Я осмотрела свою ногу. Ещё не конец света, что я перестала чувствовать одну ногу на несколько минут сегодня утром. Я оступилась, но я всё ещё здесь. Но что будет потом? Обе ноги? Тело? Сердце? Я вздрогнула.
Несмотря на заверения ведьмы, я не думаю, что она, благодаря своим заклинаниям, может читать мои мысли. Конечно, она была в курсе, когда я совершала против неё какие-то действия — это доказал мой шаг по направлению к птичьей клетке. Но вот мои мысли?
Я сжала руку в кулак и чётко сформулировала мысль: «Я не буду помогать ведьме вызывать демона».
Ничего не произошло. Ну, немного онемели пальцы, но только потому, что я сжимала их слишком сильно. Постепенно я расслабилась.
Тогда ладно. У меня появился план. Я могу собрать для неё все ингредиенты, а затем, в самую последнюю секунду, уничтожить их. Если не струшу.
В рюкзаке завибрировал телефон. Я незаметно вытащила его, прячась под партой.
«Планеты выстроятся идеально в 3:45».
«Вызову великого и ужасного Эстахота >:-(».
«Не забудь козью кровь».
«А не то пеняй на себя».
Пеняй на себя. Пеняй на себя. Я вздохнула. Меня ожидает онемение всего тела, но позже. Ведьма ещё может придумать какое-нибудь наказание пострашнее. В действительности, всё что я делаю, так это оттягиваю свои мучения до окончания учебного дня.
— Мадемуазель Хендрикс? Comment dit-on дилемма en fran ç ais?[3]
— Un dilemme, — ответила я. — Un dilemme.
* * *
Школа отвела нам на обед целых восемнадцать минут. Этого времени как раз хватало, чтобы успеть в одно место: через улицу находился специализированный продуктовый магазин «Продукты у Селесты». Это означало, что я не смогу съесть обед в компании Джены или выследить Кельвина и достать козью кровь. Я засунула в половинку шкафчика Джены записку, в которой было написано: «Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, найди Кельвина во время обеда и скажи ему, что я заплачу в два раза больше за двойной объём, сегодня. Я твоя БОЛЬШАЯ ДОЛЖНИЦА». Затем я схватила свою банку арахисового масла, которую припасла на всякий случай, и бросилась по коридору к боковому выходу.
|
|
Теоретически, это закрытый школьный комплекс, но на практике охранники постоянно заняты тем, что гоняют курильщиков на парковке с другой стороны школы, так что стройным ученикам удаётся незаметно улизнуть в боковой выход, а затем скрыться между огромными вязами.
Я пообедала арахисовым маслом, пока бежала в магазин. Был прекрасный октябрьский день, небо было ярко-синим, а красные кленовые листья приятно шуршали под ногами. Мои мысли начали проясняться. Я принесу ведьме все ингредиенты, а затем в последнюю секунду уничтожу их. Пролью на них её чай — упс! Взорву их в микроволновой печке. Что-нибудь придумаю.
Но, возможно, этого будет недостаточно, чтобы остановить ведьму.
Её планы по захвату мира становились всё более решительными. Я имею в виду, планеты опять станут в одну линию завтра, или в пятницу, или в любой другой день, верно? Теоретически, она и сама была в состоянии купить себе ингредиенты, необходимые для заклинания, хотя я никогда не видела, чтобы она хоть шаг сделала в направлении такой заурядности, как продуктовый магазин.
Мне нужно знать, как остановить демона в том случае, если у неё получится его вызвать.
Я залезла в Ведьмапедию на своём телефоне. Сегодня утром я собиралась поискать информацию о демонах, но потом увидела того новенького парня на остановке. Моё лицо заалело, когда я вспомнила о нём. Я вела себя невоспитанно и неуклюже, а мне не нравится считать себя невоспитанной и неуклюжей. Найду его и извинюсь. Может быть, я могла бы спросить его, что он слушал, а то, что он подпевал и быстро писал, может означать, что он на самом деле участник музыкальной группы, потому что это было бы, вроде как, круто…
|
|
Ага.
Демоны. Ведьмапедия. Верно.
Вот что я нашла:
«Демон (значения). По запросу «Демон» найдено:
> Демон Чад — воплощённый демон и популярная личность Ведьманета, наиболее известный своей серией пародий на американские (неведьмовские) телешоу.
> Мюзикл «Демоны!» — за три года и два месяца самое долгоиграющее шоу ведьм, где актёрский состав не впадает одновременно в паранойю и не покидает шоу.
> Элементаль — одержим попытками воплощения (для этого ему необходимо завладеть душой и телом человека). Объективность этой статьи оспаривается».
Были и другие варианты, но я выбрала статью «Элементаль».
«Призванному демону необходимо завладеть живым существом, чтобы проводить время на Земле. Попав в тело, демоны становятся очень хитрыми. Используя различные техники (см. техники), они могут украсть души большого количества людей менее чем за неделю. Демона, который получил душу, невозможно отправить обратно, даже когда его контракт уже выполнен. Он будет властвовать над телом, пока оно не умрёт. Ведьмам, не подготовленным к призыву демона, советуют передумать, так как демоны на свободе могут вызвать хаос, чуму, разрушение и так далее и тому подобное...»
|
|
Я добавила эту страницу в закладки, чтобы прочитать позже. Ведьмы, пророчащие ужасные последствия, как правило, становятся многословны и излишне эмоциональны. Ведьма сказала, что поместит этого демона в манекен, так что мне не нужно беспокоиться о демонах, поглощающих души.
Мне просто нужно знать, как остановить демона от выполнения последнего плана ведьмы по захвату города.
Как только я добежала до пешеходного перехода напротив магазина, на светофоре загорелся зелёный, и я быстро зашагала по зебре, просматривая раздел о том, как остановить демонов. Ага, вот.
«Лучший способ остановить демона — это…»
И именно в этот момент из ниоткуда возникла высокая девушка, задев мой локоть. Моё арахисовое масло полетело на тротуар. Я попыталась поймать его и уронила телефон. Пластмассовая банка с арахисовым маслом треснула, ударившись о бордюр. Телефон упал на тротуар и заскользил по цементу.
Экран потемнел.
— Да что за чёрт! — зарычала я на него.
Девушка обернулась, прижимая к себе бумажный пакет.
— Смотри куда идёшь.
— Я? Это ты виновата! Ой. Спаркл[4].
Спаркл недавно перешла в старшую школу, но уже была одной из тех, кто наступает на пятки даже выпускницам. Наполовину японка, наполовину белая, почти такая же высокая, как и я. Эта девушка была хорошенькой ещё до пластической операции на носу. Она была одета в длинную блестящую юбку и расшитую бисером кофточку из джерси. Как обычно, она выглядела чересчур шикарно для школы. Вряд ли любой другой девушке удалось бы отлично выглядеть в подобном наряде, хотя некоторые её бестолковые подражательницы пытались. Результат, как и можно было предположить, выходил весьма забавный.
— Камелия, — обронила она с неприязнью в голосе. — Я смотрю, за это лето руки так и не дошли до носа.
— По крайней мере, это мой собственный нос, — ответила я.
Спаркл возмутилась, в её голосе явно слышались параноидальные нотки.
— Я никогда… Что ты слышала? — Она пробежалась пальцами по своему недавно выпрямленному носу. — Об этом болтают? Это всё неправда. Это просто... случилось.
— Ой, я тебя умоляю, — ответила я. — По крайней мере, придумай объяснение получше.
Я подняла разбитую банку с арахисовым маслом и мобильный телефон. Дисплей был поцарапан. Нажала на кнопку в надежде, что он включится сам и не придётся прибегать к помощи драконьего молока.
Спаркл поджала губы и вцепилась в коралловую камею, которая всегда была при ней.
— А ты всё мечтаешь стать волшебницей, когда вырастешь?
Хочу заметить, что нет ничего хуже, чем иметь в бывших подружках самую популярную девушку в школе. Девушку, которая настолько популярна, что если она захочет носить блёстки и сменит своё имя на Спаркл, то остальные девчонки будут закатывать от зависти глаза и думать, что это круто. Мы были лучшими друзьями, когда мне было пять, а ей шесть лет. У меня не было подруги лучше неё. Я просто помню то время, когда думала, что она самая удивительная девочка в мире, и мы проводили вместе каждую секунду.
Рассказывали друг другу все наши секреты.
Проникли однажды в подвал, чтобы увидеть, как ведьма творит своё тайное отвратительное колдовство…
От воспоминаний я содрогнулась. Моя глупая наивность в прошлом привела к тому, что эта тощая черноволосая блестящая девчонка знает слишком много.
Спаркл заметила, как я сжалась от её слов. Открыв рот, она хотела что-то сказать, но не успела.
— Думаю, у меня муравей в арахисовом масле, — заметила я.
Что бы Спаркл ни собиралась мне сказать, она промолчала. Посмотрела на меня с высоты своего исправленного носа и вновь насмешливо улыбнулась.
— Не позволяй мне отвлекать тебя от покупок, Денежка.
Моё старое прозвище на её губах ранило меня до глубины души.
— Не буду, мисс Кривонос.
Детская кличка с восторгом сорвалась у меня с языка.
Глядя, как она гордо продолжила свой путь, я поинтересовалась про себя, что же она здесь делала. Бумажный пакет у неё в руках, кажется, был с логотипом магазина «Продукты у Селесты». Я оценила несколько диких идей, но затем потрясла головой. Единственная причина, почему я так подозрительна по отношению к поступкам других людей, заключается в том, что мне самой постоянно приходится что-то скрывать.
Нормальным людям не нужно учить, какими свойствами обладает ревень, где найти ягоды можжевельника и масло из виноградной косточки.
Нормальные люди покупают нормальную еду в продуктовом магазине.
Я быстро зашла в «Продукты у Селесты», захватив по пути три розовато-белые розы из цинковой лейки, которая стояла у входа. Пока я оборачивала концы коричневой упаковочной бумагой, вода накапала с цветов на мою обувь. Первый ингредиент — есть.
Затем отдел свежих фруктов и овощей, где Альфонсо, сын хозяйки, выкладывал пирамиды из тыкв. Альфонсо учился в колледже, но был не из тех студентов, которые наводят на размышления о том, стоит ли притвориться, что знаешь, как выполнить стойку на бочонке[5], если внезапно тебя попросят продемонстрировать своё умение. (То есть он прикольный и всё такое, но никогда не посмотрит на тебя с интересом. И я никогда не слышала, чтобы он за кем-то ухаживал). Он носит чёрные дреды до самой талии, сандалии из кожзаменителя и изучает экологическую инженерию, потому что, по мнению Селесты, у этой сферы есть отличные возможности для карьерного роста. На самом же деле он хочет стать одним из тех, кто проникает в лаборатории и выпускает на свободу кроликов и обезьянок.
— Эй, Кэм! — улыбнулся он. — За чем охотишься на этот раз?
— Сегодня кое-что необычное, — ответила я. — Одно свиное ухо.
В тот момент, когда эти слова вылетели из моего рта, я вспомнила с кем говорю, и у меня внутри всё оборвалось. Свиное ухо! Альфонсо никогда меня не простит.
Но он кивнул и сказал:
— Хороший выбор. Мы только что получили партию.
— Эй, мам, — заорал он через плечо вглубь магазина. — Можешь принести Кэм свиное ухо?
Он повернулся ко мне и моему широко разинутому рту и продолжил:
— Самый сезон для них. Что-нибудь ещё?
— Эм, да. Ревень? — спросила я.
Мне стало интересно, какое время года может стать неподходящим для свиных ушей. Я обернулась, пытаясь отыскать ревень на его прежнем месте. Но… его не было.
— Блин, а вот для ревеня сейчас не сезон?
— Стараемся продавать то, что выращено в округе, насколько это возможно, — пояснил Альфонсо. — Овощи не по сезону, которые летают по всему миру, не очень-то хороши для...
— Знаю, знаю, — ответила я. Альфонсо принимал всё так близко к сердцу. — Я же не осуждаю. Тёте нужно немного.
Он потащил меня вдоль заполненного покупателями прохода, и я почти снесла пирамиду из пятнистых яблок, задев её бедром.
— У нас есть очень хороший местный горох. Если она собирается испечь пирог…
— Это не пирог. Ей правда нужно немного ревеня. Извини.
— Нужно было заглянуть к нам в сентябре. Тогда он ещё был, — заметил Альфонсо.
— Я покупала немного в сентябре, — сказала я, задумчиво постучав пальцами по желудевой тыкве. — А есть ревень ещё в каком-нибудь виде?
— Замороженный, — ответил он.
— Да?
— Но у нас его больше нет. Наш прежний поставщик попался на том, что имел дело с людьми, которые имели дело с людьми, которые не пользовались компостом.
— Ты сказал, твоя мама здесь? — спросила я.
— Ой, только что вспомнил, у нас есть консервированный ревень.
— Спасибо.
Я взяла у Альфонсо банку и пошла за ним к кассе. У меня оставалось семь минут, а на обратную дорогу нужно всего шесть.
— Как твоя эко-работа? — прошептала я.
«Эко-работа» для Альфонсо включала в себя многое: от выражения протеста против гидравлического разрыва пластов до проникновения в дома чужих людей, чтобы выключить свет. Как только возникала потенциально опасная ситуация, он был тут как тут.
— Ничего хорошего, — прошептал он в ответ. — Мы пытаемся освободить несколько подопытных животных на территории колледжа, но пока нам не удалось найти своего человека мужского или женского пола на эту работу.
Он задумался.
— Или бесполое существо. Или многополое. Не хочу, чтобы ты считала меня ограниченным.
— Я так не считаю, — заверила я его. — И полностью поддерживаю освобождение животных, которых используют для опытов. Хм, кстати, как думаешь, твоей маме удалось найти свиное ухо?
Альфонсо сдвинул похожие на спагетти кассовые ленты и экологические пакеты, пока протискивался за прилавок.
— Эй, мам! — заорал он.
Селеста уже спешила мимо полок с крупами, пощёлкивая деревянными ожерельями. Она темнокожая, с округлыми формами, и, в отличие от сына, у неё в речи прослеживается тонкий намёк на британский акцент, даже несмотря на то, что она живёт здесь с двенадцати лет. На протяжении нескольких лет я старалась общаться с британцами с чрезвычайной любезностью и внимательностью, что, возможно, и не пригодится, если я когда-либо попаду в Англию. Селеста поправила на носу пластиковые очки.
— Альфонсо, любовь моя, у нас есть внутренний телефон.
— Он работает от электричества, — возразил Альфонсо.
— Камелия, дорогая моя, рада тебя видеть.
Селеста заключила меня в тёплые объятия из шерстяного кардигана. Затем достала что-то из кармана своего фартука.
— Держи свиное ухо.
«Свиное ухо» было розовато-коричневым. У него была волнистая шляпка и пористая ножка, снизу которой прилипло немного земли.
Ого.
— Это гриб?
— Свиное ухо — это гриб, — подтвердила она. — Они появляются только осенью, покупай, пока есть возможность. Такое милое название. Уверяю тебя, лучше продавать грибы, чем настоящие свиные уши.
Она положила гриб на мою банку с ревенем.
— Мы бы не стали продавать настоящие свиные уши, — прорычал Альфонсо, пока пробивал мне чек. — Жестоко, ненормально…
И что самое ужасное, я поняла, что мне тоже не нравится идея с настоящими свиными ушами. Раньше я думала о них только как о том, что поможет мне отвязаться от ведьмы, а не как о том, что когда-то было частью настоящего живого существа.
Знаете, это как жить с чем-то каждый день и настолько привыкнуть к этому, что вам даже в голову не приходит, насколько вам это противно, пока эта мысль внезапно сама не осенит вас.
Ага.
У меня не хватило мужества признаться, что мне было нужно настоящее ухо, поэтому я заплатила за гриб вместе с остальными покупками.
— А что твоя тётя собирается делать с одним грибом? — задала вопрос Селеста.
— Хм. Приготовит суп из одного гриба?
Селеста похлопала меня по плечу.
— Всегда рада тебя видеть, дорогая. Приходи как-нибудь вместе с тётей, идёт? Судя по её рецептам за столько лет, у нас с ней много общего.
— Верно. Точно. Как-нибудь. Как только она вернётся из своего путешествия по Непалу. И вылечится от ветрянки. И переборет свой страх перед продуктовыми магазинами. И научится говорить по-английски. Осталось совсем чуть-чуть, — заверила я и на максимальной скорости побежала на четвёртый урок истории Америки.
Козья кровь
После обеда не может быть урока хуже, чем история Америки первого уровня, потому что если и есть предмет, на котором я могу уснуть, то это именно он. И виной всему манера преподавания миссис Тейлор. Она включает нам древние видеокассеты, на которых актёры на модном сленге рассказывают про Билль о правах[6]. Но сегодня мне ни за что не уснуть. Я барабанила пальцами по столу и переживала, успеет ли Кельвин сгонять к себе на ферму на велосипеде и привезти козью кровь к тому моменту, когда планеты выстроятся в совершенную линию. Обычно ведьма предупреждает меня за пару дней, если ей нужно что-то необычное, и наша с Кельвином сделка происходит при помощи переносного холодильника. Я забарабанила ещё громче.
Моё беспокойство нарушили две записки. В первой была лучшая новость за сегодня. В дверь постучали, и ученик передал мне краткое напечатанное послание от Рурка, которое гласило: «Репетитор заболел. Приходи завтра».
Я выдохнула с облегчением и тут же получила вторую записку. Её написали на фиолетовой бумаге и передали мне через проход между рядами, пока высокий кудрявый актёр вещал: «Йо, хочешь сказать, я не должен предоставить этим позорным „красным мундирам“[7] полный пансион?»
Записку отправила Джена через Дина и Киндру (которая прошипела: «Купи себе телефон!») В ней было написано следующее: «Кей говорит, что слишком слаб после свиного гриппа, чтобы ехать на велике. Фу! Позвонит маме и попросит принести твой заказ в 3 часа. Встреча под Громом. Дважды ФУ».
Гром — это огромная металлическая статуя громовержца[8], наш талисман, установленный перед старым парадным входом в школу. Он стоял на большом цементном постаменте, выпустив когти, и был готов схватить крошечную скульптуру мышки, затерявшуюся в траве. И поскольку после его торжественного открытия прошло уже более десяти лет, старая статуя заросла плющом и укрылась в вязах, поэтому «двойное фу» было связано с тем, что Гром был излюбленным местом для парочек. Но я сомневаюсь, что Кельвин обращал внимание на подобные вещи. Поэтому кровь застыла у меня в жилах вовсе не из-за суперсексуальных намёков на встречу у Грома.
А из-за звонка его маме.
И просьбы принести козью кровь.
Конечно, я не знала маму Кельвина достаточно хорошо и лично. Но, хотя и жила на ферме, она все ещё оставалась мамой. Какая бы мать не начала переживать, если бы узнала, что её сын продаёт козью кровь какой-то девчонке в школе? Если на то пошло, как Кельвин вообще добывает козью кровь? На самом деле я никогда не хотела это знать. И теперь, чем больше я об этом думала, тем больше меня это беспокоило, впрочем, как и свиное ухо.
В три часа я схватила свои вещи из шкафчика и помчалась к статуе Грома. Тенистый участок вокруг него был заполнен парнями, соблазняющими девушек, и наоборот. (На самом деле мальчишки приставали к мальчишкам, которые играли в театре, а девчонки — к девчонкам, которых встретили в парке).
Кельвин был высоким, светлокожим и полным. И держался он очень прямо. Как кегля для боулинга. Парень переступал с ноги на ногу и старался на смотреть на парочку, которая целовалась взасос в зарослях плюща неподалеку от него. Его серьёзное лицо казалось мертвенно-бледным в зелёной тени вязов. В руках у него была маленькая красно-белая сумка-холодильник.
Мама Кельвина дружелюбно помахала мне из машины. Она тоже полная, как и Кельвин. Женщина была одета в мешковатую красную футболку, на голове накручены светло-седые кудряшки, а под носом расползался пятном солнцезащитный крем.
Не похоже, чтобы она что-то подозревала.
Я расслабилась и помахала ей в ответ.
— Спасибо, Кельвин. Я твоя большая должница.
Я уселась на бетонный постамент Грома и вытащила остатки наличных.
— У меня нет всей обещанной суммы, но я принесу остальное завтра. Ты знаешь, мне можно верить.
Кельвин взял смятые купюры и кивнул.
— Кель-вин зна-ет, — сказал он голосом робота, как делал иногда.
Этот парень делал множество вещей, которые только ему казались забавными, даже если никто больше так не думал. Я к этому привыкла. Он поставил сумку-холодильник на бетон.
— А твоя мама не задавала вопросов, зачем мне всё это? — спросила я.
— Я сказал ей, что кровь нужна тебе для важных колдовских обрядов, — ответил Кельвин, его широкое лицо было крайне серьёзным.
Я чуть не упала с постамента. Потом напомнила себе, что чувство юмора у Кельвина опять забарахлило. Невозмутимость ещё ни о чём не говорит.
— Ха-ха, — засмеялась я. — Что ты сказал на самом деле?
— Я сказал ей, что кровь нужна тебе для научного проекта, — ответил он. — Чтобы опытным путём проверить, какие там гормоны. — И добавил голосом робота: — Те-перь о-на ду-ма-ет, что ты ум-на-я.
Ещё одна шутка, но с этой я могу справиться.
— Отличная новость. Я смогу всех одурачить, — пошутила я в ответ. Затем собрала всё своё мужество в кулак и спросила: — Кстати... а как ты, гм, добываешь козью кровь?
— Клыки, — ответил он.
Я вскинула брови.
— Шприц, конечно же. Не переживай, я сказал маме, что тебе для твоих ведьмовских ритуалов нужна свежая кровь.
— Ты такой шутник, — вяло ответила я.
— Хорошая сделка. Робот Кельвин приносит тебе кровь, а ты идёшь с ним на вечеринку в честь Хэллоуина. Мы вместе будем танцевать как роботы.
Он изобразил пару движений.
Это выглядело немного смешно, но мысленно я была далеко отсюда, в будущем, где уже садилась в автобус с моей драгоценной коллекцией ингредиентов.
— Умная и к тому же меня легко подкупить козьей кровью, — заметила я. — Моя репутация улучшается с каждой секундой, пока я здесь стою.
Я спрыгнула на землю, едва не наступив на руку какого-то пацана.
— Слушай, мне пора бежать, или я опоздаю на автобус. Но ещё раз спасибо. — Я по-дружески хлопнула его по плечу и заспешила прочь от обнимающихся парочек.
Ребята уже заходили в автобус, поэтому последние метров семь мне пришлось бежать, сумка-холодильник хлопала меня по боку. Дверь осталась открытой, и, как только я заскочила внутрь, она захлопнулась.
Несмотря на вонь от потных мальчишек в автобусе, я вздохнула с облегчением. У меня было всё, кроме свиного уха, и единственная домашняя работа, которую я не успела закончить в классе, состояла в прочтении двух актов чего-то, что называлось «Суровое испытание»[9]. Я смогу выполнить это вечером, когда закончу всю работу по дому. Может быть, прочитаю их Мунфайер во время её ужина. Дракону нравится, когда ей читают, хотя я была уверена, что она не всё понимает.
Автобус, как обычно, был переполнен, но одно место оставалось свободным.
На этом месте стоял рюкзак высокого парня с растрёпанными светлыми волосами.
— Я увидел, как ты бежишь, и подумал, что просто обязан занять для тебя место, так как облил тебя водой сегодня утром. — Он широко улыбнулся, и его доброе лицо засветилось лукавством. — Из-за этого мне почти пришлось подраться с вон тем футболистом, так что скажи, что ты меня прощаешь.
— Конечно прощаю, — ответила я, и мне стало интересно, пришла ли моя очередь краснеть. Ведь не каждый день парень говорит, что готов подраться с футболистом, чтобы занять для меня место в автобусе. Даже если это всего лишь шутка. — И… ты тоже прости меня. Я была груба, и мне очень жаль.
Я начала садиться на место, которое он освободил, но остановилась.
— Я же сейчас не горю?
Он быстро окинул взглядом мои джинсы и снова поднял на меня глаза.
— Всё в порядке.
Я швырнула рюкзак и букет роз себе на колени и поставила маленькую сумку-холодильник между ног на пол, где могла бы за ней следить. За окнами проносились оранжевые и жёлтые деревья, пока автобус, подпрыгивая, вёз нас домой. Я почти всё собрала.
Всё... кроме свиного уха.
Свиное ухо, которое я не хочу искать. Свиное ухо, которое я должна была найти... иначе…
Я вздохнула.
— Что случилось?
— Мне нужно было купить различные вещи для моей тёти... ладно, неважно.
Я забарабанила пальцами по джинсам, пока мои мысли метались в поисках выхода. Если не принесу ведьме все ингредиенты, мне грозит наказание... но я бы всё равно не смогла позволить ей вызвать демона...
— А ладно, я сдаюсь, — сказала я. — Я просто не буду искать последний ингредиент. Не буду.
Мочка уха онемела. Затем часть головы. Я потрясла ею, чтобы вернуть чувствительность.
Онемело одно бедро. Голень до лодыжки. Затем один за другим я перестала чувствовать пальцы на ноге, хлоп, хлоп, хлоп …
— Ааа, я буду его искать, буду, — сказала я, отчаянно барабаня ногами по полу автобуса, пока чувствительность не вернулась.
Я украдкой взглянула на парня-музыканта, которого, казалось, всё больше увлекала идея снова надеть наушники.
— Извини. Моя тётя... она довольно требовательная. И ей нужно много специфических вещей для её... работы.
Парень-музыкант опустил наушники и задумался.
— Она работает на себя?
— В какой-то степени. Ага.
Я помассировала ухо, когда онемение прошло.
Он кивнул.
— Там, где мы жили раньше, у моих родителей был приют для животных, в котором не применяли усыпление, — сказал он. — Папа руководил этим заведением, а мама помогала как ветеринар. Я тоже должен был принимать во всём этом участие. И тебе нельзя забить на это, как другим, понимаешь? Это нереально, если у родителей семейный бизнес. Собаки, которых нужно выгуливать. Кошки, которых нужно натирать отвратительным средством от блох. Клетки, которые нужно чистить после того как кошки вычесали всё средство от блох.
— Подъём в пять утра каждый день? — спросила я.
— В любую погоду.
— Уроки одной рукой, пока чистишь клетки другой?
— Похоже, ты знаешь каково это.
— А почему вы переехали сюда?
Он пожал плечами.
— Никак не получалось собрать достаточно пожертвований. В конце концов, нам пришлось передать всех животных в местный приют и закрыться. Это было тяжело... вот. Родители захотели перемен, и мама открыла здесь новую клинику.
Он замолчал и немного смутился из-за того, что поделился со мной этим. Но он сделал это из добрых побуждений, пытаясь выразить своё сочувствие рассказом о приюте для животных. Мне это понравилось.
Возможно, стоило рискнуть и поделиться с ним информацией.
— А ты не знаешь, где можно найти свиное ухо?
— Для собаки?
— Ой! — И почему я не подумала об этом? — Да.
— Есть один зоомагазин в районе нашей автобусной остановки. Только нужен велосипед, — ответил он.
— Точно!
Я как-то покупала там внепланово собачий корм для Вулфи, когда ведьма была в округе Колумбия. Тогда она пыталась превратить вице-президента в лифт.
— Не переживай. Я купил целый пакет для Бинго после того, как он сгрыз мои кроссовки. Дам тебе одно. — Парень вскинул голову, его волосы разметались, и это внезапно сменило его милый облик на демонический. — Это меньшее, что я могу сделать после того, как облил тебя водой.
Ещё один милый жест. Я могу к этому привыкнуть.
— Я тебя даже не знаю, а уже даровала тебе титул «Лучший», — сказала я. — Я Камелия, но мои друзья зовут меня Кэм.
— Девон.
— Итак, Девон. Играешь в группе?
Казалось, он испугался.
— Откуда ты знаешь?
— Сегодня утром ты что-то напевал и записывал в блокноте, — пояснила я. И не стала упоминать о том, что он ещё и выглядит как парень из музыкальной группы. — Песни?
Его глаза загорелись.
— Меня просто озаряет во время прогулок. Мотивы мелодий, тексты песен. — Он провёл пальцами по волосам. — Ну, не все они одинаково хороши...
— Споёшь одну?
— В автобусе?
— Конечно, — ответила я. — Разве музыканты не любят работать на публику?
Его уши немного порозовели, но он закрыл глаза и запел бархатным голосом: «Она холодная пачка масла с тёплым-тёплым сердцем...»
— То есть там была пачка масла, — произнесла я, когда он остановился.
— Что?
— Это всё, что ты написал?
— Пока, — ответил он. — Папа всегда говорит, что первая фраза достаётся бесплатно, но ради остальных нужно потрудиться. В старой школе я брал гитару, выходил на улицу во время обеда и работал над аккордами.
— Мне нравится, — сказала я. — А что ты делаешь в группе?
— В профессиональной группе, — уточнил он.
— В профессиональной группе. Бэк-вокал, игра на гитаре?
— Они хотят, чтобы я был солистом, но... э-э... — Он замолчал. — У меня боязнь сцены.
— Ой, — сочувственно выдохнула я. Автобус остановился на моей улице, мы вышли и направились по тротуару к дому ведьмы. — А ты пробовал представлять зрителей в нижнем белье?
— Как ни странно, не помогает. — Он поправил рюкзак. — На репетиции всё здорово. То есть мы поём то, что я написал, понимаешь? Это потрясающе. Это накал. А на концерте... Я пою соло, и у меня начинает дрожать голос. И в микрофон всё слышно. Стыдно. Ты в курсе, что о нас никто не знает? Слышала когда-нибудь о группе «Голубая волна»?
Я покачала головой.
— Теперь понимаешь? Я говорю о задних дворах, церковных концертах, шоу талантов. Мы играли везде. Может быть, теперь, когда я нахожусь в часе езды от них, то должен позволить им найти кого-то ещё, чтобы они не теряли время со мной...