Пирамида!
С открытым ртом я иду по городу аутлендеров, который расположен в бывшем отеле. Комплекс огромен и снаружи кажется, что он состоит из одного только стекла. Внутри огромный зал высотой в несколько этажей, на этажах находятся жилые помещения. Это прямо город из сказки. Также есть регистрационная стойка, на которой я должна отметиться. Вернее, Эндрю делает это за меня, а затем мы поднимаемся в стеклянном лифте на пятый этаж.
Ого, я бы никогда не поверила, что аутлендеры такие прогрессивные. И они действительно не мутанты — они выглядят совершенно нормальными, пусть даже и слегка «потрёпанными». Эндрю объясняет мне, что многие заболели или умерли из-за заражённой воды.
Я сразу начинаю чувствовать вину. У нас в Уайт-Сити всё хорошо, у нас самый лучший уход, который только можно пожелать. Но что важнее: свобода или здоровье? Я бы хотела и то, и другое.
— А радиация действительно настолько низкая, что больше не вредна? — спрашиваю я, когда мы выходим из лифта и заходим в помещение больницы; Эндрю говорит, что мне нужно пройти несколько тестов.
— Здесь ты в безопасности. В воздухе больше нет вредной радиации. Хотя, в некоторых местах, вероятно, не стоит рыть землю руками. Но в Резуре мы убирали землю. Едим мы в основном мясо бизонов — крупных рогатых животных, на которых охотимся в зоне с низким уровнем радиации, а то, что мы выращиваем, растёт на незагрязнённой почве.
Оборудование в больнице не такое современное, как в Уайт-Сити, всё выглядит менее стерильно, в коридоре со стен отслаивается краска, тут заметен возраст здания.
— Вероника! — внезапно выкрикивает какая-то молодая женщина, когда мы входим в больничную палату.
Женщина стоит рядом с черноволосой девочкой перед большим наклонным окном. Я сразу узнаю её, одетую в джинсы и футболку, и рада видеть знакомое лицо.
— Мираджа! — Пока мы обнимаемся, я вспоминаю, почему она попала в тюрьму. — Так это правда — ты перешла на сторону повстанцев.
Мираджа вздыхает и гладит меня по спине.
— Я случайно услышала разговор между твоим отцом и сенатором Фрименом, который не предназначался для моих ушей. Речь шла о плантациях и о царящих там бесчеловечных условиях. У них кончались рабы. Тогда твоему отцу пришлось убрать меня с дороги.
Я закрываю рот рукой и меня начинают сотрясать рыдания.
— О боже, я не знала.
Сколько раз я уже произносила эту фразу? Да что я вообще знала?
Я снова обнимаю Мираджу.
— Мне так жаль. Если бы я только знала, почему тебя посадили…
— … то тоже могла оказаться в тюрьме, — добавляет она.
Я отрываюсь от неё и растираю виски. От всех этих новостей начинает болеть голова.
Эндрю на мгновение кладет руку мне на плечо:
— Обо всём поговорим позже, и тогда ты многое поймёшь. А сейчас надо подумать, как действовать, чтобы предотвратить войну.
Я слабо киваю, но могу смотреть только на Мираджу. Из-за моего отца ей пришлось пройти через ад. Я знала, что её перевели в программу «Сервы», и не хотела смотреть шоу, чтобы не видеть, как она будет страдать.
У меня сдавливает грудь, кружится голова. Я восхищаюсь тем, насколько сильной Мираджа выглядит.
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — говорит она, указывая на девочку рядом с собой. Ей, должно быть, лет двенадцать. — Это Киалада.
Малышка протягивает мне руку. Своим красивым личиком и длинными чёрными волосами она очень похожа на мини-версию Мираджи.
— Привет, — говорит девочка, — мои друзья зовут меня Киа. Сейчас я живу с Мирой и Хромом, но я не называю их мамой и папой. Тем не менее, мы одна семья.
Маленькая девочка болтает, а я могу только смотреть на неё и улыбаться. Её глаза невероятно голубые, а волосы такого насыщенного чёрного цвета, которого я никогда раньше не видела.
Когда она заканчивает свой монолог и просто выходит из комнаты, Мираджа мечтательно смотрит ей вслед.
— Прими её такой, какая она есть. Маленький сорванец.
— Так ты действительно в отношениях с Воином? — спрашиваю я.
Мираджа кивает и широко улыбается. Свет в её глазах говорит мне обо всём.
Вдруг она поворачивает меня за плечо:
— А вот и Саманта, она тебя осмотрит.
В комнату входит женщина с высоко забранными волосами и в белом халате. У неё пышная фигура и приветливое лицо. Улыбаясь, она протягивает мне руку:
— Здравствуйте, я доктор Уокер. Если позволите, я хотела бы вас осмотреть.
Я просто киваю, потому что меня переполняет её тепло. Так много прекрасных людей в одном месте — это снова вызывает у меня слёзы.
— Садитесь, пожалуйста, — Доктор Уокер указывает на стул, и я сажусь.
Затем она измеряет моё кровяное давление, осматривает рот и глаза, задаёт мне несколько вопросов и наконец берёт у меня кровь.
— Кончик иглы у шприца может быть немного тупым, поскольку нам приходится использовать её много раз. Но не волнуйтесь, она стерильна.
Укол чувствуется немного сильнее, чем обычно, но на самом деле мне не больно.
— На этом всё. Если почувствуете себя нехорошо, приходите ко мне в любое время, — с этими словами она покидает нас, потому что ей нужно заниматься с Марком.
— У Саманты много дел, — шепчет мне Мираджа. — К сожалению, врачей очень мало. Хорошо, что её бывший коллега тоже здесь. Он тоже смог бежать из Уайт-Сити. Саманта и Марк работали вместе. Думаю, они снова станут хорошей командой.
Я делаю глубокий вдох и спрашиваю:
— Она тоже была невиновна?
Мираджа кивает.
— Она не убивала брата Джекса. Сенатор Фримен заказал убийство. Когда Седрик выжил после взрыва гранаты, коллега Фримена Тони Грир лично позаботился о его кончине.
Я знаю Тони! По крайней мере, я так думала.
— Мистер Грир… по поручению… — я качаю головой.
Если все эти люди говорят правду, — а я это чувствую, — я тоже могла бы вскоре стать одним из таких коррумпированных и отвратительных членов Сената. Теперь я понимаю, почему мой отец настолько холодный человек. У члена режима не может быть сердца. По крайней мере, не следует показывать его внешнему миру. Но я бы попыталась сохранить свою человечность и внести некоторые улучшения.
В следующие несколько часов я узнаю столько людей и веду так много разговоров, что у меня закипает мозг. Эндрю, Мираджа и я сидим с мэром этого города в комнате для допросов в подвале. С нами Воины Джекс и Хром, а также доктор Марк Ламонт. Ему только недавно удалось сбежать из Уайт-Сити. Это Шторм выдал его, как я краем уха услышала в шаттле. Вероятно, об этом и говорилось в беседе с отцом, когда Воин приходил к нам весь такой обезумевший.
Шторм и доктор Ламонт, должно быть, были действительно близки, и всё же Воин, всегда верный режиму, и тут его не предал.
Однако передо мной есть два исключения.
Я смотрю на доктора Ламонта — он подавленный, и ещё плохо держится на ногах. Он часами бродил по канализации в поисках вырезанных символов, которые Джекс оставил там на случай, если доктору однажды придётся бежать. Ему потребовалось много времени, чтобы обнаружить секретный туннель, ведущий из купола. Затем он навсегда бежал через палящий зной пустыни и потерял сознание недалеко от города. Когда кто-то нашёл его и отнёс в лазарет, было слишком поздно предупреждать Эндрю, Джекса и Хрома. Они уже давно были под городом и разминулись с доктором. Все трое ехали через пустыню на своего рода скоростном поезде, а доктор преодолел длинный путь пешком. К сожалению, у доктора не было возможности отправить сообщение перед тем, как он сбежал.
Мэр Форстер задаёт мне бесчисленное количество вопросов, но на некоторые, к сожалению, я ответить не могу. В основном это вопросы о планах Сената.
Эндрю всегда сидит рядом со мной и утверждает, что я действительно не причастна ко многим вещам, он быстро это понял.
— Ты шпионил за мной? — задохнувшись от возмущения, спрашиваю я.
— Без злого умысла, Ника. Я просто хотел знать, как ты ко мне отнесёшься. — Он берёт мою руку и слегка пожимает её. — Ты так сильно отличаешься от своего отца. Ты честная и добрая. Думаю, твой отец никогда не станет учить тебя быть сенатором, поверь мне, потому что он это понимает. Ты больше похожа на мать.
Я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Шаг за шагом я понимаю, что вся моя жизнь была сплошной ложью.
У меня вырываются рыдания, и Эндрю обнимает меня.
— Если отец знал, что меня хотят похитить, почему он это допустил? Даже если он такой бессердечный, я не понимаю. Обычно он очень строго меня охраняет.
— Очевидно, он реализует план, который для него важнее, чем вы, — говорит Эндрю, и остальные соглашаются.
— Если бы я только знала, какой! — И если бы только знала, был ли Айс во всё посвящён… Не уверена, что смогла бы его простить. — Есть ли для вас смысл связываться с Сенатом и использовать меня как рычаг? — Я боюсь, что отец принесёт меня в жертву. «Нам всем придётся принести жертву», так он сказал Айсу…
Внезапно на столе перед мэром трещит рация, и какой-то человек представляется как мистер Хэттфилд.
— Что случилось? — спрашивает Форстер.
— Наши разведчики заметили двух хорошо вооружённых Воинов, идущих к Резуру. Они не из наших, и не выглядят так, будто у них добрые намерения.
— Чёрт побери! — Джекс вскакивает, Хром и Эндрю делают то же самое. — Мы займёмся этим.
Мэр даёт своё согласие, но, прежде чем Воины выходят из комнаты, Хром целует Мираджу и говорит:
— Ты охраняешь нашу гостью, котёнок.
Потом они уходят.
Я вижу страх в глазах Мираджи.
— Хорошо, что Киа уехала из города и несколько дней будет охотиться с Мэттом на зубров.
Она очень любит малышку. И любит своего Воина.
Я тоже боюсь. А вдруг Айс — один из тех двоих, кто приближается к Резуру? Нет, точно нет, он же не солдат.
Мираджа смотрит на меня большими глазами, пока мэр по радио связывается с остальными.
— Ты не пленница, — говорит она. — Я буду присматривать за тобой ради твоей безопасности.
Похоже на то, как было раньше. И всё же всё по-другому.
Мираджа уже два часа трясётся за Хрома и остальных, а мы с мэром продолжаем сидеть в изолированном подвале пирамиды и пытаемся что-нибудь съесть. Но еда, стоящая на подносе, меня не привлекает, я напряжённо слушаю радиосообщения.
Джекс подозревает, что двое Воинов составляют своего рода авангард, чтобы шпионить за ситуацией или вернуть меня. Вдруг он сообщает, что одного Воина застрелили, другому удалось скрыться.
— Мы нашли два рюкзака со взрывчаткой. Должно быть, сбежавший Воин сбросил, чтобы двигаться быстрее.
— Взрывчатка! — глаза Форстера расширяются. — Они собирались напасть!
— Сэр, мы сейчас с убитым солдатом. Он… ещё жив! Хром отвезёт его в больницу.
Я вскакиваю.
— Мне нужно его увидеть! — Что, если это Айс? — Пожалуйста, мне нужно знать, кто он!
— А что со вторым парнем, куда он подевался? — спрашивает Форстер в рацию, игнорируя меня.
— Марк смог перепрограммировать мой хэндиком, — говорит Джекс, — так что на радаре есть сигнал от его чипа. В данный момент он удаляется от города. Я со своей группой продолжаю погоню. Тем не менее надо усилить охрану у входов и предупредить людей. Все должны оставаться в своих домах!
Форстер кивает и заканчивает разговор. Затем он поворачивается ко мне и Мирадже.
— Что ж, давайте посмотрим на солдата.
Доктор Саманта Уокер и доктор Марк Ламонт уже ждут в коридоре прибытия Воина, когда мы подходим к больнице. Вскоре после этого прибегает Хром в сопровождении двух фельдшеров с носилками. На них лежит…
— Это Шторм. Воин, который разговаривал с моим отцом!
В первый момент меня охватывает безграничное облегчение. Это не Айс, слава богу!
Шторм отрезал косички — теперь его волосы всего несколько миллиметров длиной. Но я всё ещё могу узнать его по светло-карим глазам. Он смотрит на меня, пока мужчины несут его мимо.
— Шторм! — Марк проталкивается мимо Саманты и помогает носильщикам уложить Воина на раскладную кровать.
Обнажённая грудь Шторма залита кровью, а через плечо и туловище по диагонали наложена повязка. И ткань уже пропиталась. Всё выглядит плохо.
— Пуля попала ему в руку и вошла в тело, — объясняет один из медработников, молодой человек с рыжими волосами. — По-видимому, не слишком глубоко, и левое лёгкое, вероятно, не повреждено, иначе он бы давно умер.
Для меня это похоже на прицельный выстрел мимо защитного жилета. Должно быть, его подстрелил один из Воинов Резура. Дыхание Шторма хриплое, по губам течёт кровь.
— Марк, — шепчет он и устало поднимает руку.
Светловолосый доктор гладит его бритые волосы и берёт за руку, по лицу текут слёзы.
— Не разговаривай. Всё будет хорошо.
Шторм кашляет кровью.
— Прости, я был слеп и глуп… должен был тебе поверить. Когда я посмотрел видео… пожалел обо всём… хотел узнать, в порядке ли ты. Вот почему я пошёл на это задание. Новая кровь течёт из его рта, и он опускает веки. — Люблю тебя…
— Шторм! — кричит Марк.
Хром трясёт Шторма за плечо.
— Зачем ты пришёл сюда?
Но Воин не отвечает.
Марк вытирает глаза тыльной стороной ладони.
— Его немедленно надо оперировать!
— Операционная готова, — говорит какой-то седовласый мужчина, и вместе они толкают Шторма в другую комнату.
Затем Хром получает сообщение по рации. Это Джекс. Он и его группа окружили второго Воина. Он укрылся в подвале развалин, и они пока не могут добраться до него, потому что никак не найдут среди руин проход.
Хром облегчённо вздыхает.
— Хорошо, пока Резур в безопасности, — затем он поворачивается к Мирадже. — Отведи Веронику к нам. Если ситуация изменится, я немедленно дам знать.
— Хорошо, — Мираджа обнимает его, и они целуются. — Береги себя.
Когда он убегает, я вижу, что он слегка прихрамывает.
— Что с его ногой?
— Недавно задело осколком, когда взорвался завод по производству этанола. Я чуть не потеряла его. — По её лицу видно, что она бы этого не пережила. Затем она улыбается мне. — Идём, я покажу тебе, где мы живём.
— Здесь, в этом здании?
— Нет, чуть дальше строится новый жилой комплекс. Пока что наш дом — единственный, который заселён. Там очень тихо. Мне это нравится.
— А как насчёт связи?
Аутлендеры до сих пор не связались с Уайт-Сити. Переживает ли отец за меня? И что с Айсом?
Мираджа качает головой.
— Для этого нам нужен Марк, он наш технический гений. Надо дождаться окончания операции.
Когда мы спускаемся в стеклянном лифте, Мираджа говорит мне, что я могу остаться в комнате Киа, пока та не вернётся с охоты на бизонов.
— Потом подумаем, что делать, если Сенат встанет в позу.
Догадывается ли она, что я не хочу возвращаться?
— Пока мне не приходится спать на голом полу, всё в порядке.
Мы с Мираджей улыбаемся друг другу. Я так счастлива, что она снова со мной, даже если сейчас обстоятельства совсем другие.
Вечером я сижу с Мираджей на веранде их уютного домика. Он крошечный по сравнению с двумя этажами, которые занимаем мы с отцом, но намного уютнее. Мираджа попыталась разбить небольшой сад — в нём ещё ничего не растёт, пока это только полоски земли, разделённые камнями размером с кулак. Он огорожен высоким забором из деревянных реек, чтобы соседи, которые вскоре появятся, не могли заглянуть на территорию.
Над забором выступает освещённая вершина пирамиды, а над ней сверкают звезды. С тех пор, как уселась на скамейку, я только и смотрю на небо, так же, как во время прогулки по улицам с Мираджей не могла насытиться солнцем. Лучи ласкали мою кожу, я чувствовала жизнь.
Я всегда мечтала увидеть небо, и теперь не могу оторвать от него глаз. Оно такое красивое. И может быть разного цвета — сейчас оно чернеет, наступает ночь. Наконец-то полная темнота.
Мираджа поставила передо мной чай и печенье и накинула мне на плечи плед. Поскольку мы обе почти одного роста, она подарила мне шорты и футболку, и в удобной одежде я чувствую себя намного комфортнее, чем в дизайнерских костюмах. Я чувствую себя свободной.
Я глубоко вдыхаю теплый ночной воздух и слушаю звуки насекомых. Для полного счастья мне не хватает только Айса.
После того, как доктор Ламонт вышел из операционной, мэр по радиосвязи попросил нас с Мираджей немедленно приехать к шаттлу.
Марк — как доктор разрешил себя называть — установил из кабины связь с Уайт-Сити. Мне разрешили поговорить с отцом. Я объяснила ему, что, пока Сенат будет сотрудничать, со мной всё будет в порядке, и что один из присланных им Воинов уже застрелен.
— Пожалуйста, не посылайте больше солдат в Резур, — сказала я. — Люди не хотят войны, они хотя справедливости.
— Нам нужно время, чтобы подумать. Мы свяжемся с вами завтра, — холодно ответил отец и оборвал связь.
Время, чтобы подумать? Я была шокирована и разочарована одновременно. Я больше не хочу его видеть. Моё сердце колотится от гнева, когда я представляю его лицо. Но я очень скучаю по Айсу.
Я представляю, что бы он сейчас делал, если бы мы жили здесь. Конечно, он не сидел бы тут со мной, а вместо этого стал бы искать незваного гостя с Джексом и Хромом. Неважно — зато потом он пришёл бы ко мне, и мы любили бы друг друга до рассвета.
— Если будешь долго сидеть на улице, вскоре на тебя налетят москиты, — с улыбкой говорит Мираджа.
— Что такое москиты? — Как-то раз мне встречалось в книге это название, но сейчас я не могу вспомнить, о чём шла речь.
— Это летающие насекомые, которые втыкают свои носики в твою кожу, чтобы высосать кровь.
Я, должно быть, выгляжу очень напуганной, потому что Мираджа хохочет, держась за живот:
— Не волнуйся, они безобидные и крошечные, но их укусы могут вызывать зуд.
Ах, она имеет в виду комаров! Сенат использует химические средства, чтобы эти гадкие насекомые не могли плодиться в Уайт-Сити. Они всегда находят способы проникнуть внутрь купола. Прямо как крысы и кошки, которые живут в канализации.
— Значит, мне нужно выбирать между небом и зудом? — спрашиваю я с улыбкой, и Мираджа кивает. — Хорошо, тогда я выбираю небо. Я останусь ненадолго, если можно.
— Конечно. — Она встаёт. — Я иду спать и беру с собой рацию. Если что-то изменится, Хром сообщит. А пока здесь ты в безопасности.
— Именно так я себя и чувствую.
— Спокойной ночи, — говорит Мираджа и открывает дверь внутреннего дворика.
— Спокойной ночи. И спасибо, что позволила пожить у тебя.
Мираджа смотрит на меня с улыбкой:
— Очень приятно снова с тобой пообщаться.