— Оставь ее в покое, приятель, — послышался голос из-за спины Дилана.
— Спокойной ночи, Дилан, — сказала я и шмыгнула в комнату, не дожидаясь его ответа. Кто знает, к чему он еще придерется…
Запрыгнув на кровать, я начала искать телефон под одеялом и слегка обалдела, не найдя его там. Но быстро успокоилась, вспомнив, что он под подушкой.
Глупое волнение вновь захлестнуло меня, и я проверила, не поступило ли новых сообщений от Джейсона.
Успокоившись, я убедила себя, что отправлю еще одну смс-ку, а затем, возможно, попытаю удачу утром — до того, как Аманда придет за телефоном.
Я: Что? Никаких догадок? Я удивлена.
Джейсон: Прости, я был занят. В какую игру мы играем теперь?
Увидев первую зацепку, я решила не упускать шанс и развить эту тему. Интересно, он упомянет меня?
Я: Занят? Занят чем? Уже нашел нового друга, да? Ты действительно шустрый.
Джейсон: Ты забавляешь меня. Не мог отделаться от сестры Дилана. Уж точно не был в объятиях другой девушки.
Не догадываясь, что мое сердце вот-вот впервые разобьется, я с трудом проглотила обиду из-за выражения «не мог отделаться» и написала ему ответное сообщение.
Я: Уже почти два часа ночи, а ты был с сестрой Дилана? Звучит неплохо. Расскажи мне поподробнее.
Джейсон: Она всего лишь ребенок. Возможно, навязчивая, поскольку везде следует за мной, но все еще ребенок. Она иногда забывает об этом. Меня гораздо больше интересует, кто ты. Я готов играть. А ты готова к тому, чтобы я тебя разоблачил?
Я прочитала текст тысячу раз, а, возможно, и миллион. Слеза скатилась из уголка глаза, и я легла, накрывшись одеялом с головой.
Осторожно положила телефон и убрала одеяло с лица, уставившись в темный потолок. В какой-то момент телефон снова загудел, оповещая о двух новых сообщениях, но я проигнорировала их. Нет, это неправда — я помню, как потянулась за телефоном и все удалила, чтобы неожиданные слова снова не причинили мне боли, хотя в данный момент перед глазами все было размытым. Я все равно не смогла бы прочитать их, даже если бы захотела помучить себя.
|
|
Навязчивая?
Не мог отделаться?
Мое сердце разлетелось на кусочки, и внезапно даже мысль о том, что утром мне придется увидеться с Джейсоном, стала невыносимой. Не могу больше спать в соседней с ним комнате.
Переворачиваясь в кровати, я не сразу поняла, что ногой пнула телефон в дверь шкафа.
Несколько секунд спустя в мою комнату ворвался Дилан.
— Ты… Олив, что случилось?
Вытерев глаза, я взглянула на брата, и по моим влажным щекам снова заструились слезы.
Когда он сел на кровать и мягко опустил руку мне на спину, я вцепилась в него и зарылась лицом в изгиб между шеей и плечом. Он обнял меня.
Теплый и безопасный.
Я услышала шаги у двери, но безумно боялась поднять голову и встретиться взглядом с Джейсоном. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу посмотреть ему в глаза.
Судорожно всхлипывая возле шеи Дилана, я сказала:
— Прости, всего лишь плохой сон.
— Все хорошо, сестренка, — сказал Дилан. Он замялся, но затем добавил: — И ты прости меня.
Следующие несколько дней стали для меня настоящим адом, ведь Джейсон спал напротив моей комнаты, сидел рядом за обеденным столом. Но самым худшим во всем этом было то, что, глядя на него и замечая адресованную мне улыбку, я прекрасно осознавала, что это абсолютно ничего не значит.
|
|
Возможно, никогда и не значило.
ГЛАВА 3
ДЖЕЙСОН
Открыв глаза, я увидел взволнованное лицо Эмили, нависшее надо мной.
— Доброе утро, — сказал я, зевая через каждое слово. — Который час? Мы пропустили завтрак? — сев на импровизированной кровати, на которой спал почти каждую ночь в течение последних семи лет, я потер глаза и попытался окончательно проснуться.
— Джейсон. Милый, — я услышал отголосок тревоги в этих сказанных Эмили простых словах, и тут же насторожился.
Затем я перевел свой пристальный взгляд на Дилана, сидевшего на краю кровати, обхватив голову руками. Я оглянулся и заметил стоящего в дверном проеме его отца, Логана Тейлора — пожарного, мужчину, которого я уважал больше, чем своего старика. Его глаза были суровы.
— Что происходит? — я не обращался ни к кому конкретно, но в глубине души зародилось плохое предчувствие.
Эмили, женщина, которую я, вполне возможно, люблю гораздо сильнее своей родной матери, присела рядом со мной и сжала мою руку своей маленькой нежной ладошкой. Эта рука у нее была в шрамах от ожога почти до плеча, но меня это никогда не волновало, в отличие от большинства остальных людей, независимо от их возраста.
— Джейсон, я не знаю, как это сказать.
И снова полная тишина.
— Кто-нибудь может объяснить хоть что-нибудь? Дилан? Что происходит, дружище? — все еще никакого ответа. — Так, ребята, вы начинаете пугать меня.
— Логан, — пробормотала Эмили рядом со мной, ее полный отчаяния взгляд сосредоточился на муже.
Отец Дилана покачал головой, опустил руки, зашел в комнату и сел рядом с Диланом напротив меня.
|
|
Когда мой лучший друг поднял голову, я увидел его покрасневшие глаза.
Я вновь перевел взгляд на суровые глаза его отца. В них проще смотреть. С гневом всегда легче справиться, чем с душевным переживанием — это я уяснил благодаря своей семье.
— Я готов, — сказал я, не отводя взгляда от Логана. — Пожалуйста, расскажите мне, что произошло.
Я и не подозревал, насколько на самом деле окажусь не готовым к тем словам, что он произнесет. Совсем не готовым.
— Сынок, — начал он, поскольку именно так он меня и воспринимал, — ты справишься.
Это не был вопрос, но я все равно кивнул.
— У твоей матери была передозировка снотворного прошлой ночью. Она скончалась.
Я моргнул один раз.
Затем кивнул.
Хриплым и низким голосом я спросил:
— Кто нашел ее?
— Твой отец вернулся из командировки этим утром. Он вызвал скорую, но Лорелей уже была мертва.
— Ясно. Где мой отец?
— Он в больнице. Я разговаривал с ним несколько минут назад.
Я снова кивнул, не в силах что-либо изменить. Что еще я мог сделать? Что еще я мог сделать в подобной ситуации?
— Спасибо, — сказал я, слегка сжав руку Эмили, — спасибо за то, что именно вы сообщили мне.
Каждого человека в этой комнате я считал своей семьей гораздо больше, чем собственных родителей. Я ценил тот факт, что видел беспокойство за меня в их глазах. Мне никогда не доводилось даже близко видеть этого в глазах матери. Алкоголь всегда был для нее важнее, чем сын.
Я медленно встал.
— Я должен вернуться… домой, наверное.
Но у меня никогда не было дома, ведь так? Это было просто строение. Здание, стоящее через дорогу. И ничего больше.
Дилан и Логан тоже встали, а я взглянул на миссис Тейлор. Ее глаза полны слез. У нее тот же зеленый оттенок глаз, что и у дочери. Такие же яркие, как у Олив. Глядя в них, ощущаешь некое умиротворение.
Я наклонился и, сам того не ожидая, оставил легкий поцелуй на ее щеке.
— Пожалуйста, не плачьте, Эмили. Все в порядке. Все будет в порядке.
Хотя для меня это больше звучало как вопрос.
Она медленно встала и смахнула слезу — мою слезу. Я даже не заметил, что плачу. Теплой ладонью она обхватила мою щеку и заглянула мне в глаза.
— Конечно, все будет в порядке, Джейсон. У тебя есть мы.
Я кивнул.
Неожиданно я оказался в объятиях Дилана.
— Мне так жаль, дружище, — произнес он, крепко обнимая меня. Я почувствовал на спине руку Эмили — она пыталась утешить меня. Логан стоял рядом с нами, глядя на свою семью.
Я был частью их семьи.
Я заслужил это место среди них.
***
— Уверен, что не хочешь остаться и закончить школу с Диланом? Я снова могу поговорить с твоим отцом, — предложил Логан.
Семья Тейлор собралась на лужайке перед домом. Даже малышка Олив со слезами на глазах вышла, чтобы попрощаться. Я улыбнулся ей. Я заметил, как блестят ее глаза — возможно печально, но все-таки блестят. Она так полна жизни, и у нее самые красивые завораживающие зеленые глаза. Такие насыщенные и бездонные. Смотря в них, можно позволить себе блаженно утонуть в их глубинах. Я прекрасно осознаю, что в скором будущем какой-нибудь идиот разобьет ей сердце, но меня не будет рядом, чтобы, плечо к плечу с ее братом, защитить ее. Меня не будет рядом с людьми, которых я считаю своей семьей.
Вместо этого я буду жить в Лос-Анджелесе — в чужом доме с незнакомцем, которого называю отцом, но в действительности мне никогда не выпадало шанса его узнать. На мгновение я задумался, винил ли он себя в ее смерти. Безусловно, его не было рядом в тот момент, но, возможно, его присутствие могло переломить ситуацию. Хотя, с другой стороны, могло ничего и не изменится, и несколько лет спустя мы пришли бы к такому же итогу. Наверняка этого уже никогда не узнать. Уже слишком поздно.
А я… я виню жизнь и его. Ведь именно он принял решение оставить нас, хотя мог с легкостью работать адвокатом и в Сан-Франциско. Именно он проигнорировал быстро ухудшающееся психическое состояние матери или депрессию — неважно, как вы назовете это. А потом наплевал и на меня, когда я сказал ему, что его жена становится алкоголичкой.
В конце концов, сделанный ими выбор изменил мою жизнь.
— Он не передумает. Поверьте, я пробовал.
Я пожал плечами. Все изменилось, кроме решения отца — мы уезжаем. А точнее сказать, он заставляет меня уехать.
Шаркая ногами по газону, я остановился перед Эмили — самой доброй и заботливой женщиной. Матерью, которая никогда не сможет быть по-настоящему моей.
— Не знаю, что сказать, — признался я. В груди огненный ком, а взгляд прикован к кроссовкам.
— Джейсон?
Теплыми и такими нежными руками она обхватила мое лицо, и я встретился с ней взглядом.
— Помнишь, что я сказала тебе при первой нашей встрече? — она улыбнулась, ее глаза сияли так же, как и у дочери. — Тебе всегда рады в этом доме. И это никогда не изменится. Лос-Анджелес не так уж и далеко. Я надеюсь, ты вернешься, когда тебе этого захочется, или когда почувствуешь, что тебе это нужно. Ты слышишь меня?
— Да, — я кивнул, — не знаю, как благодарить вас за все, что вы для меня сделали, за то, как вы относились ко мне.
— Мне не нужно благодарностей, Джейсон. Просто возвращайся к нам, — она заколебалась всего на мгновение, а затем притянула меня в свои объятия и поцеловала в обе щеки. — Береги себя, — еще раз взглянув мне в глаза, она отпустила меня.
Мне так хотелось, чтобы она этого не делала.
— Сынок, — сказал Логан, неожиданно и быстро обнимая меня. — Ты слышал Эмили. Это и твой дом. И ты всегда можешь вернуться в свой дом. Не забывай об этом. Мы будем скучать по тебе.
Казалось, единственное, на что я способен сегодня, это кивать.
Я взглянул на Олив и, несмотря на всю тяжесть ситуации, мои губы изогнулись в ухмылке.
— Язык проглотила, да?
Она просто уставилась на меня этими безумно печальными глазами. Олив Тейлор всегда было что сказать — всегда.
— Тебе нечего сказать, малышка? — спросил я, посмеиваясь, но фраза прозвучала как-то неправильно и грубовато.
— Я очень сожалею о твоей маме, но надеюсь, ты будешь счастлив в ЛА.
Равнодушный тон совсем не соответствовал тому, что я видел в ее глазах, но прежде чем я успел что-либо сказать, Дилан встал со ступенек, и Олив обняла отца за талию, отгородившись от меня.
Несмотря на это, я протянул руку и нежно коснулся ее мягких волос, слегка дернув их в последний раз.
— И я надеюсь на это. Спасибо, малышка, я никогда не забуду тебя.
Слеза скатилась из ее глаза, и совершенно неосознанно я протянул руку и поймал ее кончиком пальца.
Когда я коснулся ее, Олив закрыла глаза и крепче обняла отца, но не произнесла ни слова.
Я взглянул на слезинку на кончике своего пальца и внезапно испытал непонятное тянущее чувство в глубине души.
— Дружище, — сказал Дилан, спасая меня от спутанных мыслей.
Я издал тяжелый вздох и опустил руку.
— Это отстойно.
Я засмеялся.
— И не говори.
— Я хочу, чтобы ты вернулся при первой же возможности, и обещай поддерживать контакт.
Я сделал быстрый жест «под козырек», от чего его губы скривились.
Слегка стукнув меня по подбородку костяшками пальцев, он простонал.
— Ох, дружище. Не представляешь, как мне будет каждый день не хватать твоей рожи.
— Дилан! — предупреждающе произнесла Эмили.
— Прости, мама, — потирая заднюю часть шеи, Дилан застенчиво посмотрел на меня. — Мы будем общаться?
— Конечно, — пообещал я.
— Джейсон, — крикнул отец из машины, ожидающей через улицу.
— Я лучше пойду, — сказал я, сделав несколько шагов назад.
Быстро обняв Дилана и похлопав его по спине, я сказал ему:
— Позаботься о своей семье, дружище.
— А ты позаботься о себе.
Со щемящим чувством на сердце я взглянул на них в последний раз и направился к машине. Не в силах просто взять и уйти, я трижды оглянулся, пока пересекал улицу.
Наверное, я отвратительный человек, раз, увидев их грустные лица, почувствовал себя счастливым? Счастливым от ощущения того, что меня любят. Меня любят и ждут сильнее, чем раньше.
Они стояли вместе — моя семья. Этот образ навсегда отпечатался в моем мозгу счастливым воспоминанием. А затем я сел в машину и исчез из их жизни.
ГЛАВА 4
ОЛИВ
С бушующими внутри эмоциями, я прижалась к отцу и наблюдала, как Джейсон садится в черный «Мерседес». Вот он оглядывается на нас, на его лице появляется улыбка с ямочками на щеках, а потом он скрывается в машине — этот образ навсегда останется для меня самым грустным воспоминанием на долгие годы.
Затем, как и все мимолетные мгновения в жизни, моя первая любовь со временем медленно померкла.
ГЛАВА 5
ДЖЕЙСОН
Восемь лет спустя…
Толкнув плечом скрытую от посторонних глаз заднюю дверь ночного клуба, я вытащил за собой на улицу хихикающую сумасбродку. А поскольку она увлеченно шарила по моим штанам своим когтистым маникюром, то запуталась в собственных ногах, но в последний момент удержалась и захихикала еще громче. Схватив ее за талию, чтобы быть уверенным, что она не убьется в этих туфлях на шпильках, я оглядел переулок, убеждаясь, что мы одни. Как только дверь захлопнулась и тяжелые басы стали лишь приглушенным гулом, я убрал руку Дженны от своего члена и прижал спиной к бетонной стене, поглотив ее стон голодным поцелуем.
Подождите, или ее зовут Джемма?
— Отвези меня домой, Джейсон, — сказала она, произнося слова слегка нечленораздельно. Она не пьяная, иначе я не стоял бы сейчас с ней здесь, но по какой-то причине решила вести себя именно так. Меня не волнуют ее игры. — Отвези меня домой, и я покажу тебе несколько новых трюков.
Еще больше хихиканья.
Может, Джейми?
Черт!
— Здесь лучше, детка. Разве тебе не хочется острых ощущений? — спросил я томным голосом, блуждая губами по коже ее шеи. — Любой может застукать нас. Разве это не возбуждает тебя?
Как, черт возьми, ее зовут? У нее не главная роль в фильме, но мы снимаемся вместе вот уже на протяжении почти месяца. Девчонка все время вертелась поблизости, пока однажды не наткнулась на меня, стоящего в одиночестве в укромном уголке и наблюдающего за съемочной группой. Она шептала какие-то пошлости мне на ухо — по крайней мере, это пошло для девчонки ее возраста — пока никого не было рядом. Наконец, после бесконечного «траханья меня глазами» на этой вечеринке, маленькая темноволосая красотка Джесси (???) готова получить реальный трах у бетонной стены клуба в глухом переулке. Посмотрев на ее раскрасневшуюся кожу и почти закатившиеся глаза, я понял — девчонку нисколько не заботит, что ее трахнут, как дешевую проститутку у всех на виду.
Именно так я ее и воспринимаю, да, скорее всего, и другие парни, которые будут у нее после меня: продюсеры, агенты и так далее.
— М-м-м, ты не можешь дождаться, чтобы засунуть свой член в мою киску, да? Я тоже не могу этого дождаться. Так и знала, что ты сходишь по мне с ума, Джейсон, — прошептала она, после чего облизала мое ухо, видимо, пытаясь пробиться до самого его дна резкими движениями своего языка.
Господи!
Я отвернулся.
От ее высокого голоса у меня звенит в голове, из чего я сделал вывод, что слегка перебрал сегодня с алкоголем.
Не обращая внимания на ее слова, я задрал кверху облегающее серебристое платье Дженны, поглаживая ее загорелые бедра, и она застонала около моей шеи, а ее сердце учащенно забилось.
Она продолжала что-то бормотать между влажными поцелуями, но я развернул ее и полностью сконцентрировался на ее теле.
В данный момент я был не совсем в себе, в башке крутилось нечто вроде электронной музыки, не позволяя соображать четко. Однако мой член определенно что-то чувствовал, поскольку напрягся под джинсами, безумно желая оказаться в ее тугой киске.
— Ты знала, что тебя сегодня трахнут, да… детка?
Черт возьми! Я так и не могу вспомнить ее имя.
— Да. Да. Я знала, что ты не сможешь устоять, — она ахнула, когда пальцами я коснулся ее… бабочки? Какого черта? Обычно мне плевать, но — можете осуждать меня за это — я любопытный ублюдок.
Освободившись из щупальцев ее рук, я сделал шаг назад и посмотрел вниз, чтобы увидеть сверкающую бабочку, держащуюся за крылышки на двух хлипких ремешках. Ее киска была выставлена на всеобщее обозрение в этих трусиках с прорезью — если это вообще можно назвать трусиками.
— Ого, — пробормотал я, — полагаю, это лишь упрощает мне доступ.
Мой член по-прежнему неудержимо рвался в бой, поэтому я, сбросив ее руки с моих плеч, вытащил из заднего кармана презерватив и, учитывая состояние моего неугомонного друга, довольно быстро натянул его.
Приподняв ее так, чтобы она обвила меня ногами, я вошел в нее быстрым глубоким толчком. Она восторженно ахнула.
— Боже, ты заполнил меня до отказа, — сказала она удивленно.
— Тебе нравится это, детка? Именно этого ты так долго ждала? Быть заполненной, да? — я сделал еще толчок, и ее глаза закрылись от наслаждения.
— Да, это лучше, чем я слышала, — ее голос был полон романтики, и я в нерешительности замер. Романтика — это не про меня. Быстрый одноразовый перепих, и разбежались — вот это больше на меня похоже. Романтика все усложняет, и хотя мне нравится верить, что как актер я могу с легкостью убедить вас, что вы видите прекрасный сон — даже если на самом деле это ад — но я не настолько тупой, чтобы наивно верить в собственное «долго и счастливо» с моей-то карьерой. Не каждый вытерпит тот образ жизни, который я веду.
Не поймите меня неправильно, я люблю свою работу. Это единственное, что наполняет мою жизнь смыслом. Однако, все остальное? Ты вынужден все время скрываться от преследующих тебя повсюду папарацци, выставляющих на всеобщее обсуждение каждый твой шаг… и через некоторое время появляется ощущение, словно на шею накинута петля, которую каждый присутствующий в твоей жизни норовит затянуть потуже.
Да. Именно так я себя и чувствую.
Безразличным ко всему. Уставшим.
Мне кажется, что я снова получаю способность дышать только на съемочной площадке, притворяясь кем-то другим.
В некотором смысле, вся моя жизнь — игра.
— О, боже, Джейсон. Да. Да, я знала, что с тобой это будет именно так, — она стонала, что-то невнятно бормоча. Я ускорил темп. Это наш первый и последний — и ничего не значащий — перепих, так что я должен быть сосредоточен на ней.
— Веди себя тише, — прошипел я ей на ухо, поскольку ее крики становились все громче, — ты же не хочешь, чтобы тебя застали трахающейся на улице, ведь так?
— Так. Так. Да! Да!
Я опустил голову на ее плечо и снова ускорил темп. Чем быстрее это закончится, тем быстрее я смогу вернуться домой.
Схватив за задницу и обернув ее худые ноги вокруг своей талии, я продолжал вколачиваться в нее. Ее пронзительные крики отдавались эхом в темном переулке, смешиваясь с музыкой, проникающей сквозь стены ночного клуба, к одной из которых она была прижата спиной.
— Да, трахни меня, Джейсон, — визжала она мне на ухо.
— Именно этим я и занимаюсь, — сказал я сквозь стиснутые зубы. Благодаря ее крикам я уже протрезвел.
Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на поставленной задаче. И когда она внезапно пересекла границу долбаной страны наслаждения, ритмично сжимая мой член, я выругался и кончил вслед за ней.
Слегка запрокинув голову, я почувствовал, как каждая мышца в теле расслабилась, и испытал то блаженство, которое так ценил, пусть оно и длилось всего несколько секунд.
И именно в этот момент я услышал шаги подбегающих сзади людей. Оглянувшись через плечо, я увидел первую из многих вспышек.
— Твою мать, — выругался я, быстро избавляясь от презерватива, прежде чем они успеют добраться до нас.
Дженна привалилась к стене, вздохнула и начала поправлять волосы. На ее лице расплывалась удовлетворенная ухмылка. Застегнув молнию на джинсах, я одернул подол ее платья, поскольку ей было уже не до этого — она лучезарно улыбалась через мое плечо нашим незваным гостям.
Черт! Нас чуть не застукали. К счастью, у меня достаточно крупное тело, чтобы скрыть ее от камер, так что вряд ли у них получилось заснять, чем мы занимались несколько секунд назад. В лучшем случае, они могли бы подумать, что я вывел ее наружу втихаря покурить травки.
— Джейсон! Джейсон! У тебя новые отношения? — прокричал парень с усами.
Щелк. Щелк. Щелк.
— Ваша любовь зародилась на съемочной площадке? Слухи правдивы?
— Когда вы публично объявите об этом?
Щелк. Щелк.
— Вы начали встречаться для продвижения вашего нового фильма?
— Джейсон! Поговори с нами, мужик! Чем вы тут занимались?
Некоторые из них засмеялись.
Щелк. Щелк. Щелк.
«Как там ее зовут» обвила меня руками за шею и заулыбалась на камеры.
— Как вы нашли нас здесь? Это должно было остаться в тайне. Мы вроде все предусмотрели.
Мое лицо превратилось в непроницаемую маску, я аккуратно освободился из ее объятий и открыл заднюю дверь, чтобы втолкнуть девчонку обратно в клуб.
Она удивленно выпучила глаза, но все, что ей оставалось делать, это смотреть, как я, захлопывая дверь перед ее носом, повернулся лицом к папарацци, все еще выкрикивающим свои вопросы. К счастью, их было всего семь или восемь.
— Джейсон! Есть видео с тобой и Зои, где вы, похоже, трахаетесь в твоем автомобиле. И вот теперь ты с Дженнифер. Как-нибудь прокомментируешь это?
Ах! Так вот как ее зовут.
— Хорошего вечера, ребята, — произнес я скучающим тоном, игнорируя их вопросы. Я сунул руки в карманы, и они расступились, давая мне пройти, а их голоса все звонче и звонче отдавались в моей голове. Я не вслушивался в то, что они говорили, но знал, что с утра мне позвонит мой агент Том Саймонд, который за все эти годы превратился в лучшего друга, и, конечно же, мой менеджер Меган.
Несколько минут спустя я уже мчался в своем автомобиле обратно в Бель-Эйр — такой же раздраженный и опустошенный, как и в начале ночи.
ГЛАВА 6
ОЛИВ
— Напомни мне, почему ты снова не смогла пойти со мной? — прошептала я Люси по телефону, сидя в углу белоснежной приемной, прислонившись лбом к стене и ожидая, когда меня позовут.
— Детка, успокойся. Если бы не занятия у этой сучки, ты же знаешь, я бы сейчас держала тебя за руку. Тетка и так имеет на меня зуб, так зачем мне подливать масла в огонь? К твоему приходу я буду ждать тебя уже с рюмочкой текилы, чтобы отпраздновать. Сконцентрируйся на этом. Это поможет.
Я закрыла глаза. Меня ужасно тошнило от волнения. Чтобы успокоиться и сосредоточиться на чем-то другом, я начала вышагивать в своем маленьком углу.
«Мысли позитивно», — успокаивала я себя.
Мысли позитивно.
Белокурая девушка сидела на угловом белом диване. В течение последних десяти минут она то и дело набирала смс-ки и делала бесполезные селфи. Вся расфуфыренная и намазанная таким количеством тонального крема, что он пятнами выделялся на ее коже. С тех пор, как вошла в эти двери, она ни на секунду не выпускала из рук телефон в чехле с ушами Микки Мауса.
Господи, не представляю, зачем делать сколько гребаных снимков, сидя в одном месте и улыбаясь одной и той же фальшивой улыбкой? Я прекратила считать после тридцатого.
Увидев, как она, надув губы и выпятив грудь, делает очередное селфи, я застонала.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — прошептала я в трубку.
— Ой, заткнись. Просто возьми себя в руки, будь собой и срази их своей милой улыбкой.
— Раз уж ты так дерьмово поступила со своей лучшей подругой, по крайней мере, напомни, почему Шар не смогла пойти со мной?
Люси тяжело вздохнула.
— Возьми ты ее с собой, Шарлотта просто тряслась бы рядом. Вот почему мы и не сказали ей, куда ты пошла, помнишь?
Так и есть. Она права. Если бы Шарлотта была сейчас вместе со мной, то нас запомнили бы, как трясущийся от страха дуэт — не самый лучший вариант первого впечатления, особенно на людей из студии, заинтересовавшихся экранизацией твоей книги.
— Я ненавижу тебя.
— Я тоже тебя люблю, моя тревожная малышка.
— Люси, — начала я снова жалостливым голосом, — встреча была назначена на два тридцать, сейчас уже почти три. Может, мне стоит уехать? Может, они ошибочно назначили встречу. Кого я обманываю, да? Очевидно же, что ничего не произойдет. У меня нет желания дожидаться, пока кто-нибудь выскочит с воплем: «Розыгрыш, сучка!». Я просто хочу вернуться домой. Можно я поеду домой, пожалуйста?
— Нет, нельзя. Я запрещаю тебе возвращаться домой, пока ты не встретишься с этими людьми, после чего вернешься с хорошими новостями и кучей денег. Теперь, закрой глаза.
— Зачем?
— Сделай это, Олив.
— Ладно. Мои глаза закрыты. Ты можешь приехать и открыть их, если хочешь получить звание лучшей подруги года.
— Оно и так у меня есть, детка, так что это бессмысленная угроза. Твои глаза закрыты?
— Да, — фыркнула я.
— Хорошо. Теперь, представь, что ты река.
— Ох, — простонала я. Только не эту херню снова. — Что ты делаешь?
— Успокаиваю тебя, черт побери.
— Когда говоришь мне, что я река?
— Да. Теперь, заткнись и представь, что ты река. Ты течешь; никто и ничто не может остановить тебя. Ты чувствуешь солнечный свет на себе… повсюду, и это делает тебя счастливой. Ты весело искришься. Затем ты превращаешься в небольшой водопад. Хотя нет, ты превращаешься в величественный водопад и затем…
— Ладно, ладно, Люси, — я прервала ее, прежде чем она произнесет еще больше чуши. — Я спокойна. Ты успокоила меня. Я — холодная река, искрящаяся от веселья, а затем превращающаяся в величественный водопад.
— Великолепно. Только что мимо прошла сексуальная задница Джеймсона, поэтому мне пора идти и ухватить себе кусочек, — я попыталась вмешаться, но она шикнула на меня. — Заставь меня гордиться тобой, увидимся дома. Пока-а-а-а!
Я открыла рот, но она уже повесила трубку. Я опустила телефон и улыбнулась. Она нисколько не успокоила меня, но у нее всегда получается заставить меня улыбнуться.
Я осмотрела черно-белый офис. Все выглядело так дорого: картины на стенах, мебель, ковер, даже чертовы окна смотрятся дорогими и блестящими. Чувствуя себя голой, нервной, испуганной, взволнованной — я уже упоминала про наготу? — я сделала шаг, чтобы сесть рядом со счастливой цыпочкой, но, когда заметила, что она вытащила из сумочки палку для селфи, резко передумала.
Лучше уж ходить туда-сюда.
Мой взгляд сосредоточился на женщинах, сидящих за огромной, в форме полумесяца, стойкой регистрации. Все они выглядели, как модели, а не как секретарши. С идеальными прическами, в то время как мои волосы — это полнейший кудрявый беспорядок. Я мельком глянула на свою одежду… ну, очевидно, я не вписывалась в их стандарт: на мне не было юбки-карандаш, блузки и офисных туфель на высоких каблуках, но выглядела я хорошо. Всего несколько часов назад Люси вынудила меня надеть облегающую черную юбку с простой белой рубашкой и тонкой кожаной курткой. Конечно, она пыталась заставить меня обуть туфли на каблуках, но я все-таки пошла в своих счастливых высоких ботинках. Я успокаивала себя мыслью, что в таком наряде выгляжу модно и чувствую себя комфортно. Однако это совсем не помогло — я чувствовала себя здесь не к месту.
Я сосредоточилась на брюнетке, сказавшей мне подождать несколько минут, поскольку руководители студии запаздывают. Вот только эти несколько минут уже превратились в сорок.
Пожалуйста, не осуждайте меня. Обычно я ничего не имею против ожиданий. Черт возьми, в любой другой раз, я бы присела рядом с этой фотографирующейся цыпочкой и сама сфоткала бы, как она делает свои селфи, а потом вернулась бы домой, и мы поржали бы над ней вместе с Люси и Шарлоттой. Но минуты реально тянутся очень медленно, когда ты, почти лишившись самообладания, вынужден предстать перед кучкой незнакомцев. Поэтому я непроизвольно бросала острые, как кинжалы, взгляды в сторону этих секретарш модельной внешности.