Тот, кто обращается к биографии Абдуль-Азиза ибн Мухаммада ибн Сауда, с непреложной ясностью обнаруживает, что этот выдающийся имам был велик не только своей отвагой и своими победами, но прежде всего своей благородной натурой, что проявилось, в частности, в дарованной ему Аллахом любви к ученым, его покровительстве наукам, добром отношении к беднякам, поддержке слабых, ненависти к угнетению и любви к справедливости. Он не выходил за границы дозволенного, страшился совершить грех, был скромным и простым человеком.
Для иллюстрации истинности сказанного мы приведем слова ряда беспристрастных ученых об имаме Абдуль-Азизе ибн Мухаммаде ибн Сауде.
“Он, – пишет Ибн Бишр, – был сострадательным и милосердным к подданным, в особенности к жителям пустыни, которым раздавал деньги, посылал милостыню беднякам, а также проявлял пристальное внимание к их положению” [Источник]: «Унван ал-маджд фи тарих Наджд», т.1, стр. 266].
Он щедро раздавал садаку* среди подданных из числа прибывавших к нему делегаций, эмиров, судей, ученых и учащихся, учителей Корана, муэдзинов и имамов мечетей.
*[Садака – термин, обозначающий буквально “искреннее (по)даяние”, – один из ключевых для организации социальной жизни мусульманской общины. Раздача садаки – одна из важнейших обязательных норм, освященных как Кораном, так и Сунной].
Юноши из числа жителей Дир‘ии, после окончания своих уроков с учителем, приходили к нему со своими дощечками для письма, демонстрируя ему свои почерки. Тот, у кого был лучший почерк, получал от него щедрую награду, остальные же получали меньшие. А если умирал человек из любого района Неджда, то дети умершего приходили к Абдуль-Азизу, объявляя его опекуном, и он тоже щедро одаривал их, а иногда записывал на государственное довольствие… Его заботили и дир‘ийские судьи, и сироты, которых он повелевал обеспечивать помощью.
Находясь в постоянной переписке со специалистами по преподаванию чтения Корана и обучению другим наукам, он назначал им государственное жалование. Тем же из них, кто был слаб, он предписывал прибыть в Дир‘ию, чтобы помочь им на месте. “Имам Абдуль-Азиз (да пребудет с ним милость Аллаха!) был очень набожным, часто молился, предписывал совершать одобряемое и запрещал порицаемое, не боялся ради истины никакой хулы. Он ратовал за справедливость, не делая исключений даже для своих домочадцев и родственников; не поощрял сильного, творившего несправедливость, но отвращал его от нее, приводя к истине; не закрывал глаза на обиду слабого, но поступал с ним по справедливости, даже если тот был пришельцем издалека. Он не увлекался богатой одеждой или оружием, и, хотя мечи его детей и внуков были украшены золотом и серебром, на его мече украшений практически не было”.
[Источник]: «Унван ал-маджд фи тарих Наджд», т.1, стр. 266].
“Неджд, – отмечал Буркхардт [Буркхардт И. – британский подданный, по происхождению швейцарец, путешествовавший по Аравии в 1814-1815 гг. Издал книгу «Путешествия по Аравии» (Лондон, 1829)], – был разделен на множество районов, городов и деревень, независимых друг от друга, находящихся в состоянии вражды и воюющих между собой. В деревнях и за пределами городских стен царствовал закон сильнейшего, и слабый был вынужден уступать свое имущество и свои права сильному”.
На бедуинских становищах царила анархия. Их нескончаемые битвы и набеги, предпринимаемые лишь с целью грабежа и разбоя, заливали Неджд потоками крови.
Столкнувшийся с таким положением Абдуль-Азиз сумел, достигнув верховной власти и используя ее, распространить в Неджде после долгой и упорной борьбы салафитский призыв, и превратиться в итоге из племенного шейха в главу целого государства.
Абдуль-Азиз не пытался подчинить арабов-соотечественников своей власти во всех их делах, а дал им полную свободу, которой они наслаждались в своих племенах и селениях. Вместе с тем он заставил их жить в мире, уважать право короля, и подчиняться закону, благодаря чему смог овладеть большей частью Аравийского полуострова. Стиль его правления не был ограничивающим свободу, но весьма толерантным. При этом, однако, если до него арабы-бедуины, за исключением богобоязненных, не знали других правил поведения, кроме собственных желаний, то теперь они обязаны были подчиняться предписаниям закона, платить имаму закят, участвовать по призыву в джихаде против безбожников и многобожников. Они уже не могли прибегать к мечу во взаимных ссорах. Для разрешения споров были поставлены судьи, на рассмотрение которых они должны были выносить свои дела и подчиняться их решению.
“Абдуль-Азиз, – писал Корансез*, - вел суровую жизнь, подобно большинству своих подданных, что, возможно, стало одной из главных причин его успеха.
*[Корансез Л. – французский консул в Халебе (Алеппо), принимавший участие в экспедиции Наполеона в Египет, затем в течение восьми лет живший в Сирии. Его книга «История ваххабитов», выпущенная в 1810 г., содержит немало информации о политической истории государства Саудидов].
Он был честен и не использовал призыв как средство наживы; напротив, он копил средства, чтобы поставить их на службу призыву. Он был храбр, но не безрассуден. Он был милосерден, но строго карал за нарушение безопасности и анархию” [Источник]: «Тарих аль-биляд аль-арабийа ас-саудийа» («История Саудовской Аравии»), т.2, стр.29-30].
Таковы некоторые из черт, что отличали имама Абдуль-Азиза ибн Мухаммада ибн Сауда, второго основателя первого Саудовского государства, который провел более сорока лет своей жизни в войнах и походах… Для распространения призыва к единобожию, для его защиты он со своими людьми шел в наступление вплоть до самых дальних пределов. К моменту его убийства в 1218 г. Хиджры он был королем, держава которого простиралась от берегов Ефрата до Омана, от Персидского залива до пределов Хиджаза и Асира.