Всякий раз, когда я пересматриваю "Голодные игры" - эту очень жизненную эпопею, вопреки многим не самым хорошим о ней отзывам, порой весьма скептическим, я чувствую себя одновременно и в своей, и не в своей тарелке. В первом случае - оттого, что в этой картине прекрасно видно то, как в нечеловеческих условиях может зародиться любовь, как можно выстоять и сохранить человечность в суровых испытаниях и пр. В общем, всё это - о жизни. Во втором случае мне становится страшно почти так же, как было, когда я просмотрел фильм по "Повелителю мух" Голдинга - эту жесть, которого очень часто считают неким прообразом "Голодных игр". Эпопея Коллинз и её антиутопический мир - самое жестокое, что вообще существует по настоящий день в антиутопиях, как мне кажется. И, что самое страшное, что порождает во мне чувство всегдашней тревоги, неотделимой от моего вселенского пессимизма, - это то, что писательница, по сути, через призму традиций дистопий и образы-мифологемы породила мир, который мало чем отличается от нашего. Может быть, у меня возникло такое ощущение потому, что я, подобно Эмили Бронте в то время, когда она работала над свои "Грозовым перевалом" (в моём случае - как воспринимающий), вживался в эту трилогию с сумрачным упорством, в результате чего она стала мне столь близкой и понятной. Может быть. Однако кто-то из Великих Посвящённых Востока как-то заметил, что цивилизация Запада (на тот момент, "в самый материалистический" из веков) представляет собой заманчивую полянку, покрытую зеленью, под которой обнаруживается бездонная трясина.
Так, перебирая в уме мрачные образы "Голодных Игр", невольно подумаешь то же самое о нашем мире, который, как метко заметил Шопенгауэр, "во зле лежит". Этому и посвящён мой фанф, который я тут однажды выкладывал, и мнение моё по этому вопросу с тех пор не изменилось.
Если кого-то смутит эта прямолинейность, замечу скромно: "истина должна быть сохранена в тайне, истина должна быть возвещена" - этот парадокс оккультизма всех времён, по закону аналогии, может быть применим даже к таким относительно скромным вопросам, как те, что относятся к эстетическим категориям.
***
Интервью у корреспондента "Ежедневного Пророка" взял Клайв Баркер
Клайв: А сегодня, дорогие читатели, в рубрике «Пророки «Ежедневного Пророка» мы хотели бы поговорить с одной из наших давних сотрудниц, с Ритой Скитер – той, что подарила душу нашему изданию, и вот уже который год сотрудничает с «Пророком» на нелёгком поприще Умения донести Знание до людей. Здравствуйте, Рита!
Рита: Здравствуйте!
Клайв: Темой нашего сегодняшнего небольшого интервью (небольшого, потому что мы не хотели бы занимать много места в колонке, чтобы Ваш большой обзор о реалиях Министерства последних нескольких недель смог уместиться на странице) будет Ваш пристальный интерес к маггловской эпопее «Голодные игры», которую, по Вашему собственному признанию, Вы открыли для себя несколько месяцев назад. Скажите, почему среди всего массового проката маггловского искусства Вы выбрали именно эту франшизу? Чем она Вам приглянулась?
Рита: Ну, конечно, в первую очередь тем, что я давно о ней слышала. А то, что на слуху, так или иначе вызывает интерес. Затем – неоднозначные отзывы о трилогии, а, как известно, по заверению маггловского же писателя Оскара Уайльда, «если произведение искусства вызывает споры, значит, в нём есть нечто новое, сложное и значительное».
Клайв: И что же новое и значительное Вы обнаружили в Вашем новом увлечении?
Рита: Ну, самое интересное то, что ничего нового там нет (смеётся). Тема стара как мир. И, как известно, всё новое – это хорошо забытое старое. Вот поэтому-то мир и кажется нашей журналистской братии более скучным, чем представителям какой-либо другой профессии. Самое главное – это подать старую какушку так, чтобы она выглядела конфеткой. Сыграть старую песню на новый лад. Что и сделала, как мне кажется, блестяще, Сьюзан Коллинз.
Клайв: Вы считаете, что Сьюзан ничего нового не открыла?
Рита: Ну, нет, конечно, я так не считаю… Вернее, считаю не совсем так. Ведь найти удачную комбинацию некоторых известных архетипов, да ещё учитывая невероятный объём потока конвейерной литературы не так-то просто… Коллинз молодец хотя бы потому, что явилась той, кто обратилась к древнему сюжету за вдохновением и влил в новые мехи старое вино. Если мы вспомним, к мифологии обращалась и старушка ле Гуин, создавшая, быть может, и не столь популярное, но не менее замечательное произведение на мотивы мифологии – «Лавинию». Ну это я так, к слову.
Клайв: Конечно. Вас привлекла именно эта отсылка?
Рита: Нет, не только она, хотя со времён своей далёкой юности я любила всевозможные аллегории, аллюзии и отсылки. Но в данном случае мне понравилось своего рода новое видение того, что уже было в истории человечества. Помните – Рим, гладиаторы, кровожадная толпа под личиной цивилизованности… Всё это уже было. И не раз. Однако Сьюзан Коллинз добавила перцу в то, что могло считаться классикой… Во-первых, она переместила действие романа в будущее (оговорюсь, что это тоже не новшество), а, во-вторых, она довела до крайностей то, что должно было стать контрастным обрамлением основной сюжетной линии. Это моё личное мнение, и разумеется, я не искусствовед. Здесь следует сказать, что я вообще большой любитель антиутопий, и это было одной из причин того, почему я обратилась к изучению таких массовых явлений в кинематографе, как «Дивергент» и «Голодные игры» от тех классических образцов дистопий, которые нам предлагает маггловская классика. Но нигде прежде я не встречала такого резкого и такого предельно циничного обрисовывания условий жизни воображаемого общества. Сами посудите – в дистриктах умирают от голода, а в Капитолии пьют рвотное средство, чтобы отведать новых сладостей… Или сравните костюмы Эффи Тринкет, фамилия которой говорит сама за себя, и которая меняет их каждые несколько сцен, с простыми и убогими одеяниями едва влачащих своё существование жителей Двенадцатого дистрикта… Или вспомните поразительную жестокость правительства, устраивающего вторую бойню между победителями, когда память о предыдущей ещё так жива в памяти… Есть и многие другие оговорки, согласно которым я вообще не могу признать возможность реального существования такой антиутопии (в отличии от многих других авторов, модели будущего которых вполне возможно признать естественно вписанными в реальность, особенно в нашу, которая так часто пренебрегает элементарными нормами морали). Вот эти контрасты, и то вынужденное смирение, которое воспринимается почти как естественное, и делают искусство Коллинз таким живучим – поскольку эта дикая несправедливость, воспринимаемая в Панеме почти как должная, ввиду сложившийся политической и прочих ситуаций, очень сильно врезается в память и довольно долго не даёт забыть о себе. Не так ли и у нас в нашем мире? В нашем мире происходит чудовищное количество несправедливостей, которым трудно дать логическое объяснение, и поневоле хочется сравнить абсурдность существования в Панеме с нашим худшим из возможных миров, кажется, так определил его маггловский мыслитель Шопенагауэр? Просто мы настолько свыклись с тем, что выливают на наши головы средства массовой информации, так привыкли ко всем этим ужасам…
Клайв: То, что выливают на наши головы средства массовой информации?.. Я Вас правильно понял?
Рита: Ну, конечно, же, да. И я в том числе. Но я всегда стремилась к объективности, а уж, насколько хорошо это у меня получилось…. Пусть судят те, кто придёт после меня и поднимет архив "Пророка". Вот тогда и напишут обо мне книгу вроде той, что я недавно выпустила… Вы не читали? «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» называется, я над ней очень много работала.
Клайв: Нет, не читал, но с удовольствием почитаем то, что вышло из под Вашего Пера. То, что Вас читает весь образованный магический мир – это факт. Хотя некоторые уверяют нас, что написанное Вами как раз-таки фактом не является, но, я думаю, это пустые сплетни.
Рита: Но мы же с вами не пустые сплетники, не так ли? (смеётся).
Клайв: Разумеется.
Рита: Мы остановились на… Эх, жаль, что Прыткое Перо существует в единственном экземпляре, оно не поставило бы перед вами необходимость изучать недавно написанное в поисках нужного места…
Клайв: Ах, да, нашёл… Мы остановились на том, что наша действительность мало чем отличается от мира Вашего увлечения.
Рита: Да, да… Проще говоря, мир «Голодных игр» - это наш мир. Только мало кто найдёт в себе смелости признаться в этом, когда читает книгу или смотрит фильм. А если и найдёт, то вряд ли этот импульс будет устойчивым. Законы мира неизменны, и, если в книге написано, что Голодные Игры прекратились и больше не возобновлялись, то, думаю, это всего лишь уловка автора, чтобы не разочаровать читателей, любителей хэппи-энда. Логическим продолжением было бы то, что на смену деспотическому Панему и республике, возникшей в результате Революции, пришло не менее безжалостное и деспотическое правительство – это же само собой разумеется. Почитайте у Платона, у Аристотеля (это маггловские философы, в своё время я уделила их изучению довольно много времени) о круговороте форм политического устройства… Если лень читать большие объёмы текста – у Полибия есть краткое переложение того же материала, кажется, во втором томе его «Всеобщей истории»… Да вам про это любой студент-маггл расскажет, с исторического факультета. Ну, или с философского. Государство как аппарат насилия не гнушается никакими методами. К сожалению, мы с вами вынуждены жить в этом печальном мире с самого момента его возникновения, и слава Мерлину, что нам выпало жить в относительно мирное время. То, какие изощрённые формы порой принимает человеческая жестокость и страсть к кровавым зрелищам, вам расскажет история. Копните глубже, вчитайтесь: с её страниц льётся кровь, и я буду весьма удивлена, если вы не замараете этой кровью душу даже при поверхностном вчитывании...
Клайв: Ну хорошо, хорошо… Ваша позиция нам понятна… Хотелось бы узнать, что Вас вдохновляет, когда Вы обращаетесь к этой, как Вы её называете, антиутопии? Как и чем может вдохновлять мир, который напрочь лишён какого-либо оптимистического, заслуживающего доверия начала?
Рита: Ну почему вы считаете, что этот мир лишён светлого начала? Как раз-таки это начало явно прослеживается на протяжении всего повествования. «Голодные игры» - это не нуар, хотя может возникнуть такое ощущение, особенно у читателя, привыкшего носить розовые очки. Из диалога президента Сноу и Распорядителя Игр Сенеки Крэйна явственно следует, что суть проведения «Голодных игр» - это возможность народа получить свою надежду… Надежду на то, что всё не так плохо, надежду на то, что кто-нибудь, возможно, кто-то из сыновей кого-нибудь из этой массы вернётся домой, будет счастливо жить… Надежда на то, что можно обойтись и без революции, без мятежей (эта надежда, как мне кажется, обоюдная – власти сами побаиваются волнений). А в случае с Китнисс Эвердин этот народ получил надежду, воплощённую в образе Сойки-Пересмешницы… Да что я вам рассказываю, посмотрите сами! Или вы уже посмотрели? Надеюсь, вы это уже сделали, как настоящий профессионал, перед нашим интервью? (смеётся).
Клайв: Ну, конечно, да… Честно говоря, у меня не хватило времени досконально изучить эту тему, хотя, признаюсь, она заинтересовала меня очень и очень.
Рита: Я тоже не могу похвастаться, что знаю этот мир настолько, чтобы считать себя авторитетом в этой области. Однако и того, что я узнала, мне достаточно, чтобы я прониклась, как это бывает обычно с теми, кого я так любовно описываю в своих очередных книгах.
Клайв: Скажите, кто Вам больше всего понравился из персонажей трилогии? Наверное, Вы наблюдали с большим вниманием за душевной жизнью каждого из них, а не только обращали внимание на одежду и миловидные черты лица?
Рита: «Только пустые, ограниченные люди не судят по внешности. Подлинная тайна жизни заключена в зримом, а не в сокровенном...», - тот же уже знакомый нам Оскар Уайльд (смеётся). Так уж вышло, что актёр может изобразить внутреннее состояние через внешнее, и только… Ну, за редкими исключениями, когда нечто внутреннее освещает всё остальное, но в этом случае мы говорим о гениальности – уделе немногих… Конечно, когда речь идёт о подобных масштабах кинотрилогии, невольно обращаешь внимание на то, на что делал ставку режиссёр, на то, что сделало фильм кассовым (это такое выражение у магглов). Я оценила и тот факт, что костюмы изготовлялись без ориентации на чертежи ведущих дизайнеров: последних попросту не пригласили для сотрудничества. Операторская работа, спецэффекты – некоторые из этих условностей, на которые я обычно стараюсь не обращать внимания при оценке фильма, тоже повлияли на моё восприятие картины в общем. Ну и, конечно, игра некоторых актёров. Дженнифер Лоуренс, безусловно. Очень прочувствованно, очень драматически она подошла к исполнению роли Китнисс. И ей это удалось! Вообще все сыграли замечательно, и здесь я не могу выделить любимчика. Разве что Эффи… Как бы я хотела быть похожей на неё! Идеал женственности, и даже глупость в ней кажется мне прелестной… Правда, её выбор… Ну, вы же знаете этого пьяницу Хеймитча! Говорил, что обаяния в Китнисс как в сушёной рыбе, а сам-то!.. Ну да ладно. Пит, конечно же. Я его в рамке в спальне поставила – напоминает мне о моём моральном идеале, о тех чертах характера, которые я хотела бы иметь у себя. Не всегда получается, конечно. Но всё же Пит Мелларк - один из самых ярких, самых запоминающихся и самых дорогих мне образов. Если бы я была мужчиной, я бы пошла на кастинг "Голодных игр" именно ради того, чтобы попытать счастья исполнить эту непростую роль…
Клайв: Ну и в завершении нашего разговора, мне хотелось бы спросить: чего бы Вам хотелось пожелать этому миру, чтобы он стал – или, напротив, не стал похожим на тот, что стал источником Вашего вдохновения?
Рита: Конечно, того, чтобы этот мир не стал источником моего вдохновения (смеётся). То есть, чтобы он не стал похож на мир, который описан в романе, вы же меня поняли? К сожалению, по моему глубокому убеждению, это невозможно, и мы всегда переступаем через себя, когда отдаём часть нашей души на заклание ради чего-то… Дай-то Мерлин, чтобы какой-нибудь Тесей наконец-таки преобразил этот мир, и мы все были бы счастливы навсегда!
Клайв: Ваши высокие помыслы внушают уважение, Рита.
Рита: Если бы я имела силы изменить этот мир, тогда бы я заслуживала уважения, а так… Что мечтать попусту? Мы – пшик в этом холодном мире!
Клайв: Ну, не будьте такой пессимисткой, Рита! Ваши статьи всегда так вдохновляют!
Рита: Умение вдохновлять не гарантирует того, что я сама могу быть вдохновлённой… Найти бы мне источник подобного вдохновения в жизни...
Клайв: Желаю Вам этого и надеюсь на то, что Ваше Перо подарит нам ещё немало минут радости и приятных впечатлений!
Рита: Дай-то Мерлин, дай-то Мерлин!
Клайв: С вами был штатный корреспондент газеты «Ежедневный пророк» Клайв Баркер и его постоянная, всеми любимая и обожаемая сотрудница, Рыцарь Прыткого Пера - Рита Скитер! До свидания, Рита, и всего Вам самого наилучшего! Желаем Вам, чтобы Вы обрели, наконец, то, о чём всегда мечтали!
Рита: Спасибо, Клайв! До встречи! (шлёт Клайву воздушный поцелуй)