...Непонимание разное бывает. Причиной непонимания может быть невнимательность, беглое чтение. Или незнание; например, по неграмотности. Знал бы буквы — прочёл бы и всё понял. А бывает, что ваше непонимание запланировано автором. Так сочинители детективов (и для нашей работы это очень подходит) делают всё, чтоб читатель до последней страницы не догадался, кто убил.
Всякое бывает. Кросс Татьяны не заметили, хотя он есть, написан чёрным по белому. Не заметили чрезвычайно наглядно описанного пароксизма страсти, случившегося с нею...
А как заметить ненаписанное? Это не шутка, не парадокс. Вот простейший пример. Слова «ссылка» в «Онегине» нету. А в понимании читателя? Пушкин сделал всё, чтобы его ссылка Эверестом (или хоть Казбеком) торчала из текста. «Но вреден север для меня...» «Придёт ли час моей свободы...» и ещё множество откровенных намёков на царский гнев. Опала формально отсутствует в романе, но давно и туго вбита в школьные учебники.
А если ни в романе, ни в учебнике нету, то кажется, будто нету вообще. Но это ж не так. Нептун и тем более Плутон не видны на небе даже в самую ясную ночь, не было их и в учебниках астрономии. Обе планеты открыты на кончике пера. Их сперва вычислили на бумаге и только потом, много позже, сумели разглядеть в телескоп. Плутон увидели только в 1930‑м, спустя полвека после того, как вычислили. Но планеты же были; миллиарды лет болтались незамеченными.
...Что Таня пылкая, наивная, а Евгений ледяной, опытный — это написано прямо. Что он всю дорогу молчит, хотя заявлен краснобаем, тоже видно, хотя и не с первого взгляда (да и не со второго). В одной из тех крайне редких речей, где Онегин произносит больше дюжины слов подряд, он слегка высокомерно отзывается о семье Татьяны:
Простая, русская семья,
К гостям усердие большое,
Варенье, вечный разговор
Про дождь, про лён, про скотный двор...
Он прав — семья совсем простая. Но сегодня, пожалуй, стоит уточнить: простая дворянская русская семья. Или: простая дворянская русская семья рабовладельцев.
Отец Татьяны. Дмитрий Ларин, был бригадиром (промежуточный военный чин между полковником и генерал-майором). Не читал ничего никогда. Не верите?
Отец её был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый;
Но в книгах не видал вреда;
Он, не читая никогда,
Их почитал пустой игрушкой.
Мать Татьяны. Раchеttе, Паша (Прасковья?). Кому-то кажется, будто мама Тани читала французские романы. Эта иллюзия существует исключительно потому, что образованные советские и постсоветские русские люди когда-то читали или где-то слышали о том, что Ларина-мать любила какого-то французского или английского то ли писателя, то ли романного героя, не то Грандисона, не то Ричардсона. Вот, мол, доказательство её литературного вкуса:
Жена ж его была сама
От Ричардсона без ума.
Ау, товарищи! — писателя-то она любила понаслышке.
Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла;
Но встарину княжна Алина,
Её московская кузина,
Твердила часто ей об них.
Понятно? Не читала!
Сестрёнка Оля тоже ничего не читала. Даже стихи Ленского, своего ненаглядного жениха! Пушкин сообщает:
Владимир и писал бы оды,
Да Ольга не читала их.
Татьяна читала много, но что? Автор исчерпывающе точен и строг:
Она по - русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своём родном.
Все привыкли и к этим стихам, и к тому, что Пушкин — гений; не замечают, как он коряво написал. «Она по-русски плохо знала» — это Пушкин нарочно, это насмешка и над героиней, которую он передразнил, и над читателем. Правильно: «она плохо говорила по-русски» либо «она плохо знала русский» (язык). А выражение «по-русски плохо» употребляется для обозначения халтуры. Например, она по-русски плохо укладывала асфальт.
По-русски плохо знала — значит, не только журналов, но и романов русских не читала. Читала французов, типа глянец, лямур-тужур-гламур.
А теперь — внимание!
XIV. БЕЗ СЕМЬИ
Кроме мамы Полины, сестры Ольги, няни Филипьевны с внуком и могилы отца у Татьяны есть в Москве тётка Алина и другие тётки, двоюродные сёстры... Куча народу, и у всех повадки, привычки, характер, биография. Маму за папу выдали против воли, она сперва бесилась, потом смирилась.
Сестра Оля поплакала немножко, когда Ленский погиб, но очень скоро вышла за красавца-улана. Про няню целый роман: сколько ей было, когда её замуж выдали; муж моложе, свекровь-ведьма; у нянькиного мужа даже имя есть — Ваня!
У Онегина никого. Совсем пусто.
Отец умер, не сказав ни слова; имя неизвестно. От него не осталось никакого следа, даже могилы (а отцу Татьяны на кладбище поставлен памятник с надписью, и Ленский там грустит).
Матери у Евгения нет и не было, она не упоминается вообще.
Ни брата, ни сестры, ни тётки — ни души. Даже свою няню Пушкин подарил Тане.
Всего-то у героя и есть, что в начале Первой главы полумёртвый, а в конце её — уже совсем мёртвый дядя (который, похоже, понадобился исключительно затем, чтобы сослать Онегина в деревню).
Мало того что Онегин почти немой. Он вдобавок круглый сирота.
У Татьяны — все говорящие. У Онегина только бонна, гувернёр, мёртвый дядя. И все молчат, ни слова.
Таня — Татьяна Дмитревна Ларина! Сестра — Ольга Дмитревна Ларина! А у Евгения даже отчества нет, подкидыш.
Я не мамина! Я не папина!
Я на улице росла!
Меня курица снесла!
В правильных романах, где есть Он и Она, — описаны и семейная жизнь каждого, и родители обоих. Родители Гринёва и Маши («Капитанская дочка»), родители Алексея Берестова и Лизы Муромской («Барышня-крестьянка»), Дубровского и Маши Троекуровой...
Ленский — брюнет «и кудри чёрные до плеч ». Татьяна бледная, Ольга румяная... А Онегин? Рост? цвет волос? цвет глаз? — ничего.
Нет лица; небывалое явление для классической мировой литературы.
Знаем внешность Дон Кихота, Пьера Безухова и графа Монте-Кристо, князя Мышкина и четырёх братьев Карамазовых, про Пиноккио (Буратино) и говорить нечего. А у Онегина внешности нет. Так бывает разве что, когда писатель делает главного героя рассказчиком своей собственной истории (Гек в «Приключениях Гекльберри Финна»).
Главный герой без речей. Без друзей (Ленский «от делать нечего» — не в счёт). Без родни. Без любовниц (вроде бы куча, а ни одной нету). Без лица.
Слишком много для простой случайности.
фото: Александр Минкин
"Евгений Онегин" 1833 года. Чтоб книжка не закрывалась, прижал ножом.
XV. НЕСБЫТОЧНАЯ МЕЧТА
Господа и особенно дамы! Оказывается, некоторые из вас успели обидеться за Пушкина. Им показалось, что он тут унижен и очернён. Погодите, не будьте опрометчивы.
Мы не по капризу и не от хорошей жизни потратили здесь столько сил, столько места и вашего, читатель, времени на возню с такими мелочами, как разница между совершенствами и совершенством или в какой одежде и в каком возрасте бежала кросс Татьяна. Нами движет жажда понимания, несбыточная мечта.
Никто меня не понимает!
— жалуется Татьяна в знаменитейшем русском письме (даже громовые письма Толстого и Солженицына не так известны, что уж говорить про нравственные письма Сенеки к Луцилию, письмо запорожцев турецкому султану или какие-то письма русскому президенту).
Никто меня не понимает! — тоскует героиня, и о том же кричат письма Пушкина, полные бешенства (на непонимание со стороны даже самых близких друзей) и попыток оправдаться за бешенство:
Пушкин — Вяземскому