Она улыбнулась, но это не задело глаза. Бедная женщина. Я могла только слушать, узнавать и пытаться помочь.
— А потом мы отправились ко двору со стражей старого короля на бал, куда нас заставили прийти. Мы тогда уже были лордом и леди Воздуха. Потому должны были присутствовать. Нынешний король Люмьера тогда был лордом Воды, его отец был королем Люмьера. Это кровосмесительно, если подумать, но титулы переходят старшим сыновьям или дочерям, если мальчиков нет. Так вот, мы отправились ко двору с другими, взяли с собой Эйну. Она не смогла надеть броню, потому что старый король ненавидел идею о женщинах с силой, — она фыркнула. — Его удивило бы, что дочь короля Обскурита, Камэо, стала королевой. Он бы ненавидел это.
Лания улыбнулась, и я улыбнулась с ней.
— Моей дочери пришлось надеть наряд, подобающий дочери лорда и леди Воздуха. Она была леди, леди Люмьера. Простой титул, которым часто зовут принцессу — или принца — хотя только шепотом, если их нет при дворе. Все слова означают связь с властью. Они ничего не значат в конце.
Лания покачала головой и продолжила:
— Эйне пришлось танцевать со всеми аристократами. Брокк, бывший лорд Воды, теперь король Люмьера, уже ухаживал за Дельфиной, тетей Родеса. Но Эйне он не приглянулся, зато понравился Дурин. Брат-близнец. Младший брат.
— Странно думать о них как о юных… как о тех, кто искал любовь, — тихо сказала я.
— Они были тогда твоего возраста, и это было давно. Эйне понравился Дурин, и я ничего не могла поделать. Он был ярким, воином, и он вызывал у нее то, что она не чувствовала ни с кем — так она говорила. Она влюбилась в него. И мы ничего не могли, только допустить брак. Брокк и Дельфина сыграли свадьбу почти в то же время, что и Эйна с Дурином. Они хотели, чтобы их дети выросли вместе и были как братья или сестры. Хоть с ними не было Эйтри, кузена Родеса и Розамонд, много лет. Моя дочь сначала родила Розамонд, больше четырехсот лет назад. А потом Родеса два века спустя. Но Родес и Розамонд были близки, как близнецы, несмотря на разницу в возрасте. Моя дочь была хорошей матерью. И она старалась быть хорошей женой. Но я знаю, что с каждым визитом видеть ее становилось все сложнее за века.
Я заметила, что леди Воздуха говорила о дочери в прошедшем времени. Словно она давно потеряла Эйну, а теперь время подтвердило это.
— Эйна уже не была дочерью Воздуха, будущим воином. Она была украшением, кружевом на руке Дурина, когда он показывал ее брату. Она не сражалась в Падении, как
и все мы. Мы с мужем пытались биться, но король не пустил. Он запретил нам открывать свои силы, и мы не могли биться и спасти свой народ. Он хотел сохранить кровь чистой. Потому мы пали. Потому наша сила разбилась. Потому короли умерли, и ничего не осталось, кроме пепла, который мы пытаемся отстроить.
Она покачала головой, и я провела ладонью по ее руке. Она крепко сжала мою ладонь, а потом ослабила хватку, но не отпустила.
Лорды и леди не бились при Падении? В большой войне, которая расколола мир так, что кристаллам пришлось работать сильнее? Конечно, мир разваливался. Их лидеры не вмешивались, короли заставляли их сдаться пустоте.
— Моя Эйна стала тенью себя. Я знала, что она становилась хрупкой, не похожей на девушку, которую я растила, на дочь, которую я любила. Но я ничего не могла поделать, потому что она все еще любила Дурина. И она любила своих детей больше всего. Она сказала мне как-то раз, что с ними чувствовала больше, чем могла бы как воин, и я поверила, потому что любила дочь больше всей власти как леди Люмьера.
Лания повернулась ко мне, слезы катились по ее щекам, но голова была поднята.
— Я не хотела, чтобы моя дочь выходила за лорда. Я хотела для нее покой. Но, может, она обрела покой, — она покачала головой и посмотрела на меня. — Порой. Маленькое слово для момента. Ты Жрица, Лирика. Ты можешь быть многим. Ты можешь быть той, кто уберет гниль из наших королевств, из нашего мира. Ты можешь быть этим и спасти нас от себя. Жрица Духа — не просто титул, это призвание. Ты не должна быть королевой. Или королем. Ты — не лидер. Ты спасительница. Но, чтобы узнать, что нужно спасти, тебе нужно узнать свой народ.
Я сглотнула, потрясенная. Так много мне еще никто не говорил о том, что мне нужно сделать. Я не могла отвести взгляда.
— Я видела территории, народ, и я знаю, что они нуждаются в надежде, — я не хотела это говорить, но слова казались правильным.
— Ты — эта надежда. И когда ты найдешь верное время, ключ, ты сможешь отпереть две последние стихии и спасти всех нас. Потому что мир умирает. И народ тоже. Моя дочь мертва. Ты нужна нам. Тебе нужно убедиться, что Родес и Истон смогут залатать брешь. Потому что им нужно быть будущим.
Я моргнула, гадая, что это означало. Они были будущим? А я чем была? Она увидела мое смятение и продолжила:
— Ты — наше будущее, но и они тоже. Истон — король Обскурита, один из наших путей. А Родес будет другим.
Я покачала головой, пытаясь понять.
— Разве Эйтри не наследник королевства Люмьер?
Лания кивнула.
— Но Родес — будущее.
Она сжала мою ладонь и оставила меня одну с мыслями обо всем, что она мне дала. Она не была Пророчицей, но говорила о правде и будущем, которое не имело для меня смысла. Розамонд что-то рассказала ей? Или она как-то видела истину?
В этом мире было так много истории и глубины, но он разбивался и становился пеплом, как она и сказала.
Родес и Истон были будущим этого мира, но я была спасительницей. Знать бы еще, что это означало.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Путь к территории Воды прошел без событий, по сравнению с нашим путешествием
к землям Воздуха. На пути к поместью бабушки и дедушки Родеса, казалось, все было против нас. От мифических существ до Лиги и Кредо Крыльев. Они нападали на нас, пытаясь убить невообразимыми способами.
Это путешествие было почти спокойным. Насколько могло быть, если учитывать, что мы направлялись к поместью Воды на похороны леди Воды.
Так что… не так и спокойно.
Но глубокая скорбь и смятение окутали нас как неприятная вторая кожа. Она становилась теснее с каждой милей, которую воздушные корабли миновали над землей и морями Люмьера.
Я не знала, как помочь, так что сидела и слушала леди Воздуха и приказы лорда Воздуха.
В отличие от предыдущего путешествия, мы не были одни. Лорд Воздуха взял много своих людей с собой, и часть двора захотела отправиться и попрощаться с бывшей принцессой.
Это было странно. Хоть я знала, что мы направлялись на похороны, туда, где Родес попрощается с матерью, ощущалось так, словно мы шли в бой.
Я знала, что так не должно быть, ведь это был отец Родеса, его семья. Но что-то было
не так.
Может, я просто улавливала то, как лорд и леди Воздуха относились к зятю.
Между ними не было симпатии. Я не знала, было дело в том, как они раньше к нему относились, или это появилось теперь.
Все-таки они видели, какой стала их дочь, год за годом ее жизнь угасала в присутствии мужа.
И, насколько я видела Ланию и ее мужа, они не стали бы оставаться в стороне, позволяя это.
Они точно попытались остановить это. Точно пытались что-нибудь сделать. Но политика жизни королевичей плохо мне давалась, и это не было смешно. Но я училась. Пока что я сидела и наблюдала.
— Почти на месте, — сказал Истон, снова расхаживая.
Он делал так часто в последнее время, словно терялся в своих мыслях. Я не знала, что ему сказать. Что-то изменилось между нами с тех пор, как я узнала, что он потерял свою родственную душу, и мои чувства к нему были не тем, что я думала. Что он не был моим. Он словно знал, что я узнала об этом, и теперь держался на расстоянии. Но это было не так. Он держался на эмоциональном расстоянии, и я не знала, как это понимать.
Но он и Тиган по очереди расхаживали по длинной палубе воздушного корабля. Вин и Арвин почти все время проводили с Родесом впереди, говорили с ним или просто стояли рядом. Я не знала, что это было, но мне казалось, что Вин Видела его эмоции, и это тянуло ее к тому, кто нуждался в ней.
Я просто сидела, порой говорила с Родесом, порой — с леди Воздуха.
Я все вбирала, гадая, как помочь.
Истон сел рядом со мной, и я посмотрела на него.
— Я знаю, что мы почти на месте, — сказала я, не зная, нуждался ли он в ответе. — Это видно по пейзажу. Земли уже больше, чем воды.
— Мы двигаемся быстрее, чем летели сюда.
— На нас еще просто не напал Кракен, — сухо сказала я.
— Давай не будем рисковать, упоминая его?
— Да, не хотелось бы увидеть Кракена еще хоть раз в жизни.
— Если увидишь Кракена, это и станет концом жизни, — он отклонился на скамью, где я сидела, и потер висок.
— Что такое?
— Кроме того, что леди Воды мертва, и мне кажется, что это только начало?
Я скривилась, огляделась, проверяя, слушал ли нас кто-нибудь. К счастью, все были заняты подготовкой к прибытию на место и не обращали внимания на нас.
— Да, кроме этого.
— Просто болит голова. Ничего страшного.
— Тебе нужно отдохнуть?
— Нет, просто так много морока после всего произошедшего сказывается. Я не думал, что это займет столько времени.
Я села прямее в тревоге.
— Мы можем как-то помочь? Тебе нужно укрыться где-нибудь и убрать морок? Или, может, ты смог бы взять часть моих сил? Или что-нибудь еще?
Он слабо улыбнулся мне, и мое сердце дрогнуло. Я быстро подавила ощущение. Это ничего не означало.
— Нет, вряд ли так выйдет. Но спасибо за предложение, — он подмигнул, выглядя как старый Истон. Мы будто вернулись на тренировки, и все было хорошо. Но было не так. Так уже не будет. Я знала это раньше, так что это не должно было потрясать. И, к сожалению, не потрясало.
— О, — вяло сказала я.
— И я не могу убрать морок, потому что подавляю им часть сил.
Я склонилась ближе, чтобы слышать его.
— Я не заметила.
— Потому что ты видишь сквозь морок. И другое, — он покачал головой, словно не
хотел заканчивать эту тему разговора. Я хотела знать, что он имел в виду, но если бы спросила, он не ответил бы. — Как только я отпущу морок, я буду полон сил, и все смогут понять, кто я. Короля не скрыть, — прошептал он.
— Так ты был не полон сил все это время? — спросила я, склонилась и напряглась.
— Да. Приходилось сдерживать часть силы, чтобы сохранить морок. Потому мы были так близко к смерти.
— Ты не мог использовать все, что имел.
— Да, но или так, или вообще не приходить. А я не хочу думать, что было бы, если бы меня тут не было, — он посмотрел на меня, и я сглотнула.
Что он искал взглядом? Что творилось в его голове?
Я знала, он хотел сказать больше, и я хотела знать больше, но он промолчал. Он смотрел на меня еще пару мгновений, а потом встал и снова стал расхаживать.
Тиган занял место рядом с нами, и я нахмурилась.
— Что такое? — спросила я, повторяя свои слова.
— Истон нервничает, а если он нервничает, то и я нервничаю.
— Сейчас все нервничают, и от этого и я в стрессе.
Он фыркнул и посмотрел на меня.
— Истон не в стрессе. Он спокоен, методичен. Для мага Огня это практически неслыханно. Его мать тоже была такой, — эхо боли пронеслось по лицу Тигана, но он быстро подавил это. — Истон видит проблему, ищет способ обойти ее, а потом пробивает ее. Обычно так. Но мы не знаем сейчас, что впереди. Будто там блок. И это его раздражает, потому что он переживает, что произойдет то, что он не сможет остановить, или даже понять, с чего начать. И если он переживает, и я переживаю. Потому что я его поддержка. Мне нужно убедиться, что он в безопасности, чтобы он мог защитить королевство, — он пожал плечами, словно на них не было груза.
Я сжала его ладонь. Он на миг испугался контакта, и я поняла, что плохо знала Тигана, кроме того, что мы узнали друг о друге в пути. Я была ближе к Вин и даже
Арвину, но Тиган был в стороне. Он смеялся, но оставался воином, который все воспринимал всерьез, чтобы убедиться, что его король был в безопасности.
— Мы разберемся, — я рассмеялся, и он странно посмотрел на меня.
— Что смешного?
— То, что я все говорю это. Уже больше года. Почти два, если подумать, — я отклонилась, думая, как много времени прошло с тех пор, как я увидела нэга, когда решила купить буррито после пробежки.
Я была уже не той девушкой, и я была даже не такой, как год назад, когда потеряла
все.
Я не знала, что думать об этом.
— Я говорю, что разберусь. И нам придется сделать это со временем. Я побывала на всех территориях. У меня еще нет всех стихий, но будут. Вряд ли от этого можно уйти. И когда я пойму все, когда у меня будут все стихии, думаю, обратного пути вовсе не будет. Все будет двигаться вперед на скорости ста миль в час, и нам придется держаться, чтобы не вылететь.
— Это должно быть странным для новичка. Передо мной была вся жизнь, и я знал, каким я буду. Я знал, что буду магом Огня, что буду защищать Истона. Даже когда он был просто принцем и сыном королевы. Я знал, что буду его другом, и где я буду в конце. Вин пришла позже, но я знал, что мы будем как-то связаны, — он бросил на меня взгляд. Я не собиралась уточнять. Это было их дело, не мое. — И я знал, что мы будем воинами. Арвин пришел следующим, и я тут же понял, что мы станем командой. Мы втроем уже сражались вместе, но не так долго, как другие, потому что Арвин еще новичок. Но мы всегда были стражей короля, Истона. Просто никто не говорил, что мы будем и твоими стражами.
Я моргнула и посмотрела на него.
— Ты — не мой страж. Ты страж Истона.
— Ты Жрица Духа. Мы и твои стражи. Даже тот воин, Люкен, маг Воздуха. И Родес. Ты не видишь, что, куда бы мы ни пошли, с нами сражаются? Кто-то не хочет потерять власть, не хочет потерять место в этом разбитом мире. И из-за этого они хотят убрать тебя. Потому что они боятся покоя и перемен. Тихие видят тебя своей спасительницей. И на следующем этапе тебе нужны стражи. Хотя Люкен — страж Родеса, а я — Истона, и мы на двух сторонах вечной войны, мы будем на твоей стороне. Помни это, когда придет время.
И он ушел, оставив меня в смятении.
Я не знала, что думать об этом, или что чувствовать. И я не успела обдумать его слова и понять, что я чувствовала, потому что мы начали спускаться. Я встала, прошла вперед корабля, где Истон и Родес стояли бок о бок. Между ними было расстояние, и я встала там.
Они посмотрели на меня, но я не могла прочесть их лица. Я не знала, что делать, так что я провела ладонью по руке Истона, а потом Родеса, показывая, что я была тут. Потому что я знала, что Истон слабел от подавленной силы, а Родес страдал от боли.
Они не были моими родственными душами, не были моим будущим. Но леди Воздуха сказала, что они были будущим королевств, и они были моими друзьями.
Выбора не было, мое место было тут. Я, как Жрица Духа, шла по своему пути.
Когда мы опустились на землях поместья Воды, все стали нервничать, хоть я не знала, почему. Не на поверхности. Мы ведь прибыли на похороны леди Воды.
Не на войну.
Но ощущалось как перед боем в Лором, Кредо и Лигой. Предвкушение в воздухе беспокоило меня.
Я просто не знала, что это означало, и что было впереди. Лорд Воды пришел к нам. Лицо Дурина было маской.
Она соскользнула на миг, и я не увидела горя, которое должно быть там. Я не увидела агонии человека, потерявшего родственную душу, свою истинную любовь.
Вместо этого я увидела гнев, смешанный с удивлением.
Почему он был удивлен нам?
Я невольно задумалась, почему он изначально прогнал нас? Что-то происходило, и это не было хорошим.
Но мы разберемся.
Потому что, хоть я не знала остальное пророчество, я не собиралась давать людям
страдать из-за тех, кто был у власти. Я могла сделать это. Или хотя бы начать.
— Удивительно, что вы тут, — тихо сказал Дурин. Я застыла рядом с напрягшимся Родесом.
— О чем ты, отец? Удивлен, что я прибыл на похороны своей матери? Почему ты прогнал меня? О чем ты думал?
Голос Родеса становился все громче с каждым вопросом, и я потянула его за руку. Люди смотрели, и я ощущала вокруг себя сильную магию.
Дурин, казалось, хотел задушить сына, но на лице не было ни капли горя. Только гнев. И все было направлено на Родеса. Без выхода.
— Давай пройдемся, — шепнула я Родесу. — Просто пройдемся.
Он посмотрел на меня, хмурился миг, а потом расправил плечи, скрывая эмоции. Его лицо опустело, и он посмотрел на отца и поклонился.
— Прошу простить. Я просто потрясен. Я пройдусь, чтобы выпустить эмоции. Я вернусь позже поговорить о маме.
В игре было много фигур, многие смотрели, и хоть я хотела, чтобы Родес сорвался на отце и разобрался, что случилось, время и место были не теми. Многие могли пострадать, а мы даже не знали, что происходило.
И Родес без слов пошел прочь, а я последовала за ним, оглянулась на Истона, и тот напряженно кивнул мне. Я видела облегчение на его лице. Он радовался, что нас не будет рядом. Потому что, если Дурин сорвется всей магией, невинные могли пострадать. И нам нужно было понять, почему нас прогнали.
Я шла с Родесом в тишине. Мы ничего не говорили. Было нечего говорить.
Мы шли, и я пыталась рассмотреть пейзаж, водопады и журчащие ручьи. Все казалось приглушенным. Словно тоже горевало по леди.
Как остальное королевство реагировало на потерю леди Воды?
— Прости, — прорычал Родес под нос. — Тут что-то творится, и я хочу знать, что и почему. Но я не должен был говорить это. Я должен был дождаться, пока мы будем в месте, где отец мне ответит, а не делать это, когда он ощущал себя выше.
— Мне жаль, что твоя мама умерла, Родес.
Он посмотрел на меня, его серебряные глаза были влажными.
— И мне. Я любил ее. Мама, которую ты встретила? Не такая меня растила. Она не всегда была такой хрупкой. Я не знаю, что случилось, но теперь ее нет, и я ничего не могу сделать.
— Я хочу как-нибудь помочь тебе.
— Знаю, — он резко вдохнул и покачал головой. — Давай я отведу тебя в твою комнату, чтобы ты отдохнула. Впереди долгий день с похоронами и политикой, связанной
с этим. И мне нужно увидеть Розамонд. Она и Люкен не вышли нас встретить, мне нужно увидеть сестру.
Я открыла руки, и он шагнул в мои объятия. Я обняла его крепко, и он сжал меня в ответ. Я вдохнула его запах, который кружил мне голову раньше, но теперь было иначе.
Это был мой друг, он помогал мне увидеть мир, в котором мне было суждено жить, но который я не знала. И он горевал. И я ничего не могла поделать.
Он обнимал меня еще миг, а потом отпустил без слов. Он отвел меня в мою комнату, где я оставалась до этого, а потом кивнул и ушел.
Я оказалась одна в комнате, скучала по Брэй, по своему старому дому. Скучала по всему, что было раньше.
Потому что я не знала, что будет дальше. Я никогда этого не знала.
Я приняла душ и приготовилась спать, меня удивило позднее время. Мы так долго были в пути, и я не могла просто отдохнуть.
В голове было так много всего, что я не знала, смогу ли отдохнуть. Хотя знала, что нужно было.
В окно тихо постучали. Я прищурилась, увидев Истона на карнизе, заглядывающего внутрь.
Я открыла окно и фыркнула.
— Что ты делаешь?
— Пора спать, — сказал он, запрыгнул в мою комнату и прошелся.
— Это не ответ. Что ты тут делаешь?
— Что-то не так. И мы не одни. Арвин, Вин и Тиган в одной комнате, сторожат по очереди. Я не знаю, что происходит, но мы начеку.
Я уперла руки в бока и нахмурилась.
— Значит, ты решил быть в моей комнате этой ночью?
Он улыбнулся мне так, что внутри все трепетало, но я хмуро смотрела на него.
— Обещаю, ничего не произойдет, девочка. Просто спи. Я присмотрю за тобой.
Мне не нравилось, что от этого мне стало лучше. Так не должно быть. Я должна была испугаться.
Но я не стала долго думать об этом, прошла мимо него к кровати, стараясь не смотреть на Истона. Потому что я хотела спать, все тело устало. И я знала, что и Истон устал.
— Разбуди меня на середине, чтобы я посторожила. Он приподнял брови.
— Не смотри так на меня. Ты сказал, что все сторожат по очереди. Я буду следующей. Тебе тоже нужно поспать, Истон. Особенно с твоей головной болью.
Что-то мелькнуло на его лице, но я не знала, что это значило. Он просто сделал пару шагов вперед, подоткнул одеяло вокруг меня. Этот жест был интимным, не подходил нам обоим. Но потом он склонился и поцеловал меня в макушку, словно укладывал спать члена семьи, а не девушку, которая не была его половинкой.
— Хороших снов. Я присмотрю за тобой.
— А потом я сделаю так для тебя.
Он улыбнулся, но не ответил.
Я и не ждала.
Никому нельзя было заботиться об Истоне. Тем более, мне.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Я смутно помнила первые похороны, на которых побывала. Сотрудник отца умер в молодости. Я была слишком маленькой, чтобы понимать, что происходило. Мама много раз шипела на меня, чтобы я не задавала вопросы.
Я помнила гроб, и как все всхлипывали и плакали, но не говорили. Или тихо шептались, и звук словно разносился эхом в комнате.
Я не помнила толком, хотя и нечего было вспоминать.
Я была на нескольких других похоронах в жизни: у бабушки и еще одного сотрудника отца, но не на похоронах того, кого знала или с кем была связана во взрослой жизни.
Сидя на скамье рядом с Истоном и за Родесом, я гадала, что нам говорить, и что будет.
Только день прошел с нашего прибытия из территории Воздуха, а мы уже хоронили женщину, которую я не знала. Я не помнила, слышала ли ее голос.
Разве не странно? Разве я не должна была слышать ее? Она была мамой Родеса и Розамонд. Дочь леди и лорда Воздуха, которых я уже уважала, хоть знала не так долго.
И она умерла.
Другие молчали вокруг меня, но ни одной слезы не было пролито. Никто не плакал, не говорил и не шептался, голоса не было слышно. Мы сидели в тишине, вода в ручье, текущем сквозь поместье, журчало. Буль. Кап. Кап. Кап. Буль.
Просто журчание, но только этот звук разносился по гробнице.
Я сидела слева от кафедры с Истоном и другими жителями Обскурита. И на нас смотрели, потому что остальные в комнате были из Люмьера.
Не всего Люмьера, а с территории Воды.
Другими были только те, кто прибыл с территории Воздуха с бабушкой и дедушкой Родеса.
Остальные были только с территории Воды. Это было странно, и я думала об этом.
Короля и королевы Люмьера тут не было. И никого со двора, насколько я видела. Были только люди с территории Воды. Мы словно были в маленьком мире, и
похороны проходили так быстро, что никто не успел прибыть, или их не пригласили. Все почти казалось фарсом.
Но я не говорила этого.
Потому что люди впереди меня горевали по-настоящему, ведь знали леди Воды с детства.
Они горевали, а я не знала, как им помочь.
Лорд Воды был в темно-сером. Другие были в черном, но не он. Он выделялся как королевич среди нищих.
Он не улыбался, не хмурился. Он выглядел как идеальный королевич, знающий, как себя вести, желающий похвалы и утешения из-за смерти его жены.
Я не видела там горя, не видела ни капли печали.
И я невольно задумалась, почему мы так быстро потеряли ту хрупкую женщину.
И почему мы не смогли быть рядом с ней.
— Моя жена умерла, — начал лорд. — Больше нет моей Эйны. Моей милой леди Воды. Хоть она не была настоящей Водой. Ее магией был Воздух.
Я напряглась и посмотрела на Истона, тот тряхнул головой. Не время для вопросов, но я не понимала, что это было. Совсем.
— Моя жена умерла, но мы должны помнить, что она делала, за что стояла. Мы должны помнить, что грядет время перемен, и с нами Жрица Духа, — он указал на меня, и
я отказывалась отвести взгляд, отказывалась смотреть на тех, кто теперь шептался. Шепот звучал, я не улавливала слова, ведь в моих ушах звенело.
Как он посмел назвать меня на похоронах его жены? Это было не мое время, и не время для разговора о переменах.
Сейчас нужно было вспоминать женщину, которой уже не было с нами. Женщина, которая была воином, но лишилась этого, влюбившись. Женщина, которая была матерью, но не смогла попрощаться с единственным сыном.
Мне не нравился Дурин. Мне не нравился он раньше, а теперь я презирала его.
— Жрица Духа среди нас, и это означает, что мы преуспеваем. Не будем плакать по Эйне. Она ушла в лучшее место. Там, где старые короли и королевы, и те, кто пали до нас. Давайте вспомним, что она была слабой, недостаточно сильной, чтобы вести нас в новую эру. Но это ничего, слабые тоже получат свое место.
Я заметила, что те, кто был передо мной, удерживали Родеса, тело Розамонд тряслось рядом с ним. Лорд и леди Воздуха молчали, они сидели и смотрели на зятя, словно ждали момента, чтобы оборвать его жизнь.
И хоть я не была кровожадной, я придержала бы их мантии, пока они били бы его Воздухом.
— Моя жена умерла. Но будущее остается. Будем радоваться, что она покинула нас с тем, что у нас есть. Лорд и леди Воды всегда будут с вами. Я лорд Воды, который правит этой территорией. Леди мертва, да здравствует лорд.
А потом он развернулся и ушел, его стражи поспешили за ним.
Я прищурилась, глядя на них, пока они проходили, не понимая, почему они выглядели так знакомо, хотя я не видела их в прошлый визит в поместье.
Люди стали подниматься, пылко шептались. Я сидела и посмотрела на Истона.
— Что это такое? — с дрожью в голосе спросила я.
— Не тут. Вернись в свою комнату. Мы уходим.
Он встал, и я последовала за ним. Я не хотела оставаться в этом поместье дольше. И, хоть я хотела убедиться, что Родес, Розамонд и их бабушка с дедушкой были в порядке, странное чувство проникло под кожу, и я знала, что не могла задерживаться.
Что-то приближалось, что-то не так было с лордом Воды. Мы не могли оставаться дольше. То, что они дали Обскуриту остаться, уже не радовало. Это казалось угрозой.
Мне нужно было помнить, что, хоть я не относилась к королевствам, Обскурит и Люмьер воевали.
Все эти слова о переменах и слабости… что-то означали.
Нам нужно было уйти.
Я была у своей двери, Истон почти тащил меня за руку, когда Розамонд подбежала за
нами.
— Вам нужно скорее уходить, — ее глаза блестели. — Я не знаю, что грядет. Они как-то подавили мое Зрение. Но нужно уходить. Защити Жрицу, король, — сказала она низким голосом, будто чужим. — Защити ее и защити пророчество. Я не Вижу, что будет. Почему я не Вижу? — она провела ладонями по лицу, и я протянула к ней руку, но Вин появилась рядом и обняла Розамонд.
— Бери свои вещи. Истон, захвати мои. Если можем, заберем Розамонд и Родеса с собой. Мне кажется, что тут скоро станет плохо.
— Им это не понравится, — сухо сказал Истон. — Но ты права, есть дела важнее старого соперничества, — сказал он и посмотрел на меня. — Иди за своими вещами. Что-то не так.
— А лорд и леди Воздуха?