— Себастьян?
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза, перед тем как опустить взгляд и уставиться на землю.
Я задохнулась от увиденного. У него был синяк по всей щеке и разбитая губа.
— О, боже! Ты в порядке?
Какой идиотский вопрос: любой дурак может сказать, что он совсем не в порядке.
— Что произошло?
Он не ответил мне, понурив плечи, он продолжал пялиться в одну точку на земле, как будто ответ на мой вопрос был между травинками.
Без какого-либо осмысленного решения, я аккуратно приподняла его голову рукой
Он отдернул лицо от моей руки.
— Не смотри на меня, — прошептал он
— Это твой отец сделала с тобой?
Он кратко кивнул, и медленно тлеющий гнев начал зарождаться во мне.
— Себастьян, дай мне взглянуть. Я должна убедиться, что ты не настолько сильно ранен.
— Я… Все нормально, — проговорил он глухим голосом. — Мне доставалось и сильнее.
Боль, наполняющая его голос, была больше, чем я могла пережить.
Я кончиками пальцев нежно погладила его лицо и ощутила под подушечками пальцев слезы.
— Не плач, Себастьян. Все будет хорошо.
Я не чувствовала никакой веры в свои слова; мы оба знали, что они пусты.
Я обошла его и встала перед ним. Наконец, он посмотрел в мои глаза.
— Пойдем ко мне. Я приведу тебя в порядок, подлечу и отвезу домой.
Значение моих слов медленно доходило до него. Он посмотрел на меня еще немного, затем поднялся на ноги.
Он шел ошеломленный, погруженный в состояние молчания, смотрел вперед невидящим взглядом. Дважды мне пришлось останавливать его, чтобы он во что-нибудь не врезался. Его поведение заставляло меня волноваться.
Когда мы, наконец, вернулись домой, там было темно и неуютно. Я была безмерно благодарна Дэвиду за его отсутствие. Я была уверена, будь он дома, он бы вынудил меня позвонить его родителям.
|
|
Я открыла дверь, включила свет, когда я провела его на кухню. Вытащила стул, и после минуты сомнений он сел.
Я перерыла несколько ящиков, прежде чем вспомнила, куда положила антисептик. Еще мне нужно было полотенце, чтобы положить туда лед и попробовать снять опухоль. Я вытащила форму со льдом из морозилки, бросила на столешницу и заметила, как подпрыгнул Себастьян.
— Ох, прости, — сказала я тихо. Он по-прежнему не проронил ни слова.
Осторожно, я прижала лед к его щеке и приподняла его руку, чтобы он сам держал лед.
Я сняла с него капюшон толстовки и невольно раскрыла рот от удивления. Кто-то — Дональд, я предполагаю — порезал, как попало волосы Себастьяна.
— Отец?
Он кивнул, мельком посмотрел на меня, а затем отвел взгляд.
Сквозь меня промчался гнев.
— Из-за занятий серфингом?
Он зажмурился и кивнул еще раз.
— Из-за меня? — прошептала я.
Он резко открыл глаза.
— Нет, это бы в любом случае произошло. Я все равно собирался поехать с Чесом и Митчем сегодня. В этом нет твоей вины.
Но я чувствовала вину.
— Хочешь, чтобы я исправила все это?
Казалось, он не понял вопроса.
— Хочешь, я подстригу тебя машинкой покороче?
Это был единственный приемлемый вариант, за исключением бритья головы полностью
— Хорошо.
Я повела его вверх по лестнице, через спальню, в нашу ванную комнату, выдвинула для него стул и посадила его перед зеркалом.
— Я не хочу смотреть на себя, — произнес он, отвернув стул так, чтобы не видеть своего отражения.
Дэвид хранил бритву в шкафу. Я много раз стригла его под «ежик», и на этот раз я была благодарна, что хорошо могу справиться с этой задачей.
|
|
Гудение заполнило небольшую комнатку, пока я водила машинкой по голове Себастьяна. Его выцветшие на солнце волосы падали на пол унылыми клочками. Когда я закончила, взяла полотенце и очистила волосики, которые попали на лицо и шею.
Он выглядел старше, мужественнее, и я не знала, было ли это из-за стрижки или что-то изменилось внутри него.
— Готово, — хрипло произнесла я, непролитые слезы сделали мой голос резким.
Он опустил голову к груди, как будто огромная глыба тянула его вниз. Я испытывала отчаянное желание провести пальцами по его коротким, мягким волосам, чтобы хоть как-то успокоить его.
— Все будет хорошо, — прошептала я тихо.
Он посмотрел вверх, его глаза впились в мои:
— Разве?
— Конечно. Когда ты уедешь из дома, тебе больше не потребуется видеть его вновь.
Он медленно кивнул, будто эту мысль было сложно переварить.
— Хочешь, я уберу лед? — спросила я спокойно.
Он покачал головой.
— Дай мне взглянуть.
Осторожно, я приподняла его подбородок, так чтобы я могла рассмотреть его щеку, синяк уже потемнел, а распухшая губа выглядела лучше.
Затем он положил свою руку поверх моей, и меня потрясло, как его прикосновение проникло в меня.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала я. Но в моих словах не было уверенности.
Он встал, по-прежнему удерживая мою руку.
— Я люблю тебя, Кэролайн.
Он произнес тихо, но слова были хорошо понятны, сказаны без ожидания и с маленькой надеждой. Он широко раскрыл глаза, беспокоясь, и я заметила, как под толстовкой быстро вздымалась и опускалась его грудь.
|
|
Было ли это из-за простых слов или взгляда на его лице, его уязвимость или моя слабость, я не могла сказать.
Я подняла свободную руку и погладила его по щеке, затем пробежалась пальцами по прекрасным щетинкам его волос, к задней части шеи и притянула его к себе.
Его губы были теплыми и мягкими, тихий стон сорвался с моих губ, когда он сильнее прижался ко мне.
Неуверенно я позволила своему языку нежно попробовать раскрыть его губы, и он с радостью открыл рот. Я почувствовала, как его язык ворвался в мой рот, и желание воспламенилось во мне, раздулось из маленького огонька в огромный лесной пожар, жадный и необратимый. Я схватила его за шею свободной рукой, провела пальцами вниз по его щеке, по горлу к его груди.
Он приподнял руки к моей талии, а затем обнял меня ими, прижимая ближе к себе.
Каждый кусочек моей тщательно построенной сдержанности был смыт потоком незнакомых ощущений.
Резко я отстранилась от него, мое сердце бешено колотилось, зажатое в клетке ребер. Страх отразился в его взгляде, а руки безжизненно упали по бокам.
Могла ли я сейчас остановиться? Возможно. Очень слабое, практически мертвое «возможно».
Я была замужем, да, но это было чисто формально. Все что я говорила или делала, казалось, раздражало Дэвида — обычное выражение его лица было хмурым и кислым, в голосе постоянно слышно раздражение, каждый раз, когда он говорил со мной, возможно, даже неприязнь. Если когда-то и была между нами любовь — это ужа далеко в прошлом.
Даже сомневаясь во всем в своей жизни, я знала, что хотела Себастьяна. Я хотела его очень сильно.
Я схватилась за край его толстовки, мои намерения ясны. На его лице отразилось изумление, сопровождаемое разгоряченной страстью, которую я никогда не видела и не знала прежде.
Он охотно поднял руки, и я стянула толстовку через его голову и бросила ее на пол.
Его белая футболка плотно облегала грудь, и я не стала отказывать себе в удовольствии, прочувствовать под моими смелыми пальчиками сквозь мягкую ткань, его накаченные мышцы.
Я отпустила руку к кромке футболки, просунула под нее руку и нежно погладила пальцами его гладкую, мягкую кожу живота.
Он глубоко вдохнул и положил руки на мои плечи, широко раскрыв глаза от удивления.
Я провела рукой вверх, на сей раз под футболкой, наслаждаясь накачанными мышцами и волнообразным движением груди от его поверхностного дыхания.
Я погладила его кожу, мои глаза впились в его, затем я позволила своей руке опуститься к поясу его джинсов. Мои пальцы поглаживали край, и дрожь пробежала по его коже.
Немного отступив, я схватилась за край его футболки и потянула ее наверх, стаскивая через голову, и смяла в руках, прежде чем уронила на пол.
Я глубоко вдохнула, позволяя своим глазам рассматривать его, его молодость, его красоту, желание, которое вспыхнуло в его глазах. Я потянулась и одной рукой зацепилась за петлю на его поясе, а другой провела по эрекции, выпирающей сквозь джинсовую ткань.
Он сглотнул и зажмурил глаза. Когда он вновь их открыл, я сделала шаг вперед и прижалась своей грудью к его груди.
Одно рукой я дотянулась до его пораненной щеки, другой исследовала неизведанную область, продолжая поглаживать его.
Неуверенно, его руки проскользнули по моей талии, едва касаясь ее. Я наклонила его лицо и вновь поцеловала его. И в этот раз он поцеловал меня в ответ настойчивее, его язык проник в мой рот, и я почувствовала, как его руки напряглись вокруг меня. Окрыленная, я проскользнула рукой в его джинсы, и его тело напряглось. Я ощутила его тепло, нагота под его джинсами возбуждала вдвойне. Он застонал.
— Расстегни молнию, — тихо сказала я.
Немного неуклюже, он расстегнул застежку молнию на моем платье. Я сбросила его с плеч и наблюдала, как оно упало на пол.
На мгновенье Себастьян замер, а затем он вновь приблизился ко мне, передвинув свои руки с моих бедер на талию, и неуверенно остановился под грудью.
— Да. Прикоснись ко мне.
Я взяла его руку в свою и медленно подняла к своей груди, не спеша, поглаживая ее по кругу, показывая ему, как сделать мне приятно, позволяя ему исследовать мое тело, пока я дрожала под его прикосновениями. От ощущений кожа к коже.
Он завел левую руку за меня, медленно скользя вниз, заем прижал ладонь к моей спине, а правой рукой накрыл мою грудь. Он вновь поцеловал меня. Мое собственное сердцебиение ускорилось, и я понимала, что все мое существо отвечает на его прикосновения.
— Скинь обувь. Я хочу раздеть тебя.
Он мгновенье сомневался, позволяя словам впитаться в его заполненный разум, затем стянул с себя кроссовки. Он был превосходно босым.
Я вновь притянула его к себе и расстегнула пуговицу на его джинсах. Его глаза были широко раскрыты, пристально наблюдая за мной с очевидным желанием. Я не смела остановиться, чтобы проанализировать свои чувства. Бесстыдно я расстегнула молнию и спустила джинсы с бедер. Я удивила его, когда опустилась вниз, чтобы стянуть материал с его ног.
Я высвободила его член, и была удивлена и даже немного потрясена. Он был намного больше Дэвида. Я ни разу не была с другим мужчиной, ни до, ни после замужества. Я была смущена, осознавая, что Себастьян рассчитывал, что я и дальше буду брать на себя инициативу.
Я осторожно погладила его голени, коленки, бедра, затем позволила своим пальца пробежать по его лобковым волоскам, и нежно погладила его эрекцию. Его член действительно был превосходен — мягкий и шелковистый, но все же твердый. Я ни разу не хотела вот так разглядывать Дэвида, сейчас все было по-другому. Себастьян, казался таким уязвимым, доверившись мне. Я продолжала гладить его, ласково массажируя, прикасаясь пальцам к его головке.
Все его тело задрожало, и он зажмурил глаза.
Я поднялась и расстегнула лифчик, пока он с недоверием наблюдал за мной. Я глубоко вдохнула, просунув пальцы под резинку трусиков, стянула их с бедер и переступила через них.
Казалось, на какое-то мгновенье время остановилось, пока мы просто стояли, уставившись друг на друга, рассматривая нашу наготу.
Я вытянула руку, и Себастьян сделал шаг ко мне. И внезапно, будто внутри него щелкнули переключателем, он окружил меня своим телом — его руки оказались на моей груди, плечах, ягодицах, бедрах, его язык в моем рту, на моей шее, между моим грудями, полностью подавляя меня.
Я схватила его яростно, крепко сжимая пальцы вокруг его члена. Я услышала, как он втянул воздух сквозь зубы.
Я провела моими пальцами еще раз вверх по его члену, крепко вцепившись в его мягкую кожу. Внезапно он взорвался, его тело задрожало. Я почувствовала влагу на своем бедре, и, опустив взгляд, заметила бледно-кремовую жидкость.
Такое знакомое чувство разочарования просочилось в меня. Но выражение его лица остановило эти мысли.
Сокрушенный под весом этого унижения, он буквально развалился на части, упал на пол, отрывисто рыдая.
— Прости! Прости! Прости!
Он повторял слова вновь и вновь, прикрыв руками свое лицо.
— Нет, не надо. Это не важно. Все в порядке, — прошептала я, ласково поглаживая мягкую, загорелую кожу его спины.
Сколько раз я говорила эти слова раньше, на самом деле, не подразумевая их? До настоящего момента.
Я опустилась на пол, и, обняв его начала раскачивать взад-вперед, тихо воркуя, пока его рыдания разрушали его.
В конце концов, он успокоился, но отказывался взглянуть на меня.
— Себастьян, все хорошо.
Он не ответил.
— Себастьян, посмотри на меня.
— Мне так жаль, — вновь пробормотал он, отворачивая лицо.
Я не знала, что сделать, как показать ему, что это было не важно или, по крайней мере, что я не стала хуже о нем думать из-за того, что произошло или вернее не произошло.
Я убрала одну руку от его заплаканного лица.
— Пошли со мной.
Он, наконец, изумленно посмотрел на меня.
Ласково я потянула его за руку.
— Пошли.
Глава
Себастьян выглядел смущенным, когда я снова привела его в спальню.
Я убрала покрывало и попыталась отогнать мысль о том, что эта половина кровати принадлежала Дэвиду.
— Ложись.
Он лег на спину, его восхитительные глаза наблюдали за каждым моим движением. Я обошла кровать и легла со своей стороны рядом с ним. Натянув простыни, я укутала нас, будто защищая.
Я вытянула руку, чтобы погладить его по щеке и приоткрытым губам, провела по линии его губ одним пальцем, а затем наклонилась чтобы поцеловать его, пробуя тем самым соленые слезы.
Легкими поцелуями я спустилась вниз по его шее. Мои волосы разметались по его груди. Он нерешительно провел пальцами по моей руке вверх к плечу и дальше увереннее к моей груди.
Большим пальцем он обвел мой сосок, и я резко вздохнула от удовольствия. Он тут же убрал руку.
— Нет, не останавливайся.
Я продолжила целовать его грудь, спускаясь к животу. Его рука двинулась к моей попе, осторожно поглаживая ее.
Его член вновь поднялся, поэтому я поцеловала его прямо туда, чувствуя, как его тело дрожит под моим легким, как перышко, прикосновением.
Я легла на спину рядом с ним и направила его руку к моим бедрам.
— Ты можешь прикасаться ко мне.
Я прижала его руку ближе. Взяв его руку в свою, я ласкала себя его пальцами, приподнимая бедра вверх, втягивая в себя воздух, когда он нашел мое самое чувствительное местечко.
— Да, вот так. Вот так.
Это было приятно несколько мгновений, но я хотела большего. Я схватила его руку и скользнула его указательным пальцем внутрь себя.
— Медленно... Да, взад и вперед.
Он тщательно следовал моим инструкциям, ласково атакуя меня, заставляя стонать и извиваться. Я слегка повернула бедрами и двинула его большим пальцем так, чтобы он обвел мой клитор. От удовольствия я протяжно выдохнула. Его теплые губы целовали мою шею, пока его рука продолжала свои уверенные действия.
Я не хотела думать о Дэвиде, но просто не могла не сравнить... Эти любовные ласки с эгоистичными сексуальными приказами, которые он обычно отдавал мне.
Я опустила руку и погладила его член, теперь уже твердый и готовый. Я хотела почувствовать его внутри себя, но боялась вновь слишком резко наброситься на него.
Я захватила в ловушку его руку между бедрами и села. Он выглядел удивленным и внезапно неуверенным в себе. Я наклонилась и поцеловала его, на этот раз более страстно, раскачиваясь на его руке. Он пропустил пальцы свободной руки через мои волосы и поцеловал меня в ответ, позволив себе пойти дальше и взять больше.
Потом он провел рукой по моей груди, и потянул за сосок. Это ощущение было потрясающим и шокирующим, оргазм застиг меня врасплох. Его пальцы, должно быть, почувствовали пульсацию моего удовольствия, и он видел, как мое тело выгнулось и извивалось. Настолько неожиданно… Смущающе. Я привыкла достигать оргазма в уединении, поэтому для меня это было чем-то новым.
— Ты в порядке? — с сомнением спросил он.
Какое-то время я пыталась восстановить свой голос:
— Да, очень даже в порядке... Более, чем в порядке.
В первый раз за весь вечер он улыбнулся.
Я предполагала, и, думаю, предполагала я правильно, это все было в новинку для Себастьяна. Однако он позволил мне почувствовать то, что я не чувствовала прежде: любовь и страсть. Я просто не осознавала... Я не знала, что может быть так хорошо.
— Теперь твоя очередь, — сказала я.
На его лице появилось недоумение. Затем его взгляд наполнился пониманием, когда я опустилась на колени рядом с ним. Я наклонилась, чтобы поцеловать его. Он обнял меня и притянул к себе. Он простонал в мой рот, и я вновь выпрямилась.
В этот раз я приподняла бедра и рукой направила его член в себя, медленно садясь на него. Мои глаза закрылись, и я услышала, как он резко вдохнул.
Наконец, я могла почувствовать каждый его дюйм внутри себя. Я взяла его руки и прижала к низу моего живота.
— Чувствуешь себя внутри меня?
Выражение его лица было заполнено изумлением.
— Да, — прошептал он. — Чувствую.
Я вновь наклонилась вперед, упершись руками в его грудь, и двигая бедрами вверх-вниз в ровном темпе. Он откинул голову на подушку, его губы приоткрылись, поглощенные новыми ощущениями. Я чувствовала, как его тело теснее прижалось к моему, проталкивая его член еще глубже в меня.
Он начал двигаться быстрее, более уверенно, более отчаянно. Я позволила ощущениям унести нас.
Я открыла глаза и увидела, что он впился в меня взглядом, практически одичавшим... Беспощадным... Я задвигалась быстрее, встречая каждое его движение. Он зажмурил глаза, наши руки слились воедино. Он кончил, пока его тело сотрясалось внутри меня. Я упала ему на грудь, бездыханная и расслабленная.
Несколько минут мы мирно лежали, и я слушала, как его сердцебиение постепенно замедляется. Затем я скатилась с него и легла на спину. Думаю, я улыбалась.
Я почувствовала, что матрас слегка прогнулся, и приоткрыла глаз. Он приподнялся на один локоть и пристально смотрел на меня.
— Эй, — робко сказала я, — ты в порядке?
Он кивнул:
— Это было... это было...
— Ага, было.
Я погладила его по щеке, и он закрыл глаза. Затем он повернул голову и поцеловал мою ладонь. Неожиданный, интимный жест застал меня врасплох.
— Я люблю тебя, Кэролайн. Всегда любил. Всю свою жизнь.
Я подавила восторженный смех.
— Это, конечно, очень долгое время, — поддразнила я его. — Тебе только восемнадцать. На самом деле вся твоя жизнь — это не так уж и долго.
Он улыбнулся:
— Иногда, именно так и кажется. В любом случае, до восемнадцати мне еще ждать четыре месяца, а потом я расскажу тебе.
Когда смысл его слов дошел до меня, волна ледяного шока проскользнула по мне, а на лице застыл ужас.
— Что? — я не могла поверить в то, что он сказал. Он посмотрел на меня озадаченно. — Тебе... Тебе только семнадцать?
Он кивнул с тревожным выражением лица.
— Ради всего святого, Себастьян! Семнадцать?
Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!
Он нервно посмотрел на меня:
— Какая разница?
Я закрыла глаза руками, отказываясь смотреть на него.
Что я наделала? Что, мать вашу, я наделала?
— Пожалуйста, Кэролайн. Ты пугаешь меня.
Я глубоко вдохнула, повернулась и впилась в него взглядом, нуждаясь в том, чтобы вывалить внезапную панику и гнев на него.
— Дело в том, Себастьян, что ты несовершеннолетний. То, что мы сделали... Я сделала... Это незаконно. Это уголовное преступление, черт побери!
— Но я люблю тебя.
Я хотела закричать.
— Себастьян, по закону это уголовно наказуемо. Это изнасилование. Ты понимаешь, что это значит? Меня могут посадить в тюрьму. Если кто-нибудь узнает...
— Я никому не скажу. Я люблю...
— Не говори этого. Не говори! — выплюнула я слова, и он вздрогнул.
Я побежала в ванную комнату, боясь, что меня вырвет. Я закрыла рот рукой, пока рвотные позывы одолевали меня. Слезы жгли глаза, и я почувствовала, что он неуверенно стоит позади меня.
— Кэролайн, пожалуйста.
Я вытянула руку вперед, чтобы он не приближался.
Что я наделала?
Слова эхом раздавались в пустоте.
— Пожалуйста! — отчаянно умолял он, но я не смогла взглянуть на него.
Моя кожа была словно ледяной, а затем пылающе-горячей от позора, когда поток эмоций охватил меня. Я подошла к двери ванной, взяла с крючка халат и накинула его на себя, будто тонкий материал мог скрыть мое преступление.
Я попыталась пройти мимо него, но он заблокировал мне выход.
— О, боже, пожалуйста, Кэролайн! — и попытался притянуть меня к себе.
— Нет! — Я говорила это, пока шла к кровати, прежде, чем мои колени подогнулись, и я осела, задыхаясь.
— Что же я наделала? Что?
Я положила голову на руки и попыталась бороться с нарастающей паникой.
Я знала, что он наблюдает за мной, но не могла взглянуть на него. Молча, он сел около меня.
— Мне не жаль, — прошептал он. — Это был лучший опыт в моей жизни. Я люблю тебя, и ничего не могу поделать с этим.
Он притянул меня к своей груди, обернув свои руки вокруг моих плеч, тем самым успокаивая... утешая...
Медленно шок начал отступать, и, наконец, я смогла выпрямиться, оттолкнув его руки.
— Приношу свои извинения, Себастьян. Тут нет твоей вины. Пожалуйста, прости меня за мое... поведение, — я выговаривала эти слова сдержанно, официально, боясь уступить эмоциям. — Думаю, сейчас тебе лучше уйти.
— Пожалуйста. Не отталкивай меня. — Его голос был хриплым.
Когда я не ответила ему, он встал и направился в ванную. Он опустил глаза в пол, словно ища там ответ, которого там просто не могло быть. Я услышала тихий шелест ткани и поняла, что он одевался.
Я быстро направилась на кухню, нуждаясь в любом занятии, чтобы прекратить дрожь в руках. Я вытерла лужу из-под растаявшего льда и положила антисептический крем в ближайший ящик.
После этих механических действий я склонилась над раковиной, пытаясь собраться с мыслями. Я услышала его тихие шаги по линолеуму и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, я повернулась к нему лицом.
Выражение его лица потрясло меня. Он выглядел таким сломленным.
— Ох, Себастьян!
Я сорвалась и начала рыдать.
Мгновением позже я оказалась в его руках, прижимаясь щекой к его груди. Он ласково поглаживал мои волосы:
— Не расстраивайся, Кэролайн. Я тебя очень люблю. Все будет хорошо.
Мой смех чередовался со слезами. Как же это было смешно. Конечно, все уже не будет так, как прежде... В порядке уже ничего не будет... Насколько это все-таки было забавно: я чувствовала себя счастливой и одновременно с этим несчастной...
Я подняла голову, понимая, что с красными глазами смотрюсь, скорее всего, отвратительно.
Он вытирал мои слезинки большими пальцами.
Я думала, что он собирается что-то сказать мне, но внезапно мы услышали снаружи звук подъезжающей машины.
— Дэвид!
Чувство паники пронзило меня.
— Ты должен уйти! Быстро! Уходи через задний двор. Давай же, иди!
Он повернулся, чтобы бежать к двери, но затем резко остановился и замер:
— Когда я увижу тебя в следующий раз?
— Я не знаю! Иди! Иди же!
— Пообещай мне, что я увижу тебя снова. Обещай мне!
— Хорошо, обещаю! — проговорила я в отчаянии, с ужасом гипнотизируя входную дверь.
Он быстро притянул меня к себе и страстно поцеловал. Затем он ушел.
Пытаясь восстановить сбивчивое дыхание, я делала глубокие вдохи. Зайдя в спальню быстрым шагом, я начала разглаживать простыни и взбивать подушки, на которых только пару минут назад лежал Себастьян. У меня не было времени менять простыни, но я была немного потрясена мыслью, что Дэвид будет спать там, где мы с Себастьяном занимались любовью.
Я услышала, как ключ поворачивается в замке, но вдруг меня осенило, что я подстригала Себастьяна в ванной.
Я забежала в ванную, опустилась на колени и начала собирать светлые пряди, выбрасывая их в унитаз.
Внезапно мною овладело сильное желание оставить что-то у себя на память о Себастьяне. Наклонившись, я подняла одну прядку, пряча ее в карман халата. Затем я подняла сливную ручку и зачарованно смотрела, как волосы водоворотом смывает прочь. Я брызнула водой на лицо и провела по растрепанным волосам пару раз расческой.
Я услышала громкий шум в гостиной. Как и ожидалось, Дэвид был пьян.
— Кэролайннн... Кэролаййнн...
Когда он увидел меня, то облизнул губы.
— Красивая моя, Кэролайн! Белла! Белла! (прим. пер. Красавица)
Я пыталась перекинуть одну его руку через свое плечо, чтобы помочь ему добраться до спальни, но он легонько оттолкнул меня, распахивая мой халат. Он провел руками по моей груди, в то время как я пыталась направить его в сторону спальни.
— Давай, Дэвид, иди в комнату, ну же, помоги мне хоть немного.
— Что я и собираюсь сделать, Кэролайн. Иди ко мне.
Он попытался схватить меня, но я увернулась и он, промахнувшись, упал на кровать. Как только его голова коснулась простыни, он моментально уснул.
С огромным облегчением, я подпоясала халат и стянула с него ботинки, а следом носки. Однако его форма будет не пригодна для носки с утра.
Я была рада занять себя хоть чем-то. Я рылась в шкафу до тех пор, пока не нашла чистую рубашку. А вот брюки потребуют основательной глажки.
Я достала раскладную гладильную доску в комнате, отведенной под хозяйственные нужды. Когда я вытаскивала ее, то швабра, стоявшая в углу, с шумом упала на пол, от чего я поморщилась... Но Дэвид так и не проснулся.
Я крутанула колесико регуляции режима на утюге на «горячо», находя выход из случившегося в монотонной работе.
Я была потрясена тем, что сделала. Какая часть из «оставить все позади» после интервью была мне не понятна? Ребенок! Я сделала это с ребенком! Милостивый Господь! Я заслужила гореть в аду вечность. Но я не могла заставить думать себя о Себастьяне, как о ребенке, хотя закон и определял его как такового.
Он занимался со мной любовью. Мы занимались любовью.
Я знала, что это было неправильно, но в тоже время все происходящее казалось мне таким верным.
Мне нужно было покинуть это место. Я должна была убедить Дэвида взять направление на работу в другой город. Но что я ему скажу в качестве объяснения? Что я соскучилась по моим друзьям на восточном побережье? Нет, определенно нет. Это не заинтересует его, и даже не будет стоить его мыслей. А что если я вдруг воспылала желанием жить рядом с матерью? Нет, он никогда не поверит в этот бред!
У меня больше не было оправданий моему желанию уехать.
Возможно, я могла бы уехать сама? Оставить Дэвида, начать все с чистого листа где-то в другом месте... Но как? Ни работы, ни дома, ни денег... Это была ужасающая перспектива. Я никогда не была одна. Я не знала, как это быть одной и что делать.
Жалкая несчастная шлюха!
А затем новый страх поглотил меня. Я не использовала никаких средств контрацепции, когда мы занимались любовью.
— Нет! — Громко вскрикнула я, затем быстро прикрыла рот рукой. — Черт! ЧЕРТ! ДЕРЬМО!
Дэвид простонал во сне, но продолжил спать похрапывая.
Я же не была на таблетках, я просто в этом не нуждалась: Дэвид был бесплодным, как пустыня Гоби. Но Себастьян... О, боже!
Я пыталась составить список дел, которые я должна сделать утром, но я не могла ни на чем сосредоточиться. Что если я забеременею? На краткий миг, я представила параллельную вселенную, где я была бы матерью светловолосого ребенка с глазами, которые напоминают цвет океана, с мужем, который бы меня любил больше жизни. Но всего лишь на миг... Затем я вернулась в реальность.
План Б: Экстренный контрацептив — это было самым лучшим решением. По крайней мере, я могла приобрести его в аптеке без предоставления рецепта. Я могла бы поехать в город или туда, где меня не знают.
Как я могла быть такой глупой?
Все, что я сделала за последние двенадцать часов, было сумасшествием. Что, черт возьми, было со мной не так?
С опозданием до меня дошло, что я почти загладила брюки Дэвида до лоснящегося блеска. Я отключила утюг и на носочках направилась в спальню, чтобы снять с Дэвида его форму. Он был пьян до беспамятства. Я посмотрела на человека, который был моим мужем. Я сосредоточенно смотрела на него настолько долго, что мои глаза начали болеть. Как это забавно. Я не могла сказать, что я чувствую к этому человеку, когда я на него смотрела. Может что-то и чувствовала, а может, и нет. Мой эмоциональный запас сил был на нуле. Я думаю, что находилась в таком состоянии уже довольно долгое время. До появления Себастьяна... Нет! Я не должна думать так.
Я возвратилась на кухню, сделала себе кофе, который я так и не выпила, и с мрачным настроением ждала рассвета.
Когда первые солнечные лучи начали просачиваться в комнату, я так ничего и не решила. Уйти или остаться? Остаться или уйти? Остаться в привычной обстановке, продолжив жить тут, или окунуться в неизвестность? Уйти или остаться? Остаться или уйти? Я прогоняла бесконечное количество раз одну и ту же мысль через мой заторможенный разум.
Унылый звонок будильника, который располагался на прикроватной тумбочке в спальне, заставил меня подпрыгнуть от испуга. Дэвид проснулся, что-то бормоча, и я поспешила приготовить ему завтрак. Он любил горячую сытную пищу после пьянок. К счастью, я вчера заскочила в магазин и забила холодильник свежим беконом и клиновым сиропом. Я на скорую руку завела тесто на блины и бросила пару кусочков масла на сковороду.