Ялом: Я слышал, что Вам 68 лет, но никогда бы не….
Берг: Не говорите! (смеется)
Ялом: Никто бы не сказал этого, глядя на Вашу энергию и энтузиазм.
Берг: Но мне и правда, столько лет.
Ялом: И как Вам кажется, что Вы теперь знаете о жизни и о терапии, чего Вы не знали 20 или 30 лет назад?
Берг: О кучу всего. В старении есть хороши стороны. Вам гораздо более уютнее быть с самим собой. Принимайте меня или оставьте меня в покое. Я ведь старая карга. А чего Вы ожидали? Я старая. Принимайте такой, какая я есть, или оставте меня. Мне гораздо более уютнее с собой сейчас, чем во времена молодости. Это очень приятно. Ну вот я поняла, что я Вам не нравлюсь. Что ж, очень плохо. Я продолжаю жить дальше и Вы продолжаете. Это очень приятное ощущение. Я думаю, у вас также появляется другой взгляд на жизнь. Вы больше знаете о своем теле, не так как раньше. Я быстрее устаю. Раньше я была очень энергичным человеком. Я и сейчас энергична, но раньше было лучше. Я из тех людей, у которых энергии с запасом, такой родилась. Но могу Вам признаться, мне нужно тормозить себя гораздо больше, чем раньше. Больше думаешь о смерти.
Ялом: И что это за мысли?
Берг: Как я хочу умереть? Как будто я это могу контролировать. Я вообще никак не могу это контролировать, только если не совершу самоубийства. Пожалуй, единственный способ контроля. Но не думаю, что стану его использовать. У меня нет никакой власти над смертью, так что я все еще пытаюсь принять это.
Ялом: Но Вы ведь научились тому фокусу с белыми крысами?
Берг: Да, наверное, я могла бы использовать и его! Ведь срабатывало же! Но становясь старше Вы по-другому оцениваете смысл жизни.
Ялом: Например, как?
Берг: Зачем я живу? В чем смысл продолжать жить? Что мне сделать с тем временем, которое у меня осталось? Ну и все в этом роде. Я бы хотела… я не знаю, будет ли у меня такая возможность.. лежа на смертном ложе – вот эта картина умирающего, окруженного друзьями и семьей – кто знает, может быть так и не случится? Так вот, я хотела бы сказать в этот момент, что у меня была хорошая жизнь. А как определить хорошую жизнь? Я немного изменила этот мир. Вот и все, я бы сказала так. Я немного изменила этот мир, потому что я была здесь. Жизнь стала немного лучше, и я внесла в это свой вклад. Я думаю, вот это можно считать хорошей жизнью.
Ялом: Когда Вы говорите это, видно, как Вас наполняют эмоции.
Берг: Да, у меня слезы к горлу подступают, потому что мне кажется, что это действительно важно. Я бы хотела сказать про себя и верить в это – что я прожила хорошую жизнь. Я не знаю, смогу ли я это сказать или нет. Посмотрим.
Ялом: Если бы Вам пришлось ответить на шкальный вопрос, который Вы задаете другим людям, то по шкале от 1 до 10, как бы Вы оценили свою жизнь?
Берг: Как это у Вас получается… Вы выучиваете что-то новое и сразу применяете! (смех)
Ялом: Я не думал применять эту технику против Вас!
Берг: Я не уверена в этом.
Ялом: Ну, Вы можете сейчас пропустить этот вопрос. Можете прислать мне свой ответ по электронной почте.
Берг: Я, пожалуй, пока пропущу этот вопрос.
Ялом: Давайте вернемся к работе Вашей жизни, как Вы считаете какие качества требуются терапевту, чтобы стать по-настоящему опытным и умелым, как можно развить эти качества?
Берг: Просто работайте, работайте, работайте… Как пианисты, часами и часами. Так мы и делали, мы работали с 9 утра до 10 вечера, и у нас были клиенты без конца. Мы дико уставали, шли домой, валились с ног от усталости, а на следующий день все начиналось заново. Опять и опять. И так продолжалось годами. Я думаю, надо так.
Ялом: Использовали ли Вы какой-то свой жизненный опыт или накопленную мудрость, чтобы улучшить свою работу терапевта?
Берг: О Боже мой! Вы считаете, что я накопила какую-то мудрость!
Ялом: Ну, какое-то количество, я полагаю. Как Вы понимаете, что стали лучшим терапевтом, чем Вы были 20 лет назад?
Берг: Когда я была моложе, я считала, что я умею принимать людей такими, как они есть, благодаря своей подготовке. Теперь я понимаю, что мне есть еще много чему учиться – как разрешать людям быть такими, какие они есть, и освободиться наконец-то от этой идеи. Если я и учусь чему-нибудь, так это тому, как принимать людей такими, какие они есть. Просто все время учусь.
Ялом: То есть чем меньше Вы уверены в том, что Вы знаете очень много, тем лучше Вы как терапевт.
Берг: Может быть. Я думаю, что это одна из основ нашей профессии – принимать другого человека таким, какой он сейчас есть. Это что-то что мы пытаемся внушить нашим студентам на треннингах. Боже, как это тяжело!
Ялом: Этому нельзя выучиться за один двухдневный воркшоп.
Берг: Да, этому учишься всю жизнь.
«Я кореянка, тупица!..»
Рубин: Если бы Вы посмотрели на ход своей карьеры, как на некоторый процесс обучения – есть ли сейчас какие-то моменты, когда Ваш ранний опыт работы в психодинамическом ключе, определяет Вашу нынешнюю работу или ведет Вас к практике, еще более ориентированной на решении?
Берг: Да, поскольку я воспитывалась в этом, мне легко от этого отказаться. Имея тот опыт, и те провалы в работе с клиентами.
Один опыт был особенно важным. В середине 70-х годов, когда солдаты стали возвращаться во Вьетнам. Я записалась к Меннингеру на обучение групповой терапии, чтобы начать работу с ветеранами Вьетнама. У нас был один чудовищный случай. Молодой человек считал, что Вьет Конг его преследует. Поэтому он всегда спал с ружьем под подушкой. И однажды ночью он застрелил жену, которая спала рядом с ним. Я подумала, Боже мой! Я была подростком, когда началась война в Корее и оказалась в самом ее эпицентре. Так что у меня был некоторый опыт существования в условиях войны. Я была волонтером в этом проекте с возвращающимися ветеранами – они не хотели идти в госпитали. Я организовала эту группу. Я сидела с ними неделями, а они рассказывали жуткие истории. Как они убивали женщин и детей, как у их товарищей рядом отрывало головы, такие истории.
Ялом: Что Вы делали с этими группами?
Берг: Я не знала, что делать. Я сняла сессию на видеокамеру и отнесла к Меннингеру на супервизию. И этот знаменитейший психоаналитик был там. Я показала ему кассету и сказала: «Мне нужна помощь. Я не знаю, что я могу сделать для этих людей».
А он повернулся ко мне и сказал: «А как у Вас с контрпереносом?» Я спросила: «Что? О чем Вы говорите?»
Меня это шокировало, потому что я просила о помощи. А он сказал: «Это ветераны, они стреляли и убивали Ваших людей».Я лишилась дара речи. Никогда не ожидала ничего подобного. Так вывернуть мою просьбу о помощи, чтобы она стала моей проблемой, темой моего контрпереноса. Я подумала «Ну ты и тупица. Мои люди – корейцы! А это вьетнамцы. Полный идиот!»
Все, решила я, с меня хватит. Это было начало конца моих отношений с психоанализом.
Ялом: Что ж, возможно, хорошо, что Вы эти отношения прекратили, поскольку это помогло Вам создать модель терапии, которая очевидно помогает большому количеству людей, и отражает Вашу личность. Было очень приятно беседовать с Вами.
Берг: Да, это было весело.
Инсу Ким Берг (1934-2007) была основательницей и директором Центра краткосрочной семейной терапии в Милуоки, штат Висконсин. Совместно со своим супругом Стивом де Шазером она разработала модель краткосрочной терапии, ориентированной на решении. Она также основала Ассоциацию краткосрочной терапии, ориентированной на решении, членом и супервизором Американской ассоциации семейной терапии, а также активно участовала в деятельности Национальной ассоциации социальных работников и Европейской ассоциации краткосрочной терапии. Преподавала краткосрочную терапию, ориентированную на решение в США, Канаде, Южной Америке, Азии и Европе.