Можно с уверенностью сказать: семидесятые годы были временем расцвета нового вида продукции, утверждающей свое первенство среди множества предметов бытового назначения, которые уже в шестидесятые годы принесли заводу широкую известность.
Среди кумганов трех видов, катков, малых и больших сковородок, вьюшек, задвижек, противней, кастрюль, азиатских чаш и других изделий заметное место занимали самые разные художественные статуэтки весом всего по одному фунту, а то и меньше - предметы, большинство из которых войдет в число непременных наименований заводской продукции на долгие годы.
Успех, сопровождавший появление художественных чугунных вещей, оказался для владельцев и управителей Каслинским заводом палкой о двух концах. Спрос на рынках сбыта, широкое признание художественных отливок из чугуна неожиданно породили новые проблемы, решить которые оказалось непросто[7].
Как известно, Каслинский чугуноплавильный и железоделательный завод был построен для переделки выплавляемого чугуна на сортовое железо. Массовое производство изделий литья, главным образом, различной посуды, идущей на продажу, как было сказано выше, началось в середине 40-х гг. для чего и была построена первая вагранка. В 1852 году введена в строй вторая, а в 1861-м - третья. Однако позднее производство бытовых изделий на заводе несколько сократилось, и к 1876 году чугун для художественных кабинетных вещей выплавляли только две печи.
Художественное литье в общем количестве продукции занимает в это время небольшой удельный вес. В печатных источниках тех лет можно встретить тревожные размышления о том, что из-за финансовых соображений невозможно расширить их ассортимент. Окупались изделия из чугуна только в так называемой русской посуде и всевозможных предметах обихода. Другие же отливки вызывали особое отлаживание производства, требовали дополнительных затрат и усовершенствований, что их удорожало. И хозяева Каслинского завода предпочитали не рисковать. Опасаясь конкуренции на ярмарках, они старались продать свою продукцию на месте и выпускали наверняка, ту, что оправдывала расходы на производство.
Большую роль в истории каслинского художественного чугунного литья сыграл скульптор Михаил Денисович Канаев (1830-1880 гг.). Увлеченный перспективами, которые открывало перед ним чугунное литье, полюбив этот новый для него вид искусства, он согласился принять место заводского скульптора.
Приехав в 1876 г. в Касли, М.Д. Канаев оживляет работу по выпуску фигурного литья, мечтая поднять его на более высокий художественный уровень[8].
Он обращает внимание прежде всего на работу мастеров, стремится пробудить в них художников, привить им сознательное, творческое отношение к воспроизводимым в чугуне произведениям искусства. Скульптор организует при заводе школу, в которой обучает мастеровых лепке и формовке. Но М.Д. Канаев обращает внимание не только на искусство и точность формовки, но и на тщательность чеканки. С целью поднять ее качество он добивается приглашения из знаменитого своей гравюрой на стали Златоуста двух мастеров чеканки, которые стали учителями каслинских чеканщиков. Произошло удивительно удачное слияние двух видов уральского искусства - чугунного литья и гравюры на стали, которое не могло не повлиять благотворно на дальнейшую судьбу каслинского искусства.
Жанровые сюжеты проникают теперь у Канаева и в произведения, имеющие практическое назначение. Так, на смену подсвечнику "Вакханка у дерева" приходит настольный канделябр "Мальчик, играющий в снежки". Такая демократизация сюжета весьма знаменательна не только для самого Канаева, но и для всего каслинского литья.
Вслед за М.Д. Канаевым в Касли прибыл молодой талантливый скульптор, академик Николай Романович Бах (1853-1885).
Приехав в Касли, Н.Р. Бах застал там почву, уже подготовленную Канаевым для дальнейшего развития художественного литья. Он не разрушил того, что ему было оставлено в наследство, а, напротив, заботливо сохранил, приложив все силы к его дальнейшему всемерному Так же, как и Канаев, Бах стремится укрепить связи каслинского литья с русской скульптурой. Продолжая дело, начатое Канаевым, Бах также руководит заводской художественной школой, передавая каслинским мастерам свое знание скульптуры, обучая их формовке и лепке.
Скульптор выполняет модели чернильниц, пресс-папье, подсвечников, которые до сих пор выпускаются заводом и пользуются популярностью. Они мало чем напоминают прежние его работы: в них больше естественности, метких наблюдений. Они характеризуют Баха как интересного скульптора-анималиста. Характерной особенностью произведений Баха является то, что они показывают животных и птиц в обстановке глухого леса, передают целые сцены их жизни.
М. Канаев и Н. Бах сделали чрезвычайно много для того, чтобы установить постоянные связи между Каслями и русскими скульпторами, стремились привлечь выдающихся русских ваятелей к. созданию моделей для чугунного литья.
Вообще процесс становления и развития Каслинского литья шел как бы в двух направлениях. Первое из них - это сам завод с его службами и производственным литейным участком. Второе - коллекционерская деятельность заводовладельцев в Санкт-Петербурге. Скульптура малых форм в бронзе, фарфоре, гипсе покупалась в антикварных магазинах Санкт-Петербурга. Причем выкупались как правило работы иностранных скульпторов XVIII - первой половины XIX веков. Они составляли 30-35% моделей Каслинского завода. Среди них особое место занимали художественные отливки из чугуна и бронзы первой половины XIX века Берлинского и Глейвицкого литейных заводов[9].
Триумфом развития каслинского художественного литья стала Всемирная выставка в Париже в 1900 г. За два года В.Г. Дружининым были обеспечены новые модели для выставки и организована работа над знаменитым чугунным павильоном (о котором еще будет сказано ниже). В итоге совместными усилиями скульпторов, администрации, мастеров было создано поистине уникальное сооружение, которое было удостоено высочайших наград.
В первые годы ХХ века в силу общего кризиса уральских горнометаллургических заводов объем выпуска художественного литья на Каслинских заводах был уменьшен. Продукция не вывозилась далеко, поскольку себестоимость ее была высока и она не окупалась.
Успеху клодтовских произведений в каслинском художественном литье немало способствовало и то, что они были выполнены скульптором с блестящим знанием литейного искусства, так как П.К. Клодт владел им в совершенстве. Отливки их в Каслях являют пример органического сочетания принципов классической скульптуры и типично каслинской трактовки формы, ювелирной чеканки и отделки.
Каслинский завод выпустил по моделям П. Клодта несколько произведений, которые при первом знакомстве с ними неискушенному зрителю кажутся точными, только маленькими, чугунными слепками хорошо знакомых бронзовых скакунов, украшающих Аничков мост в Ленинграде. Однако, в них присутствуют такие черты и детали, которых нет в их монументальных аналогах. Только одна из каслинских групп почти точно совпадает с первой группой на Аничковом мосту, где конь совершенно покорен воле водителя.
В других же есть свои отклонения. Сравнивая чугунные скульптуры каслинского литья и замечательный ансамбль Аничкова моста, заметно, как изменения в деталях, движениях, поворотах и т.д. привели к иному внутреннему содержанию, нежели то, которое было заключено в бронзовых монументах.
Во второй половине XIX века, когда в России начинается расцвет реалистического искусства, в творчестве ряда скульпторов усиливаются реалистические тенденции, мотивы бытового жанра. Эти тенденции ясно ощущаются и в произведениях Е. Лансере, А. Обера, Н. Либериха.
Композиционная сложность работ Лансере не могла не увлекать формовщиков и чеканщиков. Она требовала высокого художественного и профессионального умения, тревожила самую душу мастеров. Произведения Лансере полны движения, частью бурного, порывистого, иногда плавного и спокойного. Они хорошо построены пространственно, имеют красивую сквозную структуру. Работая над ними, мастера-каслинцы сумели успешно и всесторонне выявить качества чугуна как материала скульптуры, и их отливки не уступали бронзовым, В чугуне необыкновенно пластически ясно и четко выходили тела животных, напряженные мускулы горячих скакунов, до осязаемости убедительно передавался мех, тяжелые складки одежды, развевающиеся гривы, хвосты коней.
Созвучны работам Е. Лансере и произведения его учителя Н. Ли-бериха (1828-1883). Касли отливали главным образом его анималистические произведения: "Охота на медведя", "Медведица", "Убитый кабан", "Медведь на задних лапах", "Собака-пойнтер" и др. Из жанровых его работ заводом была выпущена скульптура "Крестьянка с граблями на лошади". Немалый интерес представляют небольшие работы Н. Либериха, передающие охотничьи сцены ("Охота на медведя") или отдельных животных. К числу последних относится "Медведица", "Собака-пойнтер" и др. "Собака-пойнтер" изображает красивого сильного пса, лежащего, должно быть, в ожидании хозяина. Аналогичная по названию, другая статуэтка показывает пойнтера на охоте. Обе эти работы решены просто и естественно, в них видно прекрасное знание повадок животных, их "психологии", умение передать строение их тела.
Одновременно с произведениями русских скульпторов в Каслях выпускалось литье и по заграничным моделям. Особенно их приток усилился в конце XIX - начале XX веков.
К наиболее известным в каслинском литье работам иностранных скульпторов принадлежат статуэтки, изображающие Дон-Кихота и Мефистофеля, созданные французским скульптором Готье. К удачным приобретениям завода нужно отнести и модели другого французского скульптора - Мена (1810-1879). В Каслях отливали его анималистические произведения: "Кабан, затравленный собаками", "Собака со щенятами", "Козел" и др.
В последней трети XIX века в традиции каслинского художественного литья усиливаются народные, демократические тенденции, что связано с творчеством таких выдающихся мастеров как Н.С. Тепляков, В.Ф. Торокин, учениками Торокина - Д.И. Широковым и К.Д. Тарасовым. Помимо того, что они были талантливыми формовщиками и копиистами, славятся и их скульптурные работы. Среди них наиболее известны "Старуха с прялкой", "Литейщик на работе", "Крестьянин на пашне" "Углевоз" В.Ф. Торокина, "Старуха на сборе грибов" Д.И. Широкова, "Крестьянские сани" К.Д. Тарасова. В этих работах отражены образы простого заводского народа, их повседневного окружения. Несмотря на некоторый примитивизм образов, они глубоко передают суть простого работного населения Каслинского завода[10].
Как бы ни были замечательны сюжетные произведения, портреты, статуэтки каслинского литья, выполненные по моделям известных скульпторов и народных мастеров, они не могут, однако, исчерпать всего многообразия чугунного литья.
Говоря о нем, нельзя забывать бытовое литье, предназначенное не только для украшения быта, но и для практического использования в житейском обиходе. Пепельницы, коробочки, подсвечники, вазы и другие предметы, которые часто встречаешь в квартирах - все это произведения искусства, в них много своеобразной прелести, выдумки, блестящего технического совершенства.
Некоторую часть чернильниц, подсвечников, пепельниц и т.д. необходимо выделить из общей массы бытового литья и рассмотреть отдельно. Это следует сделать, прежде всего потому, что в них в значительной степени усиливаются демократические мотивы. Они более реалистичны и жизненны. Другая отличительная черта подобных изделий - возросшая роль в них объемной скульптуры. Вот почему они подчас занимают промежуточное место между вещами утилитарного назначения и самостоятельными композициями, статуэтками. Они подкупают разнообразным использованием и круглой скульптуры, и сквозного ажура, и рельефа.
В Каслях, как и на ряде других уральских заводов, выпускалось немало чугунного архитектурного литья. Каслинский завод и по количеству и по качеству этой продукции занял одно из центральных мест в России[11].
Широкое применение в строительстве, особенно на Урале, нашли разнообразные чугунные колонны
Большой спрос у населения находили чугунные дверки для печей, плит и т.д. При всей, казалось бы, прозаичности подобных изделий Каслинский завод сумел придать им черты настоящих произведений искусства, сохраняя высокий уровень своей художественной культуры. Часто использовались для украшения печных дверок мотивы рельефов высокого классицизма: маски львов, щиты, связки ликторских копий, характерный цветочный орнамент этой эпохи и т.д. Все это явилось своеобразным откликом каслинского литья на увлечение архитектурой классики, которое проявилось в русском зодчестве начала XX столетия.
Наряду с плитами, колоннами и печными дверками один из важнейших разделов каслинского литья составляли камины. По декоративному оформлению камины отличались редким богатством выдумки, неистощимостью фантазии художников. Они выпускались в Каслях и сравнительно небольших размеров, и массивные, со сложным украшением. Часто использовались пышные орнаменты барокко и изящно вычурного рококо.
Перед каслинскими каминами обычно устанавливались художественно оформленные подставки для каминных щипцов, кочерги и других предметов. В зависимости от форм камина менялись и подставок представляя иногда собою сюжетно-декоративную группу.
Одним из излюбленных мотивов часто повторяющимся и варьирующимся, был мотив: пересекающихся кругов. В верхней и нижней части решетки вился меандр, а центральная лента была заполнена пересекающимися чугунными кругами, как бы закрепленными в мест пересечения розетками.
Каслинские решетки опоясывали сады, разросшиеся парки. Для парков и садов отливались также вазы больших размеров. Значительная часть их напоминает традиционные формы "мейичи", которые лежали и в основе мраморных, малахитовых, лазуритовых ваз. Часто, например, на вазе давалось рельефное изображение растительного орнамента, маски льва и т.д.
Особого упоминания заслуживает чугунный правильно изготовленный для Всемирной выставке 1900 г. в Париже. Однако этот павильон для Парижской выставки был не первым в истории каслинского искусства. На заводе хранятся фотографии чугунного павильона, отлитого ранее для Всероссийской художественно-промышленной выставки в Нижнем Новгороде в 1896 году. Насколько можно судить по фотографиям, нижегородский павильон - это большое, сложное сооружение, состоящее из значительного числа красивых, отдельно отлитых деталей. Автором эскиза его был архитектор А.И. Ширшев.
Каслинский павильон 1900 года представлял собою новый шаг вперед. Он был отлит из большого числа деталей, которые собирались при помощи винтов на заранее установленном каркасе. Стены его были то ажурными, то украшались барельефами с изображением сказочных птиц, различных фантастических орнаментов, древних парусных кораблей. Под ажурные узоры был подведен цветной бархат.
Сюжеты рельефов, мотивы узорчатого орнамента были заимствованы из искусства Византии и древней Руси - здесь и типичные орнаментальные плетенки, и драконы, и т.д.
Велико было количество и мелких деталей, накладывавшихся на собранные уже стены павильона. Но неся декоративную службу, детали павильона имеют и вполне самостоятельное сюжетное и смысловое значение.
Детали для павильона отливались и в 1898 и в 1899 годах. Над ними работали лучшие мастера завода. В. Кузнецов формовал круглые колонны, покрытые плетеным узором, В. Тимофеев - маленькие рельефные медальончики, А. Мочалин и Н. Тепляков - рельеф, изображающий орла среди растительного орнамента. Тот же А. Мочалин формовал и ажурный бордюр, идущий по самому верху павильона; Н. Тепляков и О. Самолин - сложный горельеф с изображением вещих птиц, Н. Тепляков - ажурный рельеф плывущего корабля и т.д.
Каслинский павильон заслуженно получил высшую награду Парижской Всемирной выставки.
Таким образом, 70-гг. XIX века и начало ХХ века являются наивысшим расцветом каслинского художественного чугунного литья. Именно в это время формируются классические образцы каслинской круглой скульптуры, оформляется основной ассортимент продукции, оттачивается мастерство чеканщиков и формовщиков. Каслинское литье получает всемирное признание и известность.