Он закрыл глаза, выражение полное боли на его лице.
― Женщины там... они... хватали меня... много!
И я громко рассмеялась, я не могла сдержаться.
― Итак, ты говоришь мне, что ты мальчик на побегушках, и все женщины лапают тебя.
― Я должен был просто обслуживать столики!
Он звучал так возмущенно, это заставило меня рассмеяться сильнее.
― Я не могу обвинять их, ― подразнила я. ― У тебя были какие-то предложения? Кто-нибудь размахивал перед тобой телефонными номерами?
Его щеки покраснели, и он уставился на стол.
― Так и было! Себастьян!
― Я сказал «нет»!
Он поморщился, и я пожалела его.
― Tesoro(прим. с ит. Сокровище, дорогой), я нисколько не удивлена, это место славится наймом молоденьких, привлекательных мальчиков, которые радуют глаз женам военных.
Он несчастно кивнул.
― Она только смотрит на тебя и видит знак доллара. Тебе просто нужно смириться с кучкой похотливых, взрослых женщин, что засовывают купюры в твой задний карман. Ты думаешь, сможешь сделать это?
― Наверное. Это будет не так весело, как я думал.
Я еще немного больше влюбилась в него.
Я погладила его щеку и положила свободную руку ему на колено.
― Ты всегда можешь найти другую работу, Себастьян. Кроме того, они не должны заставлять тебя подавать напитки в твоем возрасте. Они знают, как молод... сколько тебе лет?
Он поднял брови.
― Знают, но полагаю, я выгляжу старше.
Была моя очередь краснеть, особенно когда я вспомнила о «похотливых взрослых женщинах». С другой стороны...
― Я думаю, что присоединюсь.
― Что?
― К загородному клубу.
― Зачем?
― Я слышала, что там много озабоченных, взрослых женщин, и думаю, что ты нуждаешься в защите. Кроме того, это будет весело.
|
|
Небольшая улыбка растянулась на его лице.
― Да! Это будет весело.
― Я оставлю хорошие чаевые!
― Ты предложишь мне свой номер телефона?
― Думаю, это можно будет устроить.
Мой телефон зазвонил, прервав нас. Это был номер, который я не узнала, что заставило меня нервничать.
― Алло?
― Кэролайн Уилсон?
― Да, говорите.
― Это Карл Винтерс, редактор «Сити Бит». Я позвонил сказать, что мне понравилась ваша статья. Я бы хотел включить ее в выпуск четверга. У вас также есть замечательные фото. Плата составит 325 долларов. И я буду рад любым другим статьям, что вы напишите о жизни на Базе. Народ здесь на самом деле заинтересован в историях с военной точки зрения. Около 1,500–2000 тысяч слов.
― Ничего себе! Здорово! Спасибо! Да, я уверена, что смогу написать еще много статей о жизни военных.
― У вас очень хороший стиль, миссис Уилсон, который действительно привлечет читателей. Я удивлен, что не натолкнулся на вас раньше.
― Ох! ― это был сюрприз, хороший сюрприз. ― Мы только переехали с восточного побережья.
― Я полагаю, это все объясняет. Ну, загляните в новостное бюро на днях, и мы подпишем обычный контракт для внештатного сотрудника.
― Я приду. Спасибо, мистер Винтерс.
― Зовите меня Карл. Я буду рад познакомиться с вами, Кэролайн. И, может, в следующий раз, мы могли бы отправить одного и наших фотографов с вами.
Мы повесили трубки, и я обвила руки вокруг шеи Себастьяна.
― «Сити Бит» собираются напечатать статью о серфинге, ― сказала я ему в грудь.
К удивлению нас обоих, я начала плакать.
|
|
― Эй! В чем проблема? Разве это не хорошо?
― Да, да, конечно. Я просто глупая.
Он обнял меня крепче.
― Я не понимаю.
Как я могла объяснить? Я даже не была уверена, что понимаю себя.
Он гладил мою спину и целовал волосы, его прикосновения успокаивали меня. Когда мои рыдания, наконец, стихли, он отклонился назад и стер соленые слезы большим пальцем, на его лице было беспокойство.
― Каро? Почему ты плачешь?
Я сделала глубокий вдох и попыталась собрать свои мысли.
― Просто... одну из моих историй напечатают. Понимаешь, кто-то сказал, что я на самом деле хороша в чем-то. Я... не привыкла к этому. Дэвид никогда...
Я остановилась на полуслове, когда выражение его лица помрачнело.
― Просто это был приятный сюрприз, ― закончила я, запинаясь.
Он поднял мою руку со стола и нежно поцеловал.
― Да, я понимаю.
Мы сидели в тишине некоторое время.
― Пойдем, ― сказал он, наконец. Он встал, все еще держа мою руку.
― Куда мы?
Его выражение лица смягчилось.
― На наше место.
― Наше место?
― К океану.
Я улыбнулась ему.
― Хорошо.
Глава
Было что-то успокаивающее в океане. Почему так? Вечно в движении, никогда не замирает и, тем не менее, он спокойный, безмятежный, подвижный. Даже ярость зимнего шторма помогала устранять проблемы, хотя бы на краткий срок.
Это было наше место, где мы с Себастьяном были сами собой на несколько кратких, непрерывных часов.
Тем не менее, мы должны были быть осторожными.
Мы прогуливались в тишине, вдали от толпы отдыхающих, что начала наполнять пляж.
Затем, рука об руку, мы остановились, чтобы найти уединенную дюну. Я опустилась на теплый песок, и Себастьян притянул меня к своему боку.
|
|
― Ты в порядке? ― спросил он встревожено.
― Да. Извини насчет этого.
Я была смущена своей потерей контроля. Казалось, рядом с ним это случалось часто, как будто какая-то эмоциональная дамба была повреждена после долгого сдерживания.
Себастьян погладил мои волосы и сказал низким голосом:
― Не извиняйся. Я просто ненавижу видеть тебя несчастливой.
Я не знала, как ответить, поэтому просто позволила ему держать меня.
Девятнадцать лет я была чьей-то дочерью и следующие одиннадцать чьей-то женой. Но кем я была сейчас? Был ли у меня шанс сделать карьеру, в конце концов? Могла я быть кем-то другим, кем-то еще?
― О чем ты думаешь?
Я покачала головой и улыбнулась.
― Ни о чем. Но мне придется придумать еще несколько идей для «Сити Бит», если он действительно имел в виду то, что сказал.
― Конечно, он имел это в виду. Ты блестящий писатель.
― Ну, спасибо, мистер Бернштейн.
Его лицо поникло, и я немедленно пожалела о своих словах.
― Извини, я просто немного шокирована. Может, ты сможешь подкинуть мне несколько идей о жизни в семье военных.
Он поморщился.
― Все зависит от семьи.
Это было правдой.
― Как Митч и Чес?
Казалось, что это достаточно невинный вопрос, но Себастьян отвел взгляд.
― В порядке, я думаю. Я вижу Чеса только на работе.
― И?
Я ждала, что он продолжит, но он продолжал смотреть, как песок утекает сквозь его пальцы.
― Себастьян, что не так?
Он сделал глубокий вдох.
― Чес сказал, что знает, что я встречаюсь с кем-то.
Я почувствовала, как кровь отлила от моего лица.
― Откуда?
Себастьян смотрел на меня с беспокойством.
― Он... когда я не рассказал ему ничего, он начал говорить, что должна быть какая-то причина и в чем проблема. Он продолжал говорить, не переставая. Он просто валял дурака, но...
Себастьяну не нужно было заканчивать предложение.
― Что заставило его... подозревать?
― Ну, во-первых, потому что я не зависал с ним какое-то время. Он предлагал мне пойти на серфинг с ним и парнями, и когда я продолжил отказываться... наверное, он задумался.
― И что... ты сказал «во-первых»?
Его выражение лица было неуверенным.
― Расскажи мне!
Он вздохнул.
― Чес видел, как я переодеваюсь в рабочую униформу.
― И?
― Он заметил... царапины на моей спине.
Ох! Я вспомнила, что делала это.
― Что он сказал?
Себастьян пожал плечами, не в состоянии встретиться с моим обеспокоенным взглядом. Поразмыслив, мне не нужно было знать, что сказал Чес, я могла представить, как происходил разговор.
― Я сказал ему отстать, но он этого не сделал. Я разозлился на него...
― Мы не очень хороши в этом, не так ли? ― сказала я мягко.
― Это тяжелее, чем я предполагал, ― согласился он тихо.
Мое сердце больно кольнуло, и я почувствовала тошноту.
― Ты хочешь расстаться?
Он в ужасе посмотрел на меня.
― Нет! Каро, нет! Конечно, нет! Я не это имел в виду! Как ты можешь говорить такое?
― Просто... если станет сложнее...
Он притянул мое лицо к себе и яростно поцеловал.
― Не говори так! Пожалуйста, не говори так! Мы все уладим. Пообещай, что ты не откажешься от нас, Каро. Пообещай!
Я чувствовала отчаяние в его голосе, поэтому поцеловала его в ответ, пытаясь наполнить его уверенностью с помощью прикосновения — заменить им слова, что я не могла сказать вслух, потому что боялась, что они могут оказаться ложью.
Он притянул меня вниз на песок, так что я полулежала на его груди. Одна его рука запуталась в моих волосах, другая лежала на моей спине. Мои губы обрушились на его, и его язык проскользнул в мой рот, соединяя нас вместе.
Я должна была разорвать поцелуй, прежде чем мы зашли слишком далеко, была середина дня, и я очень переживала, что кто-то может наткнуться на нас в любое время.
Себастьян не хотел меня отпускать, и мне пришлось сильнее толкнуть его в грудь, чтобы он выпустил меня.
Я задыхалась, когда мы откатились друг от друга. Он положил одну руку себе на лицо и громко застонал.
― Черт, Каро,― сказал он тихо и повернулся, чтобы посмотреть на меня, буквально обвиняя меня своими глазами цвета морской волны.
― Мы должны возвращаться, ― сказала я трусливо как никогда. ― Ты опоздаешь на свою смену.
Я начала с трудом тащиться по берегу, и с неохотой он последовал за мной.
― Не забудь принести мне форму заявки для вступления в загородный клуб, ― сказала я, стараясь улучшить его мрачное настроение.
Он слегка улыбнулся.
― Я думаю, что смогу взять несколько дневных смен, если ты соберешься туда.
― И, может, тебе лучше договориться, чтобы прогуляться с Чесом несколько раз.
― Для чего?
Я раздраженно вздохнула.
― Для того, чтобы сбить его со следа и...
― И что?
― Ну, если наш план сработает, ты больше никогда его не увидишь.
Его глаза расширились от удивления. Очевидно, он не понимал, от чего откажется, если мы сбежим в Нью-Йорк.
Я смотрела на него в упор, наблюдая, как к нему возвращается равновесие.
― Чес ― хороший друг, но я люблю тебя, и хочу быть с тобой.
И вот оно: его альфа и омега.
Я отвезла нас назад, разрываясь между радостью и страхом, и желая, чтобы ночь могла пройти быстрее, чтобы мы снова могли быть вместе.
Я остановила машину у обочины в нескольких кварталах от его дома. Он прикоснулся губами к моей руке и быстро поцеловал.
― До завтра, ― сказал он, его слова были не вопросом, а утверждением... и обещанием.
Дом, мой так называемый дом, казался пустым и неприветливым. Это не беспокоило меня, на самом деле нет, больше нет, но я не могла не заметить, что с каждым днем пустоты становилось все больше.
Я поставила свой лэптоп на кухонном столе и набросала несколько тем для статей. Я была приятно удивлена, насколько легко они появлялись. Опять же, после одиннадцати лет жизни женой военного, было мало того, чего я не знала о жизни Базы. И Дэвид так много говорил о жизни госпиталя, что я довольно уверенно написала целую статью, на одном дыхании.
Я так сильно наслаждалась собой, что даже не поняла, как наступил вечер. Внезапно я обнаружила, как Дэвид стоял надо мной, проверяя кухню на наличие еды, когда он понял, что ничего не было готово, его уже холодный взгляд стал ледяным.
― По крайней мере, ты могла бы готовить еду, когда я прихожу домой, Кэролайн, вместо того, чтобы играть на своем компьютере. Я должен выбросить эту штуку.
― Я не играла, ― сказала я кисло. ― Я работаю над статьей для «Сити Бит» ― я предложила одну, которую написала о серфинге, и они опубликуют ее в четверг с моими фотографиями.
Он нахмурился.
― С какой стати?
― Потому что они думают, что она хороша. Это может быть сюрпризом для тебя, Дэвид, но некоторые люди на самом деле думают, что я могу делать что-то полезное.
― Что было бы полезным для моей жены, так это готовить гребаную еду, когда я прихожу домой по вечерам. ― Он остановился, холодно уставившись на меня. ― Я не знаю, что на тебя нашло в последнее время, Кэролайн. Ты забывчивая, неорганизованная, постоянно отвлекаешься. На самом деле, я бы сказал, что иногда ты ведешь себя очень странно.
Он остановился, ожидая, что его слова дойдут до меня. Я уставилась на него, боясь, что он что-то заподозрил. При всех своих недостатках, мой муж не был глупым человеком. По крайней мере, не в этом.
― Я думаю, что ты должна посетить доктора. Я взял тебе направление к доктору Равель, ― сказал он, наконец, его тон был нейтральным.
― Что? Со мной все в порядке! Кто такая доктор Равель?
― Компетентный гинеколог, Кэролайн. Я подозреваю, что у тебя ранняя менопауза.
Я не могла ничего поделать, просто стояла и глазела на него. Он действительно был невероятным.
― Дэвид, мне только тридцать! У большинства женщин не наступает менопауза до пятидесяти!
― Не будь такой глупой, Кэролайн. Ранняя менопауза не является редкой и у тебя все симптомы.
― Какие, черт побери, симптомы?
― Не используй такие выражения, Кэролайн. Это отталкивающе и ненужно.
― Какие симптомы, Дэвид?
― Перепады настроения, раздражительность... потеря сексуального влечения. Доктор Равель проведет кольпоскопию, чтобы определить, на какой стадии ты находишься. Они ждут тебя на прием в отделении акушерства и гинекологии в десять утра. Я уже проверил, что наша страховка покрывает осмотр.
― Дэвид, я никогда не слышала ничего настолько же смехотворного. Я...
― Может, вместо этого я должен был взять тебе направление к психиатру!
Я была возмущена.
― Как ты смеешь?
― Тогда расскажи мне, почему ты отказываешься выполнять свой супружеский долг с мужем! ― огрызнулся он.
Он отвернулся от меня, едва удерживая свой свирепый нрав в узде.
Осторожно, я закрыла свой ноутбук. Мои руки слегка дрожали, когда я готовила спагетти, но мой мозг яростно работал, отчаянно пытаясь придумать подходящий ответ, какие-то убедительные слова. Как обычно его гнев заставил меня замолчать.
Я была в ярости на себя, что не выстояла перед ним. Как он посмел? Опять же, у него было одиннадцать лет практики, чтобы заставить меня чувствовать себя незначительной, для него не было причин останавливаться.
Хоть он и не подозревал правду, я не могла перестать думать, что это дело времени, и он узнает. Моя жизнь, раньше серая и определенная, сейчас была зыбучими песками. Какой бы ни был катализатор, никто не заставлял меня идти в том направлении, которое я выбрала. Я не была уверена, какие варианты были у меня сейчас, кроме того, чтобы дождаться совершеннолетия Себастьяна. Если бы я пошла завтра к адвокату насчет развода, как много пройдет времени, прежде чем раскроется моя «интрижка»? Это была суть проблемы. Я совершила преступление. Единственное преступление, что совершил Дэвид ― это то, что был рожден придурком и с возрастом становился все больше таким.
Мы ели в тишине, и он не заговорил со мной ни разу за вечер. Также он не прикасался ко мне, что было счастьем.
Завтрак прошел в обычной унылой рутине. Возможно, мы оба вздохнули с облегчением, когда пришло время ему идти на работу. Он бросил мне направление на прием, когда уходил.
В 9:45 я стояла у стойки регистрации в отделении гинекологии и акушерства. Комната ожидания уже была переполнена беременными женщинами, младенцами и детьми, каждый из которых пытался издать как можно больше шума. Я чувствовала себя не очень хорошо, что бросалось в глаза. Одна из женщин по-доброму улыбнулась и подняла бровь, словно признавала шум. Она, вероятно, решила, что я была первый раз беременна.
Что, черт побери, я делаю здесь? У меня брали мазок всего шесть месяцев назад, и все было в порядке, у меня не было симптомов менопаузы, и я знала, что Дэвид использовал это просто в качестве демонстрации своей власти, и я позволила ему. Снова.
Мне было стыдно за себя, что я такая слабая. Часть меня хотела перехитрить его, чтобы успокоить еще на пару недель, но другая, новая, смелая часть, говорила мне держать удар перед ним.
Где-то открылась дверь и от сквозняка начали трепетать плакаты, прикрепленные к стенду. Заметка группы по защите прав женщин привлекла мое внимание: Как бы мы не одевались, куда бы не шли ― «да» значит «да», «нет» значит «нет».
Было кое-что в простой формулировке, что отозвалось во мне, возможно, пришел мой черед, по крайней мере, сказать «нет».
Я сделала глубокий вдох и встала. Девушка, назначающая приемы, выглядела раздраженной, когда увидела, что я второй раз стою возле ее окошка.
― Да, могу я чем-то помочь? ― сказала она коротко, явно не желая помогать.
― Да, можете. У меня направление на десять часов к доктору Равель, но я решила отменить.
― Отменить?
― Верно. Приношу извинения за то, что потратила время доктора Равель. ― Но не твое, сучка с кислым лицом.
― Ну, это очень неправильно. Доктор Равель очень занятая женщина.
― Поэтому я и приношу извинения.
― Хмм, ну, я могу дать вам другое направление через пять недель и...
― Нет. Нет необходимости. Спасибо вам.
И я ушла, оставив ее озадаченной и разозленной.
Черт, это ощущалось хорошо! Хоть я и знала, что позже столкнусь с гневом Дэвида. Какого черта, я и так все время сталкивалась с его раздражением. Впервые мне пришло в голову, что он даже может быть счастливее без меня в своей жизни. Я не была уверена, что он понимает это, без его кухарки, уборщицы и той, кто организовывает вечеринки и иногда сексуальной игрушки, но это могло быть правдой.
Я отъехала от парковки госпиталя в приподнятом настроении, чувствуя себя немного нервно. Я сделала свои первые маленькие шажки к независимости.
В ударе и чувствуя необычную смелость, я направилась в загородный клуб. Я знала, что Себастьян взял двойную смену. Он не был счастлив, что не увидит меня утром, но когда я сказала, что иду на осмотр к доктору, он сразу согласился и сказал, что будет работать, чтобы отвлечься. Он пообещал, что напишет мне на перерыве, но сейчас я надеялась, что увижу его перед этим ― сюрприз.
Длинная подъездная дорожка, по бокам которой располагались пальмы, вела к загородному клубу. Одноэтажная постройка в испанском стиле: белая с высокими арками, широкой верандой на три стороны, на стенах которой вилась бугенвиллия. Широкие ступени вели к впечатляющему палисаднику, и зеленые газоны переходили к полю для гольфа на восемнадцать лунок. За зданием я могла увидеть океан, растянувшийся до горизонта, волны которого урчали на заднем фоне. Кто выбрал расположение, сделал этим половину работы, чтобы продать членство.
Мой старенький «Форд» настолько не подходил к этому месту, что я бросила его на задней парковке, ловко избегая услуг работника, когда шла ко входу.
Было очевидно, что дресс-код был более рекомендуем: мужчины носили рубашки поло, а женщины ― юбки благопристойной длины. Привлекательный молодой человек в униформе улыбнулся мне, когда я поднялась по ступенькам. Себастьян намекнул на то, как были отобраны сотрудники: они были молодыми и привлекательными и носили темно-синие шорты, белую рубашку с мало заметным логотипом клуба.
Я была рада, что оделась для своего неудавшегося приемы в больницу, в противном случае я бы чувствовала себя более запуганно такой роскошной окрестностью.
― Могу я помочь вам, мэм? ― сказала хорошо одетая молодая женщина за ресепшен.
― Да, я бы хотела форму для оформления членства, пожалуйста.
― Конечно, мэм. Это будет индивидуальное членство, членство в ассоциации, членство руководителей, членство младших сотрудников, иногороднее членство или социальное членство?
― Я... Я...
― Индивидуальное членство начинается с тысячи долларов в месяц, с первоначальным взносом в размере четырех тысяч долларов или социальное членство, если вы не хотите играть в гольф...
― Я уверена, что миссис Уилсон имеет право на членство военнослужащих, находящиеся на действующей службе.
Голос заставил меня подпрыгнуть.
― Кончено, миссис Форштадт, ― сказала девушка с ресепшена, копошась в папках, а затем вытащила толстую папку бумаг.
Я повернулась и увидела, что Донна стоит позади меня, улыбаясь удивленно.
― Я не думала, что ты тот тип людей, что вступают в загородный клуб, Кэролайн, или, возможно, это больше для Дэвида?
Я старалась избавиться от выражения шока на лице, но не думаю, преуспела в этом.
― Донна, как... как приятно увидеть тебя. Да, я просто пришла, чтобы взять форму для членства, я понятия не имела, что есть столько разных типов. ― Или что они такие дорогие.
― Одно из немногих преимуществ военной службы, что в итоге устанавливает плату до более приемлемых пятисот долларов в месяц, ― прошептала она заговорщически.
Она взяла меня за локоть и повела к столикам в задней части. Несколько женщин потягивали коктейли, хотя было очень рано. Вид на океан был потрясающим, и клуб имел огромную площадку с бассейном, шезлонгами и высокими зонтами. Донна заказала два кофе для нас.
― Я так рада, что ты здесь, Кэролайн. У нас не было возможности поболтать, и я хотела поблагодарить тебя за то, что пригласила нас в субботу. Я, правда, должна была позвонить тебе до этого момента.
― Ох, нет, все в порядке...
Последовала неловкая пауза, возможно, мы обе вспоминали, как закончился вечер, или две наши разные версии этого.
― Дэвид ― игрок в гольф? ― сказала она, наконец.
― Он немного играл во Флориде, ― сказала я, растерянно. Я припоминала, что он играл пару раз.
― А ты?
― Я больше предпочитаю пляж, ― сказала я честно. ― Плаванье, рыбалка, что-то вроде этого.
― Ты пыталась заниматься серфингом?
Я уверена, что жутко покраснела, и была благодарна, что мой загар немного покрывает это.
― Нет, я никогда не пыталась.
― Ты должна попросить мальчиков научить тебя, ― предложила она.
Я почти подавилась своим кофе.
― Я уверена, что Митч Петерс не будет против помочь тебе.
Я слабо улыбнулась. Очевидно «мальчики», о которых она думала, весьма отличались от тех, ― того единственного, ― который был в моей голове.
― Я подумала, что ты, возможно, соблазнишься, ― продолжила она.
Я была готова провалиться сквозь землю ― непреднамеренно ее слова имели двойной смысл.
И затем я увидела Себастьяна.
Он выглядел так красиво в своей чистой, аккуратной форме, никто бы не предположил, что ему только семнадцать. И уж точно не я, для меня больше выглядел лет на двадцать. Было легко понять, как клуб мог позволить ему подавать алкоголь. Казалось, что я страдала от того же лицемерия.
Донна повернулась посмотреть, на что, точнее на кого, я уставилась.
― О, тут паренек Хантеров. Я вспомнила, что Ширли Петерс упоминала, что ее сын предложил ему работу здесь.
Она помахала, чтобы привлечь его внимание, когда я вжалась в свое кресло.
Он замялся на мгновение, затем подошел.
― Доброе утро, дамы, ― сказал он спокойно.
Его дерзость вызвала небольшую улыбку на моих губах.
― Привет, Себастьян, ― сказала Донна.
― Привет, ― сказала я застенчиво.
― Как долго ты работаешь здесь? ― спросила Донна.
― Всего несколько дней. Чес Петерс предложил мне работу здесь.
― И как тебе здесь?
― Становится лучше, ― сказал он, глядя на меня.
Донна подняла брови, и я могла сказать, что она старалась не улыбаться.
Я нахмурилась ― безрассудство Себастьяна вряд ли было полезно.
― Могу я вам что-нибудь предложить, дамы? ― сказал он немного взволновано, когда правильно интерпретировал мое прохладное выражение.
― Нет, спасибо тебе. Мы просто попьем кофе.
― Ну, ладно, тогда... я лучше вернусь к работе.
Донна махнула ему, и последний раз посмотрев на меня, он ушел.
― Он такой милый мальчик, ― сказала Донна задумчиво. ― Удивительно, что он вырос таким хорошим, если учесть... ― она остановилась. ― Я была очень впечатлена, как он справился с родителями в прошлую субботу.
― Да, ― быстро согласилась я, желая сменить тему, но, не зная, как.
― Конечно, ― продолжила Донна, ― ты знала его ребенком. Каким он был тогда?
Я не могла сдержать улыбку.
― Ох, он был таким милым. Он обычно приходил к нам домой после школы. Мой отец любил его.
Мой любимый папа. Моя улыбка увяла. Он бы полюбил Себастьяна мужчину, как и мальчика, которого знал.
Донна коснулась моей руки.
― Извини, Кэролайн.
Я пожала плечами.
― Итак, думаешь, вы с Дэвидом присоединитесь к клубу?
Теперь, когда я знала, как популярен был клуб у семей Базы, я была менее склонна к тому, чтобы вступить, но я не знала, как теперь отмазаться.
― Возможно. Это довольно дорого. Посмотрю, что скажет Дэвид.
Втайне, я не имела ни малейшего намерения рассказывать ему, что была здесь.
― Я знаю, что мы сделаем, ― сказала Донна с энтузиазмом. ― Я попрошу Йохана предложить ему.
― Ох, в этом нет необходимости, ― сказала я, чувствуя небольшую панику.
― Это не проблема, ― сказала Донна решительно. ― Кроме того, мне будет гораздо веселее здесь с тобой. Ты играешь в теннис?
Моя поездка в загородный клуб проходила не так, как планировалось. В действительности было тяжело представить, что она могла быть хуже. Несмотря на слабые возражения, я получила твердое обещание от Донны, что ее муж поговорит с моим о членстве.
Я сидела в своей нагретой машине на парковке клуба, окруженная дорогими иномарками, и терла лоб, пытаясь избавиться от зарождающейся головной боли.
Вся ситуация была нелепой ― даже веселой ― но не для меня.
Я отправила Себастьяну сообщение.
* Извини. Не тот сюрприз, что я планировала. Х *
Я подождала несколько минут, но ответа не последовало, вероятно, он все еще работал. Я поехала домой, решив наметить еще несколько идей статей для «Сити Бит». Ни в коем случае, я не позволю дню быть полностью провальным.
Когда стрелки на кухонных часах подкрались к шести вечера, я убрала лэптоп и блокнот и начала готовить ужин. Ризотто не было любимым блюдо Дэвида, но это было быстро и просто.
Когда стрелки на часах были выровнены по вертикали, я услышала, что снаружи подъехало «Камаро» Дэвида. Я поспешно накрыла стол и нервно ждала. Он будет ругаться со мной о пропущенной кольпоскопии до или после еды?
Его лицо было невозмутимым, хотя я уверена, что мое было немного бледнее, чем обычно.
― Хочешь мне что-нибудь рассказать, Кэролайн? ― сказал он, его голос был даже спокойным.
Я чувствовала, как моя смелость съеживается под его холодным взглядом.
― Например?
― Не прикидывайся дурочкой. Я говорил с капитаном Форштадтом сегодня, ― сказал он, подчеркивая звание «капитан».
Я нахмурилась. Куда он вел с этим?
― Очевидно, ты была в загородном клубе сегодня.
― Это была просто глупая идея, Дэвид, ― сказала я поспешно.
― У тебя много глупых идей, Кэролайн, но если люди как Форштадт, являются членами загородного клуба, мы конечно должны присоединиться. Я рад видеть, что ты делаешь немного больше усилий для перемен.
Я уставилась на него.
― В действительности, капитан Форштадт предложил нам всем вместе поужинать там завтра вечером, ― продолжил он самодовольно, ― так я смогу увидеть все возможности.
Дэвид выглядел отвратительно довольным собой, вероятно, потому что старший офицер пригласил его ― вернее нас ― на ужин.
Он бросил свою фуражку на диван, и даже не спросил о приеме, который я пропустила. Я знала, что отсрочка была временной, но я была счастлива принять и это.
Я провела вечер с тревогой, которая скручивала мой живот, но больше ничего не упоминалось. Когда Дэвид, наконец, направился в ванную, чтобы приготовиться ко сну, я быстро проверила свой телефон. Ответ Себастьяна заставил меня улыбнуться.