-- с-м-о-т-р-и.--с-м-о-т-р-и.--с-м-о-т-р-и.--в-о-н--т-а-м...--и-с-т-и-н-н-а-я--м-а-г-и-я.
-- Ч-чего?
Схватился за повязку, приложил палец и хотел надавить на глаз. Нестерпимо жгло, боль пульсировала, тело немело.
В глазу отражалось всё.
Из воронкообразного вихря морской воды, присоединившись к ней, образовывалась сущность.
Сожрав четырёх демонов и большую часть моря, из подавляющей сознание мощи родилось нечто.
Видел это только правый глаз Ицуки.
Только это заняло всё его внимание.
-- в-о-т--о-н...--и-с-т-о-ч-н-и-к...
--!!!
-- Шеф? -- неожиданно позвал Бякко.
-- Э...
Само по себе, тело вдруг стало перемещаться.
Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы восстановить положение.
Схватив в панике метлу обеими руками, Ицуки невольно глянул вниз и левым глазом увидел фигуру.
Адилисия как была, так и стояла на поверхности моря.
На спине Форнеуса, у неё был растерянный вид, будто на назначенную встречу пришёл совсем другой человек...
Её профиль был окрашен радужной рябью.
Пожрав четырёх демонов за несколько мгновений, рябь не поглотила ни девушку с волосами цвета золота, ни химеру-демона.
-- Адилисия...
И в тот же миг потерял баланс.
-- А...
-- Шеф!
-- Шеф...
В ужасе оглянувшись, Хонами протянула руку, но сзади была только пустота.
Он упал с метлы.
Ицуки летел вниз головой в море "ночи", покрытое радужной рябью.
И только в последний момент:
-- Иттян!
Ему показалось, что кто-то окликнул его детским прозвищем.
Свет померк...
Но только не в правом глазу.
Глава 4. Табу магов
1
Правый глаз продолжал видеть.
Какой-то подвал...
Вне всяких сомнений, это комната с четырьмя прямоугольными стенами.
Тёмная, маленькая мастерская мага.
Весь пол разрисован старыми магическими знаками, воздух наполнен мистическим эфиром. На полке акукуратно расставлены мензурки, колбы и чаши с нарисованными на них пентаграммами. В углах комнаты, до которых не доставали эфирные испарения, рассыпан ладан. И, наконец, разрисованная картинками книга и кукла.
В мастерской были двое.
Девочка с золотыми волосами и старик в своём обычном чёрном халате.
-- Отец, кого ты сегодня вызвал? Отец, ну скажи, какую магию ты только что использовал?
Живой голос.
Она всегда ему рада. Удивляясь тому, что он делает, она моментально схватывала любую магическую технику, впитывала и запоминала.
Глаза старика, как обычно, прищурены. Не переставая восхищаться одарённости и таланту дочери, он отдавал всего себя, обучая её магическому мастерству.
-- Ади, в случае вызова Шаха необходимо использовать треугольник Соломона. Потому что этот дух любит ложь. Да, про треугольник... Ади, поставь вот эту куклу, проведи церемонию очищения. Злой дух овладеет тобой, если не будешь чиста душой и телом.
Строгий, низкий голос.
И вместе с тем мягкий.
Маленькая мастерская в подвале приносила необъяснимую радость.
До того дня.
"Что это?"
В поле зрения вдруг что-то изменилось.
На подставку с зеркалом из окна упал луч света от полной луны.
-- Что это? -- девочка склонила голову на бок.
В бледном отсвете, страшно скривив худое лицо, старик захихикал корявым голосом.
-- Это семена.
-- Семена?
-- Я всегда, всегда их искал.
Цвет глаз совершенно изменился. Она этого как будто не заметила, её внимание было занято другим.
Крошечные семена ярко-алого цвета, рассыпанные на изрезанных глубокими морщинами ладонях.
"Красные семена?"
-- Катализатор?
-- Хочу испытать магию. Наконец-то моя мечта осуществится.
-- Отец, но разве семидесяти двух демонов недостаточно? Что же может быть больше?
Ей было известно, что старик был самым сильным магом на свете.
Может быть, есть и другая магия, выше магии Соломона, и это не давало старику покоя. Он тяготился рамками семидесяти двух демонов.
Магическая специализация.
Сила, обернувшаяся слабостью. Магии, способной на всё, не существует. Человек ограничен человеческими возможностями, и везде на пути стоят барьеры.
Но всё же.
Странным липким голосом старик изрёк:
-- Я... хочу стать магией.
Время опять потекло.
"Что это?"
Мастерская окрасилась тем же цветом, что и семена.
Красный.
Кроваво-алый.
Оторванные, разбитые, откусанные, разжёванные, руки, ноги, живот, грудь, кусками рассыпались в мастерской.
Кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, мясо, кровь, кровь, кровь, кости, кости зубы кровь кровь кровь кровь волосы кровь кровь кровь кровь кровь кровь ногти кровь кровь кровь кровь губы кровь кровь пальцы кровь кровь кровь кровь кишки кровь кровь кровь уши кровь кровь кровь -- заполнили мастерскую.
Потом.
Внутрь магического круга что-то упало со стуком.
Отрубленная голова старика.
"ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА"
"Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!"
Тело сотряс парализующий удар, осталось только сознание.
Шурх, шурх, шурх.
Кажется, его куда-то волокут.
Шурх, шурх, шурх, бум, шурх.
Пол, по всей видимости, бетонный. Холодно, немного больно. Кто-то схватил его за плечо и щиколотки обо что-то ударялись всё время.
В глазах было темно, он не мог пошевелить даже пальцем.
И только закрытый повязкой правый глаз различал какие-то замысловатые узоры, в большом количестве попадавшие в поле зрения. Перед глазами мелькали пентаграммы Соломона, о которых ему рассказывала Хонами, перстень с изображением лаврового листа, призванного защищать от злых духов...
Ну конечно.
Это всё вещи, собранные Адилисией.
"Но почему я их вижу?" -- возник наконец в голове вопрос.
Шурх, шурх, шурх.
Похоже, дошли до нужного места. "Ха-а..." -- шумный вздох. Тот, кто его тащил, видимо, не слишком тренированный тип, раз так быстро выдохся. Или это обычная девчонка?
Немного погодя, чья-то мягкая ладонь проскользнула по шее и коснулась лица.
-- Зачем? -- спросила она сквозь слёзы. -- Зачем ты здесь?
В словах чувствовался упрёк.
Можно успокоиться хотя бы на том, что он всё ещё жив.
И вновь, на этот раз окончательно, чувства покинули Ицуки Иба.
*
-- Шеф, Ади-и?
-- Прекрати немедленно! Тебя только за смертью посылать, а если снова радужная рябь пойдёт? -- белый кот отчаянно сдерживал стремительно носящуюся над морем ведьму.
-- Так ведь... -- вытянув белую шею, Хонами стиснула зубы и пристально вглядывалась в побелевшее море.
Да-да, побелевшее.
Море замёрзло сразу после того, как поглотило Ицуки и Адилисию. На сотню метров во все стороны море застыло, так что по нему можно было ходить, и покрылось белым инеем.
Нос и щёки щипал морозный воздух.
Всё это действительно произошло, каким бы невероятным ни казалось.
-- Такое чувство, что это результат чьего-то магического вмешательства, но причина мне не ясна. Я не думаю, что это сделала "Гоетия", ведь их демоны тоже уничтожены, -- хмыкнул Бякко, пристально вглядываясь вниз. Кот дрожал на пронизывающем холодном ветру, отчего усы его тоже тряслись. -- Уходим отсюда немедленно. Люди "Гоетии" наверняка где-то рядом, не хочется участвовать в разборках, если они нас найдут.
--...
-- Алё, Хонами?
--...
-- Хонами, сестрёнка.
А это уже голос Микан.
-- Понимаю, но... я не могу улететь, -- Хонами помолчала, крепко держа за поля остроконечную шляпу. Затем, прикрытая большой шляпой, громко сказала: -- Я не улечу. Всё нормально, я не боюсь разборок, я не уйду без шефа.
Бякко перебрался к ней на руки и, встав на задние лапы, перегородил обзор.
Она наконец вынуждена была послушаться, скользнула пальцем по метле, тихо сказав:
-- Иттян, прости...
Микан и Нэкоясики ждали её посреди моря.
Ощущение было как на полюсе. Оставшаяся от барьера Микан восьмиметровая скважина превратилась в ледяную пещеру. Хонами вытащила из неё всех по очереди.
В стороне от моря, в лесу на склоне Ниюямы, все трое рассматривали ледяную пустыню.
-- Ну и холод. Как в морозилке, да? Я уж подумал, до смерти замёрзнем, -- бормотал Нэкоясики, потирая руки в окружении свернувшихся клубками кошек.
-- Там, внутри, что там? -- спросила Хонами её глаза заблестели.
-- Ну... У меня такое чувство, что холод внутрь моря не распространился, хотя это и результат действия какой-то магии, -- ответил Нэкоясики, указывая на замёрзшее море.
-- Почему?
-- Море замёрзло словно специально, как только в него упали глава "Гоетии" вместе с нашим шефом, помнишь?
-- Это всё из-за братика-шефа? -- встряла в разговор Микан.
-- Нет, шеф тут совершенно не причём, мне кажется. Хоть мы и пытались ему всё объяснить, но до специалиста ему ещё далеко. "Гоетия" в последнее время никаких помех не строила?
Хонами ничего не ответила.
Она вспомнила то, что случилось неделю назад в парке.
-- Очень маловероятно, что "Гоетия" согласится уступить здесь, они всегда расчитывают ту силу, которую готовы применить. Они скорее сами себе помехи создадут чем провалятся. Может быть, они не хотели, чтобы мы что-то увидели?
Не похоже это на объяснение.
Просто первый пришедший на ум вывод. На вопрос "что это было" ответа так и нет.
-- Господин Нэкоясики, вы что думаете?
-- Глава "Гоетии" что-то хочет скрыть от нас. А вот что это такое...
Рукав хаори, в которое был одет Нэкоясики, неожиданно взлетел словно от порыва ветра.
Из рукава стремительно вылетел белый бумажный лист.
Лист приклеился к дереву, стоящему позади них, и оно тут же взорвалось так, словно внутри была заложена бомба.
--...Явились?
-- Ничего-ничего, я тоже рад вас видеть.
Тихий голос.
Человек, стоящий среди обожжённых стволов, нарочито пышно поклонился. Микан, увидев бесстрастное лицо, лишённое эмоций, как обычно, бросилась к Хонами, обхватив её за талию.
-- Дядя... Кагэзаки...
-- Я здесь уже полдня.
Кагэзаки слегка отряхнул запачканный костюм.
Его ужасная банальность сильно контрастировала с обстановкой.
Сотрудник "Ассоциации".
Это всё, что знала о нём Хонами. Со времени учёбы в английской академии, она узнала много лиц, но определить, каким видом магии владеет именно он, так и не смогла.
Его неестественная заурядность превышала все допустимые нормы, заставляя нервничать и ждать какого-то подвоха.
-- Наблюдали за нами? -- спросила Хонами, склонив голову.
Ответ улыбающегося Кагэзаки потряс всех:
-- Не совсем так, хотя ревизия входит в мои обязанности. Кроме того, мне нужно было убедиться в верности слухов о том, что "Гоетия" нарушает табу.
В этом было что-то особенное.
Внимание Нэкоясики, Микан и Хонами было приковано к Кагэзаки. Кошки, поражённые таким поведением, тоже уставились на него.
-- Табу...?
-- Да.
Кагэзаки растянул губы в улыбке и продолжил, глядя в побледневшие лица:
-- Освальд Ленн Мейзерс, прежний глава "Гоетии" и отец Адилисии Ленн Мейзерс, подозревается в том, что поставил перед собой цель превратить себя в магию.
Под затылком ощущалось что-то мягкое.
Было тихо, спокойно, чувствовался какой-то приятный аромат. Тело будто покачивалось на волнах.
По горлу что-то защекотало и он открыл глаза. Прямо перед ним, в обрамлении золотых волос, на него смотрели изумрудного цвета глаза.
-- Э?
-- Да?
Около минуты они вглядывались друг в друга...
Моргнув несколько раз, оба враз остолбенели.
-- Кя...
-- ААААААААААААААА!!! -- Ицуки вдруг заорал и голова, свалившись с колена, на котором лежала, с силой грохнулась о бетонный пол -- Ай-яй!
Боль окончательно вернула его в сознание.
Хлопая глазами, он уставился на золотоволосую девушку, сидевшую перед ним.
-- А-адилисия?..
-- Удивлён? А я уже ничему не удивляюсь. "Астрал" всегда так ведёт свои дела?
-- Н-нет-нет... А что случилось?
-- Странно, такое сильно загрязнённое море тебя совсем не тронуло, если не считать небольшого жара.
-- На... наверное... -- пробормотал он, потом добавил, словно опомнившись: -- А ты как?
-- Не знаю.
Адилисия смутилась и отвернулась.
-- Н-нет-нет, я не имею в виду ничего такого, просто... ты не поранилась?
-- Э...
Нахмурившись, она сдвинула тонкие брови.
-- Вон какие сильные демоны рассыпались! С тобой точно всё хорошо?
Адилисия усмехнулась:
-- Ничего ты не знаешь, как всегда. Наше тело состоит из плоти и крови, поэтому не так-то просто рассеять его магической силой, в отличие от эфирного тела демонов.
-- А-а...
-- Но я, в отличие от тебя, проходила специальную подготовку с самого рождения, поэтому на магическую силу не реагирую, -- она ткнула пальцем себе в грудь.
Адилисия снова была прежней. Ицуки вдруг вспомнил её растерянное лицо, мельком увиденное в момент падения.
Ему почему-то стало легче и он спросил, оглядываясь по сторонам:
-- А что это за место?
Море, порождённое "ночью", исчезло. Они оказались в углу бетонного помещения. Огромного, как автомобильная парковка, утыканного квадратными столбами, окружавшими его со всех сторон. Изрезанный трещинами пол покрыт толстым слоем пыли, тут и там валялись ржавые полуразрушенные механизмы. От прикреплённых к потолку светильников исходил слабый свет, создавая неуютный полумрак.
-- Это же...
Вспомнил.
Кажется, он читал об этом в материалах по делу, перед тем как отправиться сюда. К тому же, транслировавшиеся по местному телеканалу оккультные программы...
"Фабрика монстров!"
Хлопнув в ладоши, Ицуки вдруг завопил что есть духу:
-- Уа-а-а-а-а-а!!!
Адилисия зажала уши обеими руками.
-- Э-эй, ты чего?!!
-- Да это же, та самая, фабрика монстров, ты разве не знаешь?! Я вспомнил, и про это пятно, и призрак, и по телеку было...
Слушая бессвязные выкрики, она уставилась на него непонимающим взглядом.
-- Ну знаешь! Ты моих демонов не испугался, а тут вопишь из-за какой-то детской страшилки.
-- А... наверное, ты права... -- проворчал Ицуки, потупив голову.
Ему стало вдруг стыдно.
В этой меняющейся обстановке вся его мужественность, если таковая и была, улетела в дальний космос...
-- Да-а, ты в своём репертуаре, -- кивала Адилисия, элегантно покачивая золотыми локонами.
-- А почему мы не намокли?
-- Чего-чего?
-- Ну, я думал... мы же упали в море, то... А тут вообще воздух.
-- А-а, оглянись вокруг, сам увидишь.
Она кивнула ещё раз.
-- И что?
-- Ну давай посмотри своими глазами. Лучше один раз увидеть...
Она поднялась и подошла к окну.
От окна осталось лишь одно название. Оконная рама и стекло отсутствовали и только старый навес с ржавым каркасом едва закрывал проём в стене.
Адилисия лёгким движением сорвала проржавевший навес.
От увиденного у Ицуки отвисла челюсть.
За окном оказалось промёрзшее до самого дна море.
Несмотря на такую массу льда, здание фабрики стояло целёхоньким. Да и холода тоже не ощущалось.
-- Мы... на дне моря?
-- Да. Потому что "ночь" ещё не закончилась, -- снова кивнула Адилисия, закрыв глаза.
Так, попробуем собраться с мыслями.
"Астрал" прибыл сюда по заданию Ассоциации для того, чтобы разрушить "ночь". Сюда же прибыла и "Гоетия", которая вступила в конкурс на конкурирующей основе.
Но что-то произошло.
Демоны, вызванные Адилисией, исчезли в радужной ряби. Сражение было прервано и Ицуки с Адилисией упали в "ночь". Сразу вслед за этим море замёрзло.
Ну и что всё это значит?
"Что, собрался с мыслями?" -- рассеянно подумал Ицуки.
Старшеклассник, который при виде привидения не способен держать себя в руках. С тех пор как он стал шефом, это уже, можно сказать, третья работа. Но настолько серьёзно всё происходило впервые.
Он тяжело вздохнул, и стоящая рядом Адилисия спросила:
-- Ну, что опять случилось?
-- Нет, ничего... У нас получится отсюда выбраться?
-- Делай сам что тебе нравится, хорошо? Мне надо поискать кое-что. Я ради этого здесь и справлюсь как-нибудь сама, -- заявила она решительно.
Пожалуй, у неё хватит сил помочь самоубийце сделать своё дело. Он чувствовал себя бесполезной обузой...
Сев на корточки, она царапала какой-то железкой на бетонном полу линии. Что-то, похожее на магический круг. Внутри круга пересекались четыре пентаграммы и четыре треугольника. Прокусив мизинец, она что-то писала вокруг рисунка кровавыми буквами.
Наблюдавшему за этой болезненной процедурой Ицуки стало не по себе.
-- Поискать? -- спросил он наконец, наклонив голову на бок.
Адилисия остановилась. На лице у неё было написано раздражение.
-- Искать внутри "ночи"? -- продолжал Ицуки. -- И из-за этого ты хотела помешать нашему участию в конкурсе?
-- Послушай меня. -- она крепко сжала руку и подняла голову. -- У нас чрезвычайная ситуация. Мы вместе помимо нашей воли. И карты раскрывать сверх необходимости я не намерена.
-- Да я понял, -- Ицуки поднял руку, как бы отгораживаясь от острого взгляда зелёных глаз.
Минут через десять Адилисия досадно стукнула железкой по нацарапанному магическому кругу.
-- Бесполезно.
-- Не получается?
-- Фетиш нужен. Слишком мало духовной силы, магический круг из подручных материалов не даёт достаточной силы. Даже кровь в качестве компенсации не сработала.
Адилисия в раздражении кусала ноготь. Одного этого было достаточно, чтобы понять серьёзность положения; похоже, что ситуация вправду была безвыходная.
-- Может быть, это подойдёт? -- Ицуки отцепил от воротника фирменный значок.
Сверкнув глазами, Адилисия тут же набросилась на него:
-- Отдай!
Но Ицуки вдруг запротестовал:
-- Постой, постой!
-- Что ещё?
-- Знаешь, я не могу тебе его просто так отдать...
-- Ты же сам хотел выбраться отсюда? Тогда я отниму у тебя его!
Неписуемая ярость в её голосе заставила Ицуки побледнеть.
-- Нет-нет! Ты сказала, что собираешься здесть что-то искать. Если так, будем действовать вместе. А взамен ты поможешь мне выбраться отсюда, ладно?
Адилисия бросила на него сердитый оценивающий взгляд.
-- Ты? Со мной?
-- А что в этом странного? У и Юэ в одной лодке, ты -- мне, я -- тебе.
Сердце бешено колотилось, когда он говорил слова старой китайской поговорки. Про магию даже разговора нет, но физически она его не одолеет, он был почти уверен в этом. На кону стояла его жизнь.
Смутившись, Адилисия вздохнула.
-- Вот ещё беда...
-- Может быть, ты хочешь сохранить в секрете то что ищешь?
По её виду было похоже, что он попал в цель.
-- Послушай, я ведь шеф, -- снова начал он. -- Если это секрет, я никому не скажу. Ни Нэкоясики, ни Микан, я даже от Хонами секрет держать буду. Всё равно не скажешь?
-- Я могу доверять твоим словам? Что не нарушишь договор?
-- Ты, конечно, можешь использовать меня как постороннего зеваку. Но в таком случае о каком доверии можно говорить?
Ицуки в задумчивости почесал подбородок.
Адилисия опустила плечи.
-- Равноценный обмен, говоришь...
-- А что, соглашение должно быть основано на магии, как говорила Хонами?
-- Конечно, сделка есть сделка, неважно сколько у тебя денег, цена остаётся прежней. В данном случае, маг ты или нет, цена от этого тоже не меняется.
-- Ну так что? -- спросил Ицуки, блуждая взглядом из стороны в сторону.
-- Ты не маг, поэтому просишь подтверждения. Ладно, хорошо.
-- А?
Слегка смутившись, Адилисия отвернулась.
-- Отныне, заверяю тебя, ты можешь доверять мне. А теперь давай!
-- Хорошо.
Она выхватила у него из руки значок и положила его в центр круга.
-- Отполированнаяя серебряная пентаграмма усилит духовную силу, а серебро вообще даёт силу. Хм, твоя фирма, шеф, существует только потому что там есть Хонами.
-- Ты говоришь так, будто вы давно знакомы. Ну, мне так показалось, ещё когда она назвала тебя Ади.
-- Мы вместе учились в английской академии. Она стала популярной благодаря усилиям по возрождению забытой кельтской магии.
-- Это круто, да?
-- Чтобы записать все устные традиции, от поэм до гальдов, потребовалось бы двадцать лет.
-- Двадцать лет...
-- В начальный и средний период способ передачи знаний друидов был только устный, хотя в поздний период появилось огамическое письмо. Во время практических занятий она записывала устные рассказы профессиональных сказителей. Надо было видеть глаза учителя, когда она представила ему горы отчётов до потолка.
Ицуки смутился, вспомнив что произошло в офисе во время подписания официального контракта.
"Вот что означали её слова о том, что можно было бы управиться быстрее чем за день".
Ему почему-то подумалось, что чересчур старательный ученик такая же головная боль для учителя, как и нерадивый.
-- Я начну церемонию, хорошо? Вызову демона без подготовки, с использованием подручных материалов. Отойди от круга, будет плохо если тебя демон схватит.
-- Х-хорошо, -- Ицуки торопливо отошёл назад.
Сделав суровое лицо, Адилисия произнесла нараспев:
--... I do invocate and conjure thee.
--... I do invocate and conjure thee.
Она сжала в руке пентаграмму, висевшую у неё на груди и повторила то же заклинание:
--... I do strongly command thee, by Beralanensis, Baldachiensis, Paumachia, and Apologle Sedes; by the most Powerful Princes, Genii, Lichide, and Ministers of the Tartarean Abode; and by the Chief Prince of the Seat of Apologia in the Ninth Legion...
Сцену охватило странное напряжение. Ицуки наблюдал за происходящим, затаив дыхание.
В правом глазу появилась боль.
"Непонятно, что это было?" -- спросил он себя, прикасаясь к повязке.
Перед тем как упасть в море, он слышал голос. Конечно, он его не забыл. Хотя это и было обыкновенное падение в обморок, но ощущение испуга было слабое.
"Слабое?.."
Нет, не слабое. Испуга в тот момент не было вовсе. Более того, прозвучавший голос выбросил фонтан эмоций, отдавшийся даже каким-то душевным подъёмом.
"Как будто очень давно я слышал этот голос..."
Он продолжал размышлять...
"Это же..."
Вспомнил!
Он ходил тогда в детский сад.
Дом с привидениями, его преследует тень.
Пыльный коридор, закапанная слезами аппликация на детсадовской форме. Кто-то катится по полу.
-- Иттян! Иттян! Иттян!
Плачущий голос маленькой девочки.
-- Повинуйся!
-- А... -- сердитый выкрик вернул его к реальности.
Всплывавшему в центре круга телу духа Адилисия показывала пентаграмму Соломона.
-- Узри пентаграмму в моей руке! Именем Царя, приказываю тебе, повинуйся!
Белый как дым дух начал раскачиваться.
И в завершение:
-- Явись, Элигос! Шестьюдесятью легионами управляющий Великий Герцог!
Элигос.
Сильнейший рыцарь, призванный Адилисией там, на море. Ицуки почти был готов присоединиться к сонму павших на полях сражений...
Но...
Пупсик.
Он бы поместился на ладони у Адилисии.
"Пупсик?"
Конечно, он не сказал это вслух. Слово только пронеслось у него в голове. Но именно оно больше всего подходило к вызванному рыцарю.
Серебряные латы, отражавшие бледный свет, бравое пунцовое знамя. В одной руке острое копьё, другую обвивала зелёная змея.
Без сомнений, это был тот же самый рыцарь.
...Размером с ладонь.
-- Ч-что это?..
-- Не... не смейся пожалуйста! Тут уже ничего не поделаешь! Прежнего Элигоса в таких условиях год вызывать надо. Импровизированная церемония только так и заканчивается.
-- А... ага...
Магическая специализация.
Всякая магия имеет свои сильные и слабые стороны.
Магия Соломона широко пользуется демонами, для вызова которых в их естественном виде требуется тщательная подготовка и много времени.
Сейчас нет ни того ни другого, поэтому и результат таков.
Покраснев до кончиков ушей, Адилисия продолжала протестовать:
-- Демон и в таком виде достаточно силён! Хоть и не боеспособен, но всё равно полезен!
-- Да не смеюсь я, не смеюсь! Только копьём меня не задень, -- попросил Ицуки, уворачиваясь от колющегося Элигоса.
*
В то же самое время к склону Ниюямы, так же как перед этим Хонами, со стороны моря подлетал ворон.
Стояла глубокая ночь. В такое время настоящие птицы не летают.
Человек в чёрной одежде посадил ворона на руку и несколько раз глубоко кивнул.
-- Кажется, хозяйка снова вызвала Элигоса, -- обратился он к стоящему рядом человеку средних лет.
Это были маги "Гоетии", которых привела с собой Адилисия. После того, как её и Ицуки поглотило море, они тайком перебрались сюда.
-- Хорошо. Будем ждать указаний хозяйки. Если со стороны "Астрала" будут помехи, устранять немедленно. Нельзя допустить утечку информации, всё произошло слишком неожиданно, -- давал указания человек средних лет.
Ворон снова взлетел в небо.
Возможно, для кого-то будет сюрпризом узнать, что ворон обладает магической силой.
Вокруг моря были нарисованы выстроившиеся в линию магические круги. Вместе они создавали один большой магический круг, в центре которого было замёрзшее море.
*
-- Табу... -- голос Нэкоясики оборвался.
Всегда живое лицо колдуна застыло каменной маской. Обвившие его кошки выгнули спины.
Сжавшаяся в комок Микан тоже слушала затаив дыхание, вцепившись в подол Хонаминого плаща.
-- Не может быть... Это точно?
-- Нет, это ведь всего лишь подозрение? У вас ведь нет достоверных свидетельств?
Кагэзаки пожал плечами. Со стороны казалось, что его кто-то дёргает за ниточки.
-- Однако, подозрение само по себе достаточное основание для начала расследования. Думаю, мне не нужно объяснять, насколько серьёзно преступление, связанное с превращением в магию.
Некоторое время стояла полная тишина.
Чтобы расшевелить тех троих, Кагэзаки продолжил:
-- Магическая сила обладает энергией преобразования. И преобразованием этим управляет магия. Волна магического загрязнения -- это утечка магической силы. Обычно магическое загрязнение долго не держится и сила его известна. Даже волна такого масштаба, как эта "ночь", если её освободить, тоже исчезнет, так ведь?
Магическое загрязнение обладает свойством восстановления.
Как река вливается в море, как труп животного перерабатывается в чернозём, так и магическая сила каким-то образом угасает. Такова природа вещей.
Кагэзаки скривил губы.
-- Однако это неприменимо к случаю, когда маг превращает себя в магию. Здесь примерно такая же разница, как между энергией огня и атомной энергией. Сам факт того, что маг превращает себя в магию, распространяет вокруг себя волну магического загрязнения. Больше того, такая волна неспособна к самоочищению. Оставаясь на месте, она накрывает ближайший участок земли и воздействует на всё живое, находящееся на ней, включая людей. Разрушая генетический код, одних превращает в русалок, других -- в оборотней. Не правда ли, очень похоже на действие радиоактивного заражения?
Наконец, с улыбкой театральной маски, закончил:
-- Разумеется, у нас только косвенные улики, но мы обратили внимание на то, что сила волны этой "ночи" значительно превосходит обычную магию.
Магия далека от повседневности, но ритуалы -- другое дело.
Они опасны.
Огромная сила того мира легко соблазняет мага, отплачивая тем, что с такой же лёгкостью разрушает этот мир.
Это оправдывает существование такого органа взаимопомощи как Ассоциация. Строго говоря, эта организация следит за тем, чтобы запреты не нарушались. Это орган, карающий нарушивших табу.
И его боялись.
Кагэзаки -- маг, наказывающий мага.
-- Вот как, всё понятно.
Хонами вызывающе усмехнулась и сверкнула ледяными глазами.
-- И что вы хотите этим сказать?
-- Нет-нет, ничего, только подтвердить. Если "Гоетия" действительно нарушает табу, Ассоциация примет все меры чтобы наказать виновных.
Таким голосом только протоколы оглашать.
Пронзительный голос прервал напряжённое молчание:
-- Сестрёнка Хонами!
-- Да, Микан?
-- Если правда, то как там братик-шеф? С ним ничего не случится? Ведь он попадёт под волну загрязнения и облучится, тогда...
-- А...
У Хонами перехватило дыхание.
Вред от обычной волны магического загрязнения уходит за несколько дней.
Но если эта волна поднята нарушением табу, избежать страшных последствий сможет только маг.
Но ведь Ицуки...
"Иттян, опять я тебя..."
-- М?
Прикусив губу, Хонами неожиданно схватила воротник матроски.
-- Хонами?
-- Фирменный значок, только что...
Она вскрикнула и, побледнев, коснулась пальцем своего значка.
-- Господин Нэкоясики, может мы ещё успеем.
-- Ты о чём?
-- Значок! -- крикнула Хонами и бросилась бегом к морю.
Ничего не понимающие Микан и Нэкоясики пустились за ней следом.
-- Куда успеем?
Невидящим взглядом Кагэзаки смотрел вслед убегающим.
Глава 5. Облик мага
1
Время шло.
После призыва Элигоса Адилисия ждала и рассказывала.
-- А что дальше? Мы искать будем?
-- Не спеши. Внутри "ночи" применялась магия, значит с его стороны должна быть реакция, -- отвечала Адилисия, посадив на плечо крошечного Элигоса.
-- С его стороны?
-- Да. Можно сказать, что мы внутри него. Так или иначе, но магический след он должен почувствовать.
-- Кто он?
-- Лучше не спрашивай.
-- Ты всё-таки намерена хранить тайну.
Ицуки сжал губы.
Сделав глубокий вдох, золотоволосая девушка ответила:
-- Мы здесь для того, чтобы найти одного из наших людей, который нарушил табу.
-- Табу?
-- Конечно ты не знаешь. В мире магов есть несколько абсолютных запретов. Один из них -- запрет на превращение себя в магию.
-- А, Нэкоясики говорил про это. А что это значит?
-- Ну, это не очень сложно. Сбросить физическое тело и впитать в себя всю свою магию, стать единым целым со всем миром. Очень похоже на высшую точку достижения для многих религий, ты не находишь?
Ицуки непонимающе вскинул брови:
-- Чего-чего? Я даже половины не понял...
-- Дурак потому что, -- резко ответила она.
Она вообще с ним не церемонилась. Не потому что принимала его за человека своего круга, а скорее потому что относилась к нему свысока, как хозяин относится к слуге.
-- Это... значит, эту "ночь" сотворил маг, который нарушил табу?
-- Никто ничего не творил. Маг, превративший себя в магию, существует только благодаря волнам магического загрязнения. Эта "ночь" очень похожа на такой случай. Поэтому мы и запаниковали, когда Ассоциация выставила эту работу на конкурс.
Вот оно что.
Теперь всё стало ясно. Вовсе не из-за конкурса Адилисия чинила свои препятствия.
На лицо Ицуки набежала тень.
-- Тебе трудно наверное.
-- Что?
-- Хотя это ведь свой человек. Надо искать, а не говорить о трудностях.
-- Да. И пока я возглавляю "Гоетию", именно я несу ответственность за того, кто нарушил табу, -- гордо сказала она, приложив к груди руку.
"Возглавляю...".
Если подумать, то и он сам тоже возглавляет фирму. Хоть и по принуждению, но всё же он стоял над Хонами и остальными. Хоть и вынужденно, но это он принял решения участвовать в конкурсе.
И именно ему отвечать за последствия принятых решений.
Сумеет ли он поступить так, как полагается поступать шефу или опять спрячется, как всегда делал до этого?
"Сумею или нет...".
-- Ну что случилось? -- спросила Адилисия, озадаченная воцарившимся молчанием.
-- Нет, есть и хорошее... -- задумчиво произнёс Ицуки, погруженный в свои мысли.
-- Что?
-- А-а, нет, ничего, это случайно вырвалось... Да, твоё тело создавалось многоми поколениями магов. И у тебя есть сила чтобы взять на себя ответственность. Я хоть и не маг, но могу видеть призраков, а значит я тоже не совсем обычный человек, верно?
Сердито шмыгнув носом, Адилисия будто что-то заметила и приблизилась к Ицуки почти вплотную.
-- А? -- сердце Ицуки подпрыгнуло и замерло.
Адилисия легонько провела рукой по чёрной коже повязки.
-- Что у тебя там? Что за травма?
-- Да это... был один... случай.
-- Ты и в школе всё время её носишь. Прячешь под ней шрам? -- бесцеремонно спросила она, глядя на него снизу вверх.
Его взгляд скользнул вглубь чёрного как смоль платья, грудь сдавило и он отчаянно кивнул.
-- Ну... это очень давно было. В доме с привидениями за мной гналась тень... Потом что-то случилось и я перестал выносить дневной свет. И теперь этим глазом ничего не вижу кроме призраков и потоков магической силы.
Повязку можно снимать только на время сна.
Ежедневные водные процедуры и в повязке уже стали привычны. За десять лет привык и к отсутствию зрительной перспективы, хотя поначалу было, конечно, трудно. Что же до призраков... Да, два или три раза в год случается видеть...
-- Слишком часто...
Только одна беда, каждая такая встреча заканчивается обмороком.
Вот и здесь такая же история будет, наверняка.
-- Ицуки, -- Адилисия вдруг схватила задумавшегося Ицуки обеими руками за щёки.
-- Па-а! А-а! Ты фто?
-- Ицуки, ты что же, сквозь эту повязку... эфирные тела видишь? И потоки магической силы видишь, ты это хочешь сказать? -- она говорила тем самым ледяным голосом, который он слышал тогда в парке и во время недавнего противостояния на море.
-- Му... гу... Но такое же может быть? Глаз, который видит эфирные тела и глаз, который видит обычные предметы, наверное отличаются...
-- Да не в этом дело! -- закричала она, упёршись суровым взглядом в дрожащего Ицуки. Её зелёные глаза наполнились гневом и недоверием. -- Отличается духовное зрение от обычного или нет, это лишь свойство глаза. Если глаз закрыт, он ничегошеньки не увидит. Ладно, допустим что ты можешь видеть сквозь предметы, но если ты сумел совместить эту способность с видением духов, и при этом ты не великий маг, то это чушь. Да это как в микроскоп на звёзды смотреть!
-- Н-но... я же действительно вижу...
-- Даже не смешно! Может быть ты не заметил, но то, о чём ты рассказываешь, не может быть человеческим глазом. А если ты способен осознанно видеть...
Адилисия вдруг прервала свою неистовую речь.
Она быстро убрала руки от лица Ицуки и встала.
-- Что там?
-- Элигос...
Всё ещё загипнотизированный её словами, Ицуки взглянул на плечо Адилисии и увидел, как сидящий на нём Элигос поднял своё бравое знамя.
Вместе со знаманем, он поднял забрало и повернулся в сторону окна.
Окно?
Чувствуя дрожь в спине, Ицуки тоже повернулся к окну.
Как вдруг...
Здание фабрики сильно тряхнуло.
Похоже на настоящее землетрясение, как неожиданно началось, также неожиданно и закончилось, оставив после себя какое-то насыщенное усиливающееся ощущение.
Ощущение непреодолимой, смертельной тошноты.
Стуча зубами и дрожа всем телом, Ицуки опустился на колени, не в силах держать собственный вес, и обхватил руками живот.
Ощущение обрело голос.
-- На...шёл.
-- А-а?
-- Ицуки!
Вскрикнули они одновременно.
-- Пришёл!
Что-то громко треснуло и на потолке, не вынесшем последствий толчка, появилась и стала расширяться трещина.
Из этой трещины, напоминавшей царапину на теле монстра, стало капать...
Что-то, похожее на чёрный дёготь.
Грязь.
Гной.
Слизь.
Жидкость, которую невозможно описать даже такими словами, испускала страшную вонь.
Чавкая, падающая с потолка грязь шевелилась и копошилась, собираясь кучкой в одном месте.
-- Ч-что... эт-то?
Оставляя на бетонном полу следы, грязь собиралась в горку.
Продолжая чавкать и шлёпать, постепенно, медленно, стала образовываться какая-то фигура с конечностями.
Было бы лучше, если бы это было чудовище из древних легенд про драконов...
Но это был...
-- Человек...
Определённо человек.
-- м-а-г-и-я
Снова голос из правого глаза.
Пропустив мимо ушей, Ицуки только отрывисто вздохнул.
-- Это и есть... магия?
"Это и есть маг, превративший себя в магию?"
Это он?
Образ сляпался прямо на глазах. Чавкающая грязь, постоянно перемещаясь, <