Он выдохнул.
― Ладно, я понял. Я тороплю тебя.
Я нахмурилась.
― Это не так, ну, не совсем. Просто... мы делаем все наоборот.
Я подошла к нему и положила голову на его грудь.
― Я хочу знать все ― как внутри, так и снаружи. Я хочу узнать тебя.
Он взял меня за руку и играл с моими пальцами, но все еще не смотрел на меня. Он был очень расстроен. Я думаю, это из-за того, что я отвергла его предложение выйти за него. Я обидела его, а он последний человек в мире, которого я бы хотела обидеть.
Я высвободила свою руку и обхватила его лицо, чтобы он посмотрел на меня.
― Себастьян, я чувствую, как будто ты пробудил меня ото сна. Но едва знаю, кто я, не говоря уже... Я сожалею, что обидела тебя. Я никогда не хотела делать этого.
Я опустила свои губы на его, два, три раза, пытаясь передать сообщение легким прикосновением губ.
Он отстранился и посмотрел на меня.
― «Старый брехун».
― Извини?
― Это фильм, который заставляет меня плакать... когда он стреляет в свою собаку.
― Сколько тебе было, когда ты посмотрел его?
― Десять, может быть. Я не уверен. Я всегда надеялся, что мы заведем собаку, но мама сказала, что с ними слишком много хлопот. Ты любишь собак?
― Да. Когда я росла, у соседа был маленький джек-рассел терьер по имени Тано. Он сказал, что его имя значит: «номер пять», но я не помню, на каком это языке. Она была такой миленькой. Я плакала три дня, когда она умерла. Папа хотел купить мне щенка, но мама не позволила, поэтому вместо этого я получила золотую рыбку.
― Золотую рыбку?!
Я улыбнулась ему.
― Да. Это совсем не одно и то же! Я звала ее «Сплеш» (прим. пер. с англ. Всплеск, брызг) ― не очень оригинально.
― Мы можем завести собаку.
― Что? И возить ее на заднем сиденье мотоцикла по Италии?
― Да! Собака-байкер! Это будет изумительно.
Я рассмеялась.
― Какой твой любимый фильм? ― спросил он.
― Сейчас я могу думать только о фильмах про животных. Я не знаю, «Белый клык» или «Зов предков». Ох, но еще я люблю «Унесенные ветром».
Его лицо вытянулось.
― Какой последний фильм заставил тебя плакать?
― Я плачу над многими фильмами. Эм… «Эдвард-руки-ножницы» ― он всегда заставляет меня плакать.
― Кто был твоей первой влюбленностью? Лучше пусть это будет кинозвезда. Хотя мне, возможно, придется выслеживать его.
― Лучше приготовь свое оружие.
― Почему?
― Энтони Кидис.
― Кто?
― Вокалист из Red Hot Chili Peppers.
― Тебе нравится рок?
― Я люблю разную музыку.
Он счастливо рассмеялся.
― Боже, я люблю тебя!
Я не смогла сдержать улыбку.
― Что?
― Просто, когда я думаю, что знаю тебя, ты чертовски меня удивляешь.
Я села к нему на колени и обвила руками его шею.
― Ладно, твой черед: любимая книга?
― «Сердце тьмы».
― Брр! Почему она? Это ужасная история!
― Я полагаю, потому что она показывает, как... как далеко человек может зайти, когда ничем не ограничен.
― Хмм, я не думаю, что ты превратил меня в фаната Конрада. Ладно, первая девушка, которую ты поцеловал?
Он покраснел и опустил взгляд.
― Давай, расскажи мне. Я не буду ревновать. Ну, может, немного.
― Бренда Вайсман.
― И сколько тебе было?
― Шестнадцать.
Я подумала, что это было не так давно. И затем мой сверхактивный мозг представил, как он занимается любовью с ней и...
― Что с ней случилось?
― Ничего.
― Ну, что случилось у вас с ней?
Он покачал головой, выглядя смущенным. Я была заинтригована.
― Давай, расскажи мне. Это не может быть так плохо.
― Мы встречались некоторое время...
― И...
― Мы расстались.
― Когда это было? Когда ты порвал с ней?
Он заерзал подо мной от дискомфорта.
― Четыре месяца назад.
Казалось, будто меня ударили в живот.
― Ты встречался с ней два года?
Он покачал головой.
― Нет-нет... около десяти месяцев.
― Ох.
Я встала, и он беспомощно посмотрел на меня.
― Мне жаль, Каро.
― Нет, не извиняйся. Я просто... удивлена. У меня сложилось впечатление, что ты не…
― Мы не спали вместе.
― Почему нет? Большинство подростков... ― слова обжигали мое горло, ― большинство подростков отчаянно бы...
Он неудобно заерзал.
― Мы собирались, но затем я услышал, что она трахалась с Джеком ― ты встречала его как-то. ― Он покачал головой. ― Но я рад, что этого не произошло… с ней. Я не любил ее. Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил, всегда была только ты.
Мне было трудно это принять. Откуда пришла его уверенность?
― Каро?
― Я в порядке. Я просто... удивлена. ― Снова это слово. ― Что бы ты делал, если бы я не вернулась?
Он пожал плечами.
― Я не знаю.
Но я знала. В один из дней, он встретил бы девушку своего возраста, особенную, и влюбился бы, у него был бы шанс на нормальные отношения. И что если бы я не встретила его? Я бы все еще была лунатиком в своей собственной жизни.
Но я вернулась, и мы встретились. И я не могу вернуться к своей прежней жизни, я просто не хочу.
Я протянула ему руку.
― Ладно, уже поздно. Пойдем спать.
Мы поднялись по лестнице, рука об руку. Он неловко стоял в дверном проеме, пока я включала свет у кровати.
― Пойдешь в ванную первым?
― Ладно.
― Можешь использовать мою зубную щетку, если хочешь. Голубая.
Он на мгновение замялся, затем отправился в ванную. Я расстелила кровать, задумавшись, было бы лучше, если бы мы пошли в комнату для гостей. Но опять же, какая в действительности была бы разница?
Мы поменялись местами, и теперь я чистила зубы влажной щеткой, я уставилась на свое отражение в зеркале ванной ― лицо было знакомое, но это все. Все остальное изменилось.
Когда я вышла, Себастьян сидел на краю кровати, все еще полностью одетый.
― Кстати, твои родители знают, где ты сегодня?
Он моргнул и посмотрел на меня, очевидно, что его мысли были где-то совсем далеко.
― Они не заметят, что меня нет. Они, вероятно, снова вырубились после того как напились.
Он выплюнул свои слова.
― Чес подбросил меня до дома, и я отправился сюда, поэтому я задержался. Я не хотел, чтобы он знал, куда... он заберет меня в 10:30, поэтому я должен вернуться к этому времени. ― Он вздохнул. ― Кажется, что осталось не так много времени.
― Что, если твои родители увидят, что твоя комната пуста, и что в твоей кровати не спали?
Я чувствовала немного паники от этой мысли. Себастьян подарил мне полуулыбку.
― Я не застилал кровать этим утром. Если они посмотрят ― а они этого не сделают, они просто решат, что упустили, когда я ушел. Честно говоря, они не заметят. ― Он нахмурился. ― В любом случае они никогда не замечают ничего, связанного со мной, ― за исключением моих гребаных волос.
Бессознательно он провел руками по голове, пока говорил.
― Но они привели нас к этому, не так ли, ― сказала я тихо.
Он посмотрел на меня серьезно и медленно кивнул.
― Ты сожалеешь?
Я покачала головой.
― Нет. Ты заставляешь меня чувствовать себя... живой.
Я наклонилась и поцеловала его ― нежный, мягкий, любящий поцелуй. Он ответил немедленно и страстно, целуя меня так, что мы оба едва могли дышать.
― Я... Мне нужно спуститься вниз, ― сказал он, вставая.
― Что? Почему?
― Я оставил презервативы в кармане куртки, ― сказал он смущенно.
― Ох, ну, я хотела кое-что сказать насчет этого.
Он посмотрел на меня с беспокойством.
― Я говорила тебе, что собираюсь начать принимать противозачаточные таблетки, и я начала. Нам больше не нужно использовать презервативы.
― Правда? Ты уверена?
Я улыбнулась.
― Да. Никаких больше игр в охотника на презервативы.
Он мягко рассмеялся.
― Мне своего рода нравится эта игра.
― Ну, мне нет, ― сказала я, изогнув бровь. ― Ох, но я должна упомянуть... я не знаю, побеспокоит ли это тебя... но у меня месячные. Поэтому я знаю, что для нас безопасно перестать использовать презервативы. Это беспокоит тебя? Я имею в виду, будет ли это беспокоить тебя?
Я внезапно занервничала ― мы переходили на новый интимный уровень, и я не была уверена, какой будет его реакция.
― Можешь ты? Я имею в виду, нормально ли это... пока ты...? Я не хочу причинить тебе боль…
Я погладила его щеку. Он выглядел таким обеспокоенным.
― Да, мы все еще можем заниматься любовью. Я просто проверяю, в порядке ли ты с тем, что... будет немного крови.
Его глаза расширились.
― Я хочу заняться с тобой любовью, Каро. Боже, я хочу.
― Тогда я думаю, на тебе слишком много одежды.
Он отреагировал мгновенно, сбросив свои кроссовки и стянув футболку через голову. Мне показалось, я услышала, как один шов разошелся.
― Эй, все в порядке! У нас есть целая ночь. Я хочу, чтобы все было медленно.
Он выглядел смущенным на мгновение, затем застенчиво улыбнулся.
― Ладно.
Я толкнула его так, что он сел на край кровати, и затем оседлала его. Его руки обвились вокруг моей талии, притягивая меня к нему.
― Ммм, ― сказала я и обняла его руками за шею, уткнувшись в его подбородок. ― Это мое счастливое место.
Я нежно прикусила мочку его уха и была вознаграждена стоном. Я провела пальцами по его спине, наслаждаясь ощущением его кожи и упругостью его четко очерченных мышц. Кончиками пальцев я слегка массажировала его, отчего он снова застонал.
― Какой твой любимый цвет? ― прошептала я ему в шею.
― Что? Эм... голубой. Нет, зеленый. Красный, может быть.
― А ты, я смотрю, прямо уверен! Так, футбол или бейсбол? Или может баскетбол? Хоккей?
― Баскет... баск... эм...
― Ты не находишь, что трудно сосредоточиться? ― подразнила я его.
― Каро, я едва помню свое имя, когда я с тобой!
Я тихо рассмеялась.
― Что тебе нравится есть на завтрак?
― Господи, я не знаю!
― Скажи мне!
― Обычно я не завтракаю.
― Ну, чего бы ты хотел завтра?
― Тебя! ― сказал он.
Он резко встал, потянув меня за собой, затем бросил меня на кровать.
― Хватит медлительности, ― сказал он, его глаза были темными и серьезными.
Импульс желания, похоти и потребности воспламенился во мне.
Я медленно села и, продев пальцы в шлейки его ремня, притянула его к себе. Он дрожал, когда я провела кончиками пальцев над его ремнем. Обеими руками очертила его член через одежду. Он резко выдохнул.
Все время следя за его лицом, я расстегнула его джинсы, одну пуговицу за одной, и спустила их по его длинным, сильным, загорелым ногам. Его веки затрепетали и закрылись, и он глубоко задышал, когда я стянула его штаны ниже колен.
Они запутались вокруг его лодыжек, и он чуть не упал, пытаясь сбросить их. Я подавила смех. Себастьян не был надменным, но он был мужчиной, а все мужчины ― гордецы.
― Подойди и ляг рядом со мной, ― сказала я, все еще улыбаясь.
Я стянула юбку и бросила ее на пол, сегодня не нужно было беспокоиться, чтобы одежда была не помятой.
Мы лежали лицом друг к другу: он в своих трусах, я в футболке и трусиках. Он спустился по кровати, чтобы наши лица были на одном уровне, и улыбнулся мне.
― Привет.
― Привет.
― Какой твой любимый цвет? ― спросил он.
― Я понятия не имею.
Он счастливо рассмеялся и провел своими теплыми пальцами по моей руке.
― Ты так прекрасна, ― выдохнул он.
― Как и ты, ― парировала я, ― и такой милый.
Он слегка нахмурился, а затем позволил своей руке путешествовать по моему телу, пока не обхватил мою задницу. Он нежно сжал ее, и я ответила, закинув ногу на его бедро.
Он мгновенно напрягся, вжимаясь в меня, еще одна восхитительная волна дрожи прошла по моему телу.
Он осторожно перекатился так, что я была на спине, а он нависал надо мной.
― Ты все еще хочешь действовать медленно?
Я кивнула, подавив смешок.
Он неохотно улыбнулся.
― Ладно, я попытаюсь.
Он чуть опустился и зубами подтянул мою футболку вверх, оголяя живот. Он провел носом по моему телу и поцеловал каждый оголенный участок тела, пока опирался на руки.
Я провела рукой по передней части его трусов, и он застонал.
― Я не смогу действовать медленно, если ты снова это сделаешь, ― сказал он с предупреждением в голосе.
Я слегка рассмеялась, неуверенная хочу я или нет, чтобы его медленная, восхитительная пытка продолжалась.
― Я хочу снять эту футболку с тебя.
Я быстро села, чтобы он мог стянуть ее через мою голову. Когда я снова легла, он уткнулся носом в мою грудь, проведя кончиком языка по стыку между моей кожей и тканью лифчика.
Я провела руками по его бицепсам, наслаждаясь их легкой напряженностью.
Осторожно он отодвинул чашку лифчика, затем провел языком по моему соску и жестко всосал его. Ощущение было восхитительным, почти болезненным.
Я стянула его трусы за пояс вниз по ногам. Он скатился с меня, чтобы полностью снять их, и я села, чтобы расстегнуть лифчик.
― Нет, я сделаю это, ― сказал он уверенно.
Несколько секунд он яростно тянул эластичные лямки.
― Черт! Повернись, я не вижу, что делаю.
Улыбнувшись про себя, я повернулась к нему спиной. Мгновение спустя мой лифчик валялся на полу, и я стягивала свои трусики, бросая их к остальной одежде.
― Насколько медленно? ― прошептал он, когда его тело снова нависло надо мной, легонько вжимая меня в матрас.
― Как медленно ты можешь действовать? ― дразнила я.
Я скользнула рукой по его эрекции. Он задрожал и прикусил губу.
― Ты не помогаешь! ― сказал он осуждающе.
Но мне было плевать. Я хотела почувствовать его внутри себя ― всего его.
Я притянула его в себя и почувствовала, что матрас прогнулся, когда его вес переместился по кровати. С помощью свих коленей он шире раздвинул мои ноги, затем с болезненной медлительностью, скользнул в меня, выскользнул, затем снова скользнул, вращая бедрами, стимулируя меня везде.
Я приподняла бедра ему навстречу ― казалось, что это движение толкнуло его за грань.
― Я не могу! Я не могу! ― он внезапно ахнул и задвигался быстрее.
Я обхватила его талию ногами и вцепилась в его руки.
Он зажмурил глаза, и я почувствовала, как его тело напрягается, когда он обрушился на меня с мягким стоном.
― Извини, ― пробормотал он в мою шею, долгое мгновение спустя.
Я погладила его по волосам, улыбаясь.
― Все в порядке. Повторение ― мать учения. У нас вся ночь впереди.
Он приподнялся и нежно поцеловал меня. Затем медленно вышел из меня и скатился с меня.
― Ох, ничего себе! ― сказал он, смотря на кровь на своем члене. ― Тебе, правда, не больно?
Я покачала головой, подавив улыбку.
― Хочешь принять душ?
― Эм, да, если ты не возражаешь.
Он выглядел ошеломленным.
― Я не возражаю, если ты позволишь мне потереть тебе спинку.
Он усмехнулся и посмотрел на меня.
― Ох, определенно я за это.
Я включила горячую воду и завела его в душ.
― У тебя был долгий день в офисе, дорогой? ― спросила я, когда провела мыльной губкой по его спине.
Он усмехнулся, растягивая руки.
― Боже, так хорошо! ― вздохнул он.
Он прислонился головой к кафельной стене и позволил воде бежать по его спине и голове. Когда я вытянула руку, чтобы намылить его перед, он слегка подпрыгнул. С нежностью я провела губкой ему по животу и бедрам и тому, что между ними, и он громко застонал.
Я ощутила, что его эрекция снова оживилась. Так быстро. Я была впечатлена и немного шокирована.
Он повернулся и страстно поцеловал меня, его язык требовательно проскользнул между моими губами. Он прижал меня к холодной кафельной стене, и я почти поскользнулась.
― Осторожнее!
― Извини! Боже, извини! ― пробормотал он, едва отодвигая свой рот от моих губ.
Мне было скользко, внезапно секс в душе не казался такой хорошей идеей.
Я оставила горячую воду течь и потянула его за собой. Он выглядел в замешательстве, когда я наклонилась над раковиной и схватилась за края обеими руками.
― Сзади, ― прошептала я.
Я услышала, как он затаил дыхание, затем секунду спустя его руки обхватили меня за бедра. Когда он вошел в меня, это ощущалось изумительно глубоко. По правде говоря, я не ощущала ничего подобного прежде.
― Ох, черт! ― зашипел он.
Я подняла взгляд к зеркалу ― его глаза были расширены от удивления, а губы приоткрыты. Наши глаза встретились.
Я сжалась вокруг него, и наблюдала за его лицом, когда он снова выругался.
Он медленно вращал бедрами, и в этот раз вскрикнула я.
― Руку!
― Что? ― сказал он сквозь сжатые зубы.
― Дай мне свою руку! ― я полу выдохнула, полу прокричала ему.
Он склонился ко мне, его вес прижал меня к холодному, твердому фарфору, и я застонала, когда он дал мне свою руку. Я прижала ее между своими бедрами, к клитору. Он быстро сообразил, что нужно делать, и в моей голове пронеслась мысль, что он, наверное, хорошо учился в школе. Мой оргазм начал нарастать, и я ощутила восхитительную дрожь внутри.
Я знала, что Себастьян чувствовал ее, потому что он снова наклонился и начал двигаться быстрее, его руки в идеальном ритме с его толчками.
Я закричала его имя. Звук моего освобождения был таким громким, как я и хотела, чтобы вокально показать ему, как он удовлетворил меня. Это было фантастически.
Он продолжал двигаться, его бедра вбивались в меня. Я едва могла стоять, мои ноги дрожали, пытаясь удержаться в вертикальном положении.
Что? Нет? Конечно, нет! Я не могла поверить в это! Мои глаза широко раскрылись, когда второй оргазм начал нарастать. Я была шокирована от своего лона ― я даже не знала, что можно испытать два оргазма так близко друг к другу. И затем я потеряла все мысли, так как мое тело стало ничем, кроме ощущений.
Я смутно осознавала, что Себастьян перестал двигаться, и что мы лежим на полу, задыхаясь.
Мне было очень некомфортно на твердой поверхности, но я чувствовала себя слишком слабой, чтобы двигаться. Смешок слетел с моих губ ― я была в буквальном смысле хорошо оттрахана. Это выражение никогда снова не будет иметь такого резонанса для меня с тех пор, как я испытала это.
Я начала смеяться.
― Что забавного?
Но я не ответила, я так сильно смеялась. Я приподнялась на своих коленях и руках, смутно осознавая, что на полу была кровь.
― Над чем ты смеешься? ― спросил Себастьян обиженно.
Я залезла в душ, немного находясь в состоянии истерики.
― Что?! ― сказал он, тоже начав смеяться.
― Я. Была. Тщательно. Оттрахана! ― наконец смогла выдавить я из себя.
Себастьян тоже смеялся, когда подошел и присоединился ко мне в душе.
Мы сидели в поддоне, я прислонилась к нему между ног, позволяя горячей воде успокаивать нас.
В конечном итоге я смогла перестать смеяться, но чувствовала себя слишком слабой, чтобы встать.
― Это было восхитительно, ― прошептал Себастьян мне на ухо.
Казалось, он был охвачен восхищением.
― Определенно. Но я не могу стоять ― ты должен помочь мне подняться.
Себастьян рассмеялся и легко встал, потянув меня вверх за руки.
Мне удалось выключить воду в душе, когда я, шатаясь, уходила. Я схватила чистое полотенце и бросила одно ему. Я немного обтерлась полотенцем и все еще наполовину мокрая рухнула на кровать.
― Эй, ― сказал Себастьян, следуя за мной в комнату. ― Ты вся мокрая.
Нежно и с любовью он вытер меня, стараясь как можно лучше выжать мои волосы.
― Я так устала, что едва могу держать глаза открытыми, ― пробормотала я.
― Давай спать, детка, ― сказал он нежно.
Я перекатилась на свою сторону и почувствовала, что теплое, немного влажное тело Себастьяна свернулось сзади меня. Он обернул свои руки вокруг моей талии, и я тотчас же уснула.
Глава
В какой-то момент, спустя некоторое время после рассвета, я проснулась.
Себастьян все еще обнимал меня за талию, но я, должно быть, повернулась во сне, потому что лежала лицом к нему. Его губы были слегка приоткрыты, и он ровно дышал. Я подумала, что ему, должно быть, снился сон, потому что его веки трепетали, и он хмурился.
Бледный золотистый пушок покрывал его щеки, верхнюю губу и подбородок. Он был мягким, ничего общего с щетиной, и Себастьян выглядел молодым и красивым.
Его загар покрывал руки, спину, грудь и затем исчезал, оставляя его ягодицы и бедра сливочно-белыми, и снова появлялся на ногах.
Наслаждаясь видом его мускулистой груди и живота, я упивалась мыслью, что еще несколько часов ― и еще одну целую ночь ― он будет моим.
Я с трудом решалась представить себе, каково это просыпаться каждое утро и чувствовать такую радость. И я отказывалась думать о том, что случится, когда наши выходные закончатся.
Я провела еще несколько минут, любуясь его красотой, прежде чем оторвалась и направилась в ванную.
― Куда ты собралась? ― сонно спросил он, моргая.
― В туалет, ― прошептала я. ― Засыпай.
К тому времени как я вернулась в спальню, кровать была пуста. На мгновение я подумала, что он ушел. Затем я увидела его обувь, футболку и трусы, все еще разбросанные на полу. Только его джинсы отсутствовали.
С некоторым отвращением я уставилась на кровь на простынях. По крайней мере, у меня не было достаточно сильных выделений, и они не длились долго. И все же...
Я услышала мягкую поступь позади себя и повернулась. Себастьян нес два стакана апельсинового сока и был одет, ну, наполовину одет в джинсы.
Они висели у него на бедрах и были застегнуты всего на пару пуговиц. Он был дико сексуален, я чувствовала, как мое лицо покраснело, ― и затем я вспомнила, что стояла голая ― и покраснела везде.
Я быстро вернулась в кровать под одеяло.
Себастьян смотрел на меня, как будто я была немного безумной.
― Я хотел сделать тебе завтрак, ― сказал он, слегка пожав плечами, ― но я не умею готовить. Однако я могу налить стакан сока.
Он передал мне стакан, и я сделала большой глоток.
― Мистер Хантер, вы действительно вкусно умеете налить апельсиновый сок.
Он усмехнулся, затем одним быстрым глотком осушил остатки своего стакана. Как, черт побери, мужчины делают это? Это было загадкой для меня.
― Ну, позволь мне приготовить тебе завтрак, чего бы ты хотел? Яичницу, блинчики, бекон, омлет?
― Я уже говорил тебе вчера, ― сказал он.
Я нахмурилась.
― Тебя. Я хочу тебя на завтрак.
Он поставил стакан на прикроватную тумбочку и медленно пошел ко мне, его глаза не отрывались от моего лица. Его выражение лица заставило меня затаить дыхание.
― Сегодня секс вместо еды?
― Да, мэм.
Я посмотрела на будильник. 6:45 утра.
― У нас есть примерно три часа, прежде чем мне нужно будет подвезти тебя. Ты думаешь, этого времени достаточно?
Он покачал головой.
― Не совсем.
Затем он вскочил на кровать, заставляя меня вскрикнуть от удивления. Я разлила сок себе на грудь и на постельное белье.
― Себастьян!
Он проигнорировал меня и начал растирать сок по моей голой коже. Я почти расплавилась от его прикосновения, но мне почти удалось поставить свой изрядно опустевший стакан на тумбочку.
Я хотела стянуть с него джинсы, но он был намерен проложить свой путь вниз по моему телу. Шея и декольте ― вот откуда он начал в первую очередь.
Спустя некоторое время, спустя значительное количество времени, сработал будильник.
Мы оба лежали на наших спинах, задыхаясь. Снова. И я чувствовала, как будто у меня было десять раундов с Майком Тайсоном: каждая мышца болела, и я была вся потная. Себастьян мучил меня почти два часа. Он лежал на спине с блаженным выражением на лице.
Будильник был слишком далеко, чтобы его выключить. Я попыталась сесть, ползая по кровати и шаря по полу, чтобы найти противную электронную штуковину.
Себастьян пытался укусить меня за задницу, что на самом деле не помогало моей координации.
― Мы должны вставать! ― застонала я.
Он не ответил.
― Вставай!
― Я встал, ― пробормотал он у моей кожи.
Снова. О, боже мой.
― Время для душа. Иди! Сейчас же!
Он немного поворчал, но в конечном итоге встал с кровати, позволяя мне встать и натянуть халат. Я огляделась вокруг и увидела, как он идет в ванную. Это была правда: он встал.
Улыбнувшись, я пошла на кухню и пошарила в холодильнике. Так как он не сумел выразить предпочтения, я решила сделать омлет с сыром и беконом.
Я поджаривала бекон, когда услышала его шаги по лестнице. Раздался громкий стук, и я догадывалась, что он перепрыгнул последние три или четыре ступеньки. Его энергичность заставила меня улыбнуться. И откуда он берет столько сил и энергии?
Он обнял меня за талию без колебаний и уткнулся носом в мою шею. Я почти уронила лопатку.
― Что я могу сделать?
Я удивилась. Ни один мужчина не говорил мне это на кухне прежде. Я развернулась и улыбнулась ему.
― Просто сиди и обеспечивай красивый вид.
Он посмотрел на меня изумленно и вытянул свои длинные ноги под кухонным столом, раскачиваясь на стуле, как прошлой ночью.
То, что он сидел за моим столом в ожидании завтрака, чувствовалось удивительно новым, но одновременно естественным.
Когда я накрыла на стол, я положила большую часть омлета на его тарелку и четыре или пять кусочков бекона. Казалось, что он даже не заметил неравное распределение ― он стремился поглотить пищу как можно быстрее.
Я все еще жевала, когда он отодвинул свою тарелку. Он огляделся вокруг, чтобы увидеть есть ли еще что-нибудь из еды. На самом деле его аппетит был огромен во всевозможных видах. За последние десять часов ― это было открытие.
― Тост?
― Пожалуйста! ― сказал он счастливо.
Я отрезала четыре кусочка хлеба и засунула их в тостер.
― Ты хочешь джем?
Он вытянул лицо.
― Нет, просто масло, пожалуйста.
― Разве ты не любишь сладкое?
― Только тебя.
Я закатила глаза.
― Как ты можешь устоять перед шоколадом? Я серьезно! Это важный вопрос!
― Ты любишь шоколад, Каро? Какой?
Я могла понять, о чем он думает: иногда его было так легко прочитать.
― Я не хочу, чтобы ты что-нибудь покупал мне, Себастьян.
― Почему нет?
Он надулся, и я хотела рассмеяться.
― Потому что мы копим деньги для более важных трат.
Он вздохнул.
― Да, наверное.
― Имей в виду, ― сказала я застенчиво. ― Я бы не возражала слизать немного шоколада с тебя. Бьюсь об заклад, это будет потрясающе на вкус.
На мгновение он выглядел немного потрясенным, затем огромная ухмылка растянулась на его лице.
― Да! Это звучит горячо!
― Я подумаю, что могу сделать сегодня.
Он застонал.
― Что?
― Это изображение будет в моей голове весь день! Я буду работать со стояком!
― Это один из способов повысить чаевые на работе, ― сказала я, рассмеявшись.
Он покачал головой и выглядел смущенным. Его было так легко дразнить. Я на самом деле была не очень справедлива.
Я посмотрела на свои часы. Было почти десять утра.
― Время идти, ― сказала я, пытаясь не звучать слишком опустошенной.
Он нахмурился.
― Я позвоню и скажу, что болен.
― Ты не можешь сделать это, ― сказала я терпеливо. ― Во-первых, Чес будет стучаться в твою дверь через двадцати минут, а во-вторых это обязательно дойдет до твоей мамы. Ты хочешь, чтобы она задавала неловкие вопросы о том, где ты был?
Он вздохнул.