посмотрела на Тарани. —А все же, почему подвеска с фениксом не сработала? Оракул сказал, что ты сама догадалась. Тарани кивнула.
— Помнишь, Оракул говорил, что уроки, которые преподносит нам жизнь, так же важны, как и сама Сфера?
— Он сказал: «Даже больше», —уточнила Корнелия.
— Ну так вот. Знаете, что я думаю: подвески переносили нас не к Осколкам. Они предназначены не для этого. Они всякий раз приводили нас к Муравьишке. А судьба Муравьишки была неразрывно связана со Сферой, поэтому мы всегда оказывались рядом с Фрагментами. Но Муравьишка был важнее.
Ирма нахмурилась.
— Но это не объясняет... А-а-а, понятно.
— Да. В последний раз подвеска снова привела нас к нему. Только Му